– Что ты предлагаешь?
Удалось! Несмотря на показное безразличие Шевцов заинтересован, он выполнит мою просьбу.
– Время, дай мне время. Я продолжу лечение дома, попробую жить обычной жизнью, попробую стать нормальной и не портить вам с отцом репутацию. С тобой даже на свидания можем ходить.
– Серьезно? – Шевцов не верит, и правильно делает. Умный и хитрый. Других мой папенька и не держит.
– Не доверяешь собственной жене? – бросаю последний козырь мужчине.
– Согласен.
– Когда меня выпишут?
– Завтра. Возьмут все анализы, напишут новые назначения, и в обед я заберу тебя отсюда.
Киваю. Все оказалось так просто, никакой необходимости держать меня здесь взаперти нет. От осознания, что мной манипулируют, использует, чтобы добиться своих целей, становится нечем дышать, на глаза наворачиваются слезы, и я держусь из последних сил чтобы не сорваться. Отворачиваюсь от мужчины и с головой накрываюсь одеялом. Шевцов ничего не спрашивает, встает и уходит, тихо прикрывая за собой дверь. Не знаю какой разговор состоялся у него с моим отцом, только в день моей выписки около дома меня ждала шестая бэха с красным бантом. Все как в цирке, выполнил трюк и не сожрал дрессировщика – получи поощрение.
Обрубаю нить воспоминаний, чтобы случайно не размотать весь клубок и допиваю кофе. Час, целый час я сижу здесь, пора уходить. Оставляю на столе деньги за кофе и еще раз осматриваю зал, посетители почти нет. Две девушки за соседним столиком осуждающе смотрят, когда я прохожу мимо. Какие все нежные, ухмыляюсь я, и продолжаю свое дефиле до лифта.
Еду в кофейню на десятом. Маленькое помещение забито почти до отказа, тем лучше для меня. Заказываю сок и жду еще час, обмениваясь с Лялькой сообщениями. Ровно в половину второго направляюсь к лифту. Пока иду по коридору то и дело натыкаюсь на спешащих куда-то сотрудников. Значит время обеда рассчитала правильно. У лифта снова очередь, ну а как же без нее, подхожу ближе и пытаюсь унять легкую дрожь. Делаю глубокий вдох, задерживаю дыхание. Наблюдаю как двери лифта закрываются передо мной, увозя всех, кто поместился. Теперь я первая. Оборачиваюсь на шум. Очередь растет, и какой-то мужчина начинает громко переживать, что опоздает. Звук прибывшего лифта отвлекает меня от созерцания мужской истерики, и я собираюсь сделать шаг. Поднимаю голову и захожу в кабинку. Фокусирую взгляд на широкой спине, мужчина в шикарном костюме разговаривает по телефону и медленно оборачивается ко мне. Я делаю еще один шаг и хочу обойти его, отойти в сторону, но не успеваю. Толчок в спину и едкое замечание о засыпающих принцессах и вот я уже прижата к дорогому костюму носом.
– Простите – шепчу я в грудь незнакомцу и пытаюсь отойти, но мужчина быстро ориентируется и обнимает меня за талию.
– Что вы делае… – закончить фразу я уже не могу. Потому что поднимаю голову и замираю, глядя ему в лицо. Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается, но от этой улыбки ползет мороз по коже.
– Ничего страшного – шепчет он мне на ухо – я люблю, когда девушки падают мне в руки или вешаются на шею, но, если честно, такое тесное знакомство тоже по душе.
Дергаюсь от его слов словно от удара. Мужчина нехотя убирает руки с моей талии и прячет их в карманы. Улыбка медленно сползает с его лица пока он внимательно рассматривает меня. Неужели узнал? Мне бы взять себя в руки, сделать шаг назад, но я стою не в силах сдвинуться с места и смотрю в его глаза.
– Влюбилась?
– Задумалась – отрезаю я. Разворачиваюсь и выхожу из лифта первая.
Вот мы и встретились. Мой враг, герой ночных кошмаров и мой личный дьявол.
Глава 7
Я нашла тебя, Межницкий Алексей Геннадьевич.
