– Есть новости? – хлопаю себя по карману пиджака. Там была пачка сигарет, точно помню, но почему-то сейчас я ее не нахожу. – Есть у кого курить?
– Нет, – Матвей сидит напротив в кресле, руки на подлокотниках сложены домиком. На меня словно прокурор смотрит.
– Курить хочу, челюсть сводит, – откидываюсь в мягком кресле, голову роняю на покатую спинку. – Мне кто-нибудь расскажет, что вообще происходит? Чего молчите, а?
В ресторане в меня стреляли, квартиру заминировали и разнесли, в машине подрезали тормоза. Сука, все за последние две недели. Наводка на Туманова оказалась липовой.
– Молот вышел, – мрачно проронил Матвей. Арс в кресле рядом со мной хмыкнул.
– Да ну на хрен! У него еще семера оставалась, – все мое тело словно свинцом наливается. Даже вдохнуть нормально не получается.
Твою же мать! Молот! О нем я думал в последнюю очередь просто потому, что вообще забыл о его существовании. Человек укатил в места не столь отдаленные аж на семнашку. Считай вся жизнь.
Зачем ему был его бизнес на воле тогда. Естественно, я оказался ушлым, быстренько под себя подмял, назначил свою персону гендиром, с несогласным персоналом вопросы проработал. А бывшему владельцу организовал неплохое содержание в тюрьме в качестве комплимента.
Честно собирался по выходу Молотовского из тюрьмы отвалить старичку неплохую сумму в виде пенсии, квартирку подсуетить. Не совсем я скотина.
– Амнистия, брат, – Матвей поднимается из своего кресла. Вынимает из тумбочки пачку тонких сигар и бросает мне на колени. – Кури.
– Как? С какого перепуга? За такое не должны выпускать раньше, – дрожащими пальцами подхватываю пачку. Полиэтиленовая упаковка поддается мне не сразу. Срываю ее вместе с бумажной крышкой, вытаскиваю сигару зубами.
Взрослый мужик, а коленки начинают подрагивать. Молотовский отчаянный и крутой мужик был, к нему никто не совался. Работал он всегда один, сколотил не хилую империю на перепродаже подержанных автомобилей, даже открыл один автосалон с нулевыми тачками. Я был резвый и безголовый, напросился к нему в замы. Дружить всегда лучше с сильными, у них же и учиться. А он возьми и порежь по бухлу какого-то мудака в подпольном казино. За карточный долг. Тот не выжил, откинулся. Молота в каталажку, бизнес без хозяина.
Да кто бы ни воспользовался?
– Раскаялся, вел себя примерно. Плюс сердце слабое, – Матвей поднес к моей сигаре зажигалку и чиркнул. – А по факту нехило бабла отвалил кому надо. Не все его нычки ты нашел, Влад.
– Суу…. – тяну в легкие горький дым. От крепости сигар в глазах темнеет. – Что теперь делать, а? Вы же мне поможете?
Я так-то не трус, вы не думайте. Но все равно … переживаю.
– Нет, – даже не думая, рявкает Арс. – Ты пирогом, который заграбастал себе в одно лицо, ни с кем не поделился. Вот теперь сам и расхлебывай.
– Что он такой злопамятный? – морщусь, сжимая сигарету между пальцами. Тыкаю ею в Арса, поглядывая на Матвея. Есть еще слабый расчет, что двоюродный братишка меня так просто не киданет. – Поможешь сам?
– А я с женой отдыхать улетаю, – мои слова не достигают цели. Зама своего Мот не оправдывает, явно поддерживая. – На остров. Годовщина у нас. Так что не обессудь, не до тебя. Могу только советом помочь, если хочешь.
– А говорят, кровь – не вода, – тру виски пальцами. На Матвея смотрю крайне осуждающе. С ним я тоже не поделился. Да и на хнен, они с Арсом и так отлично поднялись.
– Не в нашем случае, – тот разводит руками, – договаривайся с ним. Отдай все, что просит.
– Какого хрена? Да я за десять лет сделал такое, что Молоту и не снилось. Не отдам!
– Идиот, – Арс зевнул.
