Позывной Фанат "Цепь"

Цепь
Позывной Фанат

История цепи трагических событий.История одной кровной мести.История, чтобы показать, до чего может довести слепая ненависть. Показать сущность ярости, её природу. И показать её цену.Книга полна жестоких сцен, не рекомендую читать ранимым людям. Финал этой короткой истории вас удивит. Так что если взялись, идите до конца.

Позывной Фанат

Цепь

Глава 1. Цепь

Его глаза наполнились решимостью, когда он взглянул на подельников через зеркало заднего вида. Четверых парней достаточно для сегодняшнего дела.

Сидящие в машине были одеты идентично, словно всё уже не впервой. Черные кожаные куртки без отличительных знаков, грубые темные штаны и черные военные ботинки с усиленной подошвой.

– Погода сегодня нам на руку, – сказал Андрей, сидящий за рулем неприметной «Приоры». – Гром перекроет весь шум, да и ливень заставит всех сидеть по домам.

– Это Аллах нам помогает! – вставил сидящий сзади, подавшись вперёд.

– Не смей вмешивать Аллаха! – зарычал Бувайсар, разворачиваясь. – Не смей даже упоминать сегодня имя Аллаха! Ясно?

– Конечно, Бувайсар, – покорно ответил Алихан, опуская глаза.

Откинувшись на сидение, он отвернулся к окну, за которым бушевала стихия. Плотный поток воды стучал по автомобилю, поднимая брызги и отгоняя мысли нескончаемым монотонным гулом. Воды было так много, что она успела превратиться в бурлящие ручьи.

Погода снаружи дополняла то, что творилось внутри каждого оказавшегося сегодня в машине. Все погрузились в мрачные мысли. Бувайсар долгое время неподвижно сидел на переднем пассажирском сидении, и никто не смел отвлечь его от испепеляющей борьбы, что пожирала внутри изможденного, но сильного человека. От него разило нестираной одеждой, а его борода, некогда окладистая и пахучая, теперь походила на кусок пакли. Черный нестираный свитер словно прирос к телу. Некогда круглое и знакомое им лицо исказилось в безумной гримасе до неузнаваемости.

В машине ждали команды. Усиливающийся ливень будто пытался запереть чужаков в автомобиле, не выпуская. Дерево, под которым припарковалась «Приора», порывами ветра пригибало так низко, словно оно норовило отхлестать любого, кто осмелится выйти. Вспышка молнии вырвала из темноты ночную улицу заставив встрепенуться всех, кроме Бувайсара. Ударивший в следующее мгновение раскат грома стал сигналом к действию.

– Пошли, – скомандовал Бувайсар выходя из машины.

Натянув черные маски на лицо и укутавшись в капюшоны, банда последовала за лидером. Хлопки дверей автомобиля потерялись в шуме ливня.

Фомка со стуком залетела в щель чуть ниже замка, оставляя вмятины на деревянном полотне двери. Дерево легко поддалось заостренному металлу и отошло от косяка, высвобождая язычок замка. Бувайсар, не дожидаясь сигнала от взломщика, навалился на дверь плечом, пытаясь выдавить. Треск стоял, но дверь держалась. Увидев, что всё пошло не по плану, двое свободных подельников тоже навалились на преграду. А четвертый, орудуя фомкой и продолжая пыхтеть, выдавливал язычки замка из пазов.

Выйдя из себя, Бувайсар взглянул на неё так, будто дверь была преградой ему всю сознательную жизнь. Отступив на два шага, попутно оттягивая парней, главарь банды со всей силы ударил плечом по полотну двери. Громкий треск. Косяк, не выдержав, лопнул, освободив проход для взломщиков.

Одноэтажный частный дом, больше шести комнат, по которым включив фонари, сразу же разбежались люди в масках. В широкой гостиной горели ночные лампы, освещая теплым светом домашнее убранство. Видимый уют нарушали разбросанные вещи. После чистого свежего воздуха улицы спертый воздух помещения неприятно бил в нос. На журнальном столе небрежно разметались фотографии. Возле дивана валялись смятые вырезки газет. Висящий на стене телевизор, несмотря на глубокую ночь, транслировал новостной канал.

На диване, под тонким шерстяным пледом, лежал обмякший мужчина среднего возраста. Шум заставил его поднять обросшую голову и повернуться к двери. Мешки под глазами и немытые волосы вызывали отвращение, как и мятая одежда. Резкий удар в живот вынудил его скрючиться от боли, глотая удушливый воздух.

Схватив старика за волосы, Алихан резко сдернул его на пол и, изловчившись, приложился ботинком по лицу. Немощный старик взвыл и судорожно прикрыл лицо руками. Кровь из разбитой губы закапала на ковёр, впитываясь в высокий серый ворс. Ребра хозяина дома вновь затрещали. Удары шли со всех сторон. Обмякшие руки не могли противостоять тяжелым ботинкам, и с каждым новым ударом тело становилось податливее, а звуки сопротивления тише.