Выхожу из лифта и останавливаюсь. Ноги как ходули, чуть качнет и упаду, а в голове пульсирует лишь одна мысль – бежать. Инстинкт самосохранения? Поздновато, лет на девять задержался. Мимо меня снуют сотрудники, кто-то вежливо обходит, кто-то чуть задевает, подталкивая, а я пытаюсь не упустить из вида дорогой костюм. Совсем не вовремя звонит телефон. С трудом достаю его со дна сумочки, почти вывалив все содержимое. Трижды проклинаю тех, кто эти маленькие сумочки придумал.
– Да – отвечаю, продолжая крутить головой в поисках мужчины.
– Оль, привет, ты где сейчас?
– Я в Сити-центре, обедать иду.
– Скажи куда, я тоже хочу кушать.
Всего секунду сомневаюсь, стоит ли приглашать Вика, а потом вижу Межницкого. Он обнимает какую-то накачанную силиконом блондинку, и они вместе направляются в кафе.
– Вик, хорошо, приезжай, я в «Бронзе». Знаешь где?
– Найду. Минут пять и я у тебя.
Вик кладет трубку, а я так и иду за парочкой до самого кафе. Захожу внутрь и занимаю соседний с Межницким столик. Боковое зрение не подводит, он снова смотрит на меня, а я делаю вид, что увлечена смартфоном. Пока все идет отлично. Меня заметили, заинтересовались, а приход Вика должен создать интригу и пробудить дух соперничества. К сожалению, вопрос о приобщении Вика к моим планам решился сам собой. Откладываю телефон в сторону и начинаю изучать меню. Пора делать заказ.
– Девушке вина, пожалуйста, лучшего – долетает до меня и словно щелкает тумблер. Тот самый голос возвращает меня в сотрясающийся от музыки клуб, где я молодая и беспечная танцую в центре зала. Алкоголь давно отключил все инстинкты. Я прикрываю глаза и расслабленно двигаюсь под какой-то хит, наплевав на задравшийся топ и уползающую вверх ткань юбки.
– Такая сексуальная – слышу голос над ухом – как тебя мама такую в клуб отпустила.
Разворачиваюсь к незнакомцу и встречаюсь с ним взглядом. Симпатичный, молодой и при деньгах. Костюм явно не с городского базара. Ткань дорогая, оттенок какао с молоком, чуть касаюсь пальцами – мягкая, гладкая.
– А вы из полиции нравов? – грубо флиртую с мужчиной.
– Скорее наоборот – хохочет он и дергает меня за руку – пойдем посидим, выпьем.
А потом он заказывает «вина, для девушки, лучшего», а потом еще и еще, и вот уже в памяти всплывают крики и злые слова: «Пей, сука! Заткнись и пей!». В ту же секунду чувствую, как во рту разливается горечь от того напитка… Потому что я все помню…
– Оля! Ты слышишь меня? – меня словно взрывной волной выбрасывает из подсознания.
– Привет, Вик. Прости, я задумалась – улыбаюсь, стараюсь выровнять дыхание и возвращаюсь к меню. Надо сделать заказ, непринужденно поговорить, и эффектно покинуть кафе. Только после этого я могу запереться в общаге и заново умирать от воспоминаний и боли. Это будет маленький перерыв, когда я смогу прийти в себя и выбрать точное место для удара. А после, если выживем, я приглашу тебя прогуляться по моему личному аду, Межницкий.
– Оль, давай закажу что-нибудь. Не против?
Снова слова Вика прерывают поток моих мыслей. Он перечисляет блюда из меню, попутно кривляясь, изображая насколько они могут быть отвратительны, и я начинаю смеяться. Тяжелые воспоминания отступают и прячутся где-то глубоко внутри меня, там темно и тихо, там память будет вечно хранить их.
Обедать приходится быстро. Вика ждет отец, а меня? Меня ждет комната в общежитии, где я буду обдумывать свой следующий шаг. Замечаю движение за столиком Межницкого. Уходят? Поворачиваю голову и сталкиваюсь с ледяным взглядом мужчины. Его спутница что-то показывает в телефоне, но он не смотрит и, как мне кажется, даже не слышит ее. Отвожу взгляд и с облегчением выдыхаю. Нельзя разочаровывать человека, надо уйти раньше и обязательно с Виком, не зря же Межницкий прожигает нас своим взглядом.
Вик принимает очередной звонок от отца и жестом просит официанта принести счет.
– Мне пора – слышу сожаление в его голосе – ты остаешься?
– Нет, я тоже поеду.
