– А вот и нет! Смотри.
Она быстро налила молоко в бутылочку, положила малыша на спину к себе на колени и поднесла соску к его рту. Он жадно схватил её и принялся сосать молоко.
– Ест! Ура! – обрадовался Серёжа.
– Кушай, маленький, кушай, – говорила Варя, поглаживая голенькое брюшко малыша. – Не плачь.
– Какая ты молодец, – восхитился сестрой Серёжа и, несмотря на полумрак, было видно, как сильно она покраснела от его слов. Малыш быстро выпил бутылочку, а затем и вторую. Его брюшко округлилось, и он уже не мяукал, а сонно бурчал, и его глаза слипались.
– Пока хватит, – строго сказала Варя и вытерла ротик малыша своим носовым платочком.
– Мне кажется, он ещё может съесть, – сказал мальчик.
– Нет, – так же строго сказала Варя, – а то ему будет плохо с животиком. Я знаю.
Она аккуратно уложила сытно рыгающего карапуза в его норку, и он мгновенно уснул, обняв своими лапками её руку.
– Пойдём, – через несколько минут сказал Серёжа, – Слышишь, папа и мама вернулись.
Варя осторожно высвободила свою руку и плотнее укутала малыша подстилкой. Он спал мёртвым сном и тихонько сопел.
– Пока, малыш, – сказала она и полезла к выходу вслед за братом. Замыкал процессию Степашка, который, пока ребята занимались странным зверьком, успел выпить молоко из блюдца, полностью в нём измазаться и был очень доволен. У самого выхода, Серёжа обернулся к Варе.
– Ни слова, помнишь?
Варя сделала серьёзное лицо и закивала головой.
– Хорошо. Ты первая со Степашкой вылезай, а потом я выйду и закрою дверь. Встретимся на кухне.
– Ладно.
Варя потопталась у выхода.
– Ну, что ещё?
– А как мы его назовём?
– О, господи! Вылезай, потом решим!
– Но это же важно!
– Вечно с вами девчонками одни хлопоты.
Варя немного обиделась.
– Это я придумала его кормить из бутылочки, я!
– Ладно, ладно, только вылезай. Придумаем. Есть у меня одна идея…
«Какая?» хотела спросить девочка, но брат уже выпихнул её и Степашку на свет и закрыл за ней дверцу. Варя встала, отряхнула платье и колени от песка и побежала на кухню, где уже звенела посуда.
Глава 4
Обед прошёл весело. Папа много шутил и постоянно разыгрывал маму, которая постоянно попадалась на его розыгрыши. Но ребята сидели как на иголках, им всё время казалось, что они слышат мяуканье проснувшегося малыша и им не терпелось сбегать и проверить его.
– Итак, – сказал папа, когда со стола было убрано, и он помог маме вымыть посуду, – кто-то хотел красить скворечник, не так ли?
– Скворечник…. – уныло протянули ребята. – А может завтра?
– Да что с вами, – удивился папа. – Всё утро только о нём и говорили, а теперь заскучали. Вы не простудились?
– Вам надо одеваться теплее, – беспокойно сказала мама. – Вы слишком легко одеты для мая. Земля ещё холодная.
– Ну, мам, ну пожалуйста, нам тепло, очень тепло! – сказали дети, – просто мы немного устали.
– Странно, странно, – заметил папа, – впервые вижу, что бы вы устали в первый день приезда на дачу, обычно вас не остановить.
– Мы очень много прошли с Варей, – сказал Серёжа.
– Я вижу, – сказала мама, критически разглядывая его испачканные штаны и куртку. – Вы что, на коленях где-то ползали?
– Нет! – хором ответили дети.
Родители переглянулись.
– Да что с вами такое?
– Всё хорошо, – сказала Варя.
– Да, – сказал Серёжа. – Мы пойдём, поиграем… в прятки!
– Хорошо, – сказал папа. – Но учтите, скворцы ждать не будут! А впрочем, я сам покрашу скворечник.
Мама сделала большие глаза и молча стала вытирать посуду.
– Что? – удивился папа, видя, что все с трудом сдерживаются, чтобы не засмеяться. – Думаете, я не справлюсь?
– Справиться то ты справишься, – сдержанно сказала мама, продолжая вытирать посуду, – но кроме скворечника ты покрасишь весь сарай и себя самого.
– Я буду очень педантичен, – сказал папа, нахохлившись, как воробей на морозе. – Подумаешь, большое дело, покрасить скворечник. Я всё аккуратно расставлю, надену старую рубашку и бумажную шляпу. Вы ещё удивитесь, как я всё быстро и замечательно сделал.
Папа встал и сделал несколько быстрых шагов по комнате. Его глаза горели.
– Так, решено – сказал он, – я иду красить скворечник! Дорогая, где мои старые рубахи?
– В шкафу на веранде.
– Варя, принеси краски в сарай… Нет, я сам принесу краски и выберу самые яркие. Я всё сделаю сам, вот увидите!
Мама с улыбкой покачала головой, но ничего не ответила.
– Все, я пошёл, – сказал папа, чмокая в щёчку маму и Варю. – Это будет лучший скворечник в мире! Я полон идей! Полон!
Насвистывая триумфальный марш, он бодро вышел из кухни, но через минуту вбежал обратно, и немного сконфуженно взял со стола забытые очки.
– Рассеянность гения, – сказал он, закрепляя сломанную оправу на носу. – Но теперь, всё пойдёт как по маслу!
