VSvv ES "Приключения Папы Бобра, который знал много секретов"

Папа Бобер огляделся и увидел, что вокруг много лягушек. Обычные маленькие лягушки, меньше даже Сестренки Бобренка.

Лягушки сидели на стволах деревьев, на грязных ветках у завала, в воде перед завалом, высунув из воды только глаза. Глаза смотрели на Папу Бобра и неожиданно часто моргали.

Это были незнакомые лягушки. Папа Бобер не стал с мелюзгой разговаривать. И смотреть на них. Он им не улыбнулся. Отвернулся и все. Нахмурился только на всякий случай.

"Может быть, им еще кулак показать?", подумал Папа Бобер.

Это были совсем незнакомые лягушки.

Папа Бобер посмотрел на завал – здоровая куча из сломанных деревьев, веток и всякой травы. С дом высотой, а может с гору. Хорошо, что Папа Бобер врезался в завал. На лбу, конечно, вскочила шишка, но половина завала разлетелась. Не у всякого бобра такая остроумная голова, чтобы сходу пол завала раскидать!

Со стволов деревьев свисали какие-то тряпки. Папа Бобер пригляделся – это свисали обрывки коры. Такого Папа Бобер никогда не видел. Деревья не были подпилены или подгрызены, как это делают бобры, лесорубы или туристы. Деревья сломали, а части стволов с яростью оторвали.

– Кто ж это так? – проговорил заробевший Папа Бобер.

– Да был тут такой, – затрещали лягушки.

– Приходил.

– Медведь.

– Черный.

– Когда снег вдруг пошел.

– Злой.

– Все крушил и вредничал.

– Зевал.

– Обзывался.

– И зевал. Все обзевал нам тут.

– Не снег, а град.

– Здоровый, как гора.

– Мы ему: "Давай, до свиданья".

Но Папа Бобер уже не слушал. Он обхватил ближайший ствол и потянул его завала. Не получилось! Ни обхватить ствол, ни вытащить его из завала.

И со вторым бревном не получилось.

И с третьим не получилось.

И когда Папа Бобер устал считать попытки – не получилось.

"Может придумать еще раз что-нибудь остроумное?", подумал Папа Бобер, потирая шишку.

И тут Папа Бобер услышал еле слышный и знакомый треск. Так потрескивала его плотина под натиском вод Предлинной реки: капельки за капельками плечом к плечу давили и давили на завал. Папа Бобер захлопал хвостом по воде. Вот кто ему поможет.

– Мы давно готовы, – закричали лягушки, как будто это им постучал Папа Бобер.

– Давай поможем.

– Поможем, поможем.

– Бобер, начинай справа.

– Вот за это бревно.

– Чего не начинаешь.?!

Папа Бобер их опять не слушал. Он вспомнил старинную бобриную поговорку «Если забыл про рычаг и клин – ты не бобер, блин!». Рычаг и клин – вот кто ему поможет. Рычаг и клин – вот кто ему помогал построить плотину и хатку.

Рычаг – это те же качели. Когда один конец доски идет вниз, другой идет вверх. Клином может быть любая щепка, забитая в бревно. Три или четыре клина расколют самое толстое бревно.

Папа Бобер устраивал рычаги так, что на конец жерди давила Предлинная Река, капля за каплей плечом к плечу. Надо только приготовить для воды первый проход, дырочку. А тот конец, на который поток упирается, надо на половину стесать, чтобы как весло было.

Папа Бобер начал работать. Он оттаскивал, переворачивал, сдвигал бревна, давая воде давить на рычаги. Раскалывал стволы и ветки на доски, жердочки и дрова. Вязал из освободившихся бревен плоты. Складывал на плоты доски, жердочки и дрова. Если этого не сделать, и просто отправить стволы и ветки вниз по течению, то рано или поздно они снова собьются в завал или начнут гнить вдоль берегов.

– Давай, поможем, – все это время кричали лягушки. – Дада-давай поможем, да. Помо-поможем, да. Давай – давай.

– Бобер, бери вон то бревно.

