Соседний дом 16 был построен в 1807 году и имел вид классического особняка с колонным портиком и аттиком в виде завершения. Непродолжительное время хозяйкой особняка была Прасковья Михайловна Толстая, проживавшая здесь с многочисленным семейством. Кстати, Прасковья Михайловна была старшей из пяти дочерей фельдмаршала Кутузова. В 1815 году она продала дом подрядчику Андрею Ивановичу Косиковскому, разбогатевшему на снабжении армии продовольствием во время войны с Наполеоном. Дочь Косиковского, вступившая во владение после смерти родителей, решила перестроить особняк в доходный дом. Архитектор Павел Андреевич Чепыжников в 1859 году в духе тогдашней моды на эклектику придал зданию вид итальянского палаццо с витиеватыми украшениями, а вместо аттика устроил мезонин.
Последним владельцем дома 16 был купец К. И. Синебрюхов – содержатель общественных карет. Омнибусы курсировали между городом и ближайшими окрестностями, принося, несмотря на черепашью неторопливость и допотопность, немалый доход.
Две мемориальные доски, установленные около входа, посвящены Мстиславу Ростроповичу и Галине Вишневской. В 1994 году наши выдающиеся соотечественники выкупили дом для себя, для чего расселили бывшие коммуналки, предоставив отдельное жильё 42-м семьям. Позже здесь разместились архив артистов и коллекция произведений искусства.
Участок дома 18 во второй половине XVIII века принадлежал кассиру дворцовой канцелярии Александру Зедлеру. Трёхэтажные палаты, выстроенные предприимчивым кассиром, который владел ещё и кирпичным заводиком вблизи Колпина, облюбовали придворные актеры, благо до Эрмитажного театра по набережной рукой подать. Одним из проживавших был Сила Николаевич Сандунов, прославившийся, романтической женитьбой на примадонне того же придворного театра Лизаньке Урановой.
Сила Сандунов (Силован Зандукели) происходил из благородного грузинского рода, а настоящая фамилия его возлюбленной Лизы, вообще-то, была Федорова (Екатерина II настолько благоволила ей, что дала ей новую фамилию – Уранова, в честь недавно открытой планеты).
На беду влюблённых на красавицу Лизу «положил глаз» влиятельный канцлер Александр Андреевич Безбородко. Сластолюбивому вельможе всячески способствовали статс-секретари императрицы Александр Храповицкий и Петр Соймонов, ведавшие театральной дирекцией. Высокопоставленные интриганы как могли портили жизнь Сандунову, делая её невыносимой. От отчаяния Лиза бросилась в ноги императрице, когда после очередного спектакля была «пожалована к руке», и вручила Екатерине II челобитную о том, что ей препятствуют вступить в брак с любимым человеком. В ту же минуту из-за кулис выбежалСила Сандунов и тоже распростерся перед государыней. Уже спустя три дня, 14 февраля 1791 года, влюбленныеобвенчались в дворцовой церкви, причем императрица сама «убирала невесту к венцу».
Но даже законный брак Сандуновых не остановил Безбородко, продолжавшего строить козни, и молодым пришлось переехать в Москву.
В старой столице Елизавета продолжала выступать в московских театрах, а Сила Николаевич стал одним из любимых московских комиков. Драгоценности, преподнесенные Лизе петербургскими поклонниками, Сандунов отдал в пользу сирот из воспитательного дома и ещё осталось на постройку великолепного банного комплекса – знаменитые московские «Сандуны», благодаря которым, в общем-то, он и вошел в историю.
Наб. Кутузова, 18
В XIX веке зедлеровский дом, несколько раз переходивший из рук в руки, в 1835 году купил вышедший в отставку бывший министр полиции и петербургский военный губернатор Александр Дмитриевич Балашов.
Существует легенда о визите Александра Дмитриевича в ставку Наполеона, когда на вопрос Бонапарта каким путём ему лучше идти на Москву, Балашов ответил: «Есть несколько дорог, сир, одна ведёт через Полтаву».
