Лиловый сон крестьянских хризантем
Любовь Берёзкина
Устав от повседневного потока информации и современной скорости бытия, приятно под вечер уединиться и почитать поэзию, проникнуться её тихой и немного печальной словесной музыкой, погрузиться в светлые воздушные образы.Наверное, эта книга должна была появиться в двадцатых годах прошлого столетия – в ней немало от Серебряного века. О чём она? Конечно, о любви – любви к природе, человеку, своей стране, к Богу. О радости и печали, о встрече и о разлуке. О жизни и смерти, но всё-таки больше о жизни и о любви.
Любовь Берёзкина
Лиловый сон крестьянских хризантем
Грустные, неповторимые, сравнимые с родниковой водой. То ли стихи, то ли молитвы. Во всяком случае, исповедальные. Когда их читаешь – очищаешься. Снова становишься человеком с открытой душой, живущим на полную катушку. Туман ли в открытом поле, скрипка кузнечика, мотылёк – всё становится значительным. Просыпается внутренний человек, которого так старательно пытается усыпить современная цивилизация.
Счастье человеческое внутри нас, как и Царствие Божие. Путь к нему уникален. И каждый должен открывать своё счастье сам, как это делает Любовь Берёзкина.
Игорь Муханов, поэт, прозаик, лауреат национальной премии в области литературы, учреждённой Традиционной буддийской Сангхой России, член Правления Союза писателей Республики Алтай
Автор выражает сердечную благодарность замечательному великолукскому фотохудожнику Владимиру Павловичу Полонскому за подаренную им фотографию на обложке этой книги.
С Е К У Н Д А Н Т Ы
О, бедный мой, блаженный тихий край
О, бедный мой, блаженный тихий край.
От старых яблонь ласковые тени.
Калитки скрип. Уткнувшийся сарай
В берёзовые прелые поленья.
Приют моей кочевницы-судьбы.
Случайный кров навек оставил память:
Сухих полей полёгшие снопы,
Поток лучей в оконной старой раме,
Лесов замшелых гордые вихры,
Речушка, заблудившаяся в поле,
Медовый пряник солнечной жары.
Извечный опыт светлой русской воли.
К отъезду цвёл волнующе жасмин,
И старый дом постанывал украдкой.
Склонилась я печально перед ним
И в путь ушла с молитвой, без оглядки.
2011
Секунданты
…Я блуждал в искусственной чаще
и открыл лазоревый грот…
Неужели я настоящий
и действительно смерть придет?
О. Э. Мандельштам, 1911
Горит застенчивый восток.
Вскипает кровь и человечность.
Так тянет жить, что поперёк
встает обещанная Вечность.
Где жемчуга воскресных рос
и восхитительные грозы
даются свыше без угроз —
само бессмертье под угрозой.
Мне серый облик мостовой
и строгий тон домов окрестных
запоминаются строфой,
как детский лепет интересный,
как неизбежности мотив,
как мелос вдумчивого Данте —
домов немые секунданты
надёжно встали позади.
И дней прозрачных череда
пройдёт, не спрашивая, мимо,
лишь опуская иногда
стопу на час необходимый
в немытый будничный настил
шероховатых предписаний —
корил ли ты, благословил
последний вдох под небесами.
За торжествующими даль,
