Руфина Брис "Развод. Мы (не) пара"

Развод. Мы (не) пара
Руфина Брис

Мой отец попросил меня выйти замуж за Макара, сына его друга. Фиктивно. Всего на три года.Макар – успешный бизнесмен, которому для свободного развития дела не хватало только российского гражданства.Я согласилась. Но в тот момент я не подозревала, что мне придётся не только поставить штамп в паспорте, но и впустить его в свой дом.Что же он предложит мне за это?

Руфина Брис

Развод. Мы (не) пара

Сладкий сюрприз

Прижимаю ключ к металлическому кружочку домофона. На улице мороз, поэтому не сразу получается открыть. Жму ещё и ещё. Ну, наконец-то.

Вбегаю по лестнице на второй этаж. Сегодня было четыре пары, и я уже так соскучилась по Макару. Не терпится обнять мужа. Особенно после вчерашней жаркой ночи. А в пакете у меня будущий сюрприз для него: продукты для горячо обожаемого им бисквитного торта с ванильным кремом и ягодами. Еле нашла клубнику в это время года.

Прокручиваю в голове рецепт. Кажется, ничего не забыла. Надеюсь, мужу понравится. Наверное, он даже захочет меня отблагодарить. Интересным способом, от которого я опять приду в универ совершенно не выспавшейся. В животе бесятся бабочки, щекочут изнутри взмахами лёгких крылышек и заставляют меня блаженно улыбаться.

Чуть подрагивающей от нетерпения рукой не сразу попадаю ключом в замочную скважину. Щёлк.

В нос бросается едкий запах чужого женского парфюма. Что это означает? Макар сейчас не один? Замираю, прислушиваюсь. Вроде тихо, только в ванной льётся вода. Нет, глупости. Этого не может быть. Мой любимый не способен на предательство. Наверное, он просто купил мне новые духи в подарок и распылил их, чтобы получше услышать аромат. Фу, какой противный, ничего мой муж не понимает в парфюмах.

Или здесь другое? Внимательно ощупываю взглядом обстановку в прихожей. На вешалке висит короткая голубая шубка. Провожу пальцами по блестящему меху. Похоже на норку. Ну, тогда не сходится. Шубу муж мне точно не купил бы, он знает, какую я занимаю позицию по поводу убийства животных.

У полки с обувью небрежно валяются высокие кожаные женские сапоги. Неужели всё-таки измена? В висках заломило. Нет, да не может такого быть…

О, а если вот такой варик: к Макару приехала какая-то дальняя родственница, пятиюродная племянница, например, а он просто не успел мне сообщить? Хочу верить этому, но не особо получается. Сердце срывается галопом, лицо горит, будто меня с ног до головы окатили кипятком. На лбу выступают капельки пота. Стёкла очков моментально покрываются мутной пеленой.

Скидываю с головы капюшон. Непослушные рыжие кудряшки сразу падают мне на глаза, сдуваю их. Дёргаю молнию на куртке, чтобы открыть шею. Не хватает кислорода. Делаю несколько сильных выдохов подряд. Решаюсь. Всё будет норм. Наверное.

Не разуваясь, иду по коридору к комнате. По пути кидаю мимолётный взгляд на кухню. Там на столе стоит закупоренная бутылка шампанского и два чистых бокала. Что сие значит? Мой муж настолько захотел какую-то другую женщину, что они даже не стали заморачиваться романтичной обстановкой? Сразу к делу перешли?

Нараспашку открываю дверь. И превращаюсь в ледяную статую.

На нашей постели расслабленно валяется на животе обнажённая женщина лет тридцати. Стройная, длинноногая, с красочной татуировкой на пояснице. Она резко оборачивается ко мне. Под её глазами размазана тушь, тёмные короткие волосы небрежно растрёпаны. В руках она держит тонкую дымящуюся сигарету.

Увидев меня в дверном проёме, женщина вызывающе усмехается:

– Уууу… Не ожидала с тобой познакомиться так скоро.

Я достаю из кармана куртки платок, протираю очки, слепо щурясь и не отрывая от неё глаз. Не могу поверить. Сумасшедшая, банальная, и, в то же время сюрреалистичная ситуация.

– Ч-что это значит? – мой голос глупо дрожит.

В горле образуется ком, еле выдавливаю из себя слова.

– Ой, девочка, не смотри на меня, как побитая собачонка. Одень свои иллюминаторы, если не видно. Макарик говорил, что ты обожаешь сюрпризы. Та-дам! Вот она я, твой сюрприз! – она делает затяжку. Обнаружив, что сигарета потухла, по-хозяйски шарит под кроватью, достаёт оттуда зажигалку и прикуривает снова.