С 1885 года домом, давно использовавшимся в качестве доходного, владели представители графского рода Орловых-Давыдовых. Для новых хозяев архитектор Николай Всеволодович Дмитриев, создавший в Петербурге много заметных домов и целых ансамблей, кардинально перестроил здание как снаружи, так и внутри, в стиле пышной эклектики. Фасад украшают каннелированные трехчетвертные колонны и пилястры, кариатиды и многочисленный лепной декор. В уровне третьего этажа виден вензель «ОД», за которым как бы присматривают два мальчугана-путти, а над карнизом возвышается скульптурная композиция – грифоны держат геральдический щит с графским гербом Орловых-Давыдовых.
Наб. Кутузова, 18, фрагмент фасада
Братья Орловы, сыгравшие главную роль в воцарении Екатерины II и получившие от неё многие милости, в числе которых и графский титул, не
оставили потомков мужского пола. В 1856 году высочайшим указом Александра II, внук графа Владимира Григорьевича Орлова – Владимир Петрович Давыдов – получил дозволение принять имя и титул деда своего и потомственно именоваться графом Орловым-Давыдовым.
Квартиры на парадной лестнице, стоившие очень дорого, нанимали крупные чиновники, преуспевающие адвокаты, модные врачи. Невероятно, но отделка многих помещений уцелела до сих пор.
Рискну предположить, что Орловы-Давыдовы, заказывая перестроение здания, ориентировались на соседний доходный дом 20. В нем с 1857 года уже существовали интерьеры в стиле, который можно условно назвать «купеческим барокко», рассчитанном на внешний эффект и, соответственно, повышенную цену найма.
Дом 20 принадлежал тогда купцу второй гильдии, владельцу лакокрасочной фабрики Афанасию Петровичу Яковлеву. По его заказу архитектор Александр Александрович Кулаков, добросовестно трудившийся на ниве рядовой застройки, создал внутреннюю отделку, перегруженную украшениями. Сам Афанасий Петрович, старовер-начётчик, жить в этих новомодных покоях не собирался, предназначая их для богатых съемщиков, а обитал с семьей в маленьком невзрачном флигеле среди милых его сердцу древних образов.
Угловой дом (дом 22), выходящий фасадом и на Гагаринскую улицу, в 1892 году купил на имя жены Владимир Александрович Ратьков-Рожнов. В это время Владимир Александрович уже имел чин тайного советника и почти достиг вершины своей карьеры – через год он займет должность городского головы Петербурга.
В 1900 году Ратьков-Рожнов задумал сделать дочери, Ольге Владимировне, вышедшей замуж за полковника М. А. Серебрякова, достойный свадебный подарок. Молодой, но уже известный архитектор, Борис Ионович Гиршович, снес старую постройку и соорудил новое здание с фасадом в духе раннего классицизма.
Наб. Кутузова, 22
Особняку Серебряковой повезло – в советское время его не стали дробить на коммуналки, а использовали для различных учреждений. Благодаря этому здание хорошо сохранились как снаружи, так и внутри.
Строение на другой стороне Гагаринской (дом 24 по набережной Кутузова) тоже было когда-то особняком, причём одним из самых богатых и красивых по своей внутренней отделке. Двухэтажное здание, построенное в последней четверти XVIII века, в 1827 году купил граф Александр Григорьевич Кушелев-Безбородко.
