Глава 6
Сегодня с утра мы опять схлестнулись с Этим. Он опять нарочно занял моё парковочное место у помойки. Я выловила его в коридоре и предъявила ему.
– Ксения, это не твоё место, —сказал мне Этот. – Это простое свободное место возле нашего офиса. У тебя есть выписка из ЕГРН, свидетельствующая о праве собственности на этот участок земли? Если нет, то давай закроем эту тему раз и навсегда.
– Но ты же сделал это конкретно мне назло!
– Ксения, у тебя завышенная самооценка, – холодно сказал он. – Ты удивишься, но мир не вращается вокруг тебя. Я просто поставил машину там, где было свободно. И вообще, тебе нечем заняться? Давай я тебя займу.
– Себя займи, – буркнула я и пошла в свой кабинет, но он поймал меня за руку, пристально посмотрел на меня и тихо сказал:
– Ксения, а почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Я тебе ничего плохого не сделал пока.
– Пока? – воскликнула я, чувствуя, как ни к месту у меня подступают слёзы.
– Ксения, не надо создавать конфликты на ровном месте, ни к чему хорошему это не приведёт. Уймись, пожалуйста, – и он снова очень внимательно посмотрел мне в глаза. Я выдернула свою руку, которую он всё это время зачем-то держал, и быстро ушла в кабинет. Села за свой стол, сморгнула злые слёзы. Вот и поступила первая прямая угроза от него: не дёргайся, иначе я тебя уволю. Конечно, в силу строптивого характера мне отчаянно хотелось высказать ему всё, что я о нём думаю, и гори оно огнём. Но чего я этим добьюсь? Мне нравилось работать в Impulse Idea. Почему из-за какого-то упыря я должна терять своё место работы? Но и так, как сейчас, продолжаться тоже не могло. Надо пойти и попросить Серёжу оградить меня от контактов с Этим. Пусть оптимизирует всех, кроме меня.
Сердито стуча каблуками, я направилась в Серёжин кабинет. Пока я шла по коридору, в моей голове успела пролететь не одна сотня мыслей, которые указывали мне на то, что в сложившейся ситуации если кто и виноват и перегнул палку, то это я. Я вообще человек вспыльчивый, но довольно осознанный и самокритичный. Но я всё же заглянула к Сергею и спросила, можно ли отключить на моём тарифе опцию «Оптимизатор». Во взгляде своего босса я увидела непреодолимое желание дать мне леща, но вместо этого он терпеливо объяснил мне, что Денис теперь мой начальник, и он будет делать то, что посчитает нужным. Ещё Серёжа очень миролюбиво посоветовал мне пересмотреть своё поведение.
– Я, конечно, понимаю, Ксения, что здесь есть и моя вина, я сам тебя разбаловал, – сказал он, – Ты привыкла общаться со мной как с корефаном, несмотря на то что я твой руководитель. Но Денис – другой человек, и я думаю, что в случае с ним тебе всё-таки стоит вспомнить, что такое субординация. Если не помнишь, загугли.
Я вернулась в свой кабинет и села за стол. Гуглить, что такое субординация. И что такое выписка из ЕГРН. Шучу. Ничего этого я делать не стала. Вместо этого я задумалась. Пожалуй, и Денис, и Серёжа правы: мне надо умерить свой пыл. Никто из сотрудниц не позволял себе так общаться с нашим директором по развитию. А я буквально дискредитировала его как начальство в глазах других подчинённых своим похабным поведением. В целом, какие мы делаем выводы? Справедливы ли его претензии ко мне? Да. Что мне делать? Видимо, пореже открывать рот. Задача слабовыполнимая, но попробовать стоит.
Я попыталась погрузиться в работу, но в аське всплыло сообщение от Касьянова: «Ксения, зайди». Забавная и странная привычка – каждое своё обращение он всегда начинал с имени. В целом эта привычка была довольно милой, но только не от него. Не могу сказать, что из уст Этого моё имя звучало как-то плохо, просто меня жутко бесило всё, что было связано с ним. А сейчас было вообще непонятно, чего он хочет. Я пошла в его кабинет, чувствуя слабость в ногах. Вот сейчас я схожу к нему, а следом опять побегу к Серёже и напишу заявление на увольнение.
– Ксения, ты табличку по магазинам Ане когда сдала? – как ни в чём не бывало спросил Этот, не поднимая глаз от своего ноутбука.
– Сегодня.
– Она уже отправила?
– Думаю, нет. Может, тебе стоит у неё спросить?
– Может быть. Но ты её внимательно проверяла, прежде чем сдать?
Всё понятно. Я опять вписала лишние даты. Если честно, не первый раз. Но, мне кажется, я никогда не косячила в таком количестве, как с того момента, когда надо мной навис вот этот ревизор.
– Ксения, сколько недель акция? – так и хотелось сказать: «Что ты мне ксенькаешь?!».
– Четыре недели, Денис.
– Сколько дней в неделю?
– Три, Денис. Четверг, пятница, суббота, Денис.
Он поднял на меня глаза. Нет, мои подколы не вызывали у него ровным счетом никаких эмоций. Где уж мне до высшего звена эволюции-то достучаться?
– А у тебя указано четыре. Четверг, пятница, суббота, воскресенье. Наше агентство платит за каждый день акции магазину, – а то я, дура, этого не знаю! – и за те дни, в которые в магазине никто не работал, а он был оплачен, взыщут с тебя. Ты в курсе, столько стоит в магазине один промодень? А у нас в этой акции 10 магазинов. Соответственно, 4 недели, по одному лишнему дню…
– Исправить же можно? – невежливо перебила его я.
– Ну так я тебя за этим и позвал. Предупреди Аню, исправь и отправь ей заново, – и опустил глаза к монитору, что, видимо, означало, что я свободна.
И всё? Я в замешательстве смотрела на него. А где оценка моего профессионализма и умственных способностей в изысканной Касьяновской манере? Я так и спросила его:
– И всё?
Не поднимая на меня глаз, он ответил:
– Всё, – и начал что-то печатать на своём ноутбуке.
Я вышла.
Я была уверена, что он расскажет про таблички Серёже. А Серёжа – Марине Владимировне. Но никто из них не вызвал меня после этого инцидента на ковёр, не промыл мне мозги. Может, забыли? А может, уже готовят приказ о моем увольнении? Потом я решила, что Денис не сдал меня, потому что он пока собирает досье, в которое тщательно вписывает все мои косяки, а потом как выкатит их руководству и всё – до свидания и прощай. Он ведь реально каждый раз, когда я заходила в его кабинет, заканчивал наш разговор тем, что начинал что-то печатать на компьютере. Всё сходится: дополнял послужной список оплошностей Ксении Сазоновой. Эта мысль терзала меня настолько, что стала казаться правдой. Мне даже как-то приснился идиотский сон, в котором я под покровом ночи в костюме ниндзя по водосточной трубе проникла в кабинет Касьянова, чтобы выкрасть у него досье на меня. С фонариком на лбу я рылась в его папках с бумагами и наконец нашла его. Чтобы не терять время, я решила как можно быстрее тут же, на полу кабинета, сжечь компрометирующий меня документ, но любопытство взяло верх, и я заглянула в него. Там был целый список моих косяков. И, среди объективных рабочих недочётов, там оказались такие пункты как: «требует не парковаться у помойки» и «записала меня в телефоне Этот». В конце списка почерком Касьянова было написано: «Ксения, ты и сюда засунула свой длинный нос?» и нарисована шариковой ручкой какая-то диковинная птица с очень длинным клювом. Помню, я проснулась жутко расстроенная: даже Касьянов считает мой нос слишком большим.
