Лохотрон Мидаса
Эжен Марсэль
Юмористические истории о женщинах #2
Кто бы мог подумать, что первый же рабочий день в качестве элитного курьера «Смирновъ-банка» обернётся для Милы Сойкиной скандалом с VIP-клиентом и увольнением? Будущее рисуется девушке в мрачных тонах: она уже видит себя стоящей на паперти с протянутой рукой. «Если бы у меня было много денег, я б никогда не унизила тех, кто обеспечивает мне комфорт!» – в сердцах ляпнула Мила, и судьба в лице загадочной фирмы «Мидас» решила дать девушке шанс доказать правдивость своих слов. А делов-то – тратить миллион рублей ежедневно в течение месяца. Но бывает ли бесплатный сыр не в мышеловке?
Эжен Марсэль
Лохотрон Мидаса
Глава 1
Я с трудом передвигала ноги по раскалённым солнцем асфальтовым джунглям. Тело, закатанное в униформу «Смирновъ-банка», обливалось потом и молило об отдыхе. Казалось, болит каждая косточка моего двадцатипятилетнего скелета, хоть врачи и утверждают, что кости не могут болеть. Поработали бы они курьером, проводя практически 24/7 на ногах, посмотрела бы на них. Шарлатаны! Из каждого утюга вещают, что ходьба укрепляет здоровье и способствует долголетию.
«Больше ходите, говорили они. Будете хорошо себя чувствовать, говорили они,
– проворчала я и остановилась отдышаться в тени чахлого деревца. – А в тридцать я, что, совсем развалюсь?»
И тут же в ответ на мой вопиющий глас правое колено пронзила острая боль. Снова дала знать старая травма.
Как не вовремя! Я кровь из носу в три часа дня должна доставить карту новому супер-пупер ВИПу. Иваныч, мой начальник, мне сегодня три раза с утра сказал, чтобы, как штык, вовремя прибыла. Ни минутой раньше, ни, боже упаси, позже. Иначе прощай, элитное подразделение курьерской службы «Смирновъ-банка», куда меня перевели всего неделю назад. Наконец глаза обнаружили скамейку метрах в ста от меня.
«Дай бог здоровья Сергею Семёновичу, – простонала я и заковыляла к спасительному пристанищу усталых путников. – Передохну буквально пару минут. Шутка ли, с утра на ногах».
С громким вздохом удовольствия я опустилась на скамейку и тут же подскочила. Деревянное сиденье оказалось настолько горячим, что пятую точку обожгло, словно она обнажена. Какого чёрта в Москве такая аномальная жара?! Сейчас лишь середина июня! И как такое вообще возможно? Разве может дерево так нагреться? Я потрогала скамейку и обнаружила, что она полностью железная, просто окрашена под дуб или сосну, без разницы.
«Везде обман!» – В сердцах я пнула ни в чём не повинную железяку и схлопотала боль теперь уже в левой ноге. Схватившись за ушибленную лодыжку и клеймя всеми известными нецензурными словами сегодняшний день, я наконец заметила скромную табличку с надписью: «Скамья кованая. Образец начала XX века. Не садиться».
В кармане запиликал телефон. Сообщение от Иваныча: «Ты уже на месте?»
«…! Осталось всего сорок минут!» – Хромая на обе ноги, я побрела в сторону пункта назначения – огромной блестящей хромом элитной многоэтажки, возвышающейся, как башня Саурона.
Без двенадцати три я стояла в шикарном холле и ожесточённо грызла ноготь большого пальца, пока очередной охранник проверял мои документы. Дом клиента оказался не так уж далеко от злосчастной скамейки, но я потеряла время, пока пыталась отыскать вход в комплекс.
Когда заветный портал в сказочный мир богатеев был наконец обнаружен, мою попытку проникновения пресёк первый охранник. Если б я так не спешила, то обязательно пококетничала бы со статным красавчиком-брюнетом в тёмно-серой форме, которая сидела на нём как влитая. Каюсь, питаю странную слабость к мужчинам в форме.
