«Я не Настя»
Вообще-то она не отвечает на звонки с незнакомых номеров, но в этот раз все пошло не по плану. «Настя, это я, Вера», – сдавленный шепот в трубке телефона заставил напрячься. Было что-то затравленно-тревожное в сбивчивой речи новой подруги. «Забери меня поскорее», – Вера едва сдерживала подступившие к горлу глухие рыдания. «Откуда забрать?». – «Из дома… Помнишь, где я живу? Только не подъезжай к воротам, остановись за углом. И не звони мне, это его номер, я сама выйду через полчаса, все. Пожалуйста, быстрее!».
Она никуда не собиралась ехать, тем более они с Иваном ждали очень важных гостей, но отчаяние в Верином голосе побудило ее быстро выскочить из дома, на ходу хватая с крючка легкую куртку и сумку с правами. «Ты куда?» – Иван выглянул из кухни с неподдельным удивлением. «Я быстро. Тут недалеко. Пять секунд». – «А если они придут раньше, что я скажу?». – «Скажи, я быстро. Пять секунд».
«Пять секунд-пять секунд… Ничего себе начало семейной жизни… Ну, если так будет всегда… На хрена козе баян», – Иван отогнал от себя невеселые мысли.
К счастью, старенькая Mazda завелась без обычных капризов, как будто почувствовала, что дело не ждет. Через двадцать минут она уже парковалась за углом у Вериного дома. Через пару минут к машине подбежала Вера с большой спортивной сумкой на плече и баулом в другой руке. Закинув вещи на заднее сиденье, Вера заскочила в машину и, вжавшись в кресло, бросила: «Гони!».
«Во-первых, пристегнись, во-вторых, поздоровайся, а в-третьих, я не Настя. Я Марфа». Вера никак не отреагировала на ее признание, казалось, она нырнула куда-то очень глубоко в параллельную реальность.
– Але-е! Ты здесь? Слышала, что я сказала?
Вера медленно повернула голову в сторону Марфы, но продолжала молчать.
– Короче, давай рассказывай, что у тебя стряслось.
– Я сбежала.
– Это я уже поняла. А как же медовый месяц? И свадебное путешествие?
– Какое путешествие? Я вообще не знаю, что делать и куда ехать…
– Кстати, хороший вопрос… Куда тебя везти? Давай я сейчас припаркуюсь, и ты все расскажешь.
– Нет-нет! Давай к твоему дому, там он точно искать не будет. Во всяком случае сейчас, – красивое Верино лицо вновь исказилось гримасой ужаса.
– Окей. Как скажешь, – согласилась Марфа. Она понимала, что происходит что-то экстраординарное.
Обратный маршрут к дому протекал намного быстрее – так показалось Марфе.
– Ну, хочешь, я позвоню маме. Она у меня классный психолог, поможет разобраться, что к чему.
Вера кивнула и разрыдалась как обиженный ребенок, которого обманул весь белый свет.
– А почему Настя?
– Так… Красивое имя. Анастасия… Просто и изысканно, всегда хотела, чтобы меня звали Настей.
С Верой они познакомились в самолете – летели вместе из Стокгольма. Оказалось, что целый семестр они провели в одном университете, но на разных факультетах, поэтому на занятиях не встретились. А вот теперь судьба в форме девушки за стойкой регистрации посадила их на соседние кресла. Весь полет они проболтали, как закадычные подруги, наверное, соскучились по русскому языку. В конце полета обменялись телефонами и по возвращении несколько раз встречались в клубах и кафе. В Петербурге Веру ждал жених – высокий статный парень. Он встретил ее в аэропорту с огромным букетом пурпурных роз, демонстративно припав на одно колено на глазах у изумленной публики. Через месяц они поженились.
Игорь работал персональным водителем у какого-то успешного предпринимателя. «На костюме, на галстуке, в белой рубашке» за рулем «мерседеса» он выглядел импозантно и надежно. Вере было уже двадцать семь, симпатичная и модная девушка с первого взгляда притягивала внимание, но с женихами как-то не везло… Все не то и не те… С Игорем она познакомилась в компании друзей-псевдомажоров. Ну, это из серии «быть или казаться». Есть такая категория молодых людей.