Когда он окончательно ушёл, мама обняла Варю и Серёжу.
– У вас точно всё хорошо?
– Да.
– И вы точно хорошо себя чувствуете?
– Отлично себя чувствуем!
– Ну, тогда бегите и, пожалуйста, не мешайте папе, пусть он всё сделает сам… Хорошо?
– Хорошо.
Ребята выбежали с кухни и, обогнув дом, притаились за сосной. Вход в подпол находился совсем рядом, но папа стоял вполоборота у сарая, колдуя с красками, и они ждали, когда он отойдёт или отвернётся, что бы незаметно пробраться к малышу. Степашка, чувствуя, что идёт игра, стоял рядом, поглядывая по сторонам и весело поблёскивая своими хитрыми глазами. Он помнил про молоко, которое ему досталось, и рассчитывал поживиться ещё раз. К тому же, ему было весело красться по участку вместе с ребятами, и он внимательно следил за каждым их движением, готовый присоединиться. Папа, одетый в старую синюю рубаху и шляпу, сложенную из газеты, неторопливо разложил краски, кисти и придирчиво повертел в руках скворечник. Потом отложил его и открыл дверь сарая.
– Приготовься! – сказал Серёжа.
Как только папа исчез внутри, ребята подбежали к дверце, быстро открыли её, и едва успели её затворить, как папа вышел обратно, держа в руках банку с лаком.
– Успели, – радостно зашептала Варя.
– Да, – сказал Серёжа. – Слышишь?
Тоненький писк донёсся до них.
– Проснулся, – сказала Варя. – Пойдём скорее.
Они подползли к домику малыша и откинули покрывало. Кроха лежал внизу и беспокойно тыкался носом в стенки своего домика и тихонько скулил. Его шерстка высохла и стала ещё ярче и гуще. Варя снова наполнила бутылочку молоком, но малыш, пососав немного, снова закапризничал. Девочка взяла его на руки, и он сразу же прижался к ней и уснул.
– Он не голодный, – сказал Серёжа, а почему же он плакал?
– Ну, как ты не понимаешь? – сказала Варя, – Он искал маму! Малыш мой хороший, спи, спи. Мамочка тебя не бросит.
– Но ты не его мама! – сказал мальчик.
– Ну и что! Я буду о нём заботиться, и любить и он меня полюбит!
– Я не об этом, – смутился Серёжа. – Просто, ты же не можешь постоянно быть с ним рядом. Ночью он будет спать один.
– Надо что-то придумать, – сказала Варя, укачивая малыша как младенца.
Мальчик насупился. Потом его лицо просияло.
– Кажется, я знаю… Точно! Ему нужна грелка.
– Грелка?
– Да, я вспомнил. Так делают с малышами в зоопарке, если у них нет мамы. Им кладут грелку на ночь.
– Хорошо, – заулыбалась Варя. – А у нас есть грелка?
– Не уверен, но я знаю, как её сделать, – гордо сообщил Серёжа. – Но нам нужен будет твой шарф.
– Ладно, – легко согласилась Варя, готовая на любую жертву для малыша.
– И ещё, – сказал мальчик, чувствуя себя немного не в своей тарелке. – Я придумал ему имя…
– Ой, какое?
– Давай назовём его – Счастливчик, а? Как тебе?
Варя подумала немного и улыбнулась.
– Мне нравиться. Счастливчик. Счастливчик, а тебе нравиться?
Но Счастливчик спокойно спал и только немного морщился, когда Степашка, не нашедший в этот раз молоко, и подошедший посмотреть, чем заняты ребята, несколько раз лизнул его в мордочку.
– Ой, как здорово у нас всё получается, – сказала Варя.
– Да, – сказал Серёжа. – Мы молодцы.
Но тут ребята услышали, как чьи-то шаги приближаются к дверце подпола. Серёжа быстро выключил фонарь, и всё вокруг погрузилось в темноту. Дверь открылась, и папин голос с раздражением произнёс:
– Ну, и как же я тут буду искать в темноте скипидар?
Ребята почти не дышали, стараясь не выдать своего присутствия. Варя крепко прижимала к себе Счастливчика, а Серёжа держал Стёпу, который рвался к папе.
– Дорогая, – услышали они, – ты не видела мой фонарь? Он был в сарае, а сейчас его там нет.
Они не разобрали, что ответила мама, но догадались по звуку, что папа, несмотря на темноту, принялся ползать под домом в нескольких метрах от них, натыкаясь на всякий хлам и шурша полиэтиленом. В какой-то момент, он был так близко, что если бы не фундамент, они могли бы дотронуться до него. Варя даже прекратила дышать на время, и сердце гулко стучало у неё в груди. Наконец, папа издал довольный возглас и пополз к выходу. Ребята вздохнули с облегчением, и Серёжа немного освободил свою хватку. В туже секунду, Степашка, которому наскучила эта странная игра, когда нужно долго и неподвижно сидеть в темноте, вырвался из его рук и кинулся к папе. От неожиданности папа вскрикнул, и что-то упало и забренчало, словно ударили по пустому ведру.
– Степашка, ты меня напугал! – засмеялся папа. – Ты как здесь оказался, а, разбойник? Тебя здесь ребята закрыли, да? Вот сорванцы! Ну, пойдём, пойдём мой хороший, я тебе брошу твой мячик, пойдём.