Бувайсар, наблюдая со стороны, придвинул стул и сел напротив, упиваясь экзекуцией.

– Хватит стонать, – исходясь слюной, прорычал Алихан, сдавливая ребристой подошвой горло неряшливого мужчины.

Глухие всхлипывания перебил голос немого наблюдателя:

– Подними его, я хочу увидеть глаза этой падали.

Опустившись на диван, Алихан наклонился к окровавленному телу и, потянув голову за волосы, заставил повернуться к Бувайсару. Заплывшие от ударов глаза стали синюшне круглыми, и ещё не скоро смогут увидеть свет.

Перехватив волосы левой рукой, надзиратель влепил громкую пощёчину правой.

– Открой глаза, тварь!

Удар пришёлся по сломанной челюсти – лицевые кости сместились с неприятным скрежетом. Пожилой казах, не выдержав причиненной боли, выгнулся и громко замычал, пытаясь выдавить из себя членораздельные слова. Его потуги прекратил новый, не менее сильный удар.

– Глаза, я сказал!

Продолжая закрывать одной рукой лицо, а второй придерживая отвисшую челюсть, старик, превозмогая боль и громко дыша приоткрыл веко левого глаза. В образовавшуюся щель он сумел посмотреть на грабителей. Над ним стоял грузный чеченец.

– Вот мы и встретились, Темирхан. Ты думал, я тебя не найду? Думал, мы никогда не увидимся? Или, может, ты ждал встречи, но представлял её иначе? – шептал Бувайсар, наклонившись вплотную к лицу старика, изо рта которого разило гнилью.

Но Темирхан ничего не ответил. Всхлипывая и истекая кровью, он лишь опустил глаз.

– На меня смотри! – Бувайсар вскочил и с размаху пнул по незащищенным ребрам.

Хозяин дома, скручиваясь, завалился на бок. Судорожно сжимаясь, он попытался отползти дальше от этой нестерпимой боли и людей, что её причиняют.

Стряхнув клок седых волос, что остался в руке, Алихан залез на диван и, оттолкнувшись ногами, приземлился на руку старика. Звук ломающейся кости и безумный крик, вырвавшийся из заполненного кровью рта, наполнил каждый уголок тускло освещённой комнаты.

Бувайсар, выплескивая ярость, прыгал на голову старика, стараясь вбить нос в лицо.

– Я сказал смотри в глаза! – проорал он в бордовое ухо, переводя дыхание.

Темирхан оставался глух, и лишь стонал, пытаясь спрятать сломанную руку под своим телом.

В комнату зашли остальные участники банды. Они толкали перед собой ещё двух свидетелей сегодняшнего представления. На приятном лице женщины читался страх, а маленькая девочка, которая робко пыталась укрыться за мамой, увидев избитого отца, уткнулась маме в ногу и испуганно плакала.

– Вот, нашли в дальней комнате.

– А кто это у нас тут? – вглядываясь в испуганные глаза очнувшегося старика, улыбаясь, задал вопрос Бувайсар. – Кто у нас тут прячется? Почему не вышли гостей встречать? Что за воспитание?

Он подошёл к женщине с ребенком, и наблюдая, как Темирхан пытается ползти к ним, волоча сломанную руку, наслаждался зрелищем.

– Свяжите его, – вдруг скомандовал он, – и положите глазами к нам, он должен видеть всё, что сейчас будет.

Пугающая безумная улыбка не сходила с лица Бувайсара. Он получал удовольствие и не скрывал этого.

Пластиковые хомуты впились в запястья старика, прорезая кожу сведенных за спиной рук. Но тот, перевернувшись на целую руку и отталкиваясь ногами, все полз к семье.

– Я сказал лежать и смотреть! Куда ты ползешь? Ноги свяжите, примотайте их к дивану. Сегодня у этого урода место в партере, – отдавал распоряжения Бувайсар. – Надо ему объяснить, что мне перечить нельзя.

– Отпусти их, пожалуйста, я сделаю всё что ты хочешь! – глотая кровь, спешно умолял Темирхан. По грязной покрытой кровью щетине катились слёзы. Сильно вздутые на шее и руках вены выдавали напряжение, с которым работало сердце.

Бувайсар cхватил девочку за руку и вытащил вперёд.

Громко заплакав, она бросилась обратно к матери, цепляясь за её ночную рубашку.

– Мама! – испугано рыдала девочка ища защиты.

– Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, доча. Они сейчас уйдут, – тараторила женщина. – Отпустите! Заберите всё. Мы будем молчать. Пожалуйста. Доченька, я рядом, я здесь, мама здесь.

