Мой убийца
Елизавета Николаевна Злобина
Потеря близких людей может стать началом бесконечной боли в равной доле так же, как и концом всего плохого. Меня зовут Сара Уилсон и я детектив, решивший пойти по стопам родителей. Моим первым расследованием стало дело молодого парня – Кея Миллера. Мне предстояло выяснить, как этот серийный убийца связан со смертью моих родителей. Только удалось узнать немного больше, чем я предполагала. Это привело к непоправимым последствиям: я его следующая жертва.
Елизавета Злобина
Мой убийца
Пролог
Посвящается моей семье, которая
научила слушать сердце
«Наша жизнь – это не красивые строки написанного романа, а путь жестокости и несправедливости, который в итоге приведёт к своему индивидуальному исходу»
Лёгкий ветерок слегка щекотал нос. Мы стояли у магазина со сладостями. Кейт выбирала себе кремовые пирожные. Затем подруга быстро ускользнула из виду. Рядом в очереди на домашнюю выпечку стояли молодые парни, они были чуть старше нас.
– Слышал, что случилось недавно? – один из них внезапно заговорил со своим другом, показывая последние новости через свой телефон.
Я заострила слух, так как всегда была любопытной, что очень не радовало моих родителей.
– «10 октября 2012 года произошло убийство семьи. Жертв 2. По предварительным данным были убиты мать и один из её сыновей. Остальные детали будут известны позже», – прочёл второй парень.
Кейт выбежала из магазина. В её руках была коробка эклеров и пакет персикового сока. Мы тут же развернулись и пошли в противоположную сторону. Я старалась дослушать разговор парней, но подруга уже тянула меня под руку, жалуясь на зевак в очереди.
– Кейт, слышала, о чём говорили те парни? – я пропустила мимо ушей возмущение собеседницы, за что получила недовольный взгляд.
– Слышала. Для людей характерно обсуждать сплетни, интриги и новости, особенно, если это связано с кровопролитием. – Кейт старше меня на 2 года, поэтому чаще всего от неё можно услышать что-то вроде нравоучений в мою сторону.
Я вздохнула, подумала, что она не в настроении говорить со мной на такие темы.
– Тебе больше всех известно, чем начинаются и заканчиваются такие разговоры. Твои родители в эпицентре событий, почему бы тебе не поговорить об этом с ними? – она открыла коробку и достав эклер, откусила небольшой кусочек.
– Ты ведь знаешь, родители не рассказывают мне всего такого. Боятся испортить мою психику, – с огорчением ответила я.
– Их волнение вполне оправдано. Детей 10-15 лет чаще всего стараются уберечь от всякой грязи. Тебе, двенадцатилетней девочке, должно быть известно, что убийства – мрак.
Кейт была права. Да, мой подростковый эгоизм не воспринимает и даже не хочет принимать правоту её слов. После этого мы остановились. Впереди послышался визг шин по асфальту. Перед глазами на дороге белую легковую машину стало заносить в сторону, отчего автомобиль перевернулся. Вокруг послышались вскрики перепуганных людей. Я смотрела на ситуацию так, словно привыкла к подобному зрелищу.
– Сара…– рядом послышался дрожащий голос Кейт.
Я посмотрела на подругу. Перепуганная Кейт буквально дрожала. Такая реакция подруги показалась мне странной, потому что чаще всего подобное она старалась не воспринимать не так близко к сердцу.
– Это машина твоих родителей…Сара, это твои родители!
Глава 1
10 лет спустя
С молниеносной скоростью надела узкие джинсы, наверх накинула белую рубашку. Пробежала через кухню и вздрогнула от ворчащей реплики бабушки:
– Только не говори, что из-за своей работы ещё и завтракать перестанешь!
Поморщила нос от того, что чаще всего от бабушки я слышу недовольства по поводу моей работы. Она не любила её, когда мой отец только поступал в полицейскую академию. А когда женился на моей маме, что так же работала детективом, вообще начала ненавидеть всё это дело.
Быстро надела кеды и взяла кожаную куртку, вылетая из квартиры. Сев в машину, посмотрела на часы на часы: 8:02.
– Чёрт,– вырывается у меня.
По дороге на работу меня встретила ещё одна неудача – пробка. Телефон тут же разрывался от звонка. На экране имя абонента: «Зануда Харпер».
Невольно закатила глаза, понимая, что помимо начальника меня сейчас будет отчитывать лучший друг. Пробка не даёт и намёка на свой конец, поэтому приняла решение поднять трубку и выслушать недовольства.
– Не начинай только говорить, что мне крышка. И без тебя знаю,– уверена, что перебила его, так как после моих слов последовало молчание в 5 секунд.
– Где тебя носит?! Коулинз в ярости! Если ты не явишься в участок в течение 5 минут, то тебя уволят…
Я коротко вздохнула, понимая, что из-за пробки приеду только в лучшем случае через 15 минут.
