Остров одурманенных
Алексей Барбадосов
На идиллическом острове Мувалу жизнь проста и гармонична – до прибытия доброжелательного незнакомца по имени Джон. Его подарки и рассказы о чудесном мире за горизонтом быстро очаровывают островитян, особенно амбициозного молодого Намаку. По мере того, как влияние Джона растет, в мирном обществе Мувалу начинают появляться трещины. За его обещания прогресса и процветания придётся заплатить. Не будет ли плата за это слишком высока?
Алексей Барбадосов
Остров одурманенных
Глава 1
Когда однажды в твоей жизни появляется незнакомец,
который обещает решить все твои проблемы,
может оказаться так, что с его появлением
настоящие проблемы только начинаются.
Какой же чудесный это был остров! Его западная часть представляла собой красивые долины с вкраплениями обработанных земельных участков, на которых копошились крестьяне. Восточную часть занимали величественные горы, покрытые деревьями. А посереди красовалась прекрасная бухта, словно какой-то великан огромным ковшом подцепил и выбросил в море часть суши. На острове, который местные называли Мувалу, было всё для достойного существования. Довольно мягкий климат позволял выращивать неплохой урожай, заготовленная древесина позволяла согреться во время непродолжительной зимы, а многоводная река, спускающаяся с гор, удовлетворяла запросы жителей в пресной воде для приготовления пищи и полива.
На восточном берегу бухты, на скале, свисающей над морем, стоял островитянин. Это был красивый молодой человек, лет тридцати, с загорелой кожей, темно-карими глазами и густыми чёрными волосами, ниспадающими на плечи. Его стройная фигура с ярко выраженной мускулатурой свидетельствовала об активной жизни на острове. Островитянина звали Намака, что означало "красивая птица", и он полностью оправдывал своё имя. Казалось, молодой человек был частью этого острова, настолько гармонично он вписывался в окружающий пейзаж. Его взгляд был устремлён к горизонту, а мысли были далеко. Где-то там лежал неизведанный мир, полный необычных вещей, огромных зданий, странных средств передвижения и других достижений далёкой цивилизации. Тот мир завораживал, манил и не давал покоя. Представление о цивилизованном мире Намака получал от моряков с кораблей, которые редко, раз в три-четыре года бросали якорь в их бухте для пополнения запасов воды и провизии. В обмен на провиант островитяне получали различные вещицы, которые чрезвычайно ценились среди жителей острова. В последний раз захода корабля Намака очень удачно совершил обмен, что позволило его семье отлично подготовиться к зиме и удачно перезимовать.
Лето подошло к концу, и почти весь урожай был собран. Оставалось провести подготовительные работы к следующему сезону, устроить праздник Ду и спокойно пережидать зиму. Праздник Ду – это, пожалуй, единственное, чем по-настоящему восхищался Намака на этом острове и чего с нетерпением ожидал. Суть состояла в следующем. Одной части Мувальцев приходилось заниматься сельскохозяйственными работами, и они жили в долинах, а другой части – заготовительными, и они жили в горах. Раз в год в конце сезона горцы и земледельцы собирались посреди острова на праздник Ду, где и отмечали окончание сбора урожая. Апофеозом праздника было распитие напитка Ду, употребив который, каждый испытывал необычайное счастье, умиротворение и покой. В этот момент забывались все обиды, распри и недомолвки. Напиток Ду островитяне варили из редкого растения Ду. Оно росло исключительно в горах, в местах, которые строго соответствовали определённым условиям. Дело в том, что горцы срубали деревья и сплавляли брёвна вниз по реке. Все ветки при этом сжигались на месте. Там, на этих местах, на следующий год после сожжения и появлялось растение Ду.