Александр Григорьевич был сыном Григория Григорьевича Кушелева, адмирала «гатчинской флотилии, о котором уже упоминалось в связи с домом 6, и Любови Ильиничны Безбородко – племянницы екатерининского вельможи, князя Александра Андреевича Безбородко. После смерти в 1815 году Ильи Андреевича Безбородко, брата канцлера, род Безбородко пресекся и тогда Александр I повелел Александру Григорьевичу Кушелеву «…въ уваженiе къ отличному служенiю покойнаго князя Безбородко, на пользу и славу отечества всю жизнь посвятившему, именоваться впредь графомъ Кушелевымъ-Безбородко, дабы знаменитая заслугами фамилiя сiя съ кончиною посл?дняго в род? не угасла, но паки обновясь, пребыла навсегда въ незабвенной памяти россiйскаго дворянства…»
Наб. Кутузова, 24
Желая превратить своё жилище в «храм искусств», новый владелец пригласил архитектора Василия Алексеевича Глинку, который, помимо традиционного набора парадных залов, гостиных и прочих комнат, предусмотрел устройство «… публичной галереи, открытой постоянно для художников и публики, допускаемых без стеснения в форме одежды». Превосходная коллекция картин, начало которой положил канцлер Безбородко, а потом значительно пополнили Александр Григорьевич Кушелев-Безбородко и его сын, Николай Александрович, была, впоследствии, завещана Академии художеств и в настоящее время хранится в Эрмитаже.
После смерти Александра Григорьевича особняк перешёл к старшему сыну, Григорию Александровичу. Архитектор Роман Романович фон Генрихсен в 1859-1860 годах полностью перестроил особняк, придав ему нынешний неоренессансный облик.
О том, как выглядели после перестроения внутренние помещения, можно судить по воспоминаниям поэта Афанасия Фета: «Беломраморная лестница, ведущая в бельэтаж, была уставлена прекрасными итальянскими статуями. В анфиладе комнат стены были покрыты дорогими картинами голландской школы. Не буду говорить о блестящий зале, диванной, затянутой персидскими коврами, и множестве драгоценных безделок…».
С Григорием Александровичем связаны местность Кушелевка на Выборгской стороне и Безбородкинский проспект (с 1918 года – Кондратьевский). Он также известен и как издатель. Вместе с Яковом Петровичем Полонским они издавали журнал «Русское слово», при котором, в качестве приложения, выходил «Шахматный листок» – первое русское шахматное издание (шахматы тогда только входили в моду).
В 1858 году по приглашению Григория Александровича в Петербург приезжал Александр Дюма – автор «Графа Монте-Кристо» и «Трёх мушкетёров». Знаменитого писателя граф поселил в Полюстрово на своей даче, известной по сей день, как дача Кушелева-Безбородко.
В 1892 году владельцем особняка стал тайный советник, купец 1-й гильдии Александр Григорьевич Елисеев, для которого архитектор Александр Карлович Гаммерштедт устроил в бельэтаже «барские покои» из 23 комнат и нескольких подсобных помещений. Из сохранившейся описи, сделанной в 1918 году, следует, что в хозяйской квартире было четыре спальни, кабинет хозяина, кабинет хозяйки, столовая, биллиардная, несколько гостиных, «галерея с 18-ю картинами маслом» и так далее.
Другие квартиры в доме сдавались внаем.
В 1883 году Елисеев решил полностью выйти из семейного дела – Торгового дома «Братья Елисеевы», так как состоял на государственной службе. В том же году он получил чин действительного тайного советника. Заслуги Александра Григорьевича на ниве благотворительности невозможно переоценить – перечень опекаемых им школ, училищ, общин, больниц занял бы не одну строку. Чины и награды, полученные им за успехи по службе и за внеслужебные отличия, давали ему право на получение потомственного дворянства. Однако, по принципиальным соображениям, он как старший в роду купцов Елисеевых, оставался до самой смерти в купеческом сословии.
Дом 26, изначально построенный в 1771 году и сменивший многих владельцев, в 1868 году перешёл в собственность графини Марии Ивановны Игнатьевой. Её супруг, Павел Николаевич, в чине прапорщика Преображенского полка в 1814 году вступил в Париж.
