Пожиратели Желаний
Кира Вечная
Представьте себе, что появился кто-то, в чьих силах исполнить почти любое ваше желание? Хотели бы с ним познакомиться?Что бы вы загадали? Деньги? Здоровье? Любовь?А какую цену готовы заплатить? Да и готовы ли вообще?Представьте, идете вы по улице, возвращаясь знакомым маршрутом с работы или учебы, а, может, просто гуляете. К вам неторопливо подходит существо. Оно не выглядит, как человек, но и не пугает вас. Почему-то, вы его не боитесь, хотя, вид у него жутковатый.И вот существо спрашивает:– Я исполню любое твое желание, чего ты хочешь?Вы с удивлением для самого себя честно отвечаете, чего действительно так давно хотите для себя. Существо кивает.– Годится, взамен я лишь порошу… Вы слышите его ответ и понимаете, что теперь у вас есть всего 72 часа, чтобы заплатить этому существу, иначе вам придется расстаться с собственной жизнью.А желание уже исполнено.Так как же вы будете расплачиваться?Время пошло.
Кира Вечная
Пожиратели Желаний
Глава 1 Старая Новая Жизнь
Порой это так странно, когда размышляешь о любви… Мы прекрасно понимаем великую ценность этого чувства, знаем, насколько тяжело его найти в этом одиноком мире, но очень часто забываем о его хрупкости, о его почти полной беспомощности перед неизбежными обстоятельствами. Наделяя любовь в своем понимании великой силой, едва ли мы способны дать ей хотя бы один шанс на проигрыш.
Очередной домашний праздник, я в доме моего любимого графа Хэтклифа и его матери графини Уолбрен. За окном яркие лучи зимнего солнца красиво переливаются в узорах мелкого снега. Идеальное утро, идеальные чувства, идеальная жизнь. Мне всего 18 лет, но кажется, что все мечты уже сбылись и счастье никогда не изменит своего намеченного курса. Я встретила Хетклифа полгода назад, когда моя семья переехала в северную часть Англии. Несмотря на древний род нашей семьи средств к существованию в то время оставалось совсем немного, и узнав об этом, графиня Уолбрен великодушно позволила поселиться нам в одном из своих поместий, окружавших замок. Дом, который мы заняли, был гораздо меньше того, в котором я выросла, но несмотря на это, внутри оказался весьма уютным.
Выйдя из кареты, первым, что я увидела – было огромное зеленое поле, простиравшееся до самого горизонта. Лишь по маленьким верхушкам деревьев, которые едва виднелись вдали, можно было понять, насколько оно было большим. Посередине стоял красивый каменный дом с бардовой черепицей на крыше. Цветные витражи на окнах так тепло и сонно переливались в золотистых лучах вечернего солнца, что казалось, будто рисунки на них оживали сами собой. Пока родители помогали грузчикам с коробками, мне на глаза попалась связка ключей, оставленных моей мамой на сидении рядом со мной. Внезапное жгучее желание заставило меня взять ключи, зачем-то незаметно выбраться из кареты, а затем со всех ног броситься к дому. Не знаю, заметили ли это родители, но тогда мне было все равно и почему-то так хотелось первой без лишних свидетелей открыть эту заветную дверь. Я почувствовала себя ребенком, будто мне снова было 8 лет, когда я была по-настоящему счастлива и думала, что так будет всегда. Вставив тяжелый ключ в большую замочную скважину и повернув его до упора, я услышала, как что-то в замке щелкнуло, после чего большая деревянная дверь из толстых досок сама подалась мне навстречу. Боязливо переступив порог, я сразу же почувствовала прохладный воздух, наполнивший грудь. Здесь давно уже никто не жил и дом не торопясь просыпался от нашего неожиданного вторжения. Необыкновенный запах сушеных трав и старого дерева приятно дурманил голову, оставляя желание повторить первый вдох, чтобы вновь и вновь возвращаться к приобретенным впечатлениям. Грусть по старому дому уже не была такой четкой, ее очертания размывались по мере того, как я все дальше проходила по темному коридору, ведущему в гостиную. Старые половицы едва поскрипывали под моими ногами, я шла осторожно, словно боясь разбудить кого-то невидимого своим присутствием. Зайдя в комнату, я увидела еще одно состояние этого дома – доброе и приветливое, слегка запыленное годами жизни без людей. Большие окна со светлыми рамами, невероятно красивый потолок расписанный облаками и ангелами, резная мебель из светло-орехового дерева – все это словно скучало по когда-то званным обедам, дружеским встречам и просто домашним посиделкам старых друзей у теплого камина. Окружающие предметы и обстановка невольно заставляли чувствовать себя желанным гостем в этом почти сказочном доме.
– Кира, ты долго еще собираешься здесь стоять? – тихий голос мамы от неожиданности заставил меня, пожалуй, уж слишком сильно вздрогнуть. – Боже, я не хотела тебя напугать, мы с отцом разносим вещи по комнатам, ты уже выбрала себе какую-нибудь?
– Еще нет, но я сейчас же это сделаю, дайте мне пять минут.
Поднявшись на второй этаж, я увидела несколько дверей, ничем не отличавшихся друг от друга, впрочем, как и сами комнаты, за исключением еще одной, находившейся в самом конце коридора. Она была немного меньше остальных, но окна спальни выходили на другую сторону дома, откуда открывался невероятный вид на закатное солнце, которое будто скатывалось вниз с верхушек хвойного леса. Отдавая последние, самые яркие лучи пурпурно-огненного цвета, оно словно хотело хотя бы еще раз согреть это огромное поле своим уходящим теплом. Присев на большой подоконник, я считала секунды вместе с этим солнцем до наступления сумерек. «…четыре, пять, шесть…» Грохот ящиков и коробок не заставил себя ждать, а виновником всего шума оказался папа.
– О, я смотрю ты уже нашла свою комнату. Думаю, она как раз для тебя – он как всегда успел вперед меня самой угадать мое настроение.
– Да, я думаю, она подойдет, здесь даже мило, надо только вымести немного пыли.
– Немного? Хах, ты моя шутница, этим займется горничная, а сейчас, если ты не сильно устала, графиня Уолбрен звала нас на ужин. Думаю, не стоит отказываться от такого великодушия, ну или хотя бы в знак признательности не лишним было бы показаться новым соседям. – подмигнув, папа невольно заставил меня улыбнуться. Он всегда так делал, когда видел, что мне грустно и это всегда срабатывало.
– Да, папа ты прав, иди, я скоро тебя догоню. – отец быстро подошел ко мне и легонько обняв, поцеловал в щеку:
– Ладно, только не задерживайся, мы с мамой будем ждать тебя в карете. – еще раз обняв меня, он вышел из комнаты. По громким шагам отца можно было проследить весь его путь до самой подъездной дорожки.
Еще раз оглядев комнату, я заметила большое старое зеркало, стоявшее в углу. Оно было накрыто белой простыней, но старая узорная рама словно украдкой выглядывала, явно не желая скрывать себя от посторонних глаз. Освободив зеркало от тяжелой вуали я была удивлена его размерами. В высоту оно оказалось примерно на голову выше меня, не считая широкой рамы. Возможно до меня здесь жила леди под два метра ростом если не выше. Едва ли такое зеркало к себе в комнату поставил бы мужчина…. Удивительно, на сколько тонкими и красивыми оказались узоры, будто эти эльфы и прекрасные цветы просто были присыпаны сверху золотой пыльцой….
– Кира, поторопись милая, нехорошо заставлять графиню ждать! – папин голос заставил очнуться от непонятных размышлений. Времени на переодевания уже не было. «Придется появиться на ужине в дорожном платье… Мама будет недовольна, но думаю, казни удастся избежать, если я соберусь и заставлю себя весь вечер просидеть за столом и с важным видом вести скучные беседы с новыми соседями о том какие книги я читаю, какую марку косметики предпочитаю и что я наконец думаю о новых коллекциях одежды французских модельеров… Боже, уже хочется бежать. Ладно, Кира, соберись и улыбайся, деваться тебе некуда.»
До замка Уолбренов можно было вполне дойти пешком меньше, чем за двадцать минут или хотя бы доехать на обычной машине, но мама считала, что наше положение в обществе просто обязывало нас передвигаться исключительно на каретах в сопровождении всевозможных почестей. Да, пожалуй, кроме положения в обществе от рода Венсил уже ничего не осталось, появление трэнков в нашей стране сильно изменило многие привычные ей вещи и порядки.