Глава 7
Утром в среду курьер привёз коробку с формой. На этой неделе стартует новая акция по коньяку «Брик» от Елены Кремлёвой, крупного московского клиента, на которого наше руководство делало большие ставки. Она обещала заказывать по одной промоакции каждый месяц и привести ещё двух московских клиентов. Сама Кремлёва была такая же пафосная, как её фамилия, высокомерная и мерзкая, ещё более мерзкая, чем Этот, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Всегда разговаривала свысока и в таком тоне, будто наш Новосибирск – это какой-то аул, где люди живут в кишлаках, на работу ездят на осле, а по интеллекту едва ли превосходят свой транспорт. В общем, ужасная дама, но мне было строго наказано буквально целовать её во все труднодоступные места, потому что она была для нашего агентства очень перспективной. Головную боль в лице Кремлёвой в наше агентство привёл, разумеется, Денис. И все, кроме меня, были безумно рады.
Я пошла в конференц-зал пересчитывать форму от перспективного клиента. Форма была красивая: обтягивающие водолазки холодного синего цвета и длинные белые безрукавки, прошитые золотой нитью. Я примерила одну на себя. Классно! Надо будет потом придумать, как оставить эту безрукавочку себе.
– Тебе идёт, – я обернулась, – помочь тебе посчитать форму?
Да что же тебе от меня надо?! Я мгновенно напряглась. Наверное, успокоительное надо попить, иначе я просто не смогу работать в одном пространстве с этим человеком.
– Здесь восемь комплектов. Ты серьёзно думаешь, что я даже с этим не справлюсь? – сдерживаясь, спросила я.
– Да нет, просто хотел убедиться, что ты умеешь считать до восьми, – усмехнулся Этот. А-а, господи, я его сейчас грохну. Я помню, да, я обещала начать соблюдать субординацию. Но это же невозможно!
– Послушай меня, Денис, – тщательно подбирая слова, заговорила я, – я не ребёнок. Совершенно не обязательно меня пасти и контролировать каждый мой шаг. Я же как-то раньше справлялась со своей работой без тебя.
– Да, Ксения, я уже видел, как ты справлялась, – нахально усмехнулся он, – давай считай, я посмотрю.
Я начала пересчитывать форму, громко проговаривая цифры от одного до восьми. Всё сошлось. Почти. Не хватало одной безрукавки 44-го размера. Я зависла в замешательстве.
– Чего-то не хватает? – как будто бы даже обрадовался Этот.
– Ну да, одной безрукавки, – озадаченно ответила я, пересчитывая формы на второй раз. В этот момент я услышала какой-то странный звук. Я повернулась и увидела, что Денис смеётся, опустив лицо на ладони. Твою мать. Да. Это действительно смешно. Безрукавка была на мне.
– Ксюш, ты всегда такая невнимательная или это я на тебя так плохо влияю? – прекратив, наконец, ржать, спросил он, – ты в меня, наверное, влюблена, да? Признайся честно. Ты так теряешься в моем присутствии.
Я аж задохнулась от возмущения. Какая потрясающая наглость! Но это уже перебор.
– Денис, ты тупой? – сквозь зубы спросила я. Да, с субординацией опять не срослось. – Ты не понимаешь, что я тебя терпеть не могу? Ты меня бесишь, Денис, с первых секунд нашего знакомства. И я мечтаю, чтобы ты куда-нибудь исчез. Чтобы тебя поглотила чёрная дыра. Украли шахиды. Чтоб ты потерял память и забыл дорогу в наше агентство.
Денис перестал улыбаться.
– Как только ты станешь идеальным сотрудником, я от тебя сразу отстану. Стремись. Совершенствуйся, – сказал он и вышел. Я сняла с себя безрукавку. До идеального сотрудника мне было ещё ой как далеко. И на шахидов надежды тоже было маловато.
Вечером мы со Стасом ходили в кино. Фильм был настолько занудный, что я даже слабо помню, о чём он. В зале кроме нас было только три человека. Я разулась, сложила ноги на впереди стоящее сидение и громогласно комментировала происходящее на экране. Три наших товарища по несчастью ржали вместе со мной, а Стас постоянно делал мне замечания, что ноги надо убрать и в идеале замолчать. Я сделала и то и другое и до конца сеанса сидела надутая. После фильма моя душа требовала снова пожаловаться своему парню на Оптимизатора, но я понимала, что это ни к чему не приведёт. Опять окажется, что я ищу конфликта и раздуваю из мухи слона.