Капец, Макар мне изменяет. Почему я ему поверила? Он проник в мою жизнь, чтобы кого-то обмануть, а с чего я взяла, что он не поступит так со мной? Вот дура… Как я могла быть столь наивной? На всякий случай даю женщине ещё одну возможность объясниться.

– Ты кто такая, и что ты делаешь в нашей постели? – мой голос прерывается от обиды.

– О, прости, забыла представиться. Меня зовут Катя, я его любовница. И в постели я делаю именно то, что от меня хочет твой муж. Но это же не страшно, правда? Макарик рассказывал, что у вас фиктивный брак.

Каждое её слово ранит меня, ковыряет, как будто ржавым гвоздём. Чувствую, что где-то в районе солнечного сплетения просыпается ярость. Я сжимаю кулаки, но, похоже, не могу сделать следующий шаг. Жаль, что я слишком хорошо воспитана и мне трудно грубить старшим. Женщина ехидно смеётся, заметив мои сомнения.

Я бессильно возмущаюсь:

– Ты считаешь всё это забавным?

– Вот не зря Макарик говорил, что ты слишком скучная и предсказуемая. Так и есть. А ведь по-хорошему ты должна быть благодарна мне за то, что избавляю тебя от необходимости заниматься сексом с фиктивным мужем.

Слово "фиктивным" она выделяет особенно. Изнутри вздымается волна негодования. Трясущимися руками лезу в сумку, ищу чего-нибудь. Не знаю чего. Ааа, почему у меня нет с собой пистолета или ножа?

Обиженно зарычав, топаю ногой и выкрикиваю:

– Вали из моего дома, шлюха!

– Боюсь, боюсь, – манерно тянет соперница, встаёт с кровати.

Её лицо становится серьёзным. Подняв с пола белую полупрозрачную офисную блузку, она надевает её без бюстгальтера и застёгивает прямо на обнажённой груди.

Подходит ко мне в упор и, раздувая ноздри, цедит:

– Не нервничай, не стоит. Уйду. А толку? Ты же уже проиграла, сладкая. Макар выбрал меня.

Возмущаюсь:

– Сладкая?! Да ты сейчас приторной станешь!

Предательские слёзы фонтаном льются из глаз. Нащупываю в сумке взбитые сливки в баллоне, лихорадочно встряхиваю, направляю сопернице в лицо и жму на носик. Крем моментально разносится по её скулам, лбу, векам пышными жирными завихрениями. Она возмущённо верещит. И вот теперь мне реально становится смешно.

Нервно хохочу на её попытки проморгаться.

– Что происходит? – слышу за спиной растерянный голос, – Малышка, думал, ты в шесть вернёшься. Пораньше освободилась?

Оборачиваюсь. Мой муж Макар вернулся из ванной. На крепком, мускулистом торсе поблёскивают капли воды. Чёрные глаза искрятся от радости. Гад, какой же ты красивый… Но я больше не поддамся.

Макар переводит взгляд за мою спину и вполне натурально удивляется:

– Катя? А ты откуда здесь?

Ну вот. Больше нет сомнений. Он её знает. Хочется кинуться на него и впиться зубами в шею, в напряжённо сглотнувший кадык. Но нет, больше ни одной эмоции не выбьет из меня. И так слишком расслабилась. Из последних сил надеваю покерфейс, двигаю его за локоть по направлению к сопернице:

– Это сладкий сюрприз для тебя. Жри, Макарик.

Надменно вскидываю подбородок и быстро ухожу из квартиры, оставив дверь нараспашку.

Знакомство

Выхожу из подъезда. Хорошо, что Макар не побежал за мной. Нечего меня догонять. Всё равно не поможет. Глотаю обиженные слёзы. Что за слюнтяйка такая… Прекрати, Илона. Возьми себя в руки. Не плакать, блин!

Куда идти-то со всем этим? К родителям не пойду. А то им придётся рассказывать о том, что отношения между мной и Макаром не совсем такие, как они думают. Нет, мы вот-вот собирались сообщить, но раз всё так изменилось, раз больше нет никаких "мы", значит, и ни к чему это.

Поеду к подруге Наташке, пожалуй. Сегодня в универе она говорила, что соседка, с кем она снимает квартиру, уехала на несколько дней.

Плетусь в сторону автобусной остановки. Снега столько навалило сегодня – ноги вязнут. И мозги превращаются в мутную тянучку. Надо бы подруге позвонить, вдруг ушла…

Приоткрываю сумку, ищу телефон, натыкаюсь взглядом на продукты, которые купила для торта. Так я его и не испекла. Был бы вкусный, наверное…

Всё, никаких тортов больше!