Карета остановилась, и я с радостью надеялась отвлечься от мрачных мыслей. Яркие огни замка настойчиво привлекали внимание к его надменному величию. Как и во всех замках, где мне раньше приходилось бывать, здесь было очень много слуг в таких одеждах, какие мог себе позволить далеко не каждый вельможа. Огромное количество денег здесь тратилось только на излишние доказательства того положения, что занимал их хозяин. Точнее, хозяйка… и ее сын. Многие бедняки просто погибали на улицах от голода, когда здесь чуть ли не каждая вещь была покрыта золотом и платиной на несколько слоев. Огромные залы, мраморные стены и колонны, изысканный фарфор, редкие птицы все в тех же золотых клетках – все это навевало на меня только большую грусть и тоску. Когда наша семья потеряла практически все, я надеялась, что это поможет родителям очнуться от всего ненастоящего, что окутывало их жизнь и позволит им взглянуть на вещи гораздо более ценные. Но я ошиблась, лишившись всех денег, тяжело отказаться от старых привычек. Пользуясь поддержкой королевы и нескольких высокопоставленных членов нашего общества, графов и рыцарей, родители продолжали вести свою жизнь в привычном ритме, не задумываясь об ответе, который нам всем придется рано или поздно держать за свои поступки.
«Скучно».
Графиня приняла нас с распростертыми объятьями и лучезарной улыбкой пожилой леди. Несмотря на свой возраст она все еще носила платья с весьма откровенными декольте, но для нее это всего лишь было еще одним поводом надеть одно из десятка или сотни своих колье с большим количеством редких драгоценных камней. Графиня не позволила нам присесть за стол до тех пор, пока не представила нас каждому из своих гостей, и сегодня их было довольно много. В основном графы, бароны, а также несколько самых успешных бизнесменов-миллиардеров, которым, в отличие от всех остальных посчастливилось присутствовать на этом приеме только благодаря своим неприлично огромным состояниям. Статус и твои деньги – вот, что здесь для всех имело значение. Раз за разом в довольной улыбке графини легко можно было прочитать неподдельную гордость за такую щедрую с ее стороны благотворительность, ведь именно ее спасительная рука не дала одному из древнейших родов Англии кануть в небытие. В общем, на этом вечере мы были в роли цирковых собачек или питомцев зоопарка, на которых всем представилась возможность поглазеть. За столом красивая пытка приблизилась ко мне на столько, что я могла чувствовать, как ее душное дыхание неприятно скользит по коже.
– Милая Кира, расскажите нам пожалуйста, как вы находите старое поместье графини? Я слышала внутри весьма мрачно, и вся эта старая мебель… даже представить трудно, на сколько жутко там может быть.
Знакомьтесь, очередная дочь очередного графа Кэтрин Мэнсфилд, уверенная в том, что ее положение в обществе и деньги отца позволяют ей навязывать свое мнение остальным. Мне очень хотелось просто проигнорировать ее вопрос, но пристальные взгляды, обращенные в мою сторону, конечно же, не позволили мне этого сделать.
– Уверяю, вас, Кэтрин внутри там нет ничего ужасного, напротив старинная мебель и обстановка придают этому поместью некую особенность с его неповторимой историей.
– Что ж, вам виднее, Кира, хотя я очень восхищаюсь вашим желанием видеть все в положительном свете, учитывая непростую ситуацию, в которой оказалась ваша семья… – еще один фальшивый взгляд сожаления, любая актерская труппа позавидовала бы этому сборищу притворщиков. Еще одна благодарная улыбка от меня в ответ.
«И сколько их еще будет сегодня?»
– Кира, вы сегодня кажется в дорожном платье, неужели у вас не хватило слуг, чтобы вовремя распаковать все вещи?
– Нет, дело вовсе не в этом, просто по приезду в поместье у меня были другие дела, и я совсем забыла про свой гардероб.
– Оу, в любом случае, Кира, если у вас есть какие-либо проблемы по этому вопросу вы можете всегда обратиться ко мне. У нас с вами похоже один размер, и я с радостью одолжу вам несколько своих платьев, да и всего, что вам будет нужно. К тому же, все знают, что я никогда не надеваю один и тот же наряд более одного раза. – дочь графа и графини Натали Беррингтон – любезна ничуть ни меньше остальных. Едкий смешок заскользил вниз по шелковым юбкам.