Иногда мне хотелось, чтобы Стас пришёл в Impulse Idea и врезал мерзкому Денису. Тот бы спросил:
– За что?
А Стас такой:
– Ты знаешь за что!
Я это в каком-то фильме видела. А потом все были бы счастливы. Но, увы, так бывает только в кино.
Глава 8
Приближался кастинг на проект Кремлёвой. Конечно же, она хотела самых красивых промоутеров. Хотя, наверняка думала, что в Новосибирске таких нет. Что у нас только замарашки с опухшими от спирта лицами. Что ещё делать в таком провинциальном городе, кроме как бухать и валяться в канаве? Не столица же, правильно?
Кастинг был жёсткий: ради того, чтобы выбрать 8 промоутеров, она потребовала предоставить ей 20. Представляете, 20. Красивых. А вы вообще знаете, что такое промоутеры? Это совершенно безответственные личности. И чем красивее, тем безответственнее. Они всё время куда-то исчезают по разным причинам. Из самых эпичных: «Мне сегодня на физкультуре в институте прилетел в голову мяч, я не выйду на работу». Или: «Я ела большое яблоко, и у меня заклинило челюсть, меня увезли на скорой». Я уже не говорю про: «Я не смогла найти магазин, вышла на другой остановке, расстроилась и уехала домой». Эти истории уже стали мемами в нашем агентстве. Вот под такими предлогами они считают нормальным не являться на работу, а причины неявки на кастинг они вообще не объясняют. Поэтому я позвала 22 девочки, а пришло 18. Это, кстати, чтоб вы понимали, успех. Но ведь Кремлёвой надо было ровно 20. Я уже представила визгливые интонации в ее голосе. Может, сказать ей, что все красивые девушки переехали жить в Москву, потому что устали ездить на работу на осле?
До кастинга оставалось 15 минут. Серёжа настраивал скайп для созвона с Кремлёвой, а я стояла в коридоре, кусала ногти и думала, откуда мне материализовать ещё двух красивых девочек. Вместо них материализовался кто? Правильно, наш великий Оптимизатор. На этот раз я посмотрела на него с надеждой: а вдруг он правда сейчас что-нибудь тут оптимизирует? Денис, молча шевеля губами, пересчитал девочек и после цифры 18 с немым вопросом в глазах повернулся ко мне. Ну всё, мне хана.
– Ну где я тебе их возьму? – развела руками я, – я честно позвала 22. Сейчас, за 10 минут до кастинга, я никого не найду уже. С улицы, что ли, зазывать?
Он схватил себя двумя пальцами за нижнюю губу и оттянул её. Он всегда так делал, когда в его голове рождался гениальный план по оптимизации. Через пару секунд он хитро глянул на меня, оставил в покое свою губу и спросил:
– А если подумать?
То есть, в его голове решение созрело. Буквально за две секунды. Страшный человек. Но почему, почему, почему оно не созрело в моей?!
– Извини, я забыл: думать – это не твой конёк, да, Ксения? – посмотрите на него, сейчас лопнет от самолюбования, – ну тогда пользуйся моим мозгом. Смотри, у нас в агентстве работает пять красивых девушек. Возьми двоих, покажи Кремлёвой по скайпу и будет тебе счастье.
– Пять красивых девушек, да? – загибая пальцы, переспросила я, – нас здесь шесть, Денис.
– Ну, тебя-то мы не считаем, – он посмотрел на меня, как на недалёкую. Недалёкую и, видимо, некрасивую. Это было уже оскорбление прямо в лоб. Спасибо. Но ничего, я стерплю и это. Я ведь решила быть ангелочком.
– Не о том думаешь, – поторопил меня Денис, – а время идёт. Зови девчонок. Олю, Аню, например.
Понятно, будем знать, кого в нашем коллективе ты считаешь красивыми.
Я кинулась было в кабинет, но тут же вернулась:
– Но ведь они не знают текста!