– Бери вон это бревно.

– Хватай вот так.

– Вот так и так.

Были еще лягушки, которые начали петь:

– Работай живей.

– Работай с приветом.

– Не так все делаешь, работать не умеешь.

– Ты меня слушаешь или опять о чем-то мечтаешь?

– Вымой руки!

– Сделай уроки!

Но от удара широким бобриным хвостом эти певцы улетали куда-то ввысь, будто теннисные мячики. Они улетали так высоко, что их не было видно. На такую высоту даже Высокий Филин не залетал.

– Подавай по-другому!

– Ногу подверни!

– И застони громко, когда хвостом попадешь.

– Тогда улетят еще выше.

Так тоже трещали лягушки, но большинство пело:

– Давай поможем, да, дава-дава-да, да! Помо-поможем, ва, дададада!

Целый день работал Папа Бобер, а может быть целых десять дней, а может даже месяц.

– Давай поможем!!! – тянули лягушки, и от воплей Папа Бобер не слышал своих мыслей и собственной усталости. Самые трудолюбивые запрыгнули на бревно и пели в самые уши Папы Бобра.

Когда завал был разобран, Папа Бобер смотрел на бегущую воду, на свои руки и не верил своим глазам. Лягушки тоже тяжело дышали. Некоторые повалились на спину от изнеможения, раскидывая капли пота.

– Спасибо, ребята, – сказал Папа Бобер лягушкам. – А моргаете-то зачем?

– Мы так красивее.

– На крокодила не похожи.

Тревоги Папы Бобра.

Вдруг пошел снег. Папа Бобер впервые видел, как красные, желтые и зеленые листья становятся белыми и мохнатыми от снежинок. Снег всегда выпадал, когда листья уже ушли, а ветки закрылись и дремали, туго натянув на себя кожицу. Сейчас деревья, ветки и тростники, согнулись. Это значит, что они глубокого задумались, как и Папа Бобер. Папа Бобер думал, что вода начала двигаться, и как было бы хорошо…

Не додумав, Папа Бобер метнулся в воду. Ему показалось, что по реке проплывает плотик, а он как раз начал думать о том, что хорошо бы, если Мама Бобриха отправила ему плотик с чем-нибудь вкусненьким. Но проплывала коряга, облепленная ветками. И как Папа Бобер мог принять ее за аккуратный бобриный плотик?

Конечно, как только вода зашевелилась, Мама Бобриха отправила плотик со вкусненьким Папе Бобру, это ей Сынок Бобренок подсказал и Сестренка Бобренок. Просто плотик еще не успел доплыть. Предлинная Река была предлинной и медленно разгонялось. Там, где находился Папа Бобер, она уже стремительно неслась, и Папа Бобер еле выбрался на берег. Там, где стоили плотина и бобриная хатка, Река больше кружила на месте, чем текла вперед.

Но Папа Бобер, не увидев плотика, начал беспокоиться, что пока он мчал, он залетел в какой-нибудь не тот приток реки, и это не тот завал, и плотик проплывет не туда.

Потом Папа Бобер думал, что пока он мчал под водой, он заблудился, и хорошо было бы Маме Бобрихе самой приплыть на плоту и забрать его домой. Вокруг уже никого не было, Папа Бобер остался на берегу последним, и он еще раз испугался – что, если он на самом деле потерялся, и Мама Бобриха его не найдет.

А может быть Папа Бобер не испугался, а замерз. Когда мерзнешь, всегда чувствуешь себя одиноким.

– Чего мерзнуть? – сказал себе Папа Бобер.

Действительно, чего?

Папа Бобер начал быстро-быстро сооружать себе хатку. Из веток и бревен, которые остались от завала. Конечно, это не было похоже на его хатку рядом с плотиной. Если бы раньше Папе Бобру показали такую же хатку, он ее не то что за дом, за шалаш не принял. Но хатка получилась крепкой, в ней можно пережить зиму.

