Евгений Бугров "Запомни это число!"

Запомни это число!
Евгений Бугров

Криминальный роман. Первая любовь афериста; мужская и женская психология в схватке; отец или сын, кто круче; «русская вдова» кидает лобби; воры и бандиты, мошенники и красивые двойняшки; любовь или деньги; от теплотрассы до Ниццы за неделю; из реанимации швырнуть Пентагон; война и шоу-бизнес в одном лице; осколки жизни из 90-х.

Евгений Бугров

Запомни это число!

Любые совпадения имен и событий этого произведения с реальными именами и событиями являются случайными.

Яблоко от яблони недалеко падает.

Пословица.

Часть первая

НОЧНОЙ ГОСТЬ

1

Парень в пятнистом камуфляже перешагнул сугроб, и нетвердой походкой приблизился к ночной палатке, наклонился к узкому окну. Продавщица, симпатичная девушка лет тридцати, увидела бледное скуластое лицо с комочками пены в уголках губ и мутными больными глазами, наполовину закрытыми.

– Слышь, подруга, – нечленораздельно сказал он. – Такое дело! Братан приехал, мы с ним Грозный брали. Ты меня понимаешь, да?

Девушка встревоженно кивнула. Он продолжил:

– Ночь, блин. А у меня ни шиша. Я рядом живу, через дом. Утром деньги будут. Выручай до завтра, – парень тяжело задышал, зрачки скрылись под опущенными веками. – Я контуженный, – он пошатнулся, опустил голову. – Я твой ларек штурмом возьму! Где ваши бандиты, крыша, блин. Зови их сюда, суки достали. Мне друга надо встретить, кровь проливали, сама понимаешь. Выпить надо, закусить. Запиши там себе в тетрадку, завтра верну. Деньги будут железно. Выручай, подруга?

Окошечко было узким, он смотрел мимо нее, умолк в ожидании.

– Водки? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Две бутылки «Распутина». Блок «Кэмела». Там закусить, шпроты, консервы. Помидоры, маринованные есть? Давай. Ты не жалей, подруга. Засада случилась, умрем за тебя, а сегодня денег нет, хоть убей. Не волнуйся, завтра рассчитаюсь. Конфеты себе возьми, коробку побольше, запиши на меня. Понимаешь, да?

– Бывает! Держите пакет.

Продавщица, пряча испуг за каменной улыбкой, просунула в окно цветной полиэтиленовый пакет. Парень встряхнул полиэтилен, расправил, начал складывать продукты. Она подавала ему подряд, что под руку попадет, пакет наполнился до краев.

– Ты хорошая девочка, – парень пошатнулся, нога покатилась, чуть не упал. – Скользко у тебя! Хватит до утра. Спасибо! Ты запиши, я завтра приду.

Он взял пакет под мышку и пошел в сторону, через сугроб, направляясь во двор ближайшего дома. Железная дверь палатки, лязгнув засовом, приоткрылась, в освещенном проеме показался стройный силуэт продавщицы.

– Борис! – окликнула она. Парень в камуфляже замер на пробитой по колено в снегу тропинке. Еще шаг, и скроется за кустами, она поспешно крикнула:

– Это я! Карина. Не узнал?..

Он повернулся, посмотрел мимо палатки невидящим взором, лицо ничего не выражало, и скрылся в темноте за углом дома, с полным пакетом под мышкой.

2

Герман был ошеломлен. Нет, он был посрамлен напрочь. Где это видано, чтобы в коммерческих палатках отоваривались бесплатно? А тут вот оно, пожалуйста. Борис в третий раз за ночь сходил, и вернулся с полным пакетом. Две бутылки, курево фирменное, закуска. Запросто, без проблем. И это при том, что он, Герман, здесь живет с детства, а ему за сорок, и он бесчисленное количество раз умирал с похмелья, имеет какое-никакое имя, можно сказать, звезда областного масштаба, но, когда денег нет, ты никто и звать никак. А тут какой-то пацан, впервые попавший в этот район, решает столь животрепещущий вопрос, как покупка спиртного среди ночи, без денег! С куревом и закуской! Сколько раз бывало, они с Люсей сидели и окурки из пепельниц потрошили, самокрутки из газет курили, не зная, как до утра дотянуть, соседей будить не будешь, чтобы клянчить на бутылку, покушать, и вовсе не мечтали о такой роскоши. А тут Распутин! Кэмел, кури себе не хочу, консервы разные, помидорчики. Отличный парень! Познакомились накануне, можно сказать, случайно.

