– Да, теперь мы все знаем, что такое «чистый воздух» и как без него плохо, – подхватила разговор Надежда.
– Еще бы жара спала и совсем хорошо, – заулыбалась Лиля.
– Ну нет, – возмутилась Юля, – в деревне, нам нужна жара, чтобы купаться в речке и загорать. А то сидим в своей Москве и света белого не видим, а там природа, речка, грибы.
– Будут тебе грибы, будут ягоды, а речка вообще у самого дома, – успокоила подругу Надежда.
– Хорошо-то, как, девочки, – сказала Юлька, зажмурившись.
А дорога все бежала вперед, провожая путешественниц в неизведанные дали…
Чем дальше они отъезжали от Москвы, тем печальнее становилась картинка за окном. Домики все ниже клонились к земле, демонстрируя российскую безысходность и нищету. Покосившиеся заборы и полуразрушенные избушки напомнили женщинам о том, что они выехали из столичного региона и направляются вглубь огромной страны. Туда, где уровень жизни населения значительно ниже среднестатистического жителя мегаполиса.
Разглядывая печальные пейзажи женщины, пронеслись мимо Твери.
На встречной полосе стали появляться люди, продающие кто рыбу, а кто молоко. Тверская область не отличалась особым достатком и люди зарабатывали здесь всем, чем только могли.
– Ой, девочки, картошка. Надо ее купить, – воскликнула Надежда, показывая подругам на мужичка, одиноко стоящего на обочине.
– Да зачем она нам нужна? – возмутилась Юля.
– Надо взять. Приедем домой и поужинаем.
– Да нам ехать осталось всего ничего. К шести вечера точно доберемся. Там и купим что-нибудь сьедобное, – продолжала отнекиваться Юлия.
– Тормози, – не слушая подругу скомандовала Надежда, – по трассе картошка дешевле. В деревне цены будут уже другие.
Лиля послушно скатилась на обочину, сбрасывая скорость. Там, в самом сердце машины что-то хрустнуло, и машина вздрогнула, но женщина продолжила маневр.
– Ой, что это с ней? – пискнула Надя, прислушиваясь
– Не знаю, – спокойно ответила ей Лиля, – моя машинка постоянно на что-то ругается. Когда отвалится, поймем, что с ней не так.
Она лихо подкатила к продавцу и остановилась. Подруги вышли на свежий воздух, пытаясь размять затекшие конечности, а Надя ринулась к продавцу корнеплодов, торговаться.
Зачем ей это было нужно, никому не было понятно. Муж Надежды был владельцем небольшого ресторана, расположенного, практически в центре Москвы. Она сама была одним из директоров швейной компании, но вот идиш ты, советское прошлое брало свое и женщина не могла не торговаться, пытаясь урвать у бедного продавца жалкие копейки.
Через десять минут картошка была отвоевана. Мужичек помог женщинам закинуть мешок на багажник и подруги тронулись в путь.
Машина снова заскрежетала, дернулась и остановилась, накренившись в сторону водителя. Женщины взвизгнули и высыпали из салона. Перед ними предстала ужасающая картина. Переднее колесо их таратайки отскочило и валялось на приличном от них расстоянии.
Женщины с ужасом уставились на катастрофу, не понимая, что теперь им нужно делать.
– Может Степке позвоним? – двинула свою идею Лиля и тут же передумала.
Ждать мужа слишком долго, а значит вариант со звонком им совсем не подходил.
– Далеко вам, бабоньки, до дому-то? – спросил их мужичек, у которого они с кровью выторговали мешок картошки.
– Практически доехали, – вздохнула Надежда, грустно глядя на масштаб катастрофы, – осталось каких-то тридцать километров, а может и чуть меньше.
– Ну, раз тридцать, то доберетесь, – успокоил их дедок.
– Да как здесь? – удивилась Лиля.
– Я вам помогу.
Он живо добежал до своей колымаги, взял домкрат и какие-то инструменты и вернулся обратно.
И работа закипела. Женщины помогали ему чем могли, то катили и поддерживали колесо, то собирали рассыпавшиеся непонятные шарики, оказавшиеся частью развалившегося подшипника. И все это под палящим солнцем, на глазах у несущихся мимо машин.
Через тридцать минут колесо было на месте и подруги снова отправились в путь.
Все-таки чуден и отзывчив русский народ, живущий в глубинке, – подумала Юля, поглядывая на мелькающие мимо пейзажи, – он гораздо проще и добрее. Всего каких-то двести километров разделяет их от Москвы, а люди здесь уже совсем другие. Бескорыстнее. Вот и этот не взял с них ни копейки, потратив уйму своего времени.