За годы службы он занимал многие должности, в том числе – петербургского генерал-губернатора и директора Пажеского корпуса. Сын Павла Николаевича, Алексей Павлович, также занимал ряд высоких постов, в частности, генерал-губернатора Восточной Сибири, а затем Киевского, Подольского и Волынского. При нем в 1897 году дом на Французской набережной был перестроен по проекту гражданского инженера Алексея Константиновича Максимова, приобретя довольно скромный, но, вместе с тем, строгий классический облик. В 1906 году Алексей Павлович был убит членами боевой организации партии социалистов-революционеров.
Последний хозяин особняка, Алексей Алексеевич Игнатьев, был в Париже военным атташе царской России, добровольно перешел на советскую службу и, много позже, стал широко известен по своей книге «50 лет в строю».
В молодости Алексей Игнатьев подружился с Карлом Густавом Маннергеймом – будущим маршалом и президентом Финляндии. В 1939 году Сталин решил использовать этот давний контакт, установив между ними негласную связь, но Маннергейм наотрез отказался общаться, в его понимании, с «предателем» Игнатьевым.
Наб. Кутузова, 28, 30
Скромный особняк Игнатьевых соседствует с домом, который по обилию украшений превосходит большинство зданий на набережной (дом 28). Таким он стал в 1882 году по проекту архитектора Николая Васильевича Набокова в соответствии с модой и желанием вдовы тайного советника Елены Александровны Александровской. Наследство покойного мужа, бывшего Пензенского губернатора, позволяли ей удовлетворять тягу к роскоши. Навес-зонтик с ажурными решетками, служащий одновременно балконом второго этажа, в настоящее время является редкостью. А когда-то их было в Петербурге видимо-невидимо.
В 1835 году дом приобрёл тогдашний петербургский обер-полицмейстер Сергей Алесандрович Кокошкин, о котором, лично его знавший, Александр Иванович Герцен говорил, что «он служил и наживался так же естественно, как поют птицы». Когда Николаю I доложили о корыстолюбии чиновника, тот невозмутимо ответил: «да, но я сплю спокойно, зная, что он полицмейстером в Петербурге». И действительно, не нашлось бы лучшего мастера уладить дело так, чтобы все было шито-крыто, замять любой скандал, или не допустить зловредных слухов до начальственных ушей.
В 1908 году здание выкупило под контору торговое общество «Мазут» и архитектор Борис Ионович Гиршович капитально перестроил два нижних этажа, практически не затронув внешний вид. Отделка нижних этажей частично дошла до наших дней, несмотря на многолетнее пребывание в доме коммунальных квартир.
Следующий дом (дом 30) сохранил в основном черты первоначальной постройки 1760-х годов – трёхэтажный, на высоких подвалах с портиком из четырёх сдвоенных колонн. Мемориальная доска повествует о том, что в этом доме жил фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов.
Во владении семьи Кутузова и потомков, которые носили фамилии Опочининых и Тучковых, старинный особняк находился сто двадцать лет – с 1798 по 1918 годы. История сохранила свидетельство народной любви к великому полководцу. Так в день отъезда главнокомандующего к армии вся набережная от Гагаринской пристани до Прачечного моста была заполнена народом. Михаил Илларионович сел в карету и поехал к Казанскому собору на торжественный молебен. А год спустя, 11 июня 1813 года, колесницу с прахом Кутузова жители встретили на окраине, выпрягли лошадей и сами провезли прах полководца через весь город к месту его упокоения в Казанский собор.
В 1830-е годы Опочинины здесь не жили, предпочитая сдавать особняк в наём. В это время в доме на набережной поселился князь Александр Сергеевич Меншиков, правнук ближайшего сподвижника Петра Великого – Александра Даниловича Меншикова. Александр Сергеевич дослужился до высоких постов начальника Главного морского штаба и финляндского генерал-губернатора, но в памяти потомков остался благодаря острому языку. «Когда отец уведомил его, что нашёл ему невесту, и просил приехать посмотреть её, сын, как всегда, отделался шуткой: «Мне нечего смотреть», – сказал он. – Я женился бы и на козе, если бы у неё были золотые рога и она могла бы родить Меншикова».