Следующий страж порядка преградил путь у подземного лифта, и вот теперь в третий раз меня тщательно проверяли металлоискателем и удостоверяли личность. Спустя четыреста секунд, а по ощущениям, дней, охранник вернул мне документы и позвонил в нужную квартиру уточнить, ожидают ли там курьера из банка. Я в сотый раз взглянула на часы – осталось четыре минуты.
– Третий лифт, шестнадцатый этаж. Вас ожидают.
Буркнув «спасибо», я полетела к лифтам и со всей силы нажала кнопку вызова около двери нужного с горделивой табличкой «III». «На фига так выпендриваться? – подумала я. – Нельзя, что ли, человеческими цифрами писать?» На удивление, дверь открылась практически мгновенно. Я зашла в здоровенный лифт, в котором стоял странный набор предметов: диванчик, кулер и фикус почти с меня ростом. Протянула руку к позолоченной панели, на мгновение замерла в изумлении. Никогда такого не видела – номера этажей были указаны через один: 2, 4, 6… В левом верхнем углу красовалась небольшая гравировка, похожая на детскую попытку нарисовать то ли звезду, то ли многоугольник. Быстро ткнув в цифру «16», я ещё раз посмотрела на экран телефона. «Без одной минуты три. Если не успею, мне крышка. Как же не хочется опять раздавать флаеры».
Лифт рванул вверх с такой скоростью, что меня чуть не расплющило по полу и стало немного подташнивать. «Теперь понятно, зачем здесь все эти предметы. То-то фикус такой большой вымахал». В общем, фортуна сжалилась над бедным курьером, и ровно в три мой палец вызвал звуки «К Элизе» внутри единственной на этаже квартиры.
Дверь открылась, и я увидела настолько сногсшибательную молодую женщину, что у меня перехватило дыхание от зависти, наверное, впервые в жизни. До этой минуты я считала себя красивой девушкой и, чего греха таить, гордилась этим фактом. Синеглазая шатенка чуть ниже среднего роста, обладательница упругой гладкой кожи, красивого бюста, тонкой талии и стройных ног – разве не красавица, а? Правда, сейчас из-за постоянных перекусов фаст-фудом у меня образовалась пара лишних килограммов, однако это меня совсем не портит. Но женщина, стоящая передо мной, заставила меня чувствовать себя бегемотихой. Изящная натуральная блондинка чуть ниже меня, хрупкого телосложения, как статуэтка балерины, одетая в белоснежное шёлковое платье-рубашку смотрела на меня огромными бледно-голубыми глазами. Единственное, что портило фарфоровое личико с полупрозрачной кожей и пухлыми губами, – выражение крайнего презрения. Словно к ней в дверь позвонил не курьер уважаемого банка, а грязный вонючий оборванец, невесть как проникший в святая святых.
– Чего уставилась? – неожиданно низким голосом поинтересовалась «фея».
Я опешила от столь радушного приёма и за малым не ответила тем же. Флешбек с суровым выражением лица Иваныча и напоминание об отличной зарплате в конце месяца заставили меня одуматься. Навесив на лицо доброжелательную улыбку, от которой у меня свело скулы, я бодро отрапортовала:
– Добрый день! Курьерская служба «Смирновъ-банка». Мы рады приветствовать Вас в качестве ВИП-клиента и предоставляем Вам платиновую кредитную карту с пожизненным бесплатным обслуживанием. С нашей картой Вы сможете…
– Понятно, – с кислой миной перебила мой торжественный монолог клиентка. – Заходи, только дальше прихожей не суйся.
Нам строго-настрого запрещено заходить в дома клиентов из-за нескольких инцидентов в прошлом, поэтому я вежливо произнесла:
– Спасибо, я здесь побуду. – И протянула фирменный пакет.
– Заходи, я сказала! Я что, должна стоять в душном подъезде?