– Кира, а как себя чувствует ваш отец, ему, наверное, сейчас тяжелее всех в семье?
«Боже, это труднее, чем я думала, похоже сегодня – я добыча для этих стервятников!»
– Леди, прошу меня простить, здесь слишком душно, обещаю присоединиться к вам чуть позже. – Я уже почти сделала первый шаг, но путь к моему побегу был тут же прегражден. Снова вездесущая Кэтрин.
– Быть может, вам составить компанию? Ведь вы раньше не бывали в замке Уолбренов.
– Нет, Кэтрин, большое спасибо, уверена, что справлюсь сама, не скучайте. – мои шаги были на столько быстрыми, на сколько это позволял этикет, хотя, честно говоря, в тот момент было совсем не до него. Мне как можно скорее хотелось уйти из этого огромного зала, оставив позади любопытную и ненасытную толпу. Выбежав в сад, я с жадностью сделала тихий, но прерывистый вдох. Ночной влажный воздух наполнил тело приятным ознобом, освобождая мысли от роя неприятных ощущений. Казалось, вокруг не было ни души. Обсуждение нашей семьи было в самом разгаре, и никто из гостей не собирался покидать замок прежде чем получил бы полное удовлетворение от своего «искреннего» сочувствия. Представляю, каково было родителям. Прислонившись к стене, заросшей вьюнком, я все еще не могла отделаться от этого противного чувства, все они словно шуты играли перед друг другом комедию высшего света, борясь за идеалы, которые когда-то бессмысленно придумали себе сами. Особенно сейчас, когда вся твоя жизнь зависит лишь от количества нулей на твоем счете в банке… Резкий шорох за углом мгновенно переключил мое внимание. Несмотря на то, что я была недалеко от замка, чувство страха, казалось, подступало ко мне со всех сторон. Вполне возможно, что один из голодных тренков почувствовал мое настроение и решил прийти мне на «помощь», но сегодня я вовсе не нуждалась в их услугах. Меньше всего мне сейчас хотелось вести задушевную беседу, исход которой был бы явно не в мою пользу… Я еще не успела почувствовать какого-либо воздействия, но одно знала точно – как бы мне того не хотелось, нужно было скорее вернуться в замок. Шорох повторился – теперь уже стало совсем не смешно. Резко развернувшись на месте, я с силой оттолкнулась от земли, чтобы сделать первый шаг. Только тогда я поняла, как не заметно для самой себя ушла в самую глубь сада. Уже совсем стемнело. От леденящего душу страха каждое следующее движение давалось все труднее, ноги словно увязали в липкой трясине, я задыхалась, и сил становилось все меньше. Внезапно передо мной из ниоткуда возник темный силуэт. Бежать больше некуда. Последний вдох оборвался, потерявшись где-то в груди. Чувствуя, как тело отключается от сознания, я изо всех сил пыталась не закрывать глаза, чтобы хотя бы из последнего мгновения узнать, как именно для меня закончится сегодняшний день.
Глава 2 Я Умру из-за Тренка?
Единственное, что я успела почувствовать – то, как чья-то теплая рука обхватила мое правое запястье. Странно, но по рассказам руки у тренков очень холодные и ни один из них не стал бы помогать человеку, если бы тот вдруг начал падать. Этим существам никогда не было дела до нас, если только речь не заходила о нашей смерти.
Помню, как они впервые появились в Лондоне…. Это случилось почти 10 лет назад, тогда мне было всего восемь. Вылезая прямо из воды, огромной толпой они шли от набережной до самого дворца королевы, изредка поглядывая на остолбеневших прохожих своими красно-коричневыми маленькими глазами. Низкорослые полу-звери, с огромными носами и мощными челюстями, покрытые редкой щетинистой шерстью и грязными лохмотьями, они шли неуклюже, переваливаясь с ноги на ногу, издавая непонятные звуки, больше напоминающие противный для слуха скрежет. Их появление было до такой степени неожиданным, что ни один человек не осмелился ничего предпринять до тех пор, пока они не остановились у ворот королевского дворца. Вперед вышел, как потом оказалось, их главарь – Сидэк, самый древний из трэнков. Осмотревшись и удостоверившись в том, что ворота им открывать никто не собирается, он не торопясь забрался на мемориал королевы Виктории. Затем, взгромоздившись прямо на плечи статуи своими большими лапами, еще раз огляделся и неожиданно для всех, невероятно громким голосом заговорил на нашем языке:
– Люди… Жители Лондона и всей Англии, мы пришли поговорить с человеком вашей власти. Прошу вас не противостоять нам…, среди вас нет ни одного, кто смог бы помешать нашим целям. Мы великодушно предлагаем принять жизнь вместе с теми, кто укажет вам новый путь.