– Идиот, но я б тоже не отдал, – Мот пожал плечами и усмехнулся. – Свали куда-нибудь временно, пусть остынет, понюхает свободу, потом попробуй договориться. Сейчас отжать бизнес, как раньше, не получится, тем более у тебя все легально, – он хохотнул. – Кстати, после твоей смерти первым на очереди вообще буду я.
– Сууу….
– Да не нужны мне твои бабки, а Молота тем более. Я жить спокойно хочу. Ты тоже жить хочешь. Молот это понимает, поэтому и попытки такие детские: пугает, загоняет тебя в угол, показывает, кто в городе главный. Хотел бы прикончить – прикончил. Своими бы руками придушил, – Матвей изобразил ладонями сворачивание и отрывание головы. Получилось слишком натурально, меня аж передернуло.
– И долго отсиживаться? – уже представляю, как буду где-нибудь в съемной квартире стены грызть, телевизор смотреть и маяться дурью. Я, который ни дня за последние десять лет в отпуске не был. Даже на отдыхе все время работаю. С девками трахаюсь, а потом еще час или два перед сном работаю. Хз, может, даже во сне работаю, только этого не помню.
– Месяц, может два. Доверенность на Арса временную оформи и сваливай. На одного Диму нельзя все оставлять. Хоть он тебе и друг, а отец его с Молотом с малых лет дружил.
– Дружил, но я Диме верю, как самому себе!
– Матвей, на хрен меня подставлять? Мне еще за тебя как-то справляться, пока ты на солнышке с Инессой жариться будешь.
– Тут пусть Света посидит, – Мот на свое кресло кивает. – Я в ней как-то больше уверен.
– Ну ты и друг, – Арс глаза прикрыл. Обидно, бедному, что жену его ценят больше, оказывается.
– Что друг, что брат, да… – довольный гад потер руки. – Влад, могу документы сделать левые, но по ним только по России. За границу выехать не сможешь.
– Такие я и сам себе сделать могу, – прохаживаюсь до большого панорамного окна в офисе Матвея. Можно и не прятаться, конечно. Но я как слепой котенок сейчас, а Молот запустил свои когти везде. Он покушениями четко показал, что может подобраться вплотную. Мне в ответ тоже надо все разузнать – где Молот тепеть, откуда помощь берет и бабки, на что рассчитывает. Не на весь же бизнес, в самом деле. Прав Мот, надо договориться. Я на мокруху не пойду, отсижусь. Место есть не засвеченное: сладкая Инна – идеальный вариант, вовремя подвернулась. Вотрусь к ней в доверие, обаяю, надавлю на женскую жалость. Чем торчать непонятно где, лучше в хороших условиях и с шикарной девочкой под боком. Тем более зацепила она меня так, что в штанах крутит, стоит только вспомнить.
В ресторане ее не засветили, стрелявший идиот не видел, с кем я. Потом я к Инне ездил только два раза и оба по делам рядом. В том ТЦ на первом этаже у меня еще один салон открыться должен.
Да, был не прав немного. Но я же извинился! Цветы, подарки. Плюс буду радовать девочку ночами, ей после развода очень полезно, чтоб злая не была.
– Помнишь ту схему с бомжом? – оборачиваюсь к Моту. – Поджог в квартире был? Был. Найдите там типа меня, в моргах неизвестные жмурики есть всегда. Молот отвлечется, будет проверять. На Диму и Арса выйдет, на тебя. А я на него.
– Тупая, как рельса, схема, – двоюродный брат отправился к мини-бару. – Поэтому может и сработать, кстати. Телефон возьми левый, банковскими картами не свети. В Москве останешься?
– Да, – киваю, забирая у него из рук стакан с виски, – у одной малышки зависну.
– Надеюсь, она тебе никто, иначе было бы жалко.
– Никто, – жадно осушаю стакан. Пальцы нервно вжимаются в стекло.
– Отлично тогда. Молотовский умным был. До всего. А что с ним стало сейчас, неизвестно. Я бы был очень и очень осторожен, Влад. Ты у него все отобрал, бросал крохи. Я б тебя за такое пришил.
– А брат еще, называется.
– Говорю, как есть, – Матвей склонил голову набок.
