Но они пошли вперед, не оглядываясь, да и не могли знать заранее о ее приезде, поэтому Кветка осторожно пошла следом.
Узкий, еле заметный коридор прямо за правой от входа фальшивой колонной вел в такой же крошечный закуток с двумя одинаковыми на вид дверьми. Кот подошел к правой и бесцеремонно заколотил по коричневому дерматину кулаком.
– Кто? – донесся приглушенный голос.
– Новенькую оформи, – заорал Кот, а Толик оперся возле него на стену и улыбнулся Кветке.
Она осторожно улыбнулась в ответ.
– Сейчас… Чаю не дадут спокойно выпить.
Через пару минут дверь распахнулась, и взору предстал невысокий и плотный, на вид очень довольный жизнью мужчина преклонных лет, за плечом которого виднелась приятная женщина в наспех накинутом халате со звездами на темно-синем фоне. Ее волосы были кое-как собраны и сколоты черной заколкой-бантом, а на щеках остались следы губной помады, которой вообще-то щеки не красят.
Кветка непроизвольно покраснела. Совершенно очевидно, эти двое только что были очень… слишком близки для обычного чаепития.
– Кого оформить? Тебя? – Комендант окинул Кветку быстрым, но от этого не менее проницательным взглядом, и болезненно поморщился. – Еще одна…
– Что? – опешила Кветка.
– Нет, нет, ничего, – тут же отмахнулся он. – Не обращай внимания. Меня зовут Павел Никанорович, для тебя – дядя Паша.
Кветка опешила еще больше и смогла только кивнуть.
– Ладно, пошли.
Буквально через несколько минут, все еще не отошедшая от напористой деятельности местных мужчин, Кветка очутилась посреди небольшой прихожей, возле крошечной кухоньки, за ее спиной Кот и Толик втаскивали чемодан, не позволив ей сделать это самостоятельно, потому что нечего тяжести таскать, а лифт не работает и, скорее всего, не заработает никогда. А если вдруг заработает, дядя Паша все одно его выключит, в целях безопасности, так сказать.
– А, понятно, – выдавила Кветка.
– Вот тут будешь жить, – решил пояснить дядя Паша.
Кветка обрадовалась наличию кухни, пусть и крошечной и, повернув голову, увидела не менее крошечную гостиную, состоящую из диванчика не более метра длинной, низкого столика и небольшой панели на стене. Тонкой перегородкой от гостиной были огорожены кровати. У перегородки стояла девушка в сером спортивном костюме и настороженно улыбалась.
– Привет, Синичка, – сказал Кот.
– Вечер добрый, – подхватил Толик.
Девушка молча кивнула.
– Синичкина Елизавета, – представил ее комендант. – Это Кветка, отчество запамятовал. Будете вместе жить. Ну, Лизонька, ты ей расскажи, что у нас да как. А мне пора, – комендант вдруг засуетился, зачем-то попытался пригладить волосы на голове и резво попятился к выходу. – Если что… Знаете, в общем, где меня найти.
Молодые люди от него не отставали и вскоре скрылись.
И Кветка мгновенно осталась наедине со своей предполагаемой соседкой.
Обе молчали.
– Привет, – решилась заговорить Кветка. Прозвучало неуверенно. Она вообще была неуверенной. Улыбалась неуверенно, ходила, задавала вопросы, с трудом решала, на что потратить свои небольшие карманные деньги и как жить дальше.
Одно точно – пусть она и боялась думать о собственном будущем, но понимала, что для спокойной жизни не помешает подружиться с соседкой, ведь если они смогут договориться, то и находиться в одной комнате будет куда комфортней.
– Выиграла приз в лотерею? – с иронией спросила Синичка.
– Что? Какую лот…
– Обучение в престижной академии уровня квартов, – в голосе девчонки звучало столько понимания и иронии, что Кветка непроизвольно улыбнулась.
– Типа того.
– Ясно. Ну, располагайся. Левую кровать я заняла. Левый ящик стола тоже. Шкаф один на двоих, но места много. По крайней мере, моей одежды недостаточно, чтобы забить даже половину, – соседка деловито сновала по комнате, открывая дверцы и ящики. – Ты поздно приехала… Я уже думала, одна останусь, занятия начинаются уже завтра, а я торчу тут почти неделю. Почему опоздала?
Несмотря на прямоту и настойчивость вопросