Михаил Егорин "Русь. Стихи"

В душу верь и в Бога,
Меньше говори.
Истина – дорога,
Сердце – сизари.

Русь

Иконный лик, без примеси греха,
Чело людское, выпавшее в вечность,
О, Родина, на сколько ты тиха,
На сколько ты душою безупречна!

И странник твой в лаптях и с посошком,
С котомкою закинутой за плечи,
Скажи, поет тоскливо так о ком,
Кого он песнею острожной лечит?

Что шепчут эти ели по лесам,
Глухим монастырям в твоих глубинах?
Где сбитая копытами роса
На тропах рассыпается лосиных.

Что горемычным староверам, Русь,
Готовишь ты среди своих болот?
Лишь комарьё, да злой, голодный гнус
Запутаный в нерубаность бород!

Навек своей простою красотой
Детей твоих ты напитала души.
Постой же, Русь, прошу тебя, постой
Запечатлеть хочу тебя получше!

Парусник

Зачем мне это все?
Я одинок.
Зачем мне это море,
И песок

Я ветер у афины
В волосах
Я небо у атланта
На руках

Я знаю в этой жизни
Наперед
Что будет в ней, что будет
И пройдет

Я знаю все повадки
И ходы
Я видел как доходит
До беды

О ветер что летел
Изза морей
На небе этом се-
рое развей

Ударь плечем своим
Под дых
Чтоб я спокойней стал
И стих

Развей печаль мою
О ней
Других для сердца дай
Огней

Иль недостоин пред
Тобой,
Кто посрамил себя
Мольбой?

Ты самый главный из
богов
И с парусом всегда
Суров.

Так рви же господи
Скорей
О ней понятия
Развей

О ней, о ней, на век,
На век…
Разбитый о скалис-
тый брег

Мой бедный парусник
Исчез
А вместе с ним и груз
Из грез.

О гусином клине, прадедах, и хлебе

Сегодня видел клин,
На север уходящих
Гусей. Таких картин
Давно не знал разящих.

Они кричали мне,
Что уходя от юга,
Мечтают о стране
Отцов. И словно друга

Всё кликали меня,
С собою звали что-ли?
И крики их звеня
Над пашнею и полем

Провозглашали жизнь —
Во-чтоб это ни стало!
Мол, человек, держись
За поручни орала.

Мол, землю плугом вздыбь,
Для доброго для семя,
И сыпь его, и сыпь,
Настало это время!

И да, я буду как
Мой прадед, что когда-то
Чепигу брал в кулак,
И вспахивал, ребята!

Он делал добрый хлеб,
И с потом под рубахой,
Он родине в потреб
Был знаменитый пахарь!

И клин гусей на небе,
Над родиной моей,
Кричал об этом хлебе
Всё дальше и слабей…

Конец

Нет человека, лишь череп остался один.
Кто он, юнец или всё-же дожил до седин?

Ветер растреплет наросший могильный бурьян.
Был он молчун, или шумный, несносный буян?

Сумрачен тихий, давно позабытый покой.
Крест тычет в землю своей проржавевшей ногой.

Разве дождинка на глину когда упадет.
Но не слезинка – никто никогда не придёт.

Жил он когда-то, и может неплохо пожил:
Работал, воспитывал, тяготы ближних носил.

Только всему наступает последний черёд
Ветер над полем тоскливую песню поёт.

И никогда-никогда по горячей земле
Не пробежит больше тот кто остался золе.

Место пустое из бездны осветит звездми
Больше не будет меня на Земле, чёрт возьми.

Одинокие города

На отшибе спиваются люди
От натсадной душевной тоски.
Лица в тучные бабии груди
Прячут сельские, тут, мужики.

На окраинах русской природы,
В запечатаных гильзах времен,
Сохраняются прежние своды
Достижений, чинов, и имен.

Столько грусти в глазах мимолетных,
Нам покажут вагоны порою.
В их плацкартах и пьяных и потных,
Закоптелость на окнах корою.

И ничто, и ничто не отпустит,