Вик небрежно бросает в кэшницу две пятитысячных купюры и захлопывает ее. Я не жду его и направляюсь к выходу. Чувство, что Межницкий может сейчас пойти за нами немного пугает. Ускоряюсь, но Вик догоняет, приобнимает меня за талию, и ведет к лифту. Я охотно подыгрываю, улыбаюсь и прижимаюсь к нему, всем своим видом показывая, что счастлива. Пусть все это видят, пусть это видит Межницкий.
Здание Сити-центра мы так и покидаем, в обнимку. Вик провожает меня до моей машины и обещает позвонить. Я киваю, говорить ничего не хочу. Мне придется использовать его и от этой мысли почему-то становится стыдно. Чтобы хоть как-то успокоить себя, даю обещание, сделать все, чтобы Вик не пострадал.
В общежитие приезжаю рано, комната снова пуста. Это хорошо, мне как раз нужна тишина, чтобы привести мысли в порядок и понять, как действовать дальше. Переодеваюсь в теплый костюм и иду на кухню. Все, что мне сейчас необходимо – кофе и информация, полная информация по фирме Межницкого. Собрать ее для меня может только один человек. Достаю из кармана телефон и нахожу нужный контакт.
– Здравствуй, Шевцов.
– Алекс?
– Узнал-таки. Я по делу, не пугайся. Мне нужна подробная информация на Строймод.инк. Особенно подробно должно быть об их текущих проектах, тендерах, обо всем, что для них важно и интересно в финансовом плане.
– Алекс, что за ерунду ты придумала.
– Работать хочу – озвучиваю первую пришедшую на ум версию, а Шевцов ржет в трубку как конь.
– Юмор – это хорошо, но ты же не думаешь, что я поверю и брошусь собирать информацию, да еще и в тайне от твоего отца?
– Думаю, Шевцов. Вернее уверена, что будешь – улыбаюсь и делаю большой глоток горячего напитка.
– Нет, Алекс – говорит грубо, как отрезает.
– Тогда придется на поклон к папочке идти. Ты не оставляешь мне выбора – театрально вздыхаю в трубку – Наденьке привет. Как она, кстати, все хорошо?
– Когда нужна информация?
Я знала, что он согласится. Надломленный голос Шевцова говорил только об одном: Наденька в порядке, и ради нее он готов на все.
– Вчера, дорогой мой муж, но завтра вечером тоже устроит.
Заканчиваю разговор и мысленно благодарю Наденьку только за факт ее существования. Не могу сказать, что питаю к ней теплые чувства. Знакомство у нас как-то не задалось. Еще бы, ведь знакомились мы когда Наденька лежала голой в постели с моим фиктивным мужем. Если быть совсем честной, не таким уж и фиктивным на тот момент. После клиники мы с Шевцовым изредка встречались и иногда занимались сексом. Получается, что он мне изменил и в теории я должна была страдать. Что там положено? Рыдать, предъявлять претензии, но мне не рыдалось. Мне было все равно. Я старательно прислушивалась к себе, тщетно пытаясь уловить хоть каплю ревности. Не было, ничего не было. Словно сломанный приемник, ровное шипение на всех волнах, как ни крути, как ни настраивай. Сижу на кухне и жду Щевцова, пока он выпроваживает Надю. Зачем? Наверное, чтобы поговорить, хоть что-то из положенного в таких ситуациях я должна сделать.
– Алекс, прости, что так…
– Ничего не говори, просто скажи зачем?
Шевцов молчит, но и так все понятно. Любит он ее, а я как сломанный приемник, пользы никакой, а выкинуть папенька не разрешает.
Поднимаю глаза и всматриваюсь в его лицо. Что им движет, страх перед отцом? Похоть? Жалось! В его глазах я жалкая, поломанная, выброшенная даже родным отцом за ненадобностью кукла. Меня пробирает смех, и я не сдерживаю себя. Хохочу, пока из глаз не начинают литься слезы. Шевцов пытается меня успокоить, мечется по кухне, хватается за телефон.
– Не надо – хватаю его за руку – не надо жалеть меня.
Он останавливается, садится на корточки и обхватывает мои колени.
– Давай попробуем все заново, Алекс. Я не думал, что все так…
– Никак все! – обрываю разговор – оставляем все как есть, Шевцов, но без встреч и секса. Отцу ничего не скажу, и ты будешь молчать. Не ради меня, ради Наденьки.
