Послышалось шуршание. И сразу за шорохом раздался мягкий голос, ещё нечеткий, будто его обладатель спал:
– Да слышу я тебя, слышу.
Это поразило Алию. Она решила, что надо сразу спрашивать, пока есть возможность, и несдержанно выкрикнула:
– Так кто ты!? – с еще большим напором, чем вчера.
Но в ответ снова тишина.
Это ужасно напрягало Алию. В безмолвии, возросшем сейчас большой стеной, она чувствовала себя слишком открытой и уязвленной. В этом молчании мысли сильно лезли в голову, а девушка, смотря на себя, не могла найти самой важно сути и погружалась в омут тревоги, надумывая себе многое. Вот, её уже трясёт! Хочется заорать, чтобы он хоть что-то сказал.
И что он ей ответит? Лучше бы, наверное, не отвечал. Но если выбирать между этой тишиной и правдой, от которой Алия хочет скрыться, она выберет второе – тишина, как глубокая темнота, сжирает всё.
– Слушай, не кричи так, – раздражённо просипел голос. Маркус.
– Тогда отвечай на мои вопросы, черт побери! – истерично пролаяла Алия. Маркус издал звук, отдалённо похожий на смешок.
– Женщина, не кричи, пожалуйста. Я что, на допросе, чтобы отвечать на твои вопросы? Куколка, успокой свой пыл.
Алия отчётливо услышала в этом приторно сладком низком голосе нотки смеха. Так, словно он был человеком, который растянул губы в кривой улыбке на одну сторону и, от попыток сдержать иронию, сжался в диафрагме, извергая из себя этот глухой звук – смешок. Это почему-то неприятно смутило, а обзывательство вызвало колючее смущение.
– Как ты меня назвал…?
– Куколка, – голос не обратил никакого внимания на замешательство собеседника. Наоборот, подтрунивал ещё сильнее. Алия поморщила нос.
– Какого чёрта… что ты вообще несёшь? Неужели, так тяжело говорить нормально? Почему ты не хочешь нормально мне обо всём рассказать? – шквал вопросов огромной, яростной волной вывалился из рта Алии. Вчера не удалось, так выйдет сегодня!
– Чтобы «что»? Чтобы «что» ты узнала? Зачем мне это, Алия?
Чемодан в миг потерял весь свой озорной норов. Алия услышала металлические нотки в голосе и от этого сглотнула. Всё снисхождение существа пропадало, стоило ей только начинать требовать ответы. Это немного пугало, но больше – раздражало. Она сильно злилась, и сейчас этот гнев сдержать была не способна.
– Тогда может ты отвяжешься от меня!? Прицепился, не пойми что такое, как клещ. Так ещё и ведешь себя, будто ты кому-то важен.
– Куколка, успокойся, – с вздохом пробубнил Чемодан.
– Чёртова вещь!
Алия, сжав кулаки, злобно задышала. Она вся содрогалась, тряслась от этого гнева: всё внутри зажигалось от злобы и, немного, от стыда. Она не хотела остановиться и увидеть в себе беспечность на пополам с незрелостью. Но злоба была так горяча.
– Вещь? – раздался, впервые, раздражённый голос. – Я Маркус.
– Ты – чемодан, «Маркус», – девушка злобно очертил пальцами кавычки на имени и фыркнула, отворачиваясь. Хотелось ему насолить, показать с чем она готова мешать это существо.
Снова повисла тишина. В доме было тепло, и Алия поднесла руки поближе к буржуйке. Он так её злил. До ужаса бесил. Когда «Маркус» заговорил, она понадеялась – теперь то они нормально поговорят, он объяснится. Но такого не случилось. А это раздражало ещё сильнее. Алии казалось, что весь гнев он заслужил. Но почему теперь внутри расцвел бутон сожаления? Девушка прикусила губу.
Её живот неприятно, мерзко заурчал, и Алии показалось, что внутренности скручиваются в огромную, тугую спираль.
– Тебе стоит выйти на улицу, посмотреть, где можно достать еды, – вновь раздался голос, уже более спокойный, даже, безэмоциональный. Отстраненный и показывающий, будто тот, кто сидит внутри, во всем этом не заинтересован.
Алия фыркнула. Что за притворная забота? Зачем он пытается делать вид, словно его это волнует?
– Как понимаю, ты пойдёшь со мной?
– Конечно.