Во время полного безденежья у Германа имелся крайний вариант, которым он гордился. Когда очередная тусовка оставляла его напрочь без денег, а занять было негде, а вот опохмелиться надо обязательно, иначе Люся загрызет, он ехал в ЦУМ, где посещал музыкальный отдел с инструментами и слонялся поблизости. Рано или поздно, иногда под конец дня, появлялся кто-нибудь, кто хотел купить гитару, а выбрать не умел. Так было и на этот раз. Герман тоскливо косился на кафетерий, где счастливчики тянули импортное пиво, водку или коньяк, недостижимую мечту голодного поэта, и вот, наконец, появился парень в пятнистом комбинезоне, попросил показать 12-струнную гитару. Герман подумал, что это охранник, работающий в супермаркете, но оказалось не так. Заметив, как тот крутит колки, не умея настроить гитару, Герман предложил помочь. Продавцы его знали, но им без разницы, лишь бы что продать. Парень передал гитару, и Герман ее мгновенно настроил, врезал коронный блюз. Вокруг собралась толпа зевак. Еще бы, как-никак он лауреат всесоюзных конкурсов, тут он в своей стихии, похмелье не помеха. Проверив несколько гитар, Герман выбрал лучшую, и передал ее благодарному покупателю. Тот вернул гитару продавцу с просьбой отложить. Завтра, мол, получит деньги, и выкупит инструмент. Продавец с готовностью кивнул, а парень предложил Герману выпить пива, познакомились.

Когда Борис узнал, кто ему выбирал гитару, просто обалдел! Оказалось, что он давний поклонник Германа и буквально вырос на его песнях. Польщенный Герман тут же пригласил его в гости, предупредив, а дело вечером, что денег у него нет, обмыть знакомство нечем! Борис кивнул.

– Не беда! Я без денег покупаю.

Странная шутка, подумал Герман. Люся, вторая жена Германа, а у него была еще и третья, неумолимо спивалась. Когда такое похмелье, то хоть вообще не живи на белом свете. Ни денег, ни работы, ни перспективы. Ладно, мать выручает, сын, точнее внук, у нее живет, а как бы он здесь? Вечные сборища, пьянки, тусовки. Люся была на 12 лет моложе Германа, окончила художественное училище и подавала большие надежды, не говоря о том, что считалась красавицей! Немало парней делали ей предложение, и всем отказала, потому что влюбилась в Германа. Лауреат, слава, поклонники, и деньги хорошие привозил с гастролей, особенно в Перестройку, гласность, запреты сняли, колесил по стране, чес устраивал, и люди известные на всю страну в гостях бывали. Вначале бесконечное веселье нравилось, а когда родила, растолстела, заметила, что муж на молодых девушек заглядывается, с гастролей возвращаться не спешит, денег стало не хватать. Пыталась бороться, выгнала из дома, а чем кончилось? Разводом. Мало того, он женился на другой дуре, еще моложе, правда, и там не ужились, вернулся. Алименты первой жене, там два сына, парни уже большие, алименты третьей, а у нее вечно похмельный Герман, и всегда без денег. С горя втянулась, пила вместе с ним, чтобы ему меньше доставалось. Алкоголь давал временную иллюзию, что жизнь наладится, не все еще потеряно, зато похмелье бывало страшным!

Когда Люся увидела Бориса, он ей сразу понравился. Скажем, длинноволосые хиппи, или наоборот, чересчур воспитанные эстеты ее давно не удивляли, а тут без мимики лицо, черты грубые, плечи широкие, еще военный комбинезон, жаль, парень молоденький, а чего жалеть? Но, скорее всего, он ей понравился, потому что держал в руках набитый продуктами пакет, а в доме было хоть шаром покати. Конечно, человек не их круга, примитивный парень, однако ради такого случая улыбаться нетрудно, и даже пококетничать слегка, тайком глазками поиграть, давно утратила желание очаровывать, а тут вдруг захотелось!

– Представляешь, – поведал Герман, когда она вернулась из спальни, где сделала спешный макияж. – Боря умеет бесплатно покупать. Реально, я сам видел! Подошел к палатке, на углу, по дороге с остановки. Пять минут поговорил, вот это все ему выдали. Не рассчитывался! Я бы заметил. Сколько живу, такого фокуса не видел.

– Гипноз, наверно!? – Люся была очарована. Нет, в сказки она давно не верила, а, чтобы польстить гостю. Чем больше удивляешься, тем больше мужчины стараются удивление заслужить. Но Борис не думал рисоваться, он свернул пробку с «Распутина».