Из-за аномальной жары на этаже и впрямь стояла духотища, и я чувствовала, как пот предательски скатывался по шее и спине уже не каплями, а струйками. А из квартиры веяло прохладой кондиционера. «Зайду на секундочку. Что такого может случиться?» – подумала я и шагнула через порог.
Холл квартиры, язык не поворачивался назвать помещение размером с мою съёмную квартиру прихожей, поражал воображение. Стараясь не крутить сильно головой, я быстро украдкой стала разглядывать интерьер. Высокие потолки, стены и пол из мрамора, обилие лепнины и позолоты – всё это подавляло и удивляло.
«Как при таком обилии денег люди окружают себя подобной безвкусицей?» – подумала я, глядя на картины в тяжёлых резных рамах, столик и банкетку в стиле а-ля Людовик XIV, псевдоперсидский (а, может, и впрямь настоящий) ковёр и множество других атрибутов «дорого и богато».
Невероятно, но на консоли справа от меня красовался вычурный телефонный аппарат, бумажная записная книжка и ручка, поблёскивающая золотым пером. «А я-то думала, что, кроме босса, ими никто уже не пользуется!» Слева от входа располагалась здоровенная лестница, больше подходящая для дворца, ведущая на второй этаж. «Так вот почему в лифте такая нумерация и всего одна квартира на этаже». – Наконец до меня дошло, насколько огромными были каждые апартаменты в доме. Пока я осматривалась, хозяйка дома разорвала конверт, достала карту и, покрутив её в руках, небрежно бросила на столик. Я отвлеклась от созерцания холла и сконцентрировалась на работе.
– Подпишите, пожалуйста, бланк о получении, – сказала я и протянула планшет и ручку.
– Как тебя зовут? – зачем-то поинтересовалась клиентка, заполняя бланк.
– Мила.
– Мила? Что за дурацкое имя?
Мне стало обидно: «Чего это оно дурацкое?» Снова жутко захотелось нагрубить. «Флаеры», – услужливо пропел гнусавый голос в моей голове. Да уж, сложно представить себе нечто более унизительное, чем зазывать клиентов в костюме золотого слитка. Поэтому, проглотив ком раздражения, я приветливым голосом пояснила:
– Мила – сокращение от Людмила. – И, предупреждая обычный вопрос, добавила. – Мне не слишком нравится Люда.
– По мне, так Людмила не лучше, – выразила мнение хозяйка дома, возвращая мне подписанные документы.
При ярком свете дня стало ясно, что клиентка – женщина далеко не первой свежести. Дорогой макияж, отлично скрадывающий возрастные изменения в полумраке подъезда, не мог замаскировать ни тусклый взгляд, ни тонкую сетку капилляров на щеках. Очарование, охватившее меня при встрече, бесследно рассеялось. Я украдкой заглянула в бланк. В графе ФИО значилось – Кабанова Зоя Мстиславовна.
«Ха, кто бы говорил, – злобно подумала я, – а у самой кринжовое имя».
Зоя – змея особо ядовитая – так часто говорила мама про свою лучшую подругу, когда ссорилась с ней.
– Слушай, Люда. – Я поморщилась: «Вот же стерва!» – Ты же курьер?
– Да, – насторожилась я.
– А раз ты курьер, значит, твоя работа – что-то доставлять и всячески ублажать клиента, так?
– Почти.
– А раз я ваш ВИП, – продолжила Зоя, не обращая внимания на мою ремарку, – значит, ты должна исполнять все мои прихоти, как джинн.
– Да, вы ВиП-клиент, но…
– Сегодня у прислуги выходной, а эта дура не пополнила запасы. Скоро ко мне должны прийти важные люди, а в доме ни капли, то есть ни крошки угощения.
«Ну да, ну да, важные люди к ней должны пожаловать в гости, а пить нечего. Небось не просто так в доме нет алкоголя», – с усмешкой подумала я.
– Поэтому, давай-ка, Люда, ноги в руки и сгоняй в магазин. Заодно и карту вашу проверим. И если будешь хорошей девочкой и сохранишь эту небольшую услугу в тайне, то я тебе подкину пару тысяч, например, на маникюр. – Я машинально спрятала руки за спину. – Или приличную стрижку. Поднакопишь и станешь похожа на приличного человека, а не на деревенщину.
И тут я не выдержала:
– Знаете, может, я и не коренная москвичка, хотя сомневаюсь, что вы родились в Златоглавой, но это не повод оскорблять меня. Да, я курьер, но не Яндекс.Лавки, а крупнейшего банка в СНГ. И моя работа – доставлять карты, а не бегать за бухлом капризной богачке, которая мается от безделья и считает себя вправе судить о человеке по уровню его дохода.
– Да как ты смеешь так со мной разговаривать! Считай, что ты уволена, маленькая дрянь. И я тебе обещаю, что никто в Москве не возьмёт тебя на работу. Ты ещё пожалеешь, что нахамила мне!
– Лучше быть безработной, чем бесхребетной, – гордо сказала я и пулей вылетела из квартиры.
Я не стала ждать лифт под градом сыплющихся на меня оскорблений и проклятий и рванула к лестнице. Сбегая по ступенькам, я забыла про ноющее колено – всепоглощающая обида вытеснила физическую боль. Выскочив в объятия июньской жары из царства Мордора через другой выход, я попала во внутренний двор, предназначенный для жителей комплекса. Не понимая, куда дальше идти, уселась прямо на землю и заплакала.
***
Конечно же, я пожалела о своей несдержанности, как только включился мозг, и стало понятно, в какой ж… непростой ситуации оказалась. Если меня включат в чёрный список работников, то мне крышка. Чем платить за квартиру, да и на какие шиши теперь жить?
«Может, меня возьмут обратно в службу внутренней почты? Они вроде бы ещё не нашли никого на моё место».
До перехода в курьеры для ВИПов я прошла ад в качестве курьера, доставляющего распоряжения самого главного босса в отделы банка. Никто не знал, как господин Смирнов, внешне напоминающий хорька в дорогом костюме, стал владельцем банка, ибо он ни черта не понимал в его управлении. Однако босс о-очень любил писать приказы, инструкции и тому подобные директивы и при этом ненавидел технологии, способные их передать. Он не пользовался мобильным, телефонный аппарат его столе, клянусь, помнит Ленина и Сталина. У него не было компьютера и, соответственно, электронной почты. Поэтому все свои опусы босс писал вручную на бумаге высшего качества золотым Паркером (спасибо, что не пером и чернилами) и отдавал посыльным (так он величал работников внутренней почты), дабы они донесли его волю до какого-нибудь сотрудника. Заняться боссу, кроме этой забавы было нечем (банком руководили профессионалы), и вследствие этого на курьеров валилась куча работы.
«Не, не возьмут меня обратно. Не сомневаюсь, приказ о моём увольнении Иваныч уже подготовил. Иначе как объяснить, что он донимал меня весь день, а теперь молчит как рыба об лёд!»
Правильным порывом было бы вернуться к клиентке и попросить прощения. Поваляться у неё в ногах и сходить в этот чёртов магазин. Вопреки здравому рассудку я этого делать не стала. Мысль об очередном унижении вызывала тошноту.
«Что ж, Мила, – раздался строгий голос у меня в голове, – раз ты такая принципиальная, то будь умницей, думай быстрее, как исправить ситуацию. Иначе через пару недель ты окажешься на улице, а питаться придётся воздухом».
Как на грех, ничего стоящего, кроме фразы любимой героини: «Не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра» в голову не приходило. По инструкции я должна сдать в конце рабочего дня все подписанные бланки и получить новые пакеты на следующий день. «К чёрту инструкцию! Я ведь без пяти минут безработная, а значит, могу не подчиняться правилам. Сегодня пятница, и пока доберусь до банка, след начальства уже простынет. Разберусь со всем в понедельник, а сейчас домой!» Разумеется, можно было просто позвонить в офис или тому же Иванычу, но и этот вариант был отвергнут моей ущемлённой гордыней. От принятого решения мне полегчало, и я бодро зашагала в сторону ближайшей станции метро.
