Прабабушка
Прабабушка – Вера родилась в 2011 году, но революцию не помнила, а вот бандитов, что приставили пистолет к виску, вспоминала часто. Такое не забудешь… Может в послевоенные годы, кто знает… или банды, которые орудовали в двадцатые годы. Но, рассказывали, что пришли в село, зашли в дом, и было очень страшно.
Дом прабабушки до сих помню: это круглый стол посреди комнаты, застеклённые окна коридора при выходе из дома, и широкий двор, как будто приглашающий зайти или заехать. На стене висели удивительные старинные часы с боем, кажется французские дореволюционных лет, в деревянном резном обрамлении. Когда прадедушка умер они остановились сами, и больше не шли; как живые – хозяин умер и они вместе с ним. Наверное душа живёт везде, в часах, в местах где жил, в родном доме. Эти часы прабабушка забрала, когда продала дом в селе. Их повесили на стену. Они хоть и не шли, но очень красиво вписывались в интерьер и радовали глаз.
Читайте Евангелие!
– Клава, ты помнишь, как Степан очнулся, когда помер? – прабабушка Вера сидела за кухонным столом и о чём – то увлечённо говорила бабушке.
– Степана с Гуртовки помнишь?
– Тот, что помер, Степан, был в летаргическом сне, потом очнулся.
Как очнулся говорит: – Читайте Евангелие! Так книжку с рук и не выпускал. Там ему, на том свете – видение было страшное, а до этого пил, помнишь?
– Да, изменился сильно… – вспомнив об этом случае бабушка Клавдия.
– А помнишь Клава, про тот колодец? – опять мечтательно продолжила разговор прабабушка, – у меня до сих пор не выходит из головы.
– И чего сосед полез в наш колодец и утоп? Колодцев что – ли мало, а такая вода была хорошая до этого, как счас помню: наберёшь её, а она холодненькая и пьёшь с ладошки. Прабабушка потом долго вспоминала свой дом в селе, который продала; потом всех соседей с которыми жила по соседству. Бабушка Клавдия сидела рядом, и тоже вспоминала дом в селе, и всех тех, кого помнила.
Где та смерть?
Старушка лежала на кровати. Она то поднималась, то опускала своё дряблое тело. Ей было 96. Смерть никак не приходила. Она опять поднималась, и со злостью, скрежеща беззубым ртом говорила:
«Та где уже та смерть… Мука одна…» Потом причёсывала свои оставшиеся волосины и просто сидела, смотря в пространство. Раньше, когда она могла вставать, Марианна видела её каждый день молящейся у икон, висевших на кухне. Прабабушка Вера была неграмотной, и молитвы знала просто наизусть, выученные на слух. Она шептала, глядя на иконку Иисуса Христа и Богородицы. Иконка Иисуса Христа была бумажной картинкой, наклеенной на картон и повешенной на гвоздик у холодильника на стене. Перед молитвами Прабабушка умывалась, и только потом подходила к иконам. В церковь не ходила, молилась и всё.. Жизнь у неё выдалась не сладкой. Мужа ещё при Сталине забрал «чёрный воронок», и возвратился он аж через десять лет, совсем больной и вскоре помер. А всю жизнь прабабушка Вера болела горемычная, но выжила и прожила долго.
Сталкер
Ксения Блаженная – так « про себя» называла свою подружку Марианна. Ксения то и дело раз в пол года попадала в психушку на лечения. В остальное время, она выглядела как и остальные люди, вполне вменяемо.
Марианна с Ксенией Блаженной в интернетбиблиотеке. Марианна набирает на компьютере всякую всячину; игры, гуглит информацию. На экране появляется надпись:
«Ты Сталкер!».
– Кличка что -ли?
– Ксения, что такое Сталкер?
– А фильм смотрела? Про мужика Сталкера.
– Может это моя подпольная кличка?
Марианна представила себя бредущей в полутьме по неизвестным землям.
«Для Сталкера есть зона неизвестность,
Чужое царство, непройдённое не раз;
Одна нога его ступает в вечность,
Другой задержится, таков его типаж.
Для Сталкера есть зона отчужденья,
Где ложь и правда борются в тиши;
Где рук чужих, грехов столпотворенье,
Вечерней мглы полночной миражи.
Для Сталкера, не пройдены дороги,
И поросло кругом, как трын – трава,
Густой туман, но путь укажут Боги,
Седых небес восторгнуться права.»