Да, Папа Бобер готовился зимовать здесь. Он видел, как быстро и стремительно наступает зима. Он чувствовал, как бьется от быстроты вода в Предлинной Реке. Папа Бобер понимал, что ему не выгрести против такого течения. Если он зайдет в воду, его унесет еще дальше.

Папа Бобер подошел к реке и громко застучал по воде хвостом. Может быть эти тревожные и оглушающие хлопки долетят до Мамы Бобрихи, Сыночка Бобренка и Сестренки Бобренка, а те поймут, что Папа Бобер жив-здоров, вернуться не может, но все будет хорошо.

Мудрое решение Папы Бобра.

Тут Папа Бобер увидел плотик со вкусняшками, которые отправили ему. Он даже не поверил, не полез в воду и вытаскивал упрямо крутящийся плот длинной палкой. Но это был плотик со вкусняшками! Папа Бобер съел половину и сразу захотел домой, где его ждали Мама Бобриха, Сынок Бобренок, Сестренка Бобренок. И полные кладовые припасов. И плотина с шестеренками и рычагами. И комнатки, и лесенки.

Еще Папа Бобер понял, что ему будет скучно. Всю зиму провести непонятно где в маленькой скучной хатке, больше похожей на кучу! Папа Бобер понял, что надо придумать: Короткий Путь Домой. Предлинная Река была очень извилистой, она петляла то влево, то вправо, и если найти путь по прямой, то домой можно добраться до больших холодов. Можно будет не плыть против течения Предлинной реки, а переплывать ее поперек, двигаясь через поля и леса.

Как придумать короткий путь домой? Папа Бобер оглянулся, и увидел высокий холм. Это был очень высокий холм, даже выше чем гора. Если залезть на самую вершину холма, а потом еще на дерево на вершине холма, то он обязательно увидит самый быстрый путь домой.

Папа Бобер все придумал, но не двигался с места. Он не мог решить, доесть ли вкусняшки, или сохранить их на дорогу.

Папа Бобер решил доесть вкусняшки, а сохранить приятные воспоминания и хорошее настроение, которые совсем ничего весят, занимают мало места, в дороге не испортятся. И руки будут свободны.

– Эо быбо му еене, – «Это было очень мудрое решение» сказал с набитым ртом Папа Бобер, довольно улыбнулся и полез на холм.

Палки – подпорки Папы Бобра.

Полез Папа Бобер на заснеженных холм, поскользнулся и тут же с него скатился.

– Вот бы взлететь, – подумал Папа Бобер.

Он забежал на холм с разбега, но сделал только два шага и хряпнулся вниз.

Папа Бобер пополз на пузе на холм, и все равно скатился вниз, медленно так, но скатился.

Бобер под водой стремителен, плотен и гибок, но, когда бобер идет по земле на двух ногах, даже если нет на земле ни снега, ни льда, он неловко раскачивается из стороны в сторону. Можно, конечно передвигаться на четвереньках, но на четвереньках хорошо разгоняться, чтобы потом проскользить сквозь комнату в бобриной хатке, а потом еще через одну. На четвереньках по холмам, полям и лесам слишком медленно получается. И все равно скользко.

– Вот бы мне такие длинные руки, и чтобы когти были не стриженные, – сказал сам себе Папа Бобер и придумал палки-подпорки.

Он быстро сделал себе палки-подпорки, стал забираться на холм – и стало получаться. Если бы вы увидели эти палки-подпорки, то сказали, что они очень похожи на горнолыжные палки.

– Но я их сам придумал. Это неправда! – закричал бы в ответ Папа Бобер. – С горнолыжными палками что делают? На лыжах с гор скатываются? А я со своими подпорками на лапах в гору забираюсь! И горнолыжных палок я никогда не видел. Правда-правда.

Папа Бобер размеренно поднимался на холм.

"Не каждый бобер придумает такие палки-подпорки", с гордостью думал Папа Бобер и даже, перехватив палки в одну руку, довольный, похлопал по дереву, мимо которого поднимался.

"Не по каждому дереву постучит Папа Бобер", с гордостью подумало дерево.