Отец Веры, предприниматель средней руки, хотел, чтобы дочь удачно вышла замуж. Да кто ж этого не хочет? Просто понимание удачного замужества весьма субъективно, в его случае на первом месте был материальный достаток. Он изо всех сил старался, чтобы дочь производила впечатление богатенькой невесты – модные шмотки, престижный автомобиль (пусть подержанный, но крутой), модные гаджеты, фитнес-центры. Друзья у нее были из «той же песочницы», этакий полусвет, – дети не олигархов, но и не «быдлоты», одним словом, современная потребительская прослойка. Все дело портила мама. Она отчаянно сопротивлялась насаждению в семье концепции потребления, и удачное замужество дочери означало для нее преобладание «возвышенного над земным». С мужем они были слишком разными и часто ссорились, поэтому для Веры она желала простого женского счастья – супружеского взаимопонимания, доверия, поддержки и задушевных разговоров по вечерам. Игорь показался ей именно тем надежным мужчиной, за которым дочь будет «как за каменной стеной».
Весь трагизм ситуации состоял в том, что знакомство с будущей тещей проходило в больничной палате. Мама Веры, врач с большим стажем, пропустила начало тяжелой болезни. Среди врачей, к сожалению, так бывает довольно часто. Когда она собралась с духом сделать стандартное исследование и нашла для этого время, было уже поздно.
Игорь галантно преподнес Елене Сергеевне букетик подснежников, демонстративно подвинул стул для Веры поближе к маминой кровати, бросился поправлять подушки при попытке больной приподняться в постели. Потом сослался на занятость, смущенно улыбнулся и аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Ну, как он тебе? – полушепотом спросила Вера, хотя никого, кроме них с мамой, в палате не было.
– Прекрасный вариант, хватит уже копаться в недостатках, выходи за него, – также полушепотом ответила мама.
– Да мы совсем недавно познакомились, зачем торопиться? Еще успею, какие наши годы, – пыталась отшутиться Вера.
– Иногда надо поторопиться, чтобы потом не было мучительно больно, – вздохнула мама. В ее случае привычные слова прозвучали до ужаса буквально.
– Хорошо, – Вера бережно взяла маму за слабеющую руку.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– И не слушай никого про всякие традиции типа «надо переждать год» и так далее…
– О чем ты? Перестань, пожалуйста, ты еще поправишься и на моей свадьбе будешь самой красивой. После меня, конечно, – подмигнула Вера.
– А то! – поддержала страусиную игру мама.
Через три дня ее не стало. А еще через три дня Игорь сделал Вере предложение. Он правильно выбрал момент – Вера была под впечатлением от маминых слов, ее отец – под гнетом чувства вины перед ушедшей супругой. «Я был плохим мужем, особенно в последнее время, – сокрушался он на поминках жены. – Все спрашивал, от чего ты устала? Работаешь всего по 6 часов в день, только пришла домой – сразу на диван. Все чего-то придирался… Так ничего и не понял». Когда Вера сообщила ему, что собирается замуж за Игоря, он только махнул рукой, мол, делайте, что хотите… Через две недели Вера улетела в Стокгольм заканчивать сбор материала для диссертации, а вскоре после возвращения домой она вышла-таки за Игоря замуж.
Марфа была свидетельницей на свадьбе со стороны невесты. Никто из Вериной «песочницы» не был приглашен на свадьбу. Что Веру привлекало в девятнадцатилетней студентке, для бывших подруг стало тайной и поводом для предположений о нездоровой тяге к однополой любви. Другие версии им в голову просто не приходили. Для Марфы Верина просьба тоже стала неожиданностью, но отказаться от такой важной миссии она не могла. «А что я должна делать?». – «Ничего, просто расписаться в нужном месте, что ты подтверждаешь чистоту наших намерений, – улыбнулась Вера. – Завтра мы идем подавать документы».
«Но я же совсем не знаю твоего Игоря». – «Тебе и не надо. Это простая формальность».
На следующий день свадебная тема забуксовала.
– Знаешь, Настя, как-то все очень странно… – вдруг засомневалась Вера.
– Что именно?
– В паспорте Игоря не хватает страницы… Ну, той, где ставится штамп.
– То есть?
– Ну, запись о браке, чего тут непонятного?
Марфа впервые уловила раздражение в голосе старшей подруги. Обычно Вера говорила спокойно, даже слишком спокойно, так, что Марфе хотелось найти и подкрутить у нее винтик, отвечающий за темп и громкость звука.
– И чем сердце успокоилось? Короче, как он это объяснил?
– Сказал, что был женат, давно развелся, но развод так и не оформил – не было времени. Вспомнил об этом только вчера и не стал заморачиваться – просто взял и выдрал страницу.
– Но это же глупо, в нашем цифровом веке все ходы записаны.
