А потом наши гости уехали, и Виктор был тем самым трезвым водителем, который отвезёт всех домой.
Перед отъездом обнаружилась одна деталь: Максиму нравилось на прощание обниматься с хозяевами дома. И когда он обнял меня… даже не знаю, что произошло! Наверное, небо и земля местами в тот момент поменялись. Помню, что долго потом смотрела вслед уехавшей машине… И позже, когда уже расписала и скинула в мессенджере весь алгоритм работы с грибами, ушла из дома в октябрьскую ночь и с час ещё сидела на лавочке во дворе, сама не очень понимая, о чём думаю.
Что со мной, что? Как такое могло произойти? Этот мальчик – троюродный брат моих детей… как я могу!.. Но он мне нравится. Отчётливо нравится. Я на грани влюблённости. Никак не могу перестать словно бы видеть перед собой… его чёрные глаза!
Небо радовало россыпью созвездий, и в него, в это чистое холодное небо я, откинувшись на стену сарайчика, у которого стояла лавочка, негромкого пропела:
– Я гость, я просто лунный дождь…
Вот это гость… Не ждала такого, вот не ждала!
А новая машина стояла где-то в конце двора забытая мной и, наверное, незаслуженно обойдённая вниманием.
Роза третья: Застолье на тринадцать человек
Удивительным в этот день было всё, от и до: и осознание того, что мне уже сорок один, и нереально красивая зимняя сказка за окном – ведь буквально пару дней назад, несмотря на то, что на дворе декабрь, с неба лило так, словно разверзлись хляби небесные, а градусник показывал плюс пятнадцать; и то, что к этому, новому застолью я успела так здорово подготовиться, столько всего успеть. Удивительным было так же и то, что абсолютно все, кого я приглашала на это небольшое торжество, приглашение приняли и теперь постепенно подтягивались к нам.
Итак, стол уже был накрыт, посуда и холодные закуски расставлены, оставалось лишь закончить приготовление горячих блюд и… можно рассаживаться и начинать отмечать. Были, правда, у нас и опоздавшие, что вызывало лёгкую досаду: опаздывали-то именно те, кого я бессознательно больше всех ждала… Вернее, больше всех ждала я только одного из них, но ведь без остальных же он не приедет! Он захочет, наверное, и выпить со всеми вместе – на то и застолье, а у него всего один за долгое время выходной, и потому, приедет он вместе с отцом, а не на своей машине…
Машина у него, кстати, классная, необычная такая, я даже не поняла, что это за марка, просто увидела на фотке с его странички в ВК что-то ярко-красное, с очень низкой посадкой, чем-то отдалённо похожее на гоночный болид. Если так можно выразится, очень идёт ему такая машина, прямо вот и не представляю другой!
Подумалось, как же я много знаю о нём: звонила же, приглашала, интересовалась, В Контакте к нему в друзья добавилась. Общалась, вроде как задавая вопросы о том, чего и как делать со своей новой машиной, а на самом деле, понемногу исподволь узнавая о нём самом то, что мне интересно. А мне всё про него было интересно!
Максим… Как же запал он мне в душу! Ничего не могу с собой поделать, думаю и думаю о нём, в свои сорок один мечтаю о двадцатишестилетнем молодом человеке, до дрожи хочу увидеть его!.. Боже, ну как же радостно на душе от того, что совсем скоро это произойдёт! И хотя, что мне с того? Он ведь будет не один, а со своей Кристиной, да и нас тут в общей сложности соберётся четырнадцать человек, сама я постоянно буду занята, да так, что и парой слов с каждым гостем не сразу перекинешься, а мне… радостно всё равно!
– Мам, чего нам ещё осталось сделать? – прервав эти сладко-запретные мысли, обратилась ко мне Дина, моя дочь. За спиной её маячила Алиса, девушка моего сына Никиты. Я невольно улыбнулась: помощницы, как же хорошо, что приехали пораньше!
– Ничего, девочки, вроде как бы уже и всё. Ребята ушли костёр разжигать? – спросила я.