Горизонт был абсолютно чист, воздух свеж, а море безмятежно. Вдруг мышцы Намаки напряглись, его лицо сосредоточилось, он чуть приподнялся на носочках, задрал кончик носа и стал прерывисто втягивать в себя воздух. В тот момент он напоминал хищника, пытающегося уловить запах жертвы. Но вот Намака расслабился, напряжение спало, а его лицо медленно расплылось в довольной улыбке. Море продолжало оставаться пустынным, но он знал, что идёт корабль и осознание этого согревало душу и заставляло сердце биться сильнее в предвкушении чего-то великого. Необходимо срочно сбегать домой, набрать продуктов и перенести их на берег бухты, чтобы оказаться первым, кто предложит мореплавателям плоды благодатного острова.
Корабль только встал на якорь, а Намака был уже в лодке и со всех сил грёб по направлению к кораблю. Подплыв к кораблю, он немного замедлился и начал смотреть на людей, стоящих на палубе, ожидая сигнала о том, что ему делать. Стоящие на палубе люди с интересом разглядывали Намаку, а один человек в тёмном пиджаке с сияющей улыбкой на лице радостно махал, словно приглашая подняться на борт. Намака никогда не был на корабле. Все мореплаватели, с которыми он встречался или спускались к нему на лодку и забирали продукты, или приплывали на берег. Один из них даже прожил в его деревне в соседней хижине все три недели, пока корабль был на рейде. Это было давно, лет 15 назад, но рассказы того человека навсегда врезались в память Мувальского юноши. Именно благодаря тому человеку Намака выучил английский язык и мог легко объясняться.
Наконец, с левого борта был спущен забортный трап, и лодка приблизилась к кораблю. Намака всё ещё не понимал, что надо делать, можно ему подняться на борт или нет. Человек в тёмном пиджаке продолжал махать рукой и улыбаться, но Намака осторожничал, вопросительно смотря на человека в фуражке, судя по всему, на капитана. И только когда капитан небрежно махнул рукой, приглашая подняться, Намака, прихватив корзины с провизией, поднялся на палубу. Человек в тёмном пиджаке, не переставая улыбаться и не обращая внимания на провиант, бросился к островитянину с рукопожатием:
– Добрый день, дружище,– радостно воскликнул он. – Как поживаешь?
– Добрый день, господин, всё хорошо, – ответил Намака. Он видел этого человека первый раз в жизни, но не удержался и заулыбался в ответ, как старому знакомому.
– Ну, какой же я тебе господин? – рассмеялся человек.
От него веяло теплотой и заботой, как от кого-то близкого и родного.
– Я твой друг, а зовут меня Джон. А это мой друг и помощник Томас, – он указал на стоящего рядом верзилу, – и он тоже твой друг. И это всё, – Джон указал на людей, стоящих на палубе, – твои друзья.
–Друзь-я, – по слогам повторил Намака, и все вокруг одобрительно заулыбались.
Раньше он всех людей с других кораблей называл господами, так его научили. Но слово «друзья» ему нравилось гораздо больше, и он с блаженной улыбкой на лице повторял:
–Друзь-я, друзь-я, друзь-я.
Джон продолжал улыбаться, пока его взгляд не остановился на корзинах с провизией. Его лицо выразило удивление, а потом досаду:
–Ты же принёс нам продукты, мы должны рассчитаться с тобой. Принесите ему, м-м-м…, – Джон на секунду задумался, – лопату.
Через несколько мгновений лопата была в руках Намаки, и он не мог скрыть чувства радости и восхищения при виде этой вещи. Это было гораздо больше того, что он рассчитывал получить в результате обмена. Металлическая лопата идеальной формы! Невероятно!
– Ну, что же мы стоим? – продолжал Джон. – Разве так встречают друзей? Пойдём, мы угостим тебя обедом, а ты расскажешь нам о своей жизни, ну а мы о своей.
Намака не мог поверить своим ушам. Он не только первым из островитян поднялся на борт корабля, выменял отличный инструмент, но ещё и получил приглашение на обед. В это было невозможно поверить!
– Ну, всё пошли, пошли, – по-дружески сказал Намаке Джон с улыбкой на лице, и тут же строго добавил окружавшим их людям: – А ну, быстро расступись!