Она молила, пытаясь выдернуть из лап мужчины скрученные за спиной руки, и всем телом тянулась к девочке. Но её кисти сжимали до синяков, не оставляя надежды на свободу. Страх исчез, и на лице остались лишь отчаяние и слёзы. Слёзы, которые она не замечала.

– Отпустите! Пожалуйста! отпустите ребёнка! – Она продолжала умолять в пустоту. Глаза просили пощады, но натыкались только на безразличные маски.

– Ублюдок! Отпусти её! Ты, мразь, я убью тебя! Отпусти ребёнка, она не виновата! – задыхаясь, кричал Темирхан.

– Не виновата? Ребёнок ни в чём не виноват? И давно ты так считаешь? – взбесился Бувайсар, бросая девочку на пол рядом с ее отцом.

Она, упала, ткнувшись в ворс серого ковра, и, боясь шевелиться, плакала, временами глотая всхлипы. Она пыталась произнести «папа», глядя ему в глаза, но получался только первый слог, и снова шла волна слёз, а нервный спазм сжимал детские голосовые связки.

– Па-а.

Прозрачная жидкость текла из глаз и носа, было видно, что девочка боится шевелиться. В свои неполные пять лет она стала свидетелем этого ужаса.

Отец лежал и стонал, пытаясь перекусить сломанной челюстью шарф, которым Бувайсар туго стянул ему рот. Натянутая бельевая верёвка впилась в щиколотки. Но Темирхан не сдавался и продолжал тянутся к плачущей дочке, словно хотел закрыть её своим телом.

– Ты смотришь? – Бувайсар подтянул ребёнка ближе к отцу так, чтобы их головы лежали рядом. – Смотришь? Смотри.

Достав из рюкзака тяжелую цепь, он намотал её на правую руку. Свободный конец свисал сантиметров на пятьдесят.

– На меня смотри! А ну поверни его голову на меня! – отдал он приказ Алихану. Тот повернул голову старика, оторвав его взгляд от дочки. – Видишь эту цепь? Ты же понимаешь, что я сейчас сделаю?

Темирхан энергично замотал головой, пытаясь что-то сказать. Испуганные глаза не отрывались от Бувайсара, который медленно подошёл к ребенку, размахивая увесистой цепью.

– Па-а-а! – закричала девочка, когда тяжелый ботинок встал на её спину прижимая к полу хрупкое тело.

Она пыталась оттолкнуться своими детскими ручками от ковра, чтобы вырваться из-под тяжести, которая стиснула рёбра и лёгкие. Задыхаясь, она искала глазами папу, а он не сводил глаз с цепи, которая сейчас размахивалась над головой её крохотной дочки.

Темирхан бессвязно мычал что есть силы, но цепь продолжала раскручиваться и заходить на замах.

– Звери! Что вы делаете? Не надо! – билась в истерике мать.

Убедившись, что старик смотрит не отрываясь, Бувайсар замахнулся последний раз и прицелился в голову ребёнка.

– Нет! – вскрикнула мать и, потеряв сознание, рухнула на пол.

«Нет!» – умолял глазами отец.

– Стой! – крикнул Алихан, подставившись под цепь.

– Ты что творишь? – прорычал Бувайсар, поднимая за шиворот корчащегося от боли подельника.

Он ослабил замах и попытался увести цепь в сторону, но остановить полностью не получилось. Цепь с гулким звуком легла на спину Алихана, который прикрыл ребёнка.

– Что ты делаешь, я спрашиваю? – закричал в бешенстве Бувайсар.

Было видно, что сегодня эта цепь напьется крови и уже совсем не важно, чей!

– Пожалуйста, Бувайсар, ради Аллаха… Не так. Пожалуйста!

– Я сказал, не упоминай сегодня его имя! – лязгая цепью, он перешагнул через ребёнка и навис над Алиханом. Сжатые кулаки и ярость в глазах лишали оппонента продолжать диалог.

– Бувайсар, не так, пожалуйста. Остановись, подумай. Не на глазах у матери и отца, – осторожно поддержал Алихана Андрей.

Остановившись, главный повернулся к остальным подельникам. Те робко опустили взгляд.

– Что с вами, а?! – взбесился он. – Что, вдруг совесть заиграла? Не при матери, не при отце, это вы о чём сейчас, а? Что, как до дела дошло, так заднюю включили? Крови испугались?!

– Никто не испугался! Просто ребёнок – это другое дело. На глазах у родителей, не правильно это как-то, – ответил Андрей и отвернулся.

Бувайсар перевёл грозный взгляд на Алихана, и тот, потирая ушибленную спину, не выдержав давления, отвел взгляд в сторону.

– Резко перестали быть мужиками? Может, вы ещё как эта баба в обморок упадёте? А ты, животное, чего притихло? – он со всей злости пнул старика в лицо, который всё это время тянулся к дочке.