– Ну… да! Давно, – пожала плечами Дина. По лицу дочери было заметно, что Никита и Динин муж Костя не просто так взялись разжигать костёр, а ещё и прихватили с собой некий напиток для веселья, что ничуть её не радовало. Да ладно уж, на то ведь и праздник!
– Тогда, красотки, быстро прихорашиваемся, а потом всех зовём и рассаживаемся за столом.
– Так вы же говорили, что не все ещё собрались, – напомнила Алиса.
Я бросила быстрый взгляд на экран своего телефона. «Мы уже близко,» – гласило последнее сообщение: от него, от ненаглядного моего оно было…
– Ничего, скоро приедут. Идите, переоденьтесь. А я пока закончу всё.
Девчонки ушли вместе в комнату, которая была дочкиной, когда та ещё жила с нами, а у меня оставалось время ещё заглянуть в духовку и оценить готовность утки с яблоками да картошку истолочь на пюре. А потом очень срочно приводить себя в порядок и…
Входная дверь, как обычно, но отчего-то совсем неожиданно для меня, клацнув замком, распахнулась, по ногам потянуло холодом, а потом голос Виктора и его смех вплелись в гул голосов остальных гостей. О, он всегда появлялся так, словно на сцену выходил – не заметить невозможно. Обычно в таких случаях я бросала все дела и шла встречать… Но сегодня не смогла: какой-то ступор напал – сейчас, вот сейчас! Надо хотя бы сделать вид, что ужасно занята, хотя, это в самом деле уже и не совсем так…
– А где именинница? – прозвучал вопрос, и от звука негромкого низкого глуховатого голоса того, кто его задал, меня бросило в дрожь, да так, что я чуть кастрюлей с готовым уже картофельным пюре мимо плиты не промахнулась.
– Да там, на кухне, – неопределённо ответил тем временем Максиму Валера: до меня ли ему было, тут столько ушей для его рассказов, а веселящий напиток уже по ходу дела не только наши сын и зять приняли! Но я, не поворачивая головы на эти и другие приближающиеся голоса, деловито открыла духовку, почти не понимая, что там вижу…
– Тамара, – окликнули меня, и я, хотя ждала этого момента всей душой, всё равно вздрогнула. И посмотрела в его сторону наконец…
ОН стоял на пороге моей кухни с букетом роз, таких красивых, жёлто-красных, моих любимых… да и сам показался мне в то мгновенье самым красивым на свете. Зря только оделся так: ну какая тут может быть белая рубашка под костюм? В моем доме всё всегда запросто с ориентиром только на удобство человека, особенно, гостя, никаких дресс-кодов и впомине нет; на мне самой всего лишь спортивного стиля простое свободное платье, да и остальные одеты в том же ключе. Ты будешь такой красивый здесь совсем один… Но зато – самый-самый.
Я вдруг осознала, что как на корточки присела, чтоб в духовку заглянуть, так и замерла, и что неплохо бы хоть разогнуться, что ли. Поднявшись, я отбросила прихватки, которыми открывала только что дверцу духовки, быстро вымыла руки и шагнула навстречу своему… лунному гостю. Встретилась с ним взглядом… В чёрных глазах читалось явное понимание момента. И снова ничего не существовало в этом мире, ничего, кроме этих глаз…
Ещё миг – и наваждение слетело: Виктор, уже перекинувшись с родственниками приветствиями, а так же блеснув своими любимыми шутками-прибаутками, тоже пришёл поздравлять именинницу, при чём этот на пороге не остановился, мигом схватил меня в охапку и расцеловал в обе щеки. По мне так, слишком уж страстно у него это всегда получается, как Люся на такое смотрит и не напрягается, прямо не понимаю!
– С Днём рождения, с восемнадцатилетием! Желаю всегда быть такой же молодой и красивой как сейчас! – начал он снова так, что никто из присутствующих в доме не расслышать не смог бы. Ну такой он, да, не переделаешь!