От этой мысли почему-то вообще накрывает. Рыдаю в голос, выуживая телефон с самого дна сумки. Неловким пальцем случайно протыкаю пакет с мукой. Ой, сейчас всё внутри будет в муке этой. А она мне больше не нужна. И никогда не понадобится. Раздражённо выкидываю пакет в сугроб у электронного табло с рекламой у остановки. Порошок рассыпается, оставляя на снегу странный узор, похожий на сердце. Простанываю от надсадного ощущения под ложечкой. Ну, нет. Никаких розовых соплей теперь. Всё изменилось. С силой растаптываю, а потом закапываю узор ногой. К чёрту торт, к чёрту сердце, к чёрту самого Макара…

Мелкая бабулька в странной лохматой шапке с потрёпанной сумкой на колёсиках подходит к скамейке на остановке, брезгливо морщится в мою сторону:

– Наркоманы проклятые, сколько развелось их. И девочки-то, девочки… – и громко обращается ко мне, указывая заскорузлым пальцем в сторону, – нету здеся закладок ваших, вон у той помойки поищи.

Несколько человек, ожидающих автобус, недовольно косятся на меня. Позор какой… Я хочу что-то ответить, но не могу. Захлёбываюсь воздухом и чем-то липким и горячим внутри моего горла. Вся в снегу, растрёпанная, со сбитым дыханием и опять запотевшими очками. Провожу красными от мороза пальцами под глазами – на них остаются следы туши.

К моему облегчению у остановки тормозит рейсовый автобус. Бабулька и остальные забывают обо мне, забиваются внутрь и уезжают. Я с облегчением плюхаюсь на освободившуюся скамейку, обхватываю плечи руками. Стыдно. Обидно. Холодно… А ведь я, и правда чувствую себя наркоманкой. А зависимость моя – это Макар.

***

Раньше

Сидим с папой на кухне. Он держит меня за руки и пристально глядя мне в глаза, убеждает:

– Илона, детка, тебе ничего не надо будет делать. Это просто формальность. Одна подпись в документах, и потом ещё одна через три года. Учиться тебе ещё долго, вряд ли ты захочешь замуж в ближайшее время. А для человека сможешь доброе дело совершить.

– А если я познакомлюсь с парнем, влюблюсь? Как я ему расскажу, что замужем?

– Доча, если у тебя будут серьёзные отношения, мы обязательно всё объясним твоему избраннику. Ну, пойми. Я обещал отцу Макара перед его смертью, что буду помогать его семье. А сейчас у бедного парня и мать умерла. Ему больше не к кому в нашем городе обратиться. Он крепко стоит на ногах, образованный, его бизнес отлично развивается. Макар ни на что не претендует. А не хватает ему только одного – гражданства. И в наших силах помочь ему. Ну, сделай это для меня. Пожалуйста.

А глаза у папочки такие жалостливые…

Помявшись, выдавливаю:

– Ну, ладно, чего уж там. Но только на три года, день в день.

Отец радостно улыбается:

– Ну, тогда я приглашаю его к ужину?

– А смысл? – удивляюсь я, – Мы же не по-настоящему жениться будем.

– Чтобы у окружающих сомнений не возникало… – и сразу кричит маме, она на кухне моет посуду, – дорогая, готовь праздничный стол, Илона согласилась.

А сам отправляется к бару перебирать бутылки с коньяком.

Вечером раздаётся звонок в дверь. Мама с папой приветливо улыбаясь, открывают. Я прячусь за их спинами. И входит мой будущий фиктивный муж Макар. Увидев его, цепенею от восторга. Мамочки, какой же он…

Высокий, смуглый, телосложение идеальное. С крепкой шеей и мускулистым торсом. Макар входит и заполняет собой весь коридор. Воздух вокруг пахнет чем-то лимонно-мускусным.

Он снимает куртку, вешает. А я залипаю на его атлетической спине, обтянутой тонким чёрным лонгсливом, под которым отлично заметно движение крепких мускулов. Он поворачивается ко мне лицом. Мы сталкиваемся взглядами. Вздрагиваю. Не знаю, что сейчас в моих глазах, а в его – чёртики. Он скользит вниз, к моей груди. Чувствую, как по траектории его взгляда меня простреливает электрическими разрядами. Я быстро снимаю очки, пусть лучше скорее всё расплывётся в моём взбудораженном мире.

Не говорю ни слова. Ухожу в комнату.

Родители приглашают Макара в гостиную, где накрыт длинный стол, полный закусок. Мамочка постаралась. Они в три голоса что-то обсуждают, не понимаю их вообще. С первых секунд не могу уловить нить разговора. Просто стою рядом с окном и пялюсь на будущего мужа, как дурочка.

– Илона, – мама подходит, нежно трогает меня за плечо и подталкивает к нему, – познакомьтесь.