– Ты такая умная, только строем не ходишь! – старая солдафонская шутка слетела с языка Веры с язвительной интонацией.
Этот разговор начал напрягать Марфу. Она-то здесь при чем? Вера была старше Марфы на восемь лет, а вела себя так, как будто Марфа (в тот момент для нее еще Настя) была намного опытней и искушенней в отношениях с противоположным полом.
– Так что в итоге?
– Я сказала, чтобы он сначала развелся официально, а потом уже заводил разговор о свадьбе. Обещал все сделать быстро, у него там есть какие-то прихваты, вроде бы…
Действительно, уже через неделю Игорь был официально свободен и с новым паспортом взамен «потерянного». Заявление было подано, дата свадьбы назначена, банкет в ресторане заказан.
А через неделю после свадьбы Вера сбежала…
– Он забрал у меня телефон, ключи от дома и паспорт.
– А как ты вышла из дома без ключей?
– Ты ничего не понимаешь, – опять начала возмущаться Вера. – От моего дома. От квартиры. Папиной. И маминой. Моей. Он сказал, что, если я уйду от него, он вообще меня прибьет.
Слезы в больших карих глазах Веры снова встали в боевую позицию. В тот момент, когда она потянулась за салфеткой, чтобы вытереть мокрые глаза, Марфа заметила свежий кровоподтек на Вериной руке, чуть выше локтя.
– Не хочешь мне рассказать, что все-таки произошло?
– Он вообще какой-то неадекватный, – начала тараторить Вера, как будто боялась не успеть уложиться в отведенный лимит времени. Если бы не драматизм ситуации, Марфа не преминула бы ввернуть что-нибудь про словесный понос или что «Остапа понесло», или еще какую-нибудь заезженную остроту, но тут промолчала, опасаясь, что поток подробностей внезапно прекратится.
– Представляешь, он уже на третий день после свадьбы начал распускать руки. Я ему ничего такого не сказала. Сначала мы хотели сходить в кино, потом я долго одевалась, красилась… Он начал злиться: «Ты еще долго? Ты еще долго?». А потом шваркнул на пол всю мою косметику. Я ему говорю: «Ты что, дурак? Знаешь, сколько это все стоит?». Он говорит: «Еще раз так скажешь, сама на пол полетишь». Я думала, он шутит, а он толкнул меня так, что я упала и ударилась головой о дверь. Потом он испугался: «Верочка, Верочка, прости меня! Только не уходи. Я тебе все куплю». Короче, в этот день мы никуда не пошли. Остались дома, помирились, напились шампанского, пересмотрели кучу фильмов про любовь, решили, что у нас все намного интересней, чем в этих голливудских мелодрамах… Ты меня вообще слушаешь?
– Конечно. Я все слышу: у вас интересней, чем в голливудских мелодрамах. Просто итальянские страсти! Зато нескучно, – попыталась разрядить обстановку Марфа.
– Тебе легко говорить, – обиженным тоном отреагировала Вера. – Твой Иван с тебя пылинки сдувает.
– Уж как твой Игорь с тебя пылинки сдувал, все видели! Может, ты все усложняешь? Может, у него неприятности, он просто сорвался, а потом сделал выводы и попросил прощения.
– Так сегодня все повторилось, только еще хуже. Мы заказали пиццу, доставка задержалась, курьер сказал, что застрял в пробке. Ты не представляешь, как Игорь на него наехал! Одной коробкой он ударил его по голове, а вторую сунул ему прямо в физиономию. А когда тот завозмущался, Игорь сказал, что заставит его ползать на карачках и с пола жрать эту пиццу. Я вообще обалдела. Говорю: «Ты что делаешь?! Успокойся!». Он схватил меня за руку и выставил за дверь, а когда курьер ушел, Игорь вернулся и говорит мне: «Слушай сюда: еще раз вякнешь, когда тебя не просят, я тебе рот скотчем заклею». Я поняла, что с ним лучше не спорить. Еще он сказал: «Задумаешь от меня уйти, я тебя вообще прибью». И забрал мой телефон, паспорт и ключи от моего старого дома. Сказал, чтобы я собиралась, он метнется по делам быстро, «туда-обратно», и мы куда-нибудь сходим поесть. Пока он был в туалете, я тебе и позвонила с его телефона, он его в прихожей оставил.
– Мда-а-а… Вообще жесть! – вырвалось у Марфы. – И что теперь?
– Пока его не было, я успела кое-что собрать, не все, конечно, главное, новую шубу норковую засунула в баул, а остальное как-нибудь потом после развода заберу, – деловым тоном отчеканила Вера.