Молчание… ни единого звука в ответ. Вероятно, тогда никто до сих пор так и не понял, что все происходящее вокруг реально, и этот нелепый сон никогда не кончится, потому что никто не засыпал. Через несколько секунд тишину прервут звуки полицейских сирен. Старший офицер, выйдя из машины, взял в руки громкоговоритель и с уставшим выражением лица начал стандартную беседу с «нарушителями».
– Сэр, здравствуйте, с вами разговаривает старший офицер полиции Гектор Вудсон, я представитель правопорядка в этом городе, что именно вы хотели обсудить?
– Я не разговариваю с рабами – лицо или морда Сидека, выражавшее в тот момент одно лишь презрение, ясно давало понять – он был недоволен тем, что офицер посмел заговорить с ним.
– Сэр, я еще раз прошу вас сказать, чего именно вы хотите добиться своим выступлением? Каковы ваши цели? – как ни странно старший офицер Вудсон на вид ничем не был удивлен. Ни устрашающий облик неизвестных существ, ни их требования не смогли сделать из него еще одного неподвижного наблюдателя.
– Мы не хотим насилия, – снисходительно продолжил монстр, – но если вскоре ворота не откроются, мы откроем их сами.
– Ваше требование – это прямое нарушение общественного порядка и неприкосновенности королевской семьи, если в ближайшее время вы и все ваши… – офицер замялся, подбирая нужное слово – единомышленники не покинете окрестностей замка, мы будем вынуждены применить слезоточивый газ.
– Свои игрушки можете оставить для себе подобных – едко усмехнувшись, Сидэк обратился к одному из рядом-стоявших трэнков, своему главному советнику и затем произнес:
– Матера, мы заходим!
Именно эти три слова положили начало новому миру, где человек больше не являлся вершиной пищевой цепи.
Огромной толпой почти все тренки вплотную подошли к центральным воротам. Ухватившись за их основание, они всего в два захода с ужасным металлическим скрежетом вырвали из бетонных плит несущие столбы. Большая часть ограждения покосилась и с грохотом упала на зеленый газон. Невероятно, сколько силы было в этих существах. Недоумевая от всего происходящего, полицейские, как и все остальные, наблюдавшие этот ставший реальностью кошмар, стояли в полном оцепенении, открыв рты. Едва ли кто-нибудь из них ожидал подобного, проснувшись тем утром в своей постели.
Следующие несколько секунд были секундами настоящего ада в городе Лондон. Сделав последнее предупреждение, полицейские открыли огонь по «уродцам» – это слово я хорошо запомнила, непривычно было слышать такое от тех, кто тогда являлся героем в твоих глазах. К огромному удивлению всех офицеров первая же выпущенная пуля прямо в голову одного из тренков, достигнув своей цели, просто отскочила и упала на асфальт, словно вывалившись из его черепа. Такая же участь постигла и все остальные пули. Проникая в их тела не больше, чем полсантиметра, они просто выталкивались обратно, не оставляя после себя никаких следов. Выпустив последнюю обойму, старший офицер уже хотел потянуться за второй, но молниеносная скорость тренков не позволила ему даже прикоснуться к карману с патронами. Трое рядом стоявших монстров из этой огромной толпы накинулись на Вудсона. Легко повалив его на землю, они с вопросительным взглядом уставились на Сидека.
– Сделав один одобрительный кивок, он быстро повернулся и с остальными тренками направился прямо к замку, на ходу, словно пушинки расшвыривая в стороны преданную королевскую охрану. Люди с их оружием были беспомощны против этих существ. Но никто из наблюдавших до самого последнего момента и представить не мог, что именно Сидек разрешил сделать своим слугам. Не прошло и секунды как эти трое накинулись на офицера как на кусок мяса. Дикий, почти нечеловеческий вопль заложил уши, и брызги густой багровой крови окропили лицо каждого, кто стоял рядом. Они разодрали его на части словно гиены, звук разрывающейся плоти и хруст костей был невыносим до тошноты. Запах свежей крови и рвоты смешался с воздухом. Едва ли когда-то ужас в глазах людей был велик на столько, как в те мгновения. Началась паника. Люди в шоке бежали к своим машинам и домам с широко раскрытыми глазами. Никто не верил в только что увиденное. Страх, дикое напряжение и единственное желание – не быть следующим на очереди в меню этих монстров. В сознании тогда все переворачивалось с ног на голову – «так просто не может быть! так не бывает….. кто они?....это конец?....» – но мысли совпадали у всех.