Все сразу же разорвали круг для того, чтобы Намака смог спокойно пройти, и даже капитан сделал шаг назад, позволяя Джону и его новому другу зайти внутрь.
В ту ночь Намака долгл не мог заснуть. Он провел на корабле больше трёх часов. Они с Джоном и Томасом сидели за столом с необычной, но очень вкусной едой и разговаривали. О чём? О семье и здоровье, о погоде и урожае, о том, как живётся на острове, что интересного у них происходит, чего не хватает, о мечтах и планах на будущее. В общем, обо всём о том, о чём разговаривают очень близкие люди. Когда пришло время прощаться, Джон подарил сумку с подарками для жены и детей, и сказал:
– Мне очень понравилось наше общение. Жду тебя завтра на корабле после полудня и захвати с собой, м-м-м.. десяток человек, ну тех, с кем ты дружишь. У нас есть подарки и для них.
Всю ночь Намака предвкушал, как обрадуются дети и жена подаркам с корабля, с какой гордостью он расскажет друзьям о приглашении на корабль, как он сам будет решать, кого приглашать на корабль, а кого не стоит.
На следующее утро, не смотря на бессонную ночь, Намака был необычайно бодр. Ему не терпелось поскорее разбудить жену Наалу и детей и отдать им дары с корабля. За неделю до этого к ним в гости приехала сестра Наалы, Пуана вместе с детьми. Когда-то давно Пуана жила в их деревне, но потом вышла замуж и переехала в горную часть острова. Намака не очень любил, когда Пуана приезжала к ним погостить. Нет, Пуана была очень приветливая, добрая и открытая молодая женщина. Просто она рассказывала о жизни в горах, о своём красивом доме, о подарках, которые дарит ей муж. И после таких разговоров Наала становилась более резкой и требовательной по отношению к Намаке, а ему это не нравилось. Ну, вот теперь он утрёт нос этим горцам, они увидят, какие подарки ОН дарит своей семье! И Намака еле сдерживал улыбку в предвкушении реакции на подарки не только Наалы, но и Пуаны с детьми.
Вот все проснулись, и Намака с гордым видом созвал всех родственников для вручения подарков своей жене и детям. Намака пригласил жену выйти в центр комнаты и протянул ей шарфик из тончайшей ткани и стеклянные бусы. Наала с нескрываемой радостью взяла подарки и с восхищением посмотрела на Намаку:
–Ты мой родной. Я так тебя люблю! – прошептала она и смущённо уткнулась в его плечо.
Настал черёд детей. Они с замиранием сердца открывали запакованные в холщёвые мешочки игрушки и их глаза светились от радости. Пуана со своими детьми следила за происходящим с плохо скрываемой завистью. Бусы, шарфик и игрушки были настолько великолепными, что она, боясь пошелохнуться, с открытым ртом смотрела на подарки. Намака был очень доволен результатом, но старался этого не показывать, проявляя сдержанность в чувствах. У него была ещё огромная масса дел, поэтому нельзя было терять ни секунды. Он быстро со всеми попрощался и с чувством выполненного долга вышел из дома. Ещё ночью Намака принял решение о том, кого следует пригласить на корабль, а кого не стоит, поэтому, не раздумывая, отправился собирать группу счастливчиков.
Глава 2
В назначенное время лодка с одиннадцатью островитянами подплыла к кораблю. На лицах десяти из них читалось волнение и неуверенность. Лицо последнего было воплощением спокойствия, убеждённости и решимости. Забортный трап уже был спущен, а на палубе стояли Джон с Томасом и улыбались. Визитёры поднялись на палубу, где и состоялось знакомство. Джон энергично поздоровался с каждым, не переставая улыбаться.
– Пойдёмте, перекусим, – пригласил он, и вся процессия двинулась вглубь корабля.
