Марта Зверева "Только для взрослых"

Только для взрослых
Марта Зверева

Он – друг ее отца, наемный убийца и бандит. Зеленоглазый блондин с очень темными тайнами в душе. Она – наивная девчонка восемнадцати лет, которая хочет его, еще не понимая, что это будет слишком опасно. Он пришел убить ее отца и потерялся между ее длинных ног…ОЧЕНЬ горячо и откровенно.

Марта Зверева

Только для взрослых

МАРК-1

Денис пригласил меня домой.

«Выпить, расслабиться, попиздеть по-мужски».

Очень зря.

Есть давняя традиция не преломлять хлеб с врагом. Не есть и не пить с тем, кого ты собираешься уничтожить. Возможно, он что-то почуял и решил закрепить нашу «дружбу» попрочнее. Если он всерьез на это рассчитывал, то мне его жаль.

Вру. Не жаль.

Сегодня я иду его убивать.

Из нас всех он был самый осторожный.

Он первый начал носить бронежилет под деловым костюмом. Первый спрыгнул с криминала и замутил легальный бизнес. Первый купил квартиру в хорошо охраняемом элитном доме и усиленный «мерседес».

Игната уничтожить предложил тоже он.

«У меня подрастает дочь, не хочу даже думать, что она может столкнуться с таким ублюдком», – сказал он тогда. И мы все согласились, хотя у нас не было даже сыновей. По крайней мере тех, о которых мы бы знали.

Но никакая охрана и броня не помогут, если ты доверяешь врагу.

А мне он доверяет.

Настолько, что когда я получаю от него СМС: «Прости, задерживаюсь в офисе, откроет Анька, начинай без меня, весь бар твой», я могу только удивленно хмыкнуть.

Или его так расслабили последние десять лет сытой стабильной жизни?

Анька – та самая дочь, за которую он так испугался, когда увидел, что наш друг делает с молоденькими девицами, которые попадают ему в лапы. Не спорю, Игнат – больной ублюдок. Но он всего лишь чуть-чуть хуже нас, остальных. Настолько чуть-чуть, что мы далеко не сразу поняли, насколько он поехавший, потому что и сами творили дикие вещи с теми самыми девицами. После того, что Денис вместе со мной заставлял делать шлюх из дорогого эскорта в Лондоне, оставлять меня наедине с дочерью – плохая идея.

Весь последний месяц я толокся у него дома, якобы «обсуждая бизнес», хотя давно можно было понять, что моя фирма-прикрытие работает себе в убыток, только чтобы давать возможность прятать за красивым фасадом нашу основную деятельность. На самом деле мне нужно было прощупать почву, понять, есть ли шанс вернуть все назад, примирить Игната и Дениса и восстановить нашу старую компанию. А если нет – выполнить мой самый дорогой и сложный заказ.

Убить моего друга.

По заказу другого друга.

Увы.

Сегодня со мной не газовый пистолет, как весь этот месяц для усыпления бдительности охраны, а полноценный «Макаров». Глушитель брать не стал. У Дениса отличная звукоизоляция.

Охрана, впрочем, даже не чухнулась на завопившую рамку на входе. Первые пять раз они раздевали меня до трусов, получали на каждый нож разрешением в морду и вопли от Дениса за излишнюю бдительность. Сегодняшний урок вы запомните надолго – тот, кто показался вам опасным с самого начала, будет опасным и через месяц, неважно, сколько раз он проходил мимо, улыбаясь.

Дверь на этаже уже была открыта, я зашел и запер ее за собой. Дениса все равно пока нет, посижу, попью чая, дождусь.

– Дядя Марк, проходите в гостиную, я сейчас! – донесся звонкий голосок из глубины квартиры.

Это отец ей ляпнул при знакомстве: «Это Марк… дядя Марк для тебя», с тех пор Анька и травит. Я, конечно, старше ее в два раза, но забавно такое слышать от двадцатилетней созревшей девки.

Гостиная у них, как теперь строят, совмещена с кухней, так что я на правах «дяди Марка» налил чайник, подхватил какое-то печенье из вазы на столе и развалился на диване, всерьез жалея, что не могу проредить бар. Не пью на деле.

Этим печеньем я и подавился, когда в комнату впорхнула Анька: босиком по теплым полам, в коротких шортиках в обтяжку и крошечной маечке.

Я только недавно пообщался с Игнатом и еще помню, как выглядит человек, который вообще не сдерживает никаких своих порывов.

Я не такой.

– Как вас лучше звать? – Аня присела на подлокотник дивана рядом со мной, как будто не было другого места во всей гостиной. – Дядя Марк все-таки глупо звучит.

Она потянулась за печеньем, и прямо перед моими глазами маечка обрисовала ее роскошную небольшую упругую грудь с торчащими сосками. Той самой молодой формы которую потом не повторить никакой пластикой.

Она у себя дома и ничего не боится. Теплые полы, отопление, климатический контроль «умного дома». Зачем ей одеваться теплее, правда? Она меня не ждала, я пришел к отцу…

Тяжко уговаривать себя самого, что трущееся рядом молодое тело тебе никто не предлагает.

– Можно просто Марк, – я отложил надкушенное печенье и встал, чтобы налить себе чая.

– Просто Марк? – она тоже вскочила и прислонилась к кухонной столешнице прямо рядом со мной, так что я задевал ее локтем, заваривая пакетик чая кипятком.

– И на ты.