Последний владелец дома, Николай Николаевич Тучков, свято хранил реликвии, доставшиеся ему от предков. Среди них были два портрета Кутузова, его любимое кресло, табакерка и часы, находившиеся при фельдмаршале. К сожалению, все это бесследно исчезло в революционное лихолетье.
Наб. Кутузова, 32, 34
Соседнее здание (дом 32), обычное, каких тысячи в нашем городе – предпоследний адрес Александра Сергеевича Пушкина. Здесь, в доме Силы Андреевича Баташева, семья поэта и сёстры Натальи Николаевны проживали с 1834 по 1836 годы. Это был период в жизни Александра Сергеевича, когда трудности, прежде всего материальные, приводили его в угнетённое состояние, сопровождавшееся вспышками раздражительности. В один из таких моментов произошла стычка с управляющим дома, повлёкшая за собой переезд на набережную Мойки, 12.
Последняя хозяйка дома, вступившая во владение недвижимостью в 1889 году, незначительно перестроила свои владения – мезонин был превращен в полноценный этаж, изменились наличники окон, но балкон, на котором, возможно, отдыхал Александр Сергеевич, остался прежним.
А в историю дома 34 вписано имя другого литератора – Алексея Константиновича Толстого, который поселился здесь осенью 1867 года после возвращения из-за границы.
Накануне приезда графской семьи, в 1865 году, архитектор Роберт Андреевич Гедике, по желанию тогдашней владелицы, надстроил некогда классическое здание четвёртым этажом, придав фасаду черты стильной эклектики. В таком виде дом дошёл до наших дней.
В жизни Толстого очень-зима 1867-1868 годов были периодом большой творческой активности. Алексей Константинович заканчивал работу над трагедией «Царь Фёдор Иоаннович» и, перед постановкой на сцене, читал её перед специально приглашёнными гостями, среди которых были писатели, актёры и композиторы. Ни до, ни после в стенах дома не собиралось столько талантливых людей, как в ту памятную зиму.
Последний дом на набережной Кутузова (дом 36) представляет собой образец рядовой застройки конца XVIII века. С екатерининских времён к нему прочно приклеилось название «Баурский» – в память о выдающемся военном инженере Фридрихе Вильгельме (Фёдоре Васильевиче) Бауре. Его биография увлекательней иных романов, а перечень сделанного за небольшой срок настолько велик, что хватило бы на целую плеяду опытных строителей: углубление Фонтанки и строительство ее набережной, каменные гавани в Кронштадте, реконструкция Ладожского канала, участстие в прокладке Екатерининского канала, мощение улиц, устройство канализации Литейной части. Широкую известность Бауру принес проект Таицкого водовода, обеспечивший превосходной водой Царское Село. О нём говорили, что он «никогда и никакими трудами не утомляется», однако в 1783 году, на 53-м году жизни, мучительная болезнь свела его в могилу.
Наб. Кутузова, 36. Дом Баура
После смерти генерал-инженера Баурский дом был выкуплен в казну и в него стали селить придворных служителей.
В XIX веке одним из обитателей Баурского дома с 1841 года и до своей смерти в 1867 году был архитектор Роман Иванович Кузьмин – автор церкви при русском посольстве в Афинах, православного собора на улице Дарю в Париже и, к сожалению, несохранившейся Греческой церкви в Петербурге, на месте которой находится БКЗ «Октябрьский».
В этом доме у чиновника Сергея Ивановича Мережковского в 1866 году родился сын Дмитрий, будущий литератор. Здесь прошли его детские и гимназические годы. Много позже, в «Автобиографической заметке», Мережковский напишет: «Зимою мы жили в старом-престаром, еще петровских времен, Бауеровом доме, на углу Невы и Фонтанки, у Прачешного моста, против Летнего сада… Квартира казенная, огромная, со множеством комнат, жилых и парадных, в двух этажах. Окна на север; комнаты большие, мрачные; обстановка торжественно-чиновничья».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70550242&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