Девушка вновь сжала кулаки, но теперь вдохнула более глубоко, успокаиваясь. Он был прав – нужно найти еду, иначе ей станет совсем плохо, а у «Маркуса», как можно заметить, ног и рук не было, чтобы, в случае чего, ей помочь. Если она упадёт в голодный обморок, то никто тут ей не поможет, и смерть, – та, о которой она так часто размышляла за последнее время, – наступит гораздо быстрее, чем её ждали. Забавно, как же сильно люди готовы карабкаться, даже если им и кажется, что они давно потеряли силы и надежду. Как притча про лягушек и молоко.
Алия поднялась на ноги, схватила шарф, который успела в ночных потугах стянуть с себя, и накинула на голову, обматываясь, чтобы не заболеть. Посмотрела на буржуйку.
– Эм… эй, – почему-то сейчас, когда она поняла, что не одна, ей нестерпимо захотелось посоветоваться. Хоть с кем-то, и этот «кто-то» – чемодан. – Как думаешь, стоит потушить печку?..
Чемодан некоторое время молчал, и Алия подумала, что, похоже, слишком сильно его обидела, так что начала оглядываться, чтобы найти куда она закинула ключи от дома.
– Лучше потуши, кто знает, что может произойти, – донеслось неожиданно.
Алия вздрогнула.
– А чем? Тут нет воды.
– Зато за окном его много, куколка. Набери снега и закинь в печку.
Алия кивнула, слишком рьяно для того безразличия, которое она старалась транслировать, и продолжила шарить в поисках ключей, чтобы отворить дверь. Те нашлись рядом с окном. Девушка схватила их, а после подошла к выходу, запихнув небольшой ключик в замочную скважину. Механизм противно проскрипел, отворяя затвор, и Алия толкнула деревянную заслонку, но та даже не шевельнулась.
– Что за… – она попробовала еще раз. Ничего не изменилось. Толкнула ещё сильнее. Тоже ничего.
– Похоже, замело ночью.
– Что замело? – тревожно вопросила Алия, вбиваясь острым плечом в дверь со всей ей присущей силой.
– Снегом все замело.
Девушка резко остановилась, прекращая долбиться в бедную скрипящую дверь, и в ужасе глянула в маленькую щелку. За дверью и вправду был громадный белесый сугроб. Он заблокировал своим тяжелым весом проход, навалился на него. Алия в панике пыталась расширить щель, но ничего не выходило. Пальцы первыми фалангами кое-как протиснулись, но дальше пихать их было жгуче больно, потому девушка выдернула их обратно с шипением.
Она ничего не могла сделать. Совсем. У нее не было столько сил. И теперь вопрос был даже не в том, чтобы набрать снег и затушить огонь, а в том, чтобы просто выбраться наружу. В голове стремительно понеслись тревожные мысли о том, что она так и останется здесь, умрет, не сумев выбраться.
Алия не могла с этими мыслями справиться.
– Маркус! – громко выкрикнула она, поворачиваясь лицом к чемодану и прижимаясь спиной и ладонями к двери. Тут же из чемодана послышался смешок.
– Теперь Маркус?
– Пожалуйста, помоги, – взмолилась Алия. Лукавя и произнося его имя, она хотела, чтобы он помог. Понимала, что он не обязан, ведь Алия ведет с ним себя очень агрессивно. Но, в глубине души, девушка надеялась, что и у «Маркуса» есть «душа», которой он может испытывать сострадание и сожаление. А с другой стороны, он должен ей помочь. Ведь, они оказались тут… Алия прервала эту мысль. Сейчас не время. – Помоги, очень прошу. Я не смогу сдвинуть эту дверь!
– Уже смогла, куколка.
На удивление, Маркус был сильно отходчив, а также не брезговал помогать. Девушка почувствовала, что ее тряхнуло вместе с дверью, и в один момент увидела, как потолок плавно сменяется голубым небом, а она сама безвольной тушкой падает спиной назад. В этот момент Алия ни о чем не думала, даже не вскрикнула, лишь быстро, со скрипом снега под весом ее тела и двери, повалилась.
– И что теперь делать? Ты сломал дверь, теперь тут будет ужас, как холодно…Зачем?
Может, мстит так? Алия его не понимала. Как и он ее. С другой стороны – а что Маркусу оставалось делать?
-«Не слишком ли много я жду от него?» – задумалась Алия.
– А что ты предлагаешь, каждый день мне расчищать тебе дорогу?