Ехать мне было далеко, с несколькими пересадками, практически на другой конец Москвы. Окружающие люди раздражали своими довольными лицами, видимо, радовались вечеру пятницы и грядущим выходным. Казалось, одна я еду с мрачным лицом, на котором написано «Безработная». Удивительно, но злилась я не на себя, а на высокомерную клиентку и Иваныча. Это он довёл меня звонками и наставлениями практически до нервного срыва. Вот и не выдержала агрессии моя тонкая душевная натура. Чем больше я думала о ситуации, тем сильнее убеждала себя, что богатые люди – сплошь сволочи и быдло, пытающиеся самоутвердиться за счёт простых людей, особенно обслуживающего персонала. Бедные официанты, продавцы, курьеры и прочие трудяги вынуждены день за днём проглатывать оскорбления в свой адрес. Большинство боится потерять работу, вот и смиренно подставляет вторую щёку. Поэтому я молодец – дала отпор зазнавшейся стерве и отомстила за всех униженных и оскорблённых. То, что клиентка, скорей всего, забыла о моём существовании в течение нескольких секунд после того как, возможно, лишила меня работы, мне в голову не пришло. «И вообще, если бы у меня было много денег, я б никогда не унизила тех, кто обеспечивает мне комфорт!» – Люди вокруг стали пристально меня разглядывать, и я поняла, что сказала последнюю фразу не просто вслух, но и весьма громко.
Когда я вышла на своей станции метро, солнце уже стремительно приближалось к западной точке своего маршрута. Дневная жара спала, подул лёгкий ветерок, и дышать стало откровенно легче. Обычно я садилась на маршрутку и доезжала практически до дома, где снимала крохотную квартирку. Но сегодня мне захотелось пройтись пешком. Колено сделало слабую попытку напомнить о том, что нуждается в отдыхе. Его потуги были прерваны здравыми рассуждениями мозга о необходимости экономии денег. Всё-таки теперь неизвестно, как сложится жизнь. Я медленно побрела вдоль дороги, где тысячи подошв протоптали широкую тропинку на газоне за неимением тротуара.
Неоновые вывески магазинов манили зайти и купить чего-нибудь вкусненького. Ведь сегодня пятница – день, когда можно расслабиться и сказать, что жизнь прекрасна и удивительна. По силе положительных эмоций последний рабочий день недели меркнет только по сравнению с последним рабочим днём перед отпуском. Мир окрашивается в радужные цвета восторга от осознания, что ты свободный человек и можешь делать всё, что заблагорассудится.
Я изо всех сил игнорировала мысли о том, как здорово бы было прийти домой и полакомиться печеньем с шоколадной крошкой, запивая его ароматным чаем. Или завалиться на кровать в компании огромной пиццы «Маргарита» и прохладного безалкогольного мохито и до утра смотреть старые комедии на ноуте. Увы, сегодня из всех возможных вариантов ужина был доступен лишь доширак.
Улицы начали наполняться разноцветными огнями фонарей и рекламных щитов. Люди спешили по домам или в гости. Воздух наполнился радостью и предвкушением. Я люблю Москву – город, который никогда не спит, город успеха, возможностей для одних и разочарований, крушений надежд для других. Сегодня я, увы, в рядах последних. Тем не менее, я ни разу не подумала о возвращении в родную Тверь. Там меня никто не ждал. Счастливые воспоминания испарились вместе со смертью мамы два года назад. Всё, что мне осталось – это её могила и наша квартира, которую я обычно сдавала.