– Без проблем. Только условие! Дважды в одну палатку не хожу.

– Палаток на районе много, – Герман радостно засмеялся, предвкушая неограниченное изобилие спиртного в течение ближайших суток, или пока гость не уйдет. Люся кокетничает, ему совсем не жалко, и правильно делает. Какого чудного гостя привел! Это же сказка! Веселье, подогретое обильной выпивкой и закуской, разгоралось. Борис всячески пытался завоевать расположение хозяев. Сказал, что родился и вырос в деревне, потом армия, остался служить, потом Чечня, БТР на фугасе подорвался, как спичечный коробок перевернулся, бойцы с брони горохом посыпались, контузия. Всех ситцевыми трусами наградили. Как, почему трусами? Обделались, если честно. Вот, устроился в охранную фирму, но противно барыг охранять, попросил расчет, завтра должны выдать зарплату. Потом Борис продемонстрировал приемы бесконтактного каратэ, ката. Хозяева проникались все больше, такой парень! Выпив очередную рюмку, гость, ободренный радушным вниманием, даже восхищением Люси, сообщил, что он тоже пишет песни, и тоже поет! Разумеется, попросили исполнить.

– А гитара есть?

Супруги снисходительно переглянулись. Деревенская простота! А хорош парень, он просто замечательный. Герман вынул из футляра концертную гитару, сделанную на заказ известным мастером. Денег стоила больших: бывали, как говорится, и лучшие времена. Увидев роскошный инструмент, Борис даже не сразу рискнул взять его в руки, однако, хозяева подбодрили, и он осторожно провел пальцем по струнам, гитара отозвалась глубоким чистым звуком. Это вам не магазинная штамповка!

– Смелее, – улыбнулся Герман…

Они ожидали услышать что-нибудь заунывно-банальное, в гостях всякого народу перебывало, а бардовские песни – тоска смертная. Недаром Герман специализировался на блюзах, но то высший класс, что от парня ждать, который пальцы на гриф с трудом выставляет. Однако выпили, Борис забылся и, оставив смущение, вдруг ударил по струнам, словно гитара обыкновенная, и выдал энергичную вещь. Мотив простой, но текст вполне приличный, а главное – он увлекся сам, и заразил хозяев. Это все водка, конечно, со сцены так петь нельзя, а для дома лучше некуда! Под настроение хозяева хвалили в два голоса. Люся, чтобы привлечь внимание гостя, она не приложение к мужу, взялась рассуждать о живописи, сказала, что училась у известного на всю страну художника-ювелира и тот, между прочим, сделал ей предложение! Но она, тут Люся бросила взгляд на мужа, от заманчивой перспективы отказалась, закопала талант в семейные хлопоты и заботы, а вот гостю, пока он молодой и не женатый, конечно, надо дерзать! Герман только посмеивался.

– Твой Корнеев бездарь, эскизы у студентов ворует.

– Его изделия в Европе ценятся! – обиделась Люся. – Ты просто завидуешь. Деньги, признание, все есть у человека. А ты водку пьешь… – она вовремя спохватилась, чтобы не сказать: на халяву.

– Корнеев? – гость оживился. – А зовут как?

– Сергей Сергеевич.

– Точно, он, – гость передал гитару Герману. – Приятель моего отца, папа тоже художник. Может, знаете его? Ломов Юрий Павлович.

Люся подумала для вида, не вспомнила, но для приличия кивнула.

– Вроде слышала.

– Вообще-то папа не выставляется, вряд ли слышали. Художник-оформитель. Антиквариатом занимается, икон дома много! Родители развелись, я еще на горшок ходил…

Парень нравился все больше: и Герману, и Люсе, и даже общие знакомые нашлись, простоват, конечно, ну и что? Человек из народа. Раздался дверной звонок. Заявилась вчерашняя компания из трех человек, все без денег, и мгновенно уничтожили остатки спиртного. Борис вызвался сходить, встал и ушел, а когда вернулся, вызвал всеобщее восхищение. Пока отсутствовал, хозяева поведали компании, что-парень-то настоящий волшебник, спиртное покупает без денег! Гости не поверили, но, когда тот не подвел, изумление было настоящим. Окосевшая Люся откровенно флиртовала с Борисом, а тот отводил в смущении глаза на Германа, чем вызывал умиление. Впервые появился в доме, и разом заслужил всеобщую любовь и дружескую симпатию! Не так просто покорить богемную тусовку, пьянка продолжилась. Утром квартира напоминала поле брани. Там и сям лежали неподъемные тела, сраженные зеленым змием. Люся храпела на диване как королева, остальные – прямо на полу, где кого настигла последняя рюмка. Герман осоловело сидел за столом, невидящим взором уставившись в недопитую бутылку водки. Такого с ним еще не бывало, чтобы водка была, а пить не хотелось. Просто рука не поднималась! Борис разговаривал по телефону, наконец, положил трубку и сказал:

– Собирайся!