Отодвинул локтем и открыл дверцу, чтобы выбросить блестящую обертку от пакетика, напомнившую сейчас обертку от презерватива.

– Не могу на ты, вы все-таки… в отцы мне годитесь.

И она выгнулась в спине, демонстрируя мне все свои возможности.

Неужели они в свои двадцать не понимают, как действуют на нас, еще не очень старых козлов? Как эти блядские шортики, обтягивающие ее так, что я могу нарисовать ее пизду в подробностях, не раздевая, действуют на меня?

Как и маечка…

Член держу под контролем.

У меня охуенный самоконтроль, блять!

Я могу три дня сидеть на чердаке, карауля, пока объект выйдет из дома, чтобы снять его крайне аккуратно именно в том месте, где мне удобно, и где не отследить, откуда стреляли.

Я могу смотреть в глаза человеку, пока он пьет чай, в который уже подсыпана отрава.

Я могу целовать женщину, мужа которой только что убил смертельной инъекцией, пока он отходил в туалет.

Я проходил все проверки на детекторе лжи, потому что умею сплетать правду из неправды.

Я перетрахал сотни баб, и точно знаю, что ни у кого не поперек и радуги под юбкой тоже нет.

Я делал с ними такие вещи, за которые меня бы убил любой нормальный человек.

Но совершенно непонятно, почему меня так дергает это юное тельце, едва прикрытое двумя белыми тряпочками. Неужели старость пришла, бес в ребро, требуется молодуха для ярости духа?

Возвращаюсь с чашкой на диван, и Анька вновь пристраивается рядом, как будто уже застолбила место рядом со мной. Наклоняется вперед, тянется к вазочке с печеньем, и с моего места ее выгнутая спина и попка в форме сердечка, беззастенчиво выглядывающая из-под края шортиков образуют ровно такой вид, какой был бы, если б я ее ебал раком.

Член дергается: «Ну что ж ты, давай засадим!»

Пиздец. Никогда не говорил с Марком-младшим, считал это инфантилизмом.

Но сейчас у него явно свое, отличное от моего мнения.

Я хочу спокойно пустить пулю в затылок Денису и уйти в снятую двумя этажами выше подставную квартиру, вылежать там недельку, пока не угомонятся.

Он же хочет раздвинуть эти румяные сладкие булочки и ворваться в шелковую тесноту. Да так, что у меня дыхание перехватывает.

– Марк, а ты как с папой познакомился? – спрашивает Анька, выпрямляясь и раздвигая ноги, чтобы оседлать подлокотник как огромный толстый хуй. Ее бедро теперь трется о мое, но не это меня сейчас волнует сильнее всего.

Я вижу, как она трется промежностью о замшу и вижу едва заметный влажный след. И главное – чувствую запах ее возбуждения.

И вот от него конкретно сносит крышу.

Как я познакомился с ее папой…

Если я отвечу ей честно, она точно поймет, что я не просто симпатичный взрослый мужик, «папик», опытный и состоятельный дяденька, которого мечтают отхватить ушлые студенточки. Выгляжу я именно так: небрежная стрижка, потертые джинсы за пару штук евро, белая рубашка и плотный пиджак, скрывающий пистолет, дорогие часы, строгие ботинки.

Денис сказал, что у нас общий проект, уровень доходов отца она знает и делает соответствующие выводы. Неправильные. Потому что мы с ним ближе, чем коллеги. Мы знакомы с тех времен, когда ее еще и в проекте не было. С лихих 90-х.

Нас было шестеро: Никита, Вадим, Денис, Игнат, Сандро и я.

Сопляки, наглые мальчишки, которые распоясались, когда выяснилось, что стране больше не до своих граждан. Наверху шла грызня, на пути наверх все было покрыто кровью и вышибленными мозгами, а мы хотели быть свободными и жить, как хочется.

Кому в шестнадцать этого неохота?

Мы выживали по одиночке.

Денис торговал шмотьем.

Игнат дрался на подпольных боях.

Сандро был мошенником на доверии.

Вадим снимался в первом русском порно и работал вышибалой.

Никита вертелся у начинающих политиков.

Я убивал за деньги.

Так уж вышло, что у каждого из нас был свой собственный путь, но пересеклись они однажды в подпольном клубе из тех, куда девок пускают бесплатно и наливают на халяву, а мужиков подгоняют, когда те уже разогретые и бухие – за солидную входную плату. После того, как закрывается метро, там начинается самый жар. Там-то мы и познакомились, оказавшись вшестером в одной комнате, полной искательниц приключений на свои нижние девяносто. Даже когда тебе меньше двадцати, к концу ночи все-таки устаешь долбить одну дырку за другой. Хочется поговорить. Но разговаривать с той, которой только что спустил пятую порцию спермы за щеку, как-то западло. Вот и начали общаться друг с другом.

Выпили еще, отрубились на пару часиков прям там же, проснулись и отправились по второму кругу уже все вместе.

Проекты у нас тоже были. Некоторые крупные, так что хватало и на тачки, и на телок, и на первые накопления, которые Денис как самый нудный вкладывал в акции и недвигу, а остальные в основном просаживали, где придется. Я ничего не боялся, цены на мою работу только росли, а вот остальным пришлось покрутиться.

Жизнь поимела нас всех тогда, а мы хотели поиметь ее.

Никто из нас не был нормальным.

Мы насиловали девчонок, мы издевались над шлюхами, и нам это нравилось.