Мария Бахарева "Оберег луны (не) истинная волчица"

– Г-глеб? – каким-то не своим, хриплым голосом спросила я. – Что ты делаешь?

Но он только странно посмотрел на меня снизу вверх и мне показалось, что в его глазах полыхнул настоящий огонь. Он прервал свою странную игру с моими царапинами, поднялся и склонившись ко мне, резко поцеловал. Жадно. Страстно. Требовательно.

Я опешила от такого поворота. Но вырываться почему-то совершенно не хотелось, наоборот, внутри будто разливалось тепло. Он обнимал меня, одной рукой запутавшись в моих волосах на затылке, прижимая к себе, углубляя требовательный поцелуй.

Потянулась к нему навстречу, обхватив его шею руками. Желая полностью раствориться в этом мужчине. Забрать себе. Совсем. Навсегда.

Где-то на краю сознания билась мысль, о поспешности такого шага. Непонимание происходящего со мной помешательства. Но они быстро улетучились под напором требовательных губ и жарких рук.

– Тася, – выдохнул он мне в губы, на миг отстранившись, а я издала стон сожаления от прерванного действия. – Я не в силах противится твоему зову.

– А? – недоуменно захлопала я глазами.

Он уже снял мою блузку и я осталась в одном белье. Простом, без кружев или каких-то украшений. Он пожирал меня глазами. Странно заурчал, как большой, голодный зверь. Освободил меня от последних предметов гардероба. Подхватил на руки и аккуратно опустил в тёплую воду. А сам сел рядом с ванной на колени.

Я не сводила с него глаз. Не было больше страха или беспокойства. Мне было рядом с ним абсолютно хорошо. Сидя в ванне, совершенно голая, я не испытывала никакого дискомфорта от его присутствия и прикосновений. Он налил на мочалку гель и начал аккуратно проводить по моему телу. Когда он опустился мочалкой к полушариям груди, я издала тихий стон.

– Тася, – он снова хрипло прокатил на языке моё имя.

Его движения были нежными и плавными. Я больше ничего не хотела так сильно, как почувствовать себя одним целым с ним. Вжаться в него, в этого невозможно огромного мужчину. Почувствовать как он наполняет меня всю. Щеки снова предательски заалели, от нахлынувших непристойных картинок в голове.

Он водил по моему телу мочалкой, а мне уже нестерпимо хотелось большего. Хотелось провести руками по его раскаленной коже. Прижаться к его груди. Опуститься ниже и… Я тряхнула головой, отгоняя это наваждение. Эти непристойные, но такие притягательные картинки из моей головы.

– Глеб? – я посмотрела на него.

Хотела спросить о чём-то, но тут же забыла. Утонув в его потемневших глазах.

Он чуть приподнялся на коленях и навис надо мной.

– Прости, не могу сопротивляться, – хрипло, почти простонал он.

Провёл подушечками пальцев по моей щеке, приподнял моё лицо за подбородок и снова потянулся ко мне с поцелуем. И я не отпрянула. Я поддалась и ответила на его жаркий поцелуй. Он потянул меня на себя, доставая из ванны, не прерывая поцелуя. Накинул на меня полотенце и вынес в комнату. В гостиной сел на диван, продолжая меня целовать. Спустился к шее, покрывая её поцелуями. По телу пробежала волна мурашек, он втянул воздух возле моего уха и утробно заурчал.

Я почувствовала, как напряглось его естество и упёрлось мне в ягодицы. В животе тугой пружиной скрутился огонь желания. Я тихонько застонала. Он поймал мой стон в свои губы и снова жадно поцеловал.

– Тася, – снова хрипло простонал он мне в губы. – Ты позволишь мне?

Мой разум кричал мне «Нет!», что это неправильно и слишком быстро. Но я уже не могла терпеть, мне хотелось получить его всего. Я не понимала, что со мной происходит. Почему моё тело так реагирует на этого незнакомого человека. Я жадно водила руками по его груди, плечам спине. Прижимаясь к этому горячему телу. И я не менее хриплым голосом простонала: «Да».

Мне показалось, что в его глазах промелькнуло облегчение и вновь вспыхнул огонь страсти. Его взгляд потемнел и он снова притянул меня к себе и поцеловал. Жадно и в тоже время нежно, изучая.

Его руки гладили мою спину и волосы. Нежно и невесомо, чуть касаясь. Одна рука переместилась на мою грудь и он чуть сдавил её, накрыв своей ладонью. Потерев съежившиеся навершия. Я охнула от пронзившей тело горячей волны. И поёрзала на его коленях, ощущая ягодицами силу его желания.