Встаю, обхожу сидящего на полу мужа и направляюсь к выходу. Мне надо развеяться, мне надо отмыться от этого мерзкого ощущения ущербности, и я еду в клуб. Впервые за восемь лет еду веселиться. Неужели со мной можно быть только из жалости? Я намерена это исправить немедленно, сегодня же.
Глава 8
– Оля, Оля, проснись!
Да, что же вы делаете! Разлепляю глаза только для того, чтобы рассмотреть того, кто меня так трясет.
– Хватит – скрипучий голос пугает даже меня – у меня сейчас голова оторвется!
– Проснулась! – орет мне прямо в ухо чей-то писклявый голос, а я сейчас полжизни готова отдать за то, чтобы все заткнулись и за стакан воды.
– Пить дайте и помолчите.
Пока кто-то убегает за водой я пытаюсь открыть глаза и сесть. События вчерашнего вечера начинаю вырисовываться в памяти.
– Пей –протягивает мне кружку девушка. Это же соседка по комнате. Как ее там? Рита? Соня? Не важно. Делаю большой глоток и прикрываю глаза от наслаждения. Вода мягко обволакивает горло, скатывается в желудок и растекается блаженной прохладой по всему телу. Выпиваю все и наконец обращаю внимание на девушек. Они как два верных пажа сидят напротив кровати и смотрят на меня.
– Что?
Мой вопрос срабатывает как пусковой механизм и на меня высыпается миллион вопросов и претензий. Пытаюсь выловить важное и объединить информацию, но понять, что произошло под неумолкающий гомон Сони-Риты не получается. Хуже всего, что ко всей этой неразберихе присоединяется головная боль.
– Девочки, стоп! Просто скажите, что случилось.
– Это ты у нас спрашиваешь? Ты тут спишь, не просыпаясь, кричишь во сне, а когда мы тебя будим – рыдаешь словно что-то страшное случилось!
– Ничего не случилось, обычные кошмары – успокаиваю Риту-Соню, вспомнить бы кто из них, кто – я вчера очень устала, пришла и легла спать.
Вчера пришла? – переглядываются друг с другом – ты вчера даже не уходила – орут они.
А вот это новость из новостей, морщусь от громкого звука. Мне приснилась моя встреча с Межницким? Ни в какой Сити-центр я не ходила? Исключено, галлюцинации от реальности я отличать умею. Ищу телефон, чтобы проверить свои догадки. Пятое сентября. Информация на экране смартфона безжалостно окунает меня в реальность, подтверждая слова соседок.
– Ты три дня уже так вот лежишь – звучит как контрольный в голову.
Возвращаюсь к телефону. Пропущенные звонки от Ляльки, Шевцова, Вика. Сообщения в мессенджере. Читать и перезванивать буду потом, меня больше интересует другое. Шевцов уже должен был прислать полную информацию по фирме Межницкого. Бегло просматриваю почту – есть. Письмо с объемным файлом отправлено ровно два дня назад. Отлично. Скачиваю вложение и прячу в закрытой папке. Один вопрос решен, осталось только разобраться с моим состоянием. Отключение на три дня – это что-то новенькое. Насколько все серьезно, можно понять только восстановив в деталях вечер того дня, когда я вернулась из Сити-центра.
Сидеть становиться тяжело, голова болит, глаза закрываются. Медленно сползаю вниз с подушки и ложусь. Последнее, что я помню из событий того вечера – это кофе и разговор с Шевцовым, а потом, потом воспоминания. Как далеко они меня завели?
– Так ты в порядке? – огорошенная информацией, я совсем забыла о соседках.
– Да, девочки, спасибо, что не бросили. Простите, что добавила вам хлопот.
Благодарю искренне, надеясь, что соседки уйдут и займутся своими делами, но ничего не происходит. Я еще что-то должна знать? Смотрю на них и жду ответа.
– В общем, Оль, мы Вику позвонили – робко начинает одна – он едет сюда.
– Боже – вырывается у меня – зачем?
– Мы испугались, а кому еще можно позвонить, не знали.
В подтверждение их слов мой телефон оживает и приходится отвечать на звонок Вика.
– Ты в порядке?!
– А где привет? – пытаюсь шутить я, потому что даже не представляю, как я буду объяснять все мажору.
– Привет, Оль. Ну напугала же ты всех. Я буду через пятнадцать минут, и у меня очень мало времени, поэтому просто собери все свои вещи.