До вечера тихо подчищаю дела, оформляю Арса задним числом. Будут вместе с Димой работать, пока я не вернусь. Все вещи в квартире сгорели, так что покупаю по минимуму, пользуясь картой, специально предназначенной для таких случаев. Сумма там неплохая, но на широкую ногу жить не получится.
Ближе к двенадцати приезжаю к Инне. Главное сейчас – это эффект неожиданности. Плюс моя фирменная наглость и женская сердобольность, которая у Инки обязательно должна иметься.
– Привет, – сразу хрипну, стоит увидеть малышку на пороге. Миниатюрные трусики на стройных ногах, полупрозрачная маечка с проступающими сосками, растрепанные темные волосы. Взгляд цепляется за браслет, который я ей прислал с курьером. Надела. Отлично, Инна, ты почти на крючке. – Тебе идет. Рад, что понравился.
– Не понравился, я его верну, – краснеет, накрывая украшение ладонью. В глазах смятенье. Естественно, так поздно она меня увидеть не ожидала.
– Инна, – выдыхаю шумно, – нужно поговорить. Серьезно, – решительно шагаю вглубь квартиры мимо нее. – Ты должна мне помочь.
– Что? – она остается у двери. – Даже не собираюсь. Это новый подкат какой-то?
– Нет, – роняю сумку на пол. Иду сам закрывать дверь, чтобы любопытные соседи не услышали наш разговор. Упирающуюся ногами в пол Инку, двигаю в гостиную.
От нее так вкусно пахнет, что прямо сейчас можно в постель. Только она не согласится, все еще злится на меня.
– В чем дело? Ты вообще можешь объяснить? – Сбрасывает со своих бедер мои наглые ладони.
– Инн, – смотрю прямо в глаза, долго и проникновенно. Нежно касаюсь ее пальчиков своими, устало качаю головой. – Скажу тебе все, как есть. На мою жизнь снова покушались.
– О боже, – она прикрывает ладонью рот, – но стрелявшего поймали.
– Всего лишь мелкая сошка. Мне нужно спрятаться. Временно. И ты мой единственный вариант. Только тебе я могу сейчас довериться.
– Как это? – она хлопает глазками. – У тебя же должна быть какая-то служба безопасности, в полицию можно обратиться.
– Нет, никому доверять не могу, – поднимаю ладонь и провожу ею по нежной щечке. – Инн, жутко устал, до смерти. Давай обсудим все утром.
– Утром? – она растерянно озирается по сторонам.
– Мне некуда идти, совсем.
– А?
– Меня ищут.
– Но!
– Я вел себя, как сволочь, знаю, – прижимаюсь своим лбом к ее, – прости. И помоги, – не отрываю своих глаз от ее. В них тревога. – Сейчас ночь, ты же меня не выгонишь на улицу?
– Эм… только до утра, – шепчет нерешительно. – Влад, я не хочу участвовать в подобных вещах. А если меня найдут, если…
– Для тебя это полностью безопасно. Я бы не пришел, если бы знал, что мое присутствие поставит тебя под угрозу.
– Влад, я…
– Дай мне шанс и поверь хотя бы один раз. Инн… – прижимаюсь к ней вплотную. Божественное тело с мягкой грудью впечатывается в меня. Давай, Инн, впечатляйся, сдавайся моей харизме, жалей. А я взамен тоже в долгу не останусь.
Глава 07
Инна
– Ты можешь поспать на диване, – сдаюсь я. Не знаю, о чем я вообще думаю. Влад же гад, сволочь, тысячу раз себе об этом твердила и зарекалась его видеть и прощать. Только куда он пойдет, если я его выставлю? Ночь на улице. Где-то там бродят его недруги. Ищут.
Покушение на жизнь – вещь ужасная. Стоит мне на секунду вспомнить эпизод в ресторане и меня всю пробивает дрожью. А на Влада покушались снова.
– Спасибо, – морщинка между его бровями разглаживается. В серых глазах появляется облегчение. – Я приму душ?
– Да, конечно, – киваю как болванчик. Влад все еще удерживает меня в своих руках. И тут слишком уютно и хорошо, чтобы самой из них выбираться.