Он снова заурчал и спустился поцелуями к шее и ниже. Резко переложил меня на диван и навис надо мной, вглядываясь мне в глаза.

– Ты уверена? – хрипло спросил он, тяжело дыша.

– Да, – улыбнулась я, притягивая его к себе.

Он улыбнулся и продолжил свои ласки. Целуя и дразня мою грудь, спускаясь ниже, покрыл поцелуями мой живот. При этом его руки порхали по моим бёдрам. А я плавилась в его руках. Растекалась оплавленным воском. Совершенно не хотелось ни о чём думать. Только бы он не останавливался. Всё отступило на десятый план. Остался только он и его обжигающие прикосновения к моей обнажённой коже.

Он скользнул ещё ниже губами и поцеловал меня туда, куда никто меня раньше не целовал. Я восторженно охнула и меня накрыла волна экстаза. Его язык творил чудеса, поднимая меня на вершины блаженства. Я дрожала и почти плакала от счастья. Стонала и извивалась под ним. Мне было мало. Я хотела его всего. Ощутить тяжесть его тела и наполненность внутри. Запустив руки в его волосы я почти достигла разрядки. Но он резко поднялся и скользнул в меня, накрывая мои губы поцелуем. Я распахнула глаза от неожиданности и встретилась с ним взглядом. Он медленно двигался во мне, вжимая меня в себя. Внимательно наблюдая за мной. В его глазах было столько нежности.

– Моя девочка, – проурчал он, мне в ухо и укусил меня за мочку, а потом за плечо. Сильно и больно. Я взвизгнула. Попыталась вырваться. Но он тут же задвигался внутри меня с новой силой и я выгнулась ему навстречу. Обнимая и впиваясь ногтями в его спину.

Сколько длилось это безумие, не знаю. Он ещё несколько раз толкнулся во мне и меня накрыла волна экстаза. Мощная и невероятная. Я снова выгнулась навстречу ему, и закричала от удовольствия. Он тоже зарычал и обмяк, упираясь мне в плечо лбом.

Мы лежали сцепленные в одно целое и шумно, прерывисто дышали. Сердца бились в бешенном ритме. Мне совершенно не казалось, что это неправильно. Было комфортно и хорошо в его объятиях.

Он чуть перекатился на край дивана и обвил меня руками.

– Нам нужно поговорить, – сдавленно произнёс он.

– О чём? – промурчала я, уютно располагаясь головой на его плече.

– О произошедшем. Я должен тебе кое-что рассказать, – напряжённо ответил он.

– Ты не обязан на мне жениться, раз мы переспали, если ты об этом переживаешь, – усмехнулась я. – У нас не средние века и я давно не девочка. Братьев, которые будут считать, что ты обесчестил их сестру у меня тоже нет. Так что преследовать тебя никто не будет. Просто расслабься.

И я потянулась к нему за поцелуем. Но он прижал меня к себе и произнёс:

– Девочка моя, ты даже не представляешь, во что мы влипли.

Я похолодела от этих слов.

Глава девятая

Я лежала, прижимаясь к Глебу, стараясь сообразить, что такого могло произойти и не находила адекватных ответов. Он будто почувствовал мою напряжённость, ближе притянул к себе и крепче обнял.

– Ты чем-то болен и мог заразить меня? – напряжённо спросила я, но не отстранилась.

Мне совершенно не хотелось отодвигаться от него или разжимать объятия. Наоборот всё во мне кричало, о том, что я хочу ещё. Его всего. Сейчас. Себе. Навсегда. Во мне что-то бесновалось и я никак не могла понять, что же со мной происходит. Даже слабое жжение в ноге не отвлекало. Наверное всё ещё действуют обезболивающие препараты, которые мне вкололи в больнице.

– Нет… Это сложно, – неуверенно начал он, замявшись. – Мы не должны были… Но я не мог противостоять этому. Ты же тоже это чувствуешь?

– Чувствую что? – напряглась я ещё больше.

Потому что чувствовала я сейчас много всего. И меня немного пугали эти чувства. Пугало всё, что происходило внутри меня. Я была полна противоречивых чувств. От желания сбежать от всего этого, до тихой истомы от его объятий, поцелуев, прикосновений.

Он выпустил меня из объятий и сел на край дивана, обхватив голову руками. Потом взлохматил свои волосы парой движений рук и потянулся за штанами.

