Анна Георгиева "Зеркальная сестрёнка"

– Очень-очень нужен! Купи, пожалуйста!

– Там обычные стекляшки внутри!

– Там зеркала создают узоры! Мне очень надо! Я обещаю хорошо себя вести!

– Нет у меня денег на это барахло!

Машка в слезах долго дуется. Потом складывает два кулачка в подзорную трубу и начинает вращать туда-сюда сложенные трубочками ладошки. Ей кажется, что там – вдалеке… словно с другой стороны мира смотрит на неё кто-то очень похожий на неё.

Зеркальная сестрёнка

– Девочки, а у меня сестрёнка приезжает!

– Да ну, Женька, у тебя же нет сестры. Или двоюродная?

– Нет, самая что ни на есть родная. Даже близняшка.

– Врёшь ведь?

– Честное пионерское! Нас в роддоме разлучили. Родители думали, что она умерла, очень слабенькой родилась. А она выжила. Её акушерка выходила тайно и на себя оформила, потому что у неё в то время дочка своя умерла. А маме ничего не сказали. Ну, и мне, конечно, тоже неизвестно о сестре было. Акушерка недавно сильно заболела и умирать собралась, а перед смертью решила во всём признаться. Так нас и нашли…

Девчонки плотным заинтересованным колечком столпились вокруг рыжеватой Женьки, вдохновенно рассказывающей о вновь обретённой сестре. Они качали аккуратными головками с бантами и косичками. Кто-то верил, кто-то сомневался. Слава за Женькой была своеобразная – не то, чтобы врунишка, но фантазёрка и сочинительница. Горохом посыпались девчоночьи вопросы:

– А с сестрой познакомишь?

– А она с нами будет учиться?

– А как её звать?

– А какой у неё характер?

– А вы сильно похожи?

Евгения, окольцованная вниманием, восседала королевной в девчоночьем кругу.

– Конечно, мы внешне похожи. Очень. Мы ведь близнецы. Только малоприметной родинкой отличаемся. А по характеру, – Женька задумалась, – молчаливая очень. Нелюдимая. Они же с акушеркой потом в глухой деревне жили, чтобы никто ни о чём не заподозрил, когда она её украла…

Новый виток вдохновения окутал туманом девичий кружок.

– А зовут-то как её?

Женька закатила глаза к потолку, словно ища подсказки свыше:

– Машка зовут её! Как ещё-то? У тётки этой фантазии мало было, вот Машкой и назвала. Но мы, наверно, по-другому будем называть. Марианна или Марго, например. Или хотя бы Марина.

– И она не против будет? Она же, наверно, к имени Машка привыкла?

– Отвыкнет, – во всю заливалась Женька.

– Ну, ладно, – девчонки нехотя согласились с подругой, – приводи Марию, очень хочется с ней познакомиться, посмотреть.

– Придёт обязательно!

… На следующий день девочка, очень похожая на Женьку, зашла в класс. Чем-то она всё-таки отличалась: хмурила бровки, пышную чёлку, как у Женьки, зачёсывала гладко и прятала в хвост, всех сторонилась и молчала, стянув в струнку узкие губы, около левого уха красовалась чуть заметная странная родинка…

Девочки доверчиво обступили её.

– Ты Маша? А Женя где?

– Заболела Женя. Ангиной. Я – Маша, – как-то деревянно изрекла девочка.

– Странно как. А тебя правда акушерка украла? – решилась на вопрос одна из девчушек.

– Да, – еле выдавила Машка, похожая на Женьку. Ещё сильнее сдвинула бровки и для порядка всхлипнула, бурно втянув носом…

Девочки отстали, поняв, что их расспросы неприятны новенькой девочке Машке, которая была очень похожа на Женьку.

– Нина Ивановна, а у нас новенькая! Её Машка зовут! Это Женина сестра! Она нашлась неожиданно! – затараторили девчонки, сообщая вошедшей учительнице важную новость и стараясь опередить друг друга.

– Хорошо, хорошо, – пожилая учительница мудро улыбнулась, погладила новенькую по прилизанной головке и начала урок у любимых четвероклассников…