Полёт во сне
Неизвестное существо потянуло Марианну за руку, и понесло. Это был сон, да, невероятно, что это могло произойти наяву. Полетели. Существо похожее на дух, чёрта, или чёрт знает кого. Марианна смотрит, видит, куда же он её притащил… Проходит мимо кабинок, везде темно и смрадно. Вот в одной кабинке похоже мучится один человек на цепи, он без ноги, капает кровь, в некоторых кабинках части тела людей. Темновато, плохо разглядеть. Попутчик похож на нечто воздушное, быстро двигается, и тащит за собой Марианну. Вот они уже возле стола. За столом сидит чёртик, игривый, полупрозрачный, как дух. Перед ним на столе большая книга или тетрадь, он перелистывает страницы, ищет пальцем, пишет. С виду как веселится, воздушным движением с особым удовольствием и радостью записывает в расчерченную графу дату. Если бы это можно было выразить музыкой, то играла бы весёлая полька типа тра та та та, тра та та… Марианна склонилась посмотреть что он написал: шестьдесят четыре или шестьдесят семь, цифры расплываются, ведь она видит не глазами, просто видит в полутьме. Всё, существо потянуло Марианну обратно.
Часы
Марианна входит в дом, возвратясь с работы. Всё вроде бы, как обычно. Бабушка Клавдия шьёт на своей швейной машинке, подшивая штору. Дедушка Антон лежит смотрит телевизор. Прабабушка сидит на кровати и смотрит растерянным взглядом вниз в пустоту. Но, что-то не так. Пусто так, как будто незнакомый вор, пробрался в дом и украл, унёс самое ценное. Взгляд Марианны падает на стену. Часы… На месте старинных часов с боем, висят дешёвые пластмассовые современные часы. Она залетает в комнату к прабабушке Вере:
– Где часы?
Прабабушка устало, еле шевеля губами:
– Приезжала Амина..
– Зачем же ты их отдала… Зачем..
У Марианны возникло такое чувство, что вместе с часами из дома ушла некая благодать, добро. Через несколько дней прабабушка умерла. Умерла легко, как будто ушла вслед, как ушли часы.
Потом бабушка Клавдия призналась, что вместе с часами Амина, забрала и всё фамильное золото, которое бабушка прятала в кровати, и хотела в будущем разделить между мной и Аминой.
Где я?
Чёрное лицо появилось в окошке Фейсбука.
О… оно ещё написало мне в Мессенджер. Давай отвечу.
– Heloy.
Переписка началась. Посыпались вопросы: откуда ты, кто ты. Может Бот, не человек? На фотке – улыбчивый, похож на молодого араба. Разговор через Мессенджер затянулся, я уже не хочу отвечать, его зелёная точка опять загорается в Фейсбуке. Если на связи, может живой человек, реальный…
Я очутилась в ловушке. Я почувствовала это сразу, как только ответила этому… в Фейсбуке. Я щупаю руками пространство, невидимо; я заперта, моё сознание заперто, где я?
«Где я? Я потерялась там,
Где я – была;
Сначала, всё я – волнами плыла,
Теперь ищу себя – по временам.
Ходила неизведанным местам,
Опасным, сложным, по – путям.
Где я? Скажите:-Где я?
Мне ветер веет где – то там…
А ночью – тьма,
Я потерялась, где – я?
Найти себя я не сумею,
Без помощи, и брадобрея.
Искания себя – всё сложно,
Но, где – же я?, найдусь возможно..
И не заманит своей ложью,
Вокруг меня – никто нарочно.»
Вечер. Я у стола компьютера. Фейсбук. Страница чёрного лица, заманившего меня в ловушку. Тьма. Из темноты выходят люди, одетые в чёрное. Их не один, они идут и идут, один за одним, толпой. Это мужчины в чёрном идут, и я вижу, как они выходят и удаляются, показывая мне свои спины. Идут как на сражение.
Иконка
Марианна знала, что её сотрудница – Афросинья была верующей, даже на работу ходила в косынке. Ещё она знала, что Афросинья часто бывала в монастырях.
– Привези мне маленькую иконку с монастыря, – сказала Марианна, подойдя к Афросинье.
– Хорошо, какую тебе?
– Любую, небольшую.
Прошло две недели…
Афросинья подошла к Марианне:
– Привезла, вот.
– Спасибо… – Афросинья протягивает маленький квадратик в целлофане.
– Спасибо… такая маленькая.
– Это Казанская – уточнила Афросинья.
Марианна прижала иконку Богородицы с младенцем к себе и пошла по коридору.
Вечер. Иконку Марианна повесила над своей кроватью. Так и висела иконка над кроватью, до одного момента: когда с иконки показалось необычное.
Марианна его увидела – это был свет: прозрачный свет нежной струйкой лился с иконы.