На следующий день, как передавали в новостях, Тренки все же ворвались во дворец. Несмотря на то, что для королевы и членов семьи уже заранее был приготовлен вертолет, тренки опередили их, проникнув на территорию дворца через восточные ворота. В то время как Сидек призывал жителей Лондона не противиться их новой судьбе, королевская семья уже была окружена его верными слугами. Как ни странно, в тот день больше не было жертв. Но то, что Сидек рассказал королеве все же не укладывалось ни в какой здравый смысл. Оказалось, что тренки – это древние магические существа, жившие на земле, а точнее под ней с того момента, когда человек сделал свой первый шаг. Лишь некоторые знали о их существовании, но цена этих знаний была слишком велика. Тренки питались только человеческими телами. И взамен за них готовы были дать многое. Точнее они могли дать все, чего только желал человек. Богатство, талант, красоту, здоровье, любовь…. Да, даже ее. Они никогда не нападали на людей как хищники, все тренки следовали беспрекословно единственному их правилу – желание в обмен на человеческую жизнь. Заключая сделку, их не волновало, как именно человек достанет им тело – не важно, свое или чужое, главное – это еще теплая кровь внутри. Все было не так просто, тренки ни за что не стали бы питаться падалью – их интересовало только свежее мясо. И чем сложнее было желание, тем больше оно стоило. Либо человек отдавал свою жизнь, либо несколько других взамен. Отсрочка составляла трое суток, то есть 72 часа. Как говорили тренки – все заслуживают шанса. Но с каждым столетием их голод становился все больше, одного тела монстру теперь хватало меньше, чем на неделю и простых сделок с желаниями было уже недостаточно. А тем временем, убийства, преступность, коррупция и алчность захлестывали мир, не давая ему возможности сделать спасительный вдох. Понимая это, тренки нашли решение, которое должно было стать началом нового порядка, порядка, при котором перед людьми открывалась вся правда их существования с невероятными возможностями.
Месяц спустя парламентом был издан новый указ о неприкосновенности новых членов нашего общества, тренков, в народе их уже прозвали «пожирателями». В любом случае обычному человеку нанести какой-либо вред тренкам не было возможным. Их огромная сила и практически полная неуязвимость еще в первый день дали понять, что начинать с ними войну просто бессмысленно и безрассудно. Любые протесты со стороны населения жестоко подавлялись правительством и военными, давая тем самым пожирателям найти лишний повод насытиться свежим человеческим мясом. Вкратце в новом указе были обозначены неоспоримые права тренков на получение всех тел после смерти людей. Не важно, от чего она наступала – от старости, тяжелой болезни или несчастного случая – все они заранее принадлежали пожирателям. Поначалу, родственники пытались прятать трупы, проводя похороны на заброшенных кладбищах, разрывая старые могилы, взламывая чужие склепы. Но тренков невозможно было обмануть, запах свежей крови вел их точно по следу, и люди были полностью перед ними бессильны. Никакие слезы и мольбы не могли остановить этих созданий, расшвыривая всех в разные стороны, они тут же принимались есть. Противно чавкая, с хрипом и бульканьем в горле проглатывая густую и теплую кровь, они до исступления вгрызались в мягкую плоть, жадно набивая свои животы чужой жизнью.