– Я бы с радостью поспешила, да только я в пробку попала. Если ты меня прикроешь, то куплю тебе выпить после работы,– ехидно заявляю я.
По ту сторону телефона послышался короткий и разочарованный вздох. Однако так и не ответив, юноша сбросил звонок. У него просто нет другого выбора.
Роберт Коулинз – наш лейтенант и действующий начальник. Характер у него отвратный, особенно его зависимость от дисциплины. Рядом с ним даже чихнуть страшно, что уж там говорить об опозданиях. Помимо этого, он жуткий ворчун. Он никому не доверяет, поэтому новые сотрудники часто выполняют сначала работу секретаря или уборщика. Будь ты круглым отличником или едва удержавшимся выпускником академии – всё равно. Ему плевать. Для Коулинза все равны. А пока ты не завоюешь доверия к себе- нормальной работы и не жди.
Я работаю там только год. После выпуска из полицейской академии лучшим вариантом было именно его отделение. Конечно, кофе я не ношу, но мелкие дела достаются именно моей персоне: раскрывать мелкие хулиганства и прочее. Убийства мне давали лишь 2 раза. И в обоих ситуациях были несчастные случаи. С Коулинзом у меня странные отношения. Он был напарником моих покойных родителей, что тоже были детективами. Потом случилась авария, после чего дело закрыли, едва приступив к нему. Этим делом занимался Коулинз. Он лично посчитал это несчастным случаем и закрыл дело, поместив его в архив. Насчёт этого у меня есть собственные мысли, которые, конечно, кроме меня никто не воспринимает всерьёз.
Через 10 минут я забежала в офис. Помещение представляло собой просторную комнату для детективов. Здесь были два рабочих места для меня и Харпера. На стене у двери висела маркерная доска для пометок, в углу стол и необходимыми напитками или едой. Большие окна пропускали в офис свет, отчего освещение днём нам не требовалось. Тут же с кресла поднялся Харпер. У него как обычно уложенные назад светло-каштановые волосы. Если выйти на солнце, то они приобретут рыжеватый оттенок. Порой мне кажется, что этот зануда обладает красивыми чертами лица. У него ровный прямой нос, чётко выделенные скулы и красивые карие глаза. Друг чаще всего ходил в классических брюках и рубашке. Он широкоплечий и на полголовы выше меня.
– Са…– он замолкает на половине моего имени и поджимает губы, садится на место.
Я вопросительно моргаю, но друг уже не смотрит в мою сторону, словно и не видел меня вовсе. Через секунду понимаю, что сзади кто-то стоит. В комнате заметно стало тише.
– Уилсон, зайди ко мне через пару минут,– позади послышался грозный голос начальника. А затем тяжёлые шаги.
Я выдохнула тот воздух, который, вероятно, держала всё это время. Подошла к своему столу, который стоял рядом со столом Харпера, и бросила на спинку стула куртку. Затем плюхнулась на рабочее место, прикрыв устало глаза. Друг тут же подъехал на стуле ко мне.
– Ты гроб выбирать будешь? Если да, то какого цвета? Просто мой дядя работает в похоронном бюро, и у него скоро скидки закончатся, – юноша скрестил руки в зоне грудной клетки, демонстрируя тело в гробу.
Я демонстративно фыркнула, и Харпер тут же умолк. Ещё минуту сидела и готовилась к худшему дню в этом месяце, потом встала и пошла в кабинет начальника.
Замедляюсь перед дверью. Мнусь ещё около пяти секунд, затем стучу. После громкого «Входите» толкаю дверь и захожу внутрь.
Коулинз сидит за столом, перебирая какие-то бумаги и не обращает на меня никакого внимания. У него довольно короткая стрижка, по бокам видна седина, однако легко заметить, что в молодости у него были золотистый оттенок волос. Большой подбородок и чёткие линии лица вместе с густыми бровями придают ему суровый вид. По телосложению он буквально огромен. Высокий мужчина с крепким телом и огромными, широкими плечами. Сам по себе сгодится лет так на 50. Я по сравнению с ним собачка, что виляет хвостиком у его ног.
– Начинай оправдываться или уходи, – твёрдо заявляет начальник, отчего у меня пробежали мурашки по коже.
От мгновенного страха я поддаюсь вперёд.
– Я попала в сильную пробку и не было возможности её обойти.
На удивление мой голос звучит довольно спокойно и ровно, однако внутри меня ураган страха бушует с такой силой, что едва его можно удержать. Лейтенант выжидает паузу, всё так же уткнувшись в документы. Он не спешит на меня кричать или отчитывать. Я напрягаюсь. Неизвестность – самый большой страх перед ужасом, который нас ожидает. Коулинз наконец поднимает голову, коротко кивает и указывает на стул напротив. Без раздумий сажусь на указанное место и наблюдаю за действиями своего начальника. Он складывает руки в замок и прожигает меня своими серыми глазами.
– Я позвал тебя не для того, чтобы отчитывать за опоздание, хоть этого и не одобряю, – я киваю и он снова выжидает паузу, – у меня есть к тебе одно предложение.