Намака уже бывал в обеденной комнате, но в этот раз всё было организованно по-другому. Если в первый раз они сидели за большим столом, куда поочередно приносили различные блюда, то теперь столы стояли по периметру, и вся еда находилась там. Это позволяло каждому подходить к столам и брать то, что ему нравится. Была очень непринуждённая обстановка, гости быстро раскрепостились и начали непринужденно болтать. Джон с Намакой находились рядом и, как и все вокруг, разговаривали.
–Как поживает семья, понравились ли подарки? – спросил Джон и его взгляд наполнился участием и интересом.
Намака без утайки рассказал о Наале и детях, о Пуане и её детях, о её муже, о горцах и об их образе жизни. На этом моменте Джон оживился и спросил:
– Я правильно понимаю, вы возделываете землю, выращиваете различные культуры, собираете урожай, а горцы просто рубят деревья? И при этом у них красивые деревянные дома, а у вас не очень крепкие лачуги?
– Видишь ли, Джон, – ответил Намака, – В горах деревьев предостаточно и поэтому древесины хватает даже на постройку деревянных домов. В долине же древесина очень ценится. Ну, потому что деревья растут только в горах и горцы сплавляют срубленные деревья вниз по реке. В долине древесины мало и поэтому её хватает только на обогрев зимой и на приготовление пищи. Поэтому строить в долине деревянные дома это непозволительная роскошь. В долине есть деревянные дома только у Вождя и его окружения. Наш вождь был горцем, но сейчас он живёт в долине и руководит нами, решает вопросы при обмене дерева, занимается текущими проблемами и так далее.
– Так значит Вождь – горец! – тихо повторил Джон и что-то написал в своём блокноте. – А горцы выглядят так же, как и вы? – спросил Джон.
– Ну, конечно! Только волосы у них менее опрятные, потому что они надолго уходят в горы и редко моются.
– Настоящие дикари, – мягко улыбнулся Джон, наблюдая за реакцией Намаки.
– Точно! – рассмеялся Намака, – мы именно так их в шутку и называем.
– Ладно, – Джон обратился ко всем. – Теперь, когда все поели, давайте пойдем в другую комнату, и мы вам покажем что-то интересное.
Джон пошел к выходу, кивком предлагая идти, и все дружно последовали за ним. Когда Намака вошёл в соседнее помещение, он встал как вкопанный с широко расширенными от изумления глазами. Вся комната была залита светом, и внутри помещения было светло как самым солнечным днём. На стенах висели картинки с восхитительными домами, непонятными сооружениями, причудливо одетыми людьми. На столах были разложены различные инструменты, странные механизмы, удивительные вещицы. Джон стоял посреди всего этого великолепия и наслаждался произведённым эффектом. Намака был просто потрясён. Не менее потрясёнными выглядели и остальные островитяне.
– Что же вы остановились? – улыбнулся Джон, продолжая смаковать увиденное. – Проходите, и чувствуйте себя как дома. Намака уже успел мне рассказать, и у меня сложилось представление о том, как живёте ВЫ. А я, в свою очередь, хочу рассказать, как живём МЫ. Проходите, смотрите и если есть какие-то вопросы, задавайте. Я с удовольствием вам отвечу.
Островитяне медленно подходили то к одной фотографии, то к другой и подолгу рассматривали каждую подробность. Потом настал черёд инструментов и механизмов. Аборигены тщательно их разглядывали, некоторые пытались коснуться пальчиком, и лишь самые смелые осторожно поглаживали.
Всё это время Джон стоял с улыбкой победителя на лице и, молча, наблюдал за происходящим. Когда он увидел, что первоначальная оторопь островитян прошла и комната наполнилась негромким, но постоянным гулом, Джон наставнически сказал:
– А теперь, когда вы получили первоначальное представление о нашей жизни, позвольте мне внести свою лепту. Наше общество сильно отличается от вашего и, как вы можете заметить, мы живём гораздо лучше вас. Мы живём в каменных домах, и только самые бедные из нас – в деревянных, – и он указал на картинку с дворцом, утопающем в цветах. – Нам не надо хранить дома еду, у нас в шаговой доступности находятся магазины, где каждый в любое время может купить всё, что ему нравится, – и он указал на фотографию из магазина, где полки ломились от изобилия продуктов. – Нам не приходится трудиться в поте лица, так как у нас есть механизмы, которые выполняют эту работу за нас, – и Джон провел рукой, указывая на столы. – У нас даже есть механизмы, с помощью которых мы перемещаемся по воде, по суше, по воздуху.