– Так нам и не надо, чтобы их выбрали, Ксения. Точнее, нам надо, чтобы их не выбрали. Пусть тупят, – фу, опять это мерзкое слово. Надо сказать ему, чтобы перестал его использовать. И он меня, конечно же, послушает.
– Да, но они вообще ничего не знают. Не знают, что за акция.
– Ксения, у тебя 18 человек. На каждую минимум по 5 минут. У них будет целых полтора часа, чтобы пробежаться по брифу.
А ведь он чёртов гений! Фигня, что считает меня некрасивой, переживу как-нибудь. Я побежала за Аней и Оленькой. Девочки согласились, я сунула им бриф, они сели его читать, кастинг начался.
В конце случился некий казус. Наша перфекционистка и просто красавица Оленька перестаралась с заучиванием брифа и прошла кастинг.
– Ну, всё, выходи завтра на точку, – предложила ей я.
– Так-то у меня свои дела есть, я на кастинг пошла, чтоб тебя выручить, – справедливо возмутилась коллега.
– Только перед тобой, Оля, не стояла задача победить всех с бешеным отрывом, – с улыбкой напомнил Денис и показал ей распечатанную табличку с баллами от Кремлёвой: Оля единственная набрала шесть пятёрок.
– А я по-другому не умею, – ответила Оленька и томно глянула на Дениса из-под ресниц. Кажется, она снова забыла, что замужем, и хочет с его помощью оптимизировать свою личную жизнь. Впрочем, какая разница? Сейчас надо понять, что делать с её ошеломительным успехом на кастинге.
– Есть идеи? – спросил Денис, отпустив свою нижнюю губу. Соответственно, у него идея уже была. – Девочки, не тупите, вы же агентство Impulse Idea! Вы должны фонтанировать идеями!
Но пока фонтанировал идеями только он. Я даже подумала: не переименовать ли нам агентство в «Касьянов Idea».
И тут меня внезапно осенило:
– Так давайте, Оля завтра сломает ногу. Или вывихнет челюсть, поедая яблоко не по размеру рта.
Денис посмотрел на меня с одобрением, кажется, впервые с момента нашей первой встречи:
– Вот видишь, Ксения, оказывается, иногда даже ты умеешь думать.
Даже я! Я надулась. Оля тоже:
– То есть, я должна себе завтра что-нибудь сломать или вывихнуть?
– Да господи, Оля, не надо ничего ломать, надо сказать, что сломала! Кремлёва же в Москве, она не приедет ставить автографы на твоем гипсе, – Денис посмотрел на Оленьку с некоторой жалостью.
Промоутеры разошлись, мы с коллегами вернулись в наш кабинет. Я взяла список тех, кто прошёл кастинг, и села за стол, чтобы выбрать, кто из девочек сможет завтра выйти вместо сломавшей ногу Оли, Аня и Оля разошлись по своим рабочим местам. А Денис подошёл к моему столу и зачем-то сел рядом со мной. Я подняла на него глаза, напряжённо ожидая какого-нибудь очередного упрёка или оскорбления.
– Ксюш, ты же понимаешь, что не могла пойти на этот кастинг, потому что Кремлёва тебя знает, а не потому, что ты некрасивая? – тихо спросил он, глянул на меня, а потом встал и ушёл.
У меня аж рот открылся. Это, нахрен, что сейчас было? Вот умеет же человек удивить.
Кстати, хочу похвастаться: чуть позже я собрала всё своё мужество в кулак, заглянула к нему в кабинет и сказала, что у меня есть разговор. Он поднял глаза и посмотрел на меня. Я всё ещё не понимала, можно ли с ним общаться, как с нормальным человеком. Способен ли он к каким-то адекватным диалогам, воспринимает ли критику. Я помялась и сказала ему:
– Денис, ты мог бы пореже употреблять фразу «не тупи»? Она обидная, многим может показаться оскорбительной.
– Тебе она кажется оскорбительной? – с ударением на слове «тебе» переспросил он. Я кивнула.