Мужчина встаёт, и я резко ощущаю и без того огромную разницу в росте. Лейтенант подходит к полке с папками и с первой попытки достаёт нужную. После чего кладёт её перед моим лицом и садится на место. Я смотрю на начальника с полным замешательством, отчего тот кивает и подбородком указывает на документ.
– Взгляни.
Протираю вспотевшие ладони о брюки и открываю папку. На первой странице раскинуты фотографии с расчленёнными телами. Дальше идут документы с полным описанием места преступлений. На фотографиях изображены все человеческие ужасы, что я могла представить. От отвратительности изображений едва подавила рвотный рефлекс. Тела изуродованы до мурашек. Одно разрезано на куски, другое частями разбросано в разных уголках места преступления.
Я поднимаю непонимающий взгляд на старшего по званию. Тот лишь хмыкает и облокачивается на своё кресло.
– Догадалась, о чём пойдёт речь? – его голос носит нотки загадочности и игривости.
– Хотите мне дать это дело?
Начальник снова задумывается и поднимается, затем протягивает руку к фотографиям и переворачивает их. В углу на обратной стороне едва заметна дата: «10.10.2012»
Сердце моментально забилось. Перед глазами сверкнул эпизод 10 лет назад, когда я услышала об этой дате и тут же мои родители попали в автокатастрофу.
– Это дело было закрыто, так как убийца не найден. Но недавно один из пользователей молодёжного форума опубликовал 2 статьи, где подробно описал каждое из этих убийств, – слова начальника я едва могла разобрать в самом начале, но под конец мой страх превратился в гнев.
Тогда, 10 лет назад этим делом занимались мои родители. 17 октября 2012 года они попали в аварию, которую посчитали случайностью. С этим делом не стали разбираться, потому что на его фоне ситуация с этими убийствами была намного опаснее. Смерть моих родителей посчитали банальной ошибкой в управлении автомобиля. Общественность также поддержала органы и согласилась с серьёзностью первой проблемы. Потому этим никто не стал заниматься. Людям всегда легче простую на первый взгляд ситуацию закончить без каких-либо стараний и усилий. Но кому-то эта халатность стоит жизни…
– Хотите сказать, что убийца через такое долгое время решил объявиться? Не думаете, что это какая-то злая шутка? Это описание можно было написать очень просто, так как все сведения весели в интернете ещё долгое время, – я тараторю так быстро и импульсивно, что едва успеваю глотать воздух.
Закрываю папку с такой силой, что напугала самого Коулинза. Он не скрыл удивления, когда понял, что я не возьмусь за это дело.
Конечно, понять правду было бы намного лучше, чем разводить истерику в кабинете начальника, однако мне пришлось похоронить эту историю так глубоко, что моя прошлая жизнь отзывает лишь эхом во снах.
Встаю и подхожу к двери, уже готовая её открыть.
– Уверена, что не хочешь взяться за это дело? – Коулинз лениво тянет фразу, показывая своё безразличие.
– Разве я не ясно дала понять это, когда закрыла папку у самого вашего носа? – устало говорю я, уже не боясь никаких последствий, лучше бы уволил.
– Нет смысла прятаться от правды, Уилсон. Самокопание не раскроет тайну десятилетней давности и не заставит тебя её провозгласить на всю страну. Твои родители по крайней мере это знали, – он завершает фразу игривым тоном.
Значит он знает о причине моего отказа и пытается переиграть её в возможность согласиться вести и раскрывать это дело. Я проглотила огромный ком боли в горле и приоткрыла дверь.
– У тебя есть шанс доказать всем, что твои родители были убиты. Шанс найти этого убийцу и лично посадить его за решётку, – слышу, как лейтенант закуривает сигару и со скрипом облокачивается на своё кресло.
Поворачиваюсь обратно, держась за ручку двери. Не заметила, как всё это время сжимала её до побеления костяшек.
– Хотите сказать, что после раскрытия этого дела дадите мне доступ к архиву? – хриплым голосом спрашиваю я.
Он не отвечает, лишь коротко кивает. Затем затянувшись, выпускает клубок дыма и смотрит прямо в глаза.
– Хочешь совет, Уилсон? Действуй мозгами, а не сердцем. Тогда жить станет легче и сопли твои никто терпеть не будет.
Я промолчала. Не уверена в том, стоит ли вообще соглашаться. Начальник никак не реагировал на меня, просто продолжал курить и сверлить взглядом мою руку на дверной ручке.
– У вас есть все материалы по тому делу? – мой вопрос никак не удивил и не расслабил его, словно всегда знал, что я отвечу именно так.
Рядом с папкой он положил стопку бумаг. Она была не совсем большая, однако внушительная. Я подошла к столу и взяла некоторую часть в руки, чтобы ознакомиться с содержанием. Это оказались старые материалы по делу: описание мест преступления, допросы, улики и зацепки. Всё это было написано руками моих родителей.