– Да ладно тебе – с восемнадцатилетием! Уже далеко не восемнадцать! Но спасибо, – немного смутившись, усмехнулась я. – Очень рада вас всех видеть! Спасибо, что приехали! – Принимая подарки и букет, который Виктор тут же отобрал у своего сына и вручил мне сам, я оглядывала новоприбывших и не видела среди них… – А Кристина где? – поинтересовалась я.
Боже, её же… кажется нет!
– Да… её на работу сегодня вызвали, – отведя взгляд, неопределённо объяснил Максим.
Да? Серьёзно?! А по-моему, что-то тут не то!.. Она же мне сама рассказывала, что и в рабочие дни иногда удалённо работает… Впрочем… я, наверное, сволочь, но как мне вдруг стало радостно от такой информации! Аж сердце сильнее забилось и улыбка против моей воли снова стала до ушей.
Её нет! НЕТ! Что за подарок судьбы!
Я себя конечно тут же одёрнула: успокойся! Ну нет её, и что? Остальные-то есть! В атаку, что ли, пойдёшь при честном при всём народе? Держи себя в руках, ты хозяйка или где?
– Что ж, жаль, – выдала я с интонацией, которая с сожалением ну никак не вязалась. А потом радушно улыбнулась и проговорила, обращаясь ко всем: – Располагайтесь. У меня почти всё готово, десять минут – и садимся за стол.
Виктор, Люся и Максим ушли к остальным гостям, а я запорхала по кухне аки колибри, производя, как пишут в Википедии об этой крошечной птичке, около пятидесяти-восьмидесяти взмахов крыльями в секунду и совершая все действия почти на лету. «Кристины нет, нет, нет! Максим приехал БЕЗ НЕЁ! Он КО МНЕ лично приехал! Я ему тоже нравлюсь!» – стучало в голове невозможное, но такое приятное.
На пороге кухни вдруг возник Никита, и я от избытка эмоций нежно обняла сына и расцеловала, попутно удивляясь, какой же он высокий у меня вымахал. И красивый – светлый такой, синеглазый, с правильными чертами лица. Как же я его люблю… Вот уж кто точно мой самый любимый человек на этом свете! Да простят меня боги, – я обоих своих детей люблю, но Никита для меня просто центр мира. И он тоже любит меня сильнее, чем отца. Дина-то у нас всё больше папина дочка.
– Ну что, сынок, с троюродным братом познакомился? – пропела я.
Да, родня у мужа большая, живут опять же кто где, так что, он и сам знает не всех своих троюродных племянников, откуда ж их знать нашим детям? По крайней мере, за то, что Никита и Дина до сего дня были не знакомы с Максимом, я готова была поручиться.
– Познакомился, – буркнул сын.
Я подняла на него глаза и поняла: чем-то недоволен!
– Что такое? – удивилась я.
– Давай, я тебе тут помогу. – Он шагнул в кухню, мягко оттесняя меня туда же и закрыл за собой дверь. – Мама, ты с ума сошла? – жёстко и очень тихо спросил он, когда мы остались одни.
– Ты о чём? – Я весьма наигранно опешила, сразу сообразив, про что речь. Эх, ёлки-метёлки…
– Ты что, влюбилась в этого Макса? – глядя мне в глаза, спросил сын.
Я на миг потеряла дар речи от такой прямоты, замерла с открытым ртом, не в силах перестать в упор смотреть на Никиту.
Ладно, подумалось мне, отпираться нет смысла, сын всегда, с самого детства словно насквозь меня видел и безошибочно считывал все мои эмоции. Может быть, именно поэтому мы с ним так близки.
– Да. – я произнесла это чётко и почти с вызовом. – Откуда знаешь?
Никите словно пощёчину дали: он как-то странно дёрнулся, изменившись в лице, но быстро совладал с собой.
– Да это ж невозможно не видеть! Его имя у тебя с языка не сходит с тех пор, как вы машину купили! Ты светишься вся, порхаешь, щебечешь, в телефон без конца ныряла, пока он не приехал, а потом так на него смотрела, как будто он тебе гору бриллиантов подарил, – с горечью ответил сын. Потом помолчал и спросил: – Что делать думаешь?
Я вздохнула.