Еще через два месяца повсюду начали появляться объявления с непонятным на первый взгляд текстом: «Помощь добровольцам. Общемировой альянс тренков». Как выяснилось позже, добровольцами они называли самоубийц. Это означало, что любой желающий покончить с жизнью, мог обратиться за помощью к тренку, который в свою очередь делал все необходимое для того, чтобы человек ни при каких обстоятельствах не изменил своего решения. И это было достаточно просто для любого из пожирателей. Обладая сильной способностью внушения, они освобождали сознание человека от всех сомнений и «ненужных» мыслей, которые могли хоть как-то помешать намеченному событию. Оставаясь в обществе тренка один на один, доброволец не чувствовал ни боли, ни одиночества, ни страха, лишь спокойствие и смирение перед концом своей жизни приятно окутывали туманным облаком все, что он видел и ощущал в последний раз. Но со временем даже этого стало мало. Тренки все чаще появлялись среди людей, вливаясь в их привычную жизнь, и, постепенно все к ним привыкли. Многих верховных тренков приглашали на самые значимые события в городе, будь то открытие нового ночного клуба, день рождения успешного бизнесмена или королевский прием. Но вовсе не радушный прием в обществе волновал пожирателей. Приучив к своему присутствию людей, они получили неограниченный доступ к постоянному источнику самых свежих тел. Даже находясь в большой толпе, они могли прочитать мысли любого человека на расстоянии вытянутой руки. И этого им было более чем достаточно, чтобы понять, на сколько он близок к своему решению стать очередным добровольцем или новым клиентом. Порой, ничего неподозревающего прохожего достаточно было лишь осторожно подтолкнуть мимолетным ощущением отчаяния или разочарования, и вот он уже покорно шагает к своему преданному «помощнику». Конечно, многие люди знали правду о такой помощи, и статистика суицидов за последние пять лет говорила сама за себя, но правительство лишь закрывало на все глаза, аргументируя это высоким уровнем стресса, наркотиками и прочими отговорками, которыми всегда можно было откупиться от глупой толпы. Пожиратели также всячески активно не давали возможности просачиваться лишней информации в массы. СМИ находились под постоянным строжайшим контролем. Все протесты и митинги жестоко подавлялись при участии самих же пожирателей, а их предводители и основатели подвергались так называемому «суду без адвокатов», где после короткого рассмотрения дела сразу же выносился приговор. Обычно он ограничивался большим штрафом, но если у подсудимого не было достаточно денег, чтобы его оплатить – его отправляли в специальную тюрьму, где он выполнял особые исправительные работы на протяжении весьма неопределенного срока. Многие также сомневались, что подобные тюрьмы или исправительные лагеря вообще существовали, так как ни в одном из источников не было описано их конкретное местоположение, а на протяжении пяти лет существования еще ни один заключенный не вернулся оттуда домой.
Такая же участь постигла и моего отца, после того, как его обвинили в создании и предводительстве тайного общества, целью которого, было разоблачение пожирателей и поиск новых средств борьбы с «идеальной системой». Практически все его имущество было описано и передано во владение совместного фонда, право распоряжения которым государство имело лишь на бумаге. Большая его часть так или иначе контролировалась тренками. Однако, несмотря на очевидный риск, после приговора сообщество древних родов Англии изъявило желание стать опекуном нашей семьи, а также оказать всевозможную поддержку для безоговорочного восстановления статуса нашей фамилии и предоставления необходимой материальной помощи. Как ни странно, тренки дали свое согласие, объясняя это тем, что не меньше нас ценят историческое наследие любой страны без исключений. С их стороны это было словно пренебрежительным плевком в лицо нашей семьи, очередной раз демонстрирующий всем безграничную власть пожирателей над миром людей.
Так я и оказалась здесь, в поместье Леди Уолбрен. Измученная цирком благотворительности высшего света и напуганная до смерти неожиданной возможностью своей скорой кончины. Никогда не поймешь, на сколько сильно твое желание жить в этом мире, пока не окажешься перед выбором – смириться или продолжать жадно цепляться за последний шанс остаться тут.
Глава 3 Он Всего Лишь Один из Безликих
Все еще чувствуя это теплое прикосновение, я наконец открыла глаза. Надуманные картинки страха разом рассыпались, уступая место реальности такой, какой она была на самом деле. Передо мной стоял и держал меня за руку молодой граф Хэтклиф Уолбрен. Он ничуть не отличался от всех своих снимков с глянцевых обложек самых известных журналов. Бледная кожа, красивые, словно созданные скульптором тонкие черты лица, темные, слегка вьющиеся волосы и глаза цвета темного изумруда – все в нем было идеально. Только единственное ощущение на себе его живого, не замороженного фотографией, взгляда словно выбивало из колеи, не давая возможности чувствовать свой интерес к постороннему человеку на привычном допустимом месте. Легкая улыбка красивых губ, самодовольное выражение лица и отточенный этикетом поцелуй все той же руки, предательски начинающей дрожать от чрезмерно нахлынувших эмоций…или чувств, от всего, что делает каждый следующий вдох невероятно болезненным и трудным.
