С силой оттолкнулся от пола, отключив магниты башмаков, и влетел в потолок, рядом с люком. Удерживаясь за скобу судорожно ввёл аварийный доступ и юркнул в приоткрывшийся люк… получив по пяткам электрический разряд!
– Сссскотина железная, – шипел я, растирая поддёргивающиеся ноги. – А если в голову?! Чуть не убил, ДРуГ чёртов! С такими друзьями и враги не нужны, – хмыкнул я.
Растёр свои ласты и стал оглядываться. Техкоридор был в несколько лучшем состоянии, чем основной пешеходный: стены не обшарпаны, на потолочных светопанелях нет царапин и свисающей гадости. Конечно, в техкоридоре панелей намного меньше, но выглядит всё поприличнее. И надо поторопится: если я не ошибаюсь в программах, то этот злобный ДРуГ сейчас ковыляет к техническому терминалу, к которому дотопает через четверть часа. Ещё пятнадцать минут – и он тут. И мне либо придётся с ним воевать, непонятно как и непонятно чем. Или жариться на электродуге.
А мой единственный шанс – инфотерминал. Так что вскочил я и на ещё не очень хорошо слушающихся ногах поковылял вперёд. Инфотерминалы, как и освещение, были редкостью в техкоридоре, но зато были. И мне до ближайшего с километр ковылять, плюс-минус тапок.
Техкоридор, после ужаса жилой части, искренне радовал: цел, относительно чист. А через пресловутый километр так и вообще восторг: перемигивающийся диодами готовности инфотерминал!
– Лаборант 213-654-08 А, Верхазов Георгий Андреевич, младший научный сотрудник лаборатории трансформ реликтовых излучений. Отдел высоких энергий, – оттарабанил я в микрофон, надеясь что терминал полностью работоспособен.
– Принято, товарищ Верхазов. Ваш запрос? – к моей радости отозвался терминал.
– Был атакован роботом модели ДРуГ-06, находящимся в режиме контрабордажа и подавления беспорядков. На код и приказы робот не отреагировал.
– Принято. Ожидайте… ДРуГ-06 номер 213-978 находится в режиме подавления абордажной активности. Технически неисправен – отсутствует сопряжение с центральной мыслительной машиной Нитронска. Рекомендации: устранить неисправность приёмника-передатчика на регламентном техосмотре. Вручную перенести программные указания ДРуГу-06 номер 213-978…
– Вот спасибо за рекомендации! – возмутился я. – Он меня АТАКУЕТ!
– Рекомендация: не сопротивляться, во избежание повреждений. Подвергнуться иммобилизации от робота ДРуГ-06, быть доставленным в изолятор. После регламентных медицинско-восстановительных…
– А есть кому проводить эти медицинские операции?! – взвыл я.
– В консервативном режиме находятся…
– Стоп. Сколько сервисных роботов модели ДРуГ-06, 06б, 07 находится в твоём прямом подчинении?
– В консервационном…
– В активном!
– Ни одного, товарищ Верхазов, – радостно отрапортовало ведро.
– Тупая железяка! – затосковал я.
– Напоминаю, товарищ Верхазов, что советская робототехника и кибернетика – надежный друг советского гражданина! – начал укоризненно лекцию инфотерминал.
А я уже привычно стал пропускать трындение мимо ушей. Чёрта с два его заткнёшь, пока не оттарабанит – будет нудеть. Но текстовый доступ есть, так что хоть пойму, что творится.
И чуть не стал биться головой об терминал: год! Мать его, чертовый год! 2214 год!!! Это… все. Вообще все, понял я, чувствуя как слеза-предательница потекла по щеке. Даже последняя разработка, Новгородец-80 может и дожил. Только были это совсем карапузы, даже не октябрята… А все друзья, подруги, коллеги… Никого не осталось в живых.
– Соберись, тряпка!!! – в голос, злобно рявкнул я на себя.
– Не понял запрос, товарищ Верхазов, – радостно ответил терминал.
– Не было запроса, – буркнул я.
– Принято. И в то время, когда ударники социалистического труда… – продолжил свою песню терминал.
Так, ладно. Всё плохо, но что поделать? Посмотрю на будущее, как в фантастическом романе, попробовал взять себя в руки я. И что с Нитронском, вот в чём вопрос.
После чего, игнорируя бормотание терминала, стал я просматривать данные. И волосы шевелились, не только на голове, но и на заднице! Если они там есть, как-то не проверял. Но даже если нет – всё равно шевелились!
Нитронск на консервации. Девяносто шесть процентов орбитального города обесточено, атмосфера откачена, генераторы искусственного тяготения – заглушены. Три процента жилой зоны обитаемы: одна оранжерея и несколько десятков кают. Работает… а уже – не работает орбитальный лифт. Неделю как не работает. Полетел энергоконвертор основного контура, ерунда… но сотня обитателей Нитронска, похоже, просто не знают как чинить. И, видимо, пробудили меня от холодного сна именно для починки. Так, рассматривал я схемы. Лаборатория высоких энергий, одна капсула холодного сна отсутствует. И она прилегает к жилому сектору.
Так, а кто у нас эти жиробасы? И я, кажется, начал понимать, почему они такие. Чтоб подключить гравитацию, нужен приказ на расконсервацию. А последний прямой приказ мыслящей машине был отдан – на консервацию. От Авдееича, коменданта города. И – всё. За чёртовых двести лет ни одного обращения! Только отчёты о поломках, которые некому чинить.
Так, но бред же – самый тупой техник может убедить мыслящую машину! Нужно просто обратиться в терминал! А их, похоже, СОЗНАТЕЛЬНО ломали. Зачем? И кто эти жиробасы?
А через пять минут я чуть не пустил вторую слезу. Станция была законсервирована. Но аварийная система работала. И на запрос “СОС” приняла в ангар… Круизный космолёт Орлёнок, экскурсионное трансорбитальное судно пионерлагеря Артек. Дети, октябрята и пионеры. И это, жирное, неспособное жить нигде, кроме невесомости – они и есть. Такими стали от отсутствия силы тяжести. И тренировок – гимнастические залы без гравитации – на консервации. Но на кой они ломали терминалы? Дети то дети, но тот же язык… Ничего не понимаю! А воспитатели? Пионер…
Додумать я не успел. Только подумать, что я – болван. Чёртвов ДРуГ-06 тихо добрался до меня, когда я, как тургеневская барышня давил слёзы! И последнее, что я увидел – статику и сияние искр от дугового разряда.
Глава 2. Космоварварство
Очнулся я от боли. Пошевелился, раскрыл поддёргивающиеся веки.
– Да чтоб вас больные почесухой беры драли, сволочи жирные! – искренне возмутился я.
Дело в том, что я валялся на том же лабораторном столе, но руки и ноги были зафиксированы приваренными металлическими полосами. Даже ожоги на лапах были! Но это было мелочью. А не мелочь – киберхирург, ржавый, пыльный, кромсающий меня без анестезии! Больно, блин! И это меня и привело в себя.
– Вы что творите, изуверы?! – попробовал я доораться до бурдюков жира.
К парочке, которую я увидел, присоединились ещё двое. И одна из них была женского пола… И лучше бы я ЭТО не видел! У меня же, чтоб его, психологическая травма будет!
Хотя, учитывая киберхируга, отвёл я глаза от жуткого зрелища, травма, похоже, будет не только психологическая. Что творят-то, сволочи такие, заинтересовался я, смотря за кромсающим меня механизмом. Ну а что еще делать, не вырываться же, когда потроха вон, свежим воздухом дышат?!
Антисанитария жуткая, это мне неделю, не меньше, с температурой сидеть, отметил я отстраненно. Ну, боль – ладно, организм советского человека и не такое выдержит, да и естественные анестетики начали выделятся, как только я пришёл в себя. Но всё же, нахрена они в меня какую-то пакость то пихают, озадачился я, наблюдая, как киберхирург имплантирует мне в разрез какую-то пакость… Но не только вводит, но еще и выводит! Эй!!
– Эй! – искренне возмутился я. – Это МОИ кишки, жулики сволочные!
– Не дёргаться, резуемый, – на удивление красивым голосом произнесла куча сала женского пола. – Мой железный раб заменять твою требуха на лучше.
– Меня моё… кхе, сволочи… – прохрипел я, потому что хирург добрался до лёгких.
А потом – укол в основание черепа, и темнота.
Очнулся от боли – что и неудивительно. Валялся всё там же, но живой и с зашитыми и даже залитыми гелем-регенератором дырками и швами. Но что со мной сотворили-то, да и нахрена?!
– Ты осознан, – констатировал новый, явно более старый, аж с лысиной мешок сала. – Теперь моя говорить. Низшая существа – слушать.
– Сам ищи свои “низшее существа”! – огрызнулся я. – И что вы со мной…
– Молчай!!! – аж завизжал жирдяй так, что по нему заходили волны. – Агресиный, недоразвитый недоумка! Я – говорить! Ты – внимать! Скажешь слово – будет наказание! – погрозил он мне шокером-разрядником.
Послушать что ли? А я пока эти полосы сволочные раскачаю. И второй раз меня чёрта с два поймают! А местных… Блин, надо узнать.
– Буду слушать. Но с начала – ответ на один вопрос, – заявил я.
Жирдяй погрозил шокером, но сощурил утопающие в жире глазки.
– Одна вопрос? – уточнил он, на что я кивнул. – Дозвояемо, низшая существо.
– Вы с Орлёнка? – уточнил я.
Очень меня волновал этот момент. Никак я не понимал – как они превратились в ТАКОЕ. Да даже язык какой-то кривой! И… в общем, нужно было узнать.
– Великий Ковчег Орлёнок привезла на Небо мой родитель, – ответил жирдяй. – Их родитель родитель, – шевельнул он жирной ластой в сторону троицы. – Теперь – молчать! Внимать! – на что я кивнул.
Пара поколений. И нет образцов Генома Советского Человека. Не знаю, есть ли сыворотка в Нитронске – наверное есть. Но всё законсервировано, а в технически-медицинская лаборатории её точно нет. И ТРЕТЬЕ поколение, аж передёрнуло меня. Не представлять такое! Это же кошмар какой!
– Лифта не работает. Нам нужна лифта! – уставил он на меня заплывшие жиром глаза. – Твоя знать, как починить!
– Знать, – отстраненно признал я.
Ну в принципе – логично. Их сотня, вырождаются, при том, в генетических уродов. А активна всего одна оранжерея. Значит – поставки с Земли. А значит… а значит всё не так плохо, как могло бы быть, дошло до меня. Я даже повеселел – скорее всего на Земле всё в порядке… Нет. Хочется верить, но не может такого быть – этих колобков бы вылечили и сняли с орбиты. Но, если были поставки с планеты – всё же лучше, чем могло быть.
– Связь с планетой…ссссука, – ругнулся я на удар током. – Связь с планетой есть? – упрямо закончил я.
– Высшие не разговаривают с низшими с грязи! Железные рабы даю нужно! И молчать! Слушать!!!
Так, значит – причальный город, Нижневартовск, цел и функционирует. В любом случае условия на поверхности достаточно сносные, чтобы не только андроиды и обслуживающий персонал работал, но и обеспечивал жирдяев недостающим продовольствием. Нахрена обеспечивают – чёрт знает. Может из жалости, по старой памяти. А лифт почему не чинят? Ладно, пока пофиг. Разберёмся.
Сейчас надо освободиться, потом добраться до терминала. И запустить процедуру расконсервации Нитронска. Сломанных роботов заблокировать и починить несломанными. Разобраться с жирдяями – физкультурой их погонять с годик, по-доброму улыбнулся я. Людьми совсем они, наверное, не станут. Рождены и живут в невесомости, у них куча частей организма базово сформированы неправильно. Но во что-то более-менее удобоваримое их натренировать, наверное, можно. На планету, правда, их хрен спустишь – внутренние мышцы давно атрофировались, если вообще не отмерли. Но на половине Же они у меня жить будут! И мозги им почистить – высшая жирораса, через тридцать три коромысла!
Но нужно разбираться, что случилось. Прикидывать, как дальше жить. Искать товарищей, связываться с планетой: то, что там можно жить, не значит, что там всё хорошо. Может тоже помощь нужна, а Нитронск – это полноценная производственная база, заводы, лаборатории, корабли. Всё это в космосе… пылится.