– Понятно всё, – глядя теперь строго в пол, глухо уронила я. – Постараюсь держать себя в руках… Даже пить за столом совсем не буду. Ты только не говори никому, ладно? А делать я ничего не буду сынок… нельзя тут ничего делать. Ты только пожалуйста об этом молчи и старайся внимание не обращать…
– Да что ж я, идиот совсем, говорить ещё кому-то! Сама с этим разбирайся! – перебив меня, зло бросил Никита. А потом резко открыл дверь и направился прочь из кухни.
Я вздохнула. Вот это сынок у меня… Всё видит. Но отцу он не скажет – не те у них отношения. Да и рыльце у моего благоНЕверного тоже в пушку, о чём Никита очень даже в курсе! Но не в том дело… На то, что сказал бы на такое супруг, мне, откровенно говоря, плевать, мы с ним о косяках друг друга давно и хорошо осведомлены. А вот мнение всей родни, а особенно сына, мне важно, и, конечно, я ничего такого себе не позволю ни сейчас, ни… Никогда!
Ой, мамочки, с ума бы не сойти!
Ладно. Забыли. Проехали. Выдохни, выпей воды, успокойся. Доставай утку из духовки – она, наверное, готова, и объявляй застолье начинающимся.
А застолье-то, кстати, будет на тринадцать человек… Вот что это значит, я не помню? Плохая примета, кажется? Загуглить бы, да некогда.
Ай, да всё равно! Максим приехал без Кристины, вот что круто! Простите меня, боги, сын, прости, но я так рада! Так рада… Радость просто переполняет меня и разрывает изнутри, и я ничего не могу с ней поделать, да и, честно говоря, не хочу. Так постараюсь этого хотя бы не очень показывать.
_________________________________________________________________________
*Застолье на тринадцать человек – это некая примета. По одной из версий, гостя, последним поднявшегося из-за стола после такого застолья в скором времени ждёт смерть.
Роза четвёртая: Табу
Всё в тот день прошло просто замечательно и исключительно: столько было поздравлений и добрых слов, что заряд позитива на год был мне теперь обеспечен. Подарков я никогда не жду, но вот как раз их-то мне надарили столько, что сама не ожидала, и особенно радовало, что подарки как раз те, которые я больше всего люблю: банальные и пошлые деньги, – ну, а кто их в нашем мире не любит? А ещё были цветы… целое море. Почти миллион алых и не только алых роз, едва поместившихся в три вазы и одну трёхлитровую банку. Надо будет засушить одну красно-жёлтую, из того самого букета, на память сохранить и к сердцу прикладывать…
Да о чём я? Зачем мне это? Зачем мёртвый цветок, когда есть живой и красивый мужчина, на которого я как ни старалась, не могла не поглядывать.
Кстати, сын сидел со мной рядом и под столом толкал меня коленом, если я чересчур увлекалась.
– Мам, опять? – еле слышно шипел он мне на ухо, и тогда я брала себя в руки. Вот это дуэнья-то у меня нежданно-негаданно появилась!
В первую часть застолья, когда за столом ещё были все, Никита и правда ходил за мной попятам, помогал на кухне, хотя я и сама бы справилась, не отпускал без присмотра на перекуры. Он даже за столом расположился так, чтобы отгородить меня от Максима. А потом… потом наш папочка слегка перебрал, перестал вязать лыко и отправился на боковую. И тогда сын ослабил контроль
– Мне прям можно одной покурить? Что это ты так? – саркастически спросила его я в какой-то момент.
От подготовки к застолью, длившейся не один день, я порядком устала, хотелось выпить и расслабиться, а было нельзя – обещала же этого не делать! – и я немного злилась, в том числе и на бдительного Никиту.
– Да делай ты, что хочешь, мам, раз так, я кто, чтоб тебе запретить? – обиделся сын. Мы с ним как раз относили на кухню грязную посуду. – Только не жалуйся потом, если что. Отец у нас конечно, тот ещё фрукт, мне ли не знать, как вы живёте, но не такое же творить прямо в его присутствии! Парень чуть старше меня, ещё и родственник! Разве так можно?