– Покормишь? С утра не ел. – Мужские ладони пропадают с моего тела. Свобода позволяет глубоко вдохнуть и начать думать. Покормить, значит. Что там у меня в холодильнике вообще есть?
– Да, иди в душ, я что-нибудь приготовлю.
Бросив на меня последний благодарный взгляд, Влад забирает с пола сумку и скрывается в ванной. А я иду в кухню. Почти час ночи, блин. Завтра на работу.
– Учитывая, что клиентов нет, на работу можно вообще не ходить, – вздыхаю, вынимая из холодильника яйца, ветчину, сыр. Еще и немного овощей для салата осталось.
– Воспользовался твоим гелем для душа, – раздается из-за спины. Оборачиваюсь с лопаточкой в руках и тут же натыкаюсь на голый мужской торс. Взгляд падает вниз – мое розовое полотенце болтается на узких бедрах. Очень неуверенно болтается на слабом узле.
– Он клубничный, – с усилием поднимаю глаза наверх.
– Да, пахнет тобой, – Влад проводит ладонью по своей влажной груди, я в ответ сильнее сжимаю лопаточку, которой переворачивала омлет. – Я выключу, а то сгорит. – Рука Влада скользит по моему бедру и выключает газ. – Спасибо, Инна, что разрешила остаться до утра. Могла и выгнать. – Его руки сжимают столешницу за мной, губы совсем рядом с моими. Божечки, что происходит?
Так, Инна, приди в себя! Этот мужик тебе не подходит! От него одни проблемы! Тебе они не нужны, тебе бы свои для начала порешать.
– Садись, – решительно убираю его руку. Разворачиваюсь к плите, начинаю греметь посудой. – Что за покушение было?
– Ничего оригинального, – отвечает будничным тоном. Развалился на стуле, к стене широченной спиной прислонился, весь расслабленный и уставший, чай из моей кружки попивает. С ромашкой. Который я для себя вообще-то сделала. Мне от этой картины дико приятно: давно я ничего подобного в своей кухне не наблюдала.
Тяжело, когда после пяти лет стабильных отношений ты остаешься одна. Оказывается, что вся твоя жизнь строилась вокруг кучи вещей, которые раньше не замечала, а потом мужчина взял и унес их с собой, когда вы расстались. Поздние ужины, перебранка, кто первым в ванную, обнимашки ночью. Это так прекрасно, когда тебя во сне под одеялом лапают за грудь и шепчут на ушко, что любят. Или вот грязные носки, по квартире разбросанные, и рубашки, скомканные грязные штаны, засунутые на полку с чистыми. Бутылочка вина на двоих просто так. Осуждающее обсуждение соседей, ругающих детей за стеной.
Плохое и хорошее. Мужчина рядом делает меня живой, дает чувствовать жизнь намного полнее. А одна да, гордая, делай что хочешь. Только ничего мне не делается. Пусто.
– Квартиру заминировали. Хорошо, что взорвалась до того, как я в нее вошел.
– О боже, – чуть не роняю тарелку с едой, но вовремя беру себя в руки. Заминировали, я такое только в «ЧП»* видела.
– Ничего не осталось, хорошо документы в офисе были.
– И, – присаживаюсь рядом, – ты знаешь, кто это делает? Почему?
– Деньги, Инн, деньги. – Уминая омлет с салатом, Влад улыбается. – Вкусно.
Пока мужчина доедает, расстилаю для него диван. Он у меня небольшой, Владу тут будет совсем неудобно. Ну не предполагала я, что у меня будут оставаться мужчины на ночь не в моей постели.
– Больше вариантов нет? – раздалось грустно рядом.
– У меня только кровать и диван, – сжимаю подушку в руках, аккурат между нами.
– Я буду лежать смирно на своей половине, – Влад нагло отбирает мою подушку.
– Ты со мной спать не будешь, – быстро понимаю, к чему это может привести. Но поздно. Влад с подушкой уже скрылся в спальне. – Черт!
Захожу в комнату, где свет уже потушен. Под одеялом мужик, полотенце на спинке стула рядом. Он хоть в трусах? Я, черт возьми, в этом совсем не уверена.
– Влад, это как-то…
– Утром, Иннусь, я обрубаюсь, сладкая.
– Понятно, – поджимаю губы.