Я сразу почувствовала себя неуютно, мне стало холодно без его объятий. Хотелось заплакать от обиды. Обиды на то, что он отпустил меня и больше не обнимает. О чём я только думаю? Этот человек появился в моей жизни всего несколько часов назад. Ну переспали. Чего убиваться теперь? Я была в полной прострации от таких мыслей, что не заметила, как он рассматривает меня.

– Тася, – потянулся он ко мне, сгрёб в охапку и усадил рядом с собой. – Ты замёрзнешь, надо обработать твою ногу и снова одеть на неё лангету.

Он подал мне пижаму. Я пожала плечами и облачилась в неё не без его помощи. Глеб сходил в ванную, где мы оставили мои вещи и принёс бинты и лангету. Сев на пол, он аккуратно приладил всё на место и положил мне голову на колени.

От этого его прикосновения стало жарко. Я машинально начала гладить его по волосам. Они были такие приятные на ощупь. Не жёсткие, но и не сильно мягкие.

– Так о чём ты хотел поговорить? – прервала я слишком затянувшееся молчание.

– О том, что произошло между нами, – тихо начал он. – Но сперва ответь мне, что тебе известно про Бориса Железнова?

Я задумалась. Перебрала в уме всех возможных знакомых людей, своих и родителей. И честно ответила:

– Ничего. Мне совершенно ничего не говорит это имя.

– Что ты знаешь о своих родителях? – вновь задал он вопрос, не дав мне ничего больше сказать.

– Наверное всё, – пожала я плечами. – Папа историк и археолог, они с мамой постоянно в разъездах, поэтому я большую часть жизни живу у тёти. Выезжала ненадолго в большой город, недалеко от нас, чтобы отучиться в университете. Мама работает на удалёнке, поэтому может ездить с отцом. Дни рождения перечислять? Какие-то ещё факты? Я не понимаю, к чему ты клонишь.

Я нахмурилась и поджав губы уставилась на него сверху вниз.

– Ты знаешь как познакомились твои родители? – спокойно продолжил он задавать странные вопросы.

– Конечно, они рассказывали. В турпоходе познакомились, они в студенчестве постоянно ездили куда-нибудь с палатками. Вот на одном таком сборище и познакомились. Потом мама забеременела мной и они поженились. Они изначально хотели пожениться, но позже. Но раз так сложилось они не жалеют. Глеб, это скорее мне надо задавать тебе вопросы с пристрастием. Объясни толком, что ты имел ввиду, когда сказал, что мы вляпались? В смысле – мы? В смысле – вляпались? И в смысле – куда?

– Значит ты вообще ничего не знаешь, – он поднял голову с моих колен и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что я должна знать? – фыркнула я. – Глеб, прекрати говорить загадками, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

– Девочка моя, – он обнял меня за талию, утыкаясь носом в живот. – Тебе надо отдохнуть. А мне надо подумать. Пойдём, я отнесу тебя в кроватку.

Он резко встал и поднял меня на руки. Донёс до моей комнаты и ловко откинул покрывало одной рукой. Потом аккуратно положил меня на кровать. Сел рядом и принялся гладить меня по волосам.

– Ты сейчас уйдёшь? – тихо спросила я.

Мне совершенно не хотелось, чтобы он уходил. Внутри меня будто была натянута струна к нему. И мне стало холодно и тоскливо от мысли, что он исчезнет из моей жизни и мы больше никогда не увидимся. Я снова чуть не заревела. Но вовремя дала себе мысленную оплеуху.

Нашла из-за чего расстраиваться. Из-за одной ночи любви. Да, надо признать, что это была самая лучшая ночь в моей жизни. Но это не повод расстраиваться, если мужчина, который открыл мне много нового в этой стороне жизни, уйдёт. Я не вправе удерживать его. Даже если при этом он называет меня своей девочкой. Может он так со всеми своими любовницами общается. Что бы в именах не запутаться.

Я неосознанно нахмурилась и посмотрела на него.

– С чего ты взяла? – усмехнулся Глеб и взяв меня за руку, поцеловал мои пальцы.

– Не знаю, – не удержалась я от ответной улыбки. – Просто мне показалось, что тебя напрягает эта ситуация между нами.

– Тебе показалось, девочка моя, – снова улыбнулся он. – Теперь я точно от тебя никуда не денусь.

Он притянул меня к себе и обнял, нависая. Поцеловал в висок.

– Спи, тебе нужно набраться сил. Утром мы обязательно всё обсудим.

– Но как я могу уснуть, после твоих слов? – немного нервно буркнула я. – Куда мы вляпались? Что вообще происходит? Глеб, ты должен сейчас же мне всё рассказать!