– Не чуть, а на три года! И мне лично он не родственник, – тихо огрызнулась я. – Да и не делаю я ничего, я же обещала!..
– Кому обещала? Откуда я узнаю-то, если что? Да и вообще, что мне-то? Ты сама как жить потом будешь? – слегка повысив голос, забросал меня вопросами сын.
Я вздохнула и устало присела на единственный на кухне стул.
– Я не знаю… И не знаю, как это всё вообще со мной случилось, сынок, мне очень стыдно, но… не представляю, как с этим бороться, – закрыв руками лицо, промямлила я. – Останьтесь сегодня с Алисой у меня, что ли…
Сын хмыкнул.
– Ну, даже если останемся сегодня, то потом что, мама? Я ж тебя вечно караулить не смогу. – Он помолчал. – Ты хотя бы глазами так в него не стреляй, а то не только я увижу, что к чему. А этот-то тоже хорош!..
– Ты о чём? – вскинулась я.
– Да он-то на тебя тоже этак неоднозначно поглядывает, да и свою с собой не взял, хотя она у него как бы есть. Удивительно, почему вполне взрослые люди не замечают за собой таких простых вещей!.. Неужели правда вот так крышу снести может, что соображать перестанешь? – Сын налил себе в кружку из-под крана нашей чистой артезианской воды, выпил её и неожиданно добавил: – А вообще, конечно, интересный парень, необычный такой, пожалуй, можно понять, чем привлёк тебя… Только при этом мутный он какой-то, с двойным дном. Да и вообще, это кем надо быть, чтоб такое удумать: на дядькину жену позариться! Я б, мам, на твоём месте сто раз подумал, прежде чем с таким связываться.
– Да я не собираюсь…
– Всё по тебе видно, чего ты собираешься, чего нет, – с грустью перебил меня сын. – Но смотри сама. Ты не маленькая. Моё мнение ты знаешь.
Никита, махнув на меня рукой, ушёл обратно за стол. Как потом оказалось, он тоже не пил, чтобы следить за мной, а с этого момента как раз за стакан и взялся. Забегая вперёд, скажу, что много он в тот вечер так и не выпил – на полный желудок это редко у кого получается, и мне было даже немного жаль: лучше бы выпил больше. Может, не заметил бы того, что происходит с его дурной мамашей.
***
Старшее поколение в количестве шести человек, в том числе и Виктор с Люсей, засобиралось домой после десерта, а вот те, кто помоложе, десерт игнорировали, но решили ещё ненадолго остаться: так или иначе, было весело, домой им пока не хотелось.
Я вышла проводить отбывающих до машин и попрощаться, в том числе и от имени хозяина дома. Хотя… вместо уснувшего хозяина вдруг обнаружила рядом с собой Максима. Да, вот именно так, рядом со мной он и стоял, глядя на тех, кто намеревался уезжать глазами того… кто остаётся.
– А ты чего, не поедешь? – деланно-непонимающе спросил его Виктор.
– Нет, пап, побуду ещё, – в том же тоне ответил Максим отцу. – Тамара меня позже домой отвезёт. Да? – он посмотрел на меня.
У меня вся кровь от головы отлила, я даже кивнуть не сразу догадалась: конечно же, да, как ещё может быть! Я б и не отвозила даже совсем…
Виктор через плечо покосился на остальных, убедился, что они заняты беседой, и… вдруг обнял меня и Максима одновременно, обеими руками, так, как по моему разумению обнимают пару.
– Давайте, не стесняйтесь тут, – прошептал он так, чтоб никто больше не слышал.
– Спасибо за благословение, – краешком губ шепнула я в ответ, когда он, улыбаясь до ушей, наконец отстранился. – Не ожидала от тебя, – добавила я, тоже стараясь держать в поле зрения всех остальных.
– А чего ты ожидала? – неожиданно серьёзно спросил меня Виктор. – Что я ругать вас буду, как маленьких деток и в угол поставлю? А даже если так, это что, помогло бы?
– Нет.