Джон обвёл глазами присутствующих, проверяя произведённый его словами эффект.
– Но всё это произошло не само собой. Мы очень упорно трудились, чтобы всё это создать. Это называется техническое развитие. Но не всем это нравилось. Среди нас были люди, которые стояли на пути технического прогресса. Они ничего не создавали, только пользовались природой, как дикари.
В этот момент Джон остановился, наблюдая за реакцией островитян.
– Да, да, самые настоящие дикари! – он выждал паузу и продолжил, – Но вы – не такие! Вы – созидатели! Вы обрабатываете землю, выращиваете различные сельскохозяйственные культуры, вы улучшаете эту землю. Мы и вы одинаковы! Мы – такие же, как и вы, а вы – такие как мы!
Джон снова окинул взглядом островитян, вглядываясь в лицо каждого из присутствующих. Несколько мгновений он молчал, потом улыбнулся и по-отечески сказал:
– Наверное, хватит разговоров на сегодня. Как насчёт кино? Это то, что вы вряд ли видели, но я вам обещаю, что вам точно понравится. Только, чур, не пугаться! Признаться, мне и самому было немного не по себе, когда я впервые увидел кино. Но вы-то гораздо смелее меня!
В этот момент выкатили тележку, на которой стоял какой-то механизм. Свет погас, механизм затрещал, из него вырвался луч света и на стене появилось изображение того мира. Всё то, что было изображено на картинках, вдруг ожило и задвигалось. Во время фильма никто не проронил ни слова. Казалось, аборигены перенеслись в другой мир, переживая вихрь эмоций и идей. Мир за пределами их гор, долин и равнин был огромен. Он был необычайно сложен и полон историй, которых они никогда не могли бы себе даже представить. Кино продолжалось не более 5 минут, но этого было достаточно, чтобы перевернуть внутренний мир и представление о мире у присутствующих островитян. Треск прекратился, включился свет, а островитяне продолжали смотреть на стену. Их лица выражали эмоции, которые они испытывали в тот момент: смятение, шок, растерянность, удивление, восхищение. Стояла гробовая тишина, которую нарушил мягкий голос Джона: «У вас ещё будет время осмыслить увиденное. А пока, в знак нашей дружбы, примите от нас небольшие подарки». И каждый из островитян получил в дар металлическую ложку.
Мувальцы в сопровождении Джона и Томаса вышли на палубу. В этот момент что-то привлекло внимание Джона на берегу, и он какое-то время внимательно наблюдал за тем, что там происходило. На берегу находился человек и, судя по всему, охотился за какими-то грызунами. Когда добыча оказывалась в его руках, он с размаху бил её о камень, а после этого выкидывал в море.
– Намака, что он делает? – спросил Джон и указал на берег.
– Что? – Намака, словно очнувшись, посмотрел в указанном направлении. – Это Олитака, он странный. Он ловит грызунов, хотя мы их не едим. Не знаю, зачем.
– Может, ему просто нравится убивать? – тихо спросил Джон и многозначительно посмотрел на Томаса.
– Что? – не расслышал Намака и повернулся к Джону.
– Ничего, ничего, это я о своем,– ответил Джон. – Так как, говоришь, его зовут? Пусть он тоже приходит к нам на корабль, пригласи его завтра. – Джон достал свой блокнот.
– Олитака. Он странный, – повторил Намака.
– Ничего страшного, – отреагировал Джон,– главное, что не дикарь.