«Надо будет снова связаться с риелтором, – рассеянно подумала я, поддаваясь грусти, всегда приходившей, когда думала о маме и своём одиночестве, – может, он найдёт мне жильцов, и я смогу продержаться до тех пор, пока не найду новую работу. Не может же в самом деле эта грымза знать всех работодателей в Москве! Кто-нибудь да наймёт меня. Обязательно!»
***
Естественно, память сразу же услужливо подкинула картины прошлого.
Вот я закончила школу с золотой медалью и, затаив дыхание, жду результатов ЕГЭ.
Вот я прыгаю от радости, узнав, что набрала двести девяносто баллов, и теперь могу подать документы в универ мечты. Мама гордо рассказывает всем знакомым, какая у неё умная и целеустремлённая дочь.
Вот мы идём в ресторан, чтобы отметить важное для нашей семьи событие – я студентка первого курса юридического факультета одного из лучших ВУЗов страны. Мне немного страшно оставлять маму одну, но радость течёт хмелем по венам, и картины будущего пьянят мой девятнадцатилетний разум. Передо мной открыты все дороги. Я стану адвокатом и буду защищать слабых и несправедливо осуждённых.
Учиться мне понравилось, предметы давались легко, даже те, которые все считали скучными и ненужными. Опасения, что другие первокурсники будут сторониться меня из-за того, что я старше почти на два года, не сбылись. Всем было наплевать, что я пошла в школу гораздо позже обычного. У меня появились подруги. Что ещё нужно юному созданию для счастья? Я и раньше бывала в Москве, но поняла её кайф только тогда, когда стала здесь жить. Это был мой город, я любила его, и, казалось, он отвечает мне тем же.
Вот я закончила третий курс и еду домой на каникулы с важной новостью: меня берёт на стажировку одна из лучших столичных адвокатских фирм. Я предвкушаю, как мама будет гордиться мной, и вся лучусь надеждой на светлое будущее.
Все мечты разбились о реальность. Мама тяжело больна уже полгода, но не стала меня тревожить вестями о своём состоянии. Передо мной встал первый сложный выбор: начать бороться за жизнь единственного близкого человека или продолжить учёбу. Мама умоляла меня не бросать университет, ведь её заболевание неизлечимо, и я потеряю шанс на жизнь, о которой мечтала. Но я не могла поступить так, как она просила. Ничто на свете не стоило минут, часов, дней, проведённых рядом с ней.
Мама умерла через год, и вскоре появились они, мои личности. Людмила – умная, рассудительная и крайне осторожная особа, стремится контролировать всех и всё. Верит только фактам и поэтому сомневается в существовании чего-либо потустороннего, мистического или божественного. Обожает музеи, классическую музыку и литературу. Люся – личность, тяготеющая к авантюризму и поиску приключений на пятую точку. Отличается мечтательностью и странной романтизацией непредназначенных для этого вещей, например, богатых мужчин. Мечтает жить в роскоши. Людочка – самая трусливая из всех моих личин. Боится всего на свете, чрезвычайно мнительна, но, пожалуй, самая добрая личность.
После похорон я не смогла оставаться в Твери, где всё мне напоминало о счастливых моментах жизни с мамой, и вернулась в Москву. В универе мне отказали в восстановлении на бюджет, а платная учёба была не по карману. Я сняла квартиру-скворечник на окраине столицы и устроилась работать официанткой в ресторан. Уволилась после домогательств пьяного клиента. Ну как уволилась… Меня вышвырнули после того, как я плеснула заказанным виски в лицо обнаглевшего юнца в ответ на предложение залезть под стол и доставить ему удовольствие.
За прошедшую пару лет я сменила немало работ, пока по счастливому стечению обстоятельств не попала в «Смирновъ-банк». Казалось, удача улыбнулась мне, но я снова всё испортила.
«Какого чёрта я встала на дыбы? Можно подумать, клиенты впервые ведут себя, как высокомерные ублюдки! Если бы я вдруг стала такой же богатой, то осталась бы такой, какая есть», – в который раз за вечер подумала я.