«Ну, слава богу, про шмотки заговорила – значит, пришла в себя», – улыбнулась Марфа. Она тоже любила стильно одеться, но, в отличие от подруги, никогда не делала из вещей культа и всегда прикалывалась над Верой, когда у той зажигались хищные огоньки в глазах при виде очередной брендовой шмоточки.
– А-а, это та шуба из мексиканского тушкана? Так вас обманули – это шанхайские барсы! Я знаю их по оттенку!
Вера не обижалась – она была очень терпима к Марфиным шуткам. В ее «песочнице» таких шуток никто не понимал и не цитировал классиков, а она, по желанию отца, была уже без пяти минут кандидатом филологических наук, так что «положение обязывало» разбираться в известных цитатах.
– Думаю, все же тебе лучше домой, к папе, меня он быстро вычислит по исходящему звонку, надо было удалить мой номер.
– К папе очень стыдно – начнется «Я тебя предупреждал, что этот Игорь какой-то мутный, так тебе вожжа под хвост попала, прям так замуж приперло, не могла год подождать с материных похорон… отца никогда не слушаешь, бла-бла-бла-бла-бла…», – Вера сделала характерный жест пальцами правой руки, имитируя движение клюва какой-то дефективной птицы.
– Зато к твоему папе он точно не пойдет – побоится.
– А ты сможешь меня отвезти?
– Вообще-то мы с Иваном кое-кого ждем, может, возьмешь такси?
– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, – Вера умоляюще сложила руки. – Я сейчас всех боюсь, а вдруг он кого-то подошлёт?
– Это уже паранойя. Ладно, погнали – «раньше сядешь, раньше выйдешь».
На этот раз старенькая Mazda сопротивлялась как могла, ворчливо сообщая подругам, что никуда ехать не собирается – у нее выходной, воскресенье. В это время она должна стоять на парковке под окнами съемной квартиры в окружении однопородников и спокойно отдыхать после нервной будничной езды и бесконечного дерганья «газ-тормоз» в городских пробках. После настойчивых уговоров хозяйки («Ну, давай, моя хорошая. Надо ехать. Кто, если не мы?») с третьей попытки машина все же завелась и, покашливая, поехала на другой конец города.
Иди ты со своим утюгом!
Старый лифт стонал и дребезжал, как пепелац без гравицапы из фильма «Кин-дза-дза», с трудом забираясь на одиннадцатый этаж панельного дома брежневской эпохи.
– Не могли найти ничего поприличней, – пробурчал Павел, переминаясь с ноги на ногу в тесном пространстве давно не ремонтированного лифта.
– С милым рай и в шалаше, что тут скажешь… – вступилась за молодую пару Липа.
– Посмотрим на этого милого, может, он вообще не подходит нашей Маруське.
– Ну, это уж не нам решать. Сама разберется, кто ей подходит, а кто нет. Свободу попугаю!
– Вот-вот! И я про то же. Достали уже со своей свободой… Может, этот попугай трансвестит какой-нибудь или трансгендер – сейчас это модно.
– Господи, ну хватит уже… Какой трансвестит?! Чего ты все ворчишь? Думаешь, мне эта затея нравится? Надо все же доверять собственной дочери. Вспомни себя в этом возрасте.
– Вот только лечить меня не надо. «Тренируйся, вон, на кошках».
Неизвестно, чем бы закончилась очередная супружеская пикировка, если бы в этот момент «пепелац без гравицапы» судорожно не подпрыгнул и не сдал чуть вниз, медленно открывая исписанные афоризмами двери.
Металлическая дверь на этаж была предупредительно открыта. За дверью стоял молодой человек ботанистого вида в гарри-поттеровских очках и домашних тапочках на босу ногу.
– Здравствуйте, я Иван, а вы, вероятно, Марусины родители?
– Да, все верно. Я Пал Михалыч, а это Олимпиада Рэмовна. А где Марфа?
– Проходите, пожалуйста, она скоро будет.
Липа и Павел молча вошли в обшарпанную прихожую съёмной квартирки. Неловкая пауза явно затянулась.
– А позвонить ей нельзя? Может, все-таки уточнить, куда она запропастилась?
– Да в том-то и дело, что позвонить ей нельзя – вон ее телефон на тумбочке. Она куда-то выбежала как ошпаренная, сказала, на пять секунд, но уже прошло два часа.
– Пять секунд-пять секунд… Где-то я сегодня уже это слышал, – Павел иронично хмыкнул и посмотрел в Липину сторону.