«Этого слишком много, к тому же лишние свидетели твоей очередной слабости сейчас совсем ни к чему».
Поспешно спрятав обожженную равнодушным правилом руку в складках платья, вместе с ней я с большим усилием приказала своим губам растянуться в приветливой улыбке. Упрямо пытаясь как можно глубже в душе спрятать свой уставший взгляд, я начала этот пустой разговор, едва справляясь со срывающимся голосом.
– Добрый вечер, Граф Уолбрен, если честно, не ожидала вас здесь увидеть.
«Чуть глубже вдох, еще немного заученных этикетных фраз и ты снова свободна со всеми своими переживаниями и мыслями.» – утешала я сама себя.
На лице графа появилось удивление. Не отводя от меня своего внимательного взгляда, будто ему удалось что-то заметить… хотя, едва ли. Богатые и знаменитые парни вроде него, по-моему, ежедневно тренируют такое выражение лица, чтобы в любой ситуации выгодно получиться на фотографии. Он задал вопрос, который я не совсем была готова отправить в кучу до тошноты ожидаемых:
– Неужели? А кого ожидали? – секундное замешательство не позволило вовремя найти подходящий ответ и разом избавиться от нежеланного собеседника. – Надеюсь не одного из тренков? – в его насмешливой улыбке виделось типичное поведение одного из богатых избалованных наследников, и улыбаться ему в ответ мне совершенно не хотелось.
– Нет, но на секунду мне показалось, что один из них следил за мной. – граф снова улыбнулся.
– Уверяю Вас, на территории замка вы не найдете ни одного, к тому же едва ли их интересует событие такого масштаба, Кира Вэнсил, я полагаю?
– Вы совершенно правы. Извините меня за мою неучтивость, граф, мне стоило гораздо раньше представиться Вам. – почти не дав мне закончить, он словно нетерпеливо хотел продолжить эту беседу.
– Что ж, будем знакомы, Кира… Позволите ли вы мне называть Вас по имени?
По неизвестным самой себе причинам я почему-то ответила:
– Как вам будет угодно, но взамен попрошу от вас того же.
«И зачем это мне? Ведь абсолютно все равно как его называть – он всего лишь один из многих похожих друг на друга… безликих внутри…»
– Кира, я хотел сказать, что всегда восхищался смелостью вашего отца, и очень рад, что совет согласился стать покровителем для вашей семьи, – немного наклонившись и заговорив гораздо тише, он продолжил – я думаю, что непростительно было бы позволить этим пожирателям так бездумно распоряжаться вашей судьбой. – это были первые слова за тот вечер, позволившие мне искренне улыбнуться в ответ.
– Большое спасибо Вам, Хетклиф, хотя порой я не совсем уверена в том, что опека совета – самое лучшее решение. – стоило только вспомнить начало приема.
– Видимо, Кэтрин со своей свитой решила весь сегодняшний вечер посвятить только вашей семье.
– Да, не понимаю, как только у моей мамы получается так легко не замечать подобных вещей. Видимо это талант.
– Возможно. – улыбнувшись на этот раз так задумчиво и немного грустно, Хетклиф уже не был похож на того избалованного мальчишку с глянцевой обложки. Что-то еще открывалось мне за слегка приподнятыми уголками этих красивых губ. Жестом пригласив меня пройтись по саду, он опустил глаза вниз, но я успела заметить то состояние взгляда, при котором человек смотрит в никуда, готовясь облечь значимые для него мысли в слова.
– Извини, Кира, быть может, это для тебя очень личная тема, но ты должна научиться изолировать себя от таких вещей. Все они глупы и никогда не поймут, что на самом деле является важным в жизни. Все это – высший свет, кроме сплетен, зависти и надуманной значимости от него ничего уже не осталось.
– Ты несомненно прав, просто сейчас в этом я совсем одна, и порой мне бывает очень тяжело, если бы только было возможным сбежать из-под этого купола и стереть из памяти людей все воспоминания о себе.
– Это возможно, особенно теперь, ты сама знаешь….