– Я обязательно тебе всё объясню, но позже, спи, Тася, – он аккуратно водил рукой по моим волосам, пропуская их сквозь пальцы.

Мои глаза слипались от всего пережитого, от его нежных прикосновений. И я, сама не ожидая, немедленно провалилась в сон.

Когда я открыла глаза за окном ещё было темно. Сквозь неплотно задёрнутые шторы в комнату проникал серебристый лунный свет, освещая помещение мягким светом. Потянувшись к тумбочке, я взяла в руки телефон и посмотрела на экран. Пять утра. Получается я проспала не больше пары часов. Но ощущение было такое, будто я проспала не меньше суток и полностью выспалась.

Окно было чуть приоткрыто на проветривание, терпеть не могу спать в душном помещении. Я услышала бормотание за окном. Кто-то разговаривал по телефону. Глеб, ну конечно же это был Глеб, кто ещё может в такую рань находиться у меня во дворе?

Я аккуратно опустила ноги на пол и удивилась от того, что нога совершенно не болела. Будто я её и не подворачивала. Подвигала ступней, сделала пару шагов, и даже слегка подпрыгнула на месте. Боли не было. Мысленно удивившись таким хорошим лекарствам, что мне вкололи в больнице, я подошла к окну. Хотела открыть створку шире и позвать Глеба, но меня насторожил его разговор.

Глава десятая

Глеб стоял вполоборота к дому, мне хорошо было видно его лицо в свете луны. Он явно нервничал из-за этого разговора. Постоянно поджимал губы и хмурился. А ещё он злился, очень сильно злился на собеседника.

– Да, нашёл, – сухо сказал он в трубку.

Потом несколько минут молчания.

– Нет, я не привезу тебе, – зло рыкнул он собеседнику и, я отчётливо услышала, как несчастный телефон затрещал в его руке.

Снова он внимательно слушает того с кем разговаривает. Хмурится и зло пинает камушек на дорожке.

– Ничего не знает. – ответил он собеседнику. – И я не стану это делать!

Снова ему что-то кричат на той стороне, даже до меня долетают звуки яростных криков, хотя слов не разобрать.

– Я в курсе, с кем разговариваю, но я сказал нет!

В этот момент мне показалось, что передо мной не человек, а зверь, защищающий свою добычу. Я стояла за шторой, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие. Черты его лица, в свете луны, заострились и он весь будто вытянулся и стал массивнее и крупнее.

– Да, я это сделал, – снова зарычал он в телефон. – Попробуй, и я за себя не ручаюсь, дядя!

Он с силой сжал руку и швырнул телефон в стену стоявшего рядом с домом гаража. Телефон, до этого уже пострадавший и раздавленный, разлетелся от этого броска на мельчайшие кусочки. Глеб достал пачку сигарет и закурил. Злость и ярость отражались на его лице.

Я, стараясь не дышать, сделала несколько шагов назад. Меня напугал его разговор с неизвестным мне дядей. Захотелось убежать далеко-далеко и спрятаться в какой-нибудь щели, что бы никогда не попадаться этому человеку на глаза. Меня, как ледяной водой окатило, как я могла пустить в свой дом непонятно кого? А если он действительно маньяк? А может это именно он на меня напал в том дворе? Я же не видела лица нападавшего. А голос он мог просто подделать, что бы я не узнала его. Липкий страх пополз по позвоночнику, растекаясь по каждой клеточке моего несчастного тела.

Я задумалась, отступая от окна и, наткнувшись на кресло на колесиках, рухнула вместе с ним с громким грохотом на пол, падая, больно стукнувшись боком об угол стола. Тихо охнув, я схватилась за бок и тихонько заскулила.

Не прошло и пяти секунд, как в комнате оказался Глеб. И как только он так быстро преодолел полдома, что бы оказаться рядом со мной? Он не тыкался, как слепой котёнок в темноте, моментально найдя меня, поднял на руки и прижав к себе, как хрустальную вазу, сел на кровать. Расположив меня у себя на коленях.

– Ты зачем встала, маленькая? – ласково протянул он, зарываясь носом мне в волосы. – У тебя же нога болит, тебе нельзя вставать.

– Я проснулась и… – я замялась, не зная, что ему сказать.

Ну, не говорить же ему, в самом деле, что я проснулась от ощущения, что его нет рядом. Меня вдруг пронзила эта мысль. Стала для меня самой откровением. Я широко распахнула глаза и уставилась на Глеба. Что-то происходило со мной, но я пока никак не могла уловить, что именно.