До дома они добрались ближе к десяти часам ночи. Вокруг стояла кромешная темень.
2. А вы не ждали нас, а мы приперлись.
Подруги подъехали к низкому полуразрушенному забору и остановились. Признаков человеческого существования здесь не наблюдалось, только где-то рядом шумела река.
– Надь, ты уверена, что нам сюда? – с опаской спросила у нее Лиля, пытаясь вылезти из своей ласточки.
– Кажется сюда, – ответила та, – вы посидите пока, а я выйду ворота открою.
При виде заброшенного дома Лиле стало не по себе. У нее возникло стойкое желание вернуться в город. Дом скрывал какие-то тайны и в нем чувствовалось что-то по ту стороннее.
«Не можешь изменить ситуацию, – подумала она, – измени отношение к ней. Живи и наслаждайся природой».
Лиля осмотрелась по сторонам, в поисках той самой природы и неожиданно для себя услышала стрекот кузнечиков и реальный, а не сказочный мир, ворвался к ней в душу. Женщина вдруг почувствовала, что здесь живут не феи и привидения, а обычные люди, такие же как они.
Пока она пыталась разобраться со своими ощущениями, Юля открыла багажник и потащила свои вещи в дом. Щелкнул выключатель и в доме загорелся веселый электрический огонек. Сказка испарилась окончательно, оставив легкий налет грусти.
Подруги огляделись. Помещение находилось в полном запустении. Повсюду лежала многовековая пыль, а с потолка свисала огромная паутина. Сама избушка состояла из двух комнат и кухни с огромной печкой посередине. Та была настоящей, такой как описывают в русских-народных сказках с большой лежанкой наверху.
– Девочки, за мной, – скомандовала Юля, волоча первую партию сумок и чемоданов.
Она свалила их перед самым входом и снова отправилась к машине. Подруги бодро засеменили за ней.
После двух заходов Лиля захотела в душ. Не ужинать и убираться, а в душ. Ее тело гудело от усталости и пыли, которую она успела впитать за это путешествие и спасти ее могли только прохладные упругие струйки воды.
– А где душ, Надь? Здесь есть где ополоснуться? – спросила она, с надеждой глядя на подругу.
Душевой кабинки не наблюдалось.
– Воды сейчас нальем вон в тот рукомойник и умоемся, – засуетилась Надя.
– Воды? В рукомойник? А душ? – удивилась Лиля, – Здесь, что даже нет нормального водопровода?
– Конечно нет, Лиль, – ответила ей Надежда, – радуйся, что хоть свет имеется.
– Ничего себе? И как же мы тут целый месяц без воды жить будем?
– Так и будем, – успокоила подругу Надя, – Там у бабушки была хорошая банька и завтра мы ее истопим.
– А сегодня? Нам, что грязными спать ложиться, – возмутилась Лилия.
В ее голосе послышались слезливые нотки, а глаза наполнились влагой. Женщина не ожидала, что здесь, в деревне, все будет настолько плохо.
Чтобы скрыть набежавшие слезы, женщина схватила небольшую кастрюлю, стоявшую на пыльной полочке, и стала нервно ее переставлять с места на место, изображая кипучую деятельность.
– Не волнуйся, Лиль, – почувствовав ее переживания, успокоила подругу Надя, – там за участком речка. Сейчас пойдем и ополоснемся.
– Ты, что, а вдруг там вода холодная и вообще русалки? – испугалась Лиля.
– Какие русалки? Мы же не в сказке, – улыбнулась Надежда, снова направляясь к машине.
– И правда, Лиль, – вклинилась в разговор Юлия, – какие русалки. Ну даже если и они. Русалки таскают с собой только мужиков, а женщин не трогают. Зачем им соперницы.
– Нет, девочки, на речку ночью не пойдем. Лучше завтра, – смирившись с отсутствием воды, пробормотала Лилия, – Если хотите, идите, а я здесь хоть немного приберусь.
Юля выскользнула из дома за очередной порцией вещей, посмотрела на звездное небо, заросли бурьяна вдоль чуть живой изгороди и поняла, что ее взрослая дочь была права. Шпильки она взяла напрасно.
Пока подруги перетаскивали оставшиеся вещи, Лиля умудрилась протереть пыль по всему дому и находиться в нем стало гораздо приятнее.
Они расстелили на столе захваченную Надей скатерть, разложили остатки еды, прихваченной из дома, достали бутылочку красного вина и уселись отмечать новоселье.
– Ты знаешь, Надь, – сказала виновато Лиля, – пожалуй, я завтра поеду домой. Не могу я жить в таких антисанитарных условиях.
– Жалко, конечно, – пробормотала Надежда, кромсая большими ломтями Докторскую колбасу, – но удерживать я тебя не могу. Спасибо, что хоть доставила нас до места.
Лиля понуро махнула головой и откусила большой кусок от состряпанного Надей бутерброда. Он показался ей очень вкусным, толи от того, что они давно не ели, то ли атмосфера этого дома была соответствующей.
– Хорошо, что Юлька со мной останется, а то одной и правда здесь очень страшненько, – пробормотала Надя, весело хрумкая соленым огурцом.
Юля подумала, что, наверное, тоже сбежала бы от этой страшной антисанитарии, но посмотрев на расстроенное лицо подруги поняла, что не сможет оставить ее одну.
– Лиль, а как ты уедешь-то? – удивилась неожиданно посетившая Юлю мысль, – машина-то сломана. Сначала ее нужно отремонтировать.
– Степке позвоню. – беспечно махнув рукой, сообщила Лиля, – Приедет и заберет меня, а машину отбуксируем.
Поздний ужин закончился парой рюмочек сладкого вина и на душе у женщин стало значительно веселее. Спать решили вместе, в одной комнате, благо, что здесь стояла одна полутораметровая кровать и раскладной диван.
Через минут сорок они улеглись на чистые пахнущие жаром простыни, ощущая неимоверное блаженство. За открытым окном стрекотали кузнечики и где-то совсем рядом шумела река, а в их старом чуть живом доме было спокойно и относительно уютно.
– Как хорошо-то девочки, – сказала Лиля, – набирая в легкие чистый, немного травяной воздух.
– И не говори, – вторила ей Надежда, позевывая.
– А там в Москве сейчас жара и смрад, а здесь хорошо и воздух пахнет сушеной крапивой и чем-то еще таким знакомым с детства.
– Точно, – согласилась с подругой Лиля, – здесь просто пахнет детством.
– А жизнь-то налаживается, правда? – прошептала Юля в темноту, но ее уже никто не услышал.
Все спали мертвецким сном. Этот день был слишком длинным…
* * *
Проснулась Лиля рано. Девочки еще спали, а она вдруг поняла, что выспалась, да так хорошо, как давно не высыпалась. Казалось, легли они ближе к полуночи, а сейчас было только семь часов утра, а гляди ж ты, выспалась.
Женщина окинула взглядом комнату. При свете дня она выглядела не настолько печальной как вчера. Кое-где висела паутина, от стен отслаивались куски старых обоев, но в целом комната была вполне обитаема.
Лиля кинула взгляд на маленькое запыленное окошко и улыбнулась. Лето в деревне выглядело намного привлекательней чем в городе.
«Надо паутину с углов снять и окошко вымыть», – подумала женщина, забыв вчерашнее желание вернуться домой.
Где-то, совсем рядом замычала корова, послышался стук молотка, а здесь в пыльной комнате пробуждались от неги три московские штучки, готовые встретить новый день во всеоружии.
– Ну, что, девочки? – первой вскочив с дивана спросила Надя, – завтракать и хозяйничать.
– Так не хочется ничего, – сказала Юля, потягиваясь, – удивительно, время еще раннее, а такое ощущение, что я спала очень долго и организм полностью восстановился.
– И у меня такое же чувство, – поддакнула подруге Лиля.
– Это потому, что на свежем воздухе. Окно-то мы с вами не закрывали, – сообщила Надя, причесываясь перед старым потресканым зеркалом.
– Странно, я так крепко спала, что даже комаров не чувствовала, а здесь они наверняка есть, – размышляла Юля, поглядывая на прихорашивающуюся подругу.
– Они от такой жары, наверно, все вымерли, – предположила Надежда, собирая свои волосы в смешной хвостик.
Там, в Москве, она каждый день делала укладку, здесь можно было позволить себе быть естественной.
– Девочки, хорош валяться, – окинув взглядом своих подруг, скомандовала хозяйка, – Подъем!
Женщины повыскакивали из скрипящих лежанок и кинулись к рукомойнику.
Доев оставшиеся запасы, каждая занялась своим делом. Лиля вызвалась убираться. Со вчерашнего вечера у нее чесались руки, привести их дом в порядок. Надежда захлопотала на кухне, а Юлька отправилась к реке за водой. Им нужно было постирать пыльную одежду.