– Куда? – удивился Герман.

– Как куда. Забыл? Нас ждут, поехали. – Борис встал и, стараясь не наступать на пьяных поэтов, направился в прихожую. – Надо зарплату получить!

– Я не могу, честно, – Герман с трудом поднялся. Если кто другой, он бы провожать не стал, а тут надо! Такой парень. Всю ночь поил. Он кое-как повторил комнатный маршрут, огибая лабиринты тел.

– Герман! – укоризненно позвал Борис из коридора. – Я обещал, мы вместе приедем, ты что. Нехорошо. Нас ждут. Тебе, что, западло для афганцев спеть?

– Не западло, ты же сам видишь. Стоять не могу! – Герман поймал рукой стену, толкнул. Ему показалось, дом зашатался, как картонный. Такого не бывало с ним, чтобы так напиться. Ладонью он стены двигает, богатырь! Он тоже волшебник, но идти на улицу невозможно, факт. – Скажи, в другой раз!

– Ты обещал, Герман. Там фронтовики, афганцы. Ты что? Поехали.

– Не могу, – Герман боялся оторваться от стены.

– Притворяешься.

– Гадом буду! – поклялся Герман, проведя ногтем по горлу.

– Ладно! Давай гитару. Придется самому! Скажу, сам не мог, а гитара его. Иначе не поверят!

– Бери! – Герман обрадовался компромиссному решению вопроса.

Борис приоткрыл гитарный кофр, убедился, что гитара на месте, защелкнул замки.

– Спою пару песен, получу деньги, и назад! – Борис задержался перед трюмо. – Блин! Вид не очень. Стремно в полевом сарафане, с такой гитарой, в бухгалтерию заходить. Небритый! Герман, дай мне что-нибудь накинуть. Что можно одеть? – он рассматривал сложенную в коридоре одежду гостей.

Герман, придерживая рукой стену, кивнул на вешалку.

– Вон! Пуховик серый, это мой, – Это был фирменный пуховик, на подстежке, куплен совместными усилиями с тещей, специально для гастролей. – Аляска канадская!

Борис тут же немедленно облачился, взял гитару, посмотрелся в зеркало.

– Вот, братан! Другое дело. А то в летнем сарафане. Зима, не солидно. Герман! Слышишь меня? Я часа через два вернусь. Вы дома будете? Не уйдете?

– Дома, – Герман вскинул подбородок к потолку, и тут же уронил голову на грудь, мечтая об одном, как бы спать завалиться. Еще выпить рюмку, и пора на склад, скорей бы этот черт ушел!

– Скажи номер телефона! – Борис стоял в дверях. – Для порядка! Мало ли.

Герман сообщил. Борис взял гитару, вышел, обернулся.

– Не прощаюсь! Из дома не уходите! Через два часа. Хоп?..

Герман упал на кучу верхней одежды, обессилев прямо в коридоре.

3

В похмельном ожидании тянулся день, ночь. Потом второй день и вторая ночь. Пошли третьи сутки. Ждали напрасно! Борис не появился, даже не позвонил. Похмелье вначале душило, а потом отступило перед эмоциями. Герман был оскорблен в лучших чувствах. Жаль было пуховик и гитару, конечно. Но гораздо больнее жалила человеческая подлость. Это же надо так втереться в доверие! Прикинулся простачком. Деревенский парень, Чечня, контузия. Каратэ показывал, песни пел, душа нараспашку. И как было не проникнуться? Кто бы мог подумать, что это все ложь. Горько и смешно. Герман умел сносить удары судьбы, чего не скажешь о Люсе. Как все женщины, она во всем обвинила, разумеется, мужа.

– Ты зачем ему гитару отдал? А пуховик канадский, с мамой покупали!?

– А ты зачем ему глазки строила! – колко мстил Герман.

– Кто, я?! – Люся гремела пустыми кастрюлями, есть было нечего, пить тоже. Гремела, чтобы так мужу досадить. По мозгам ему, по слуху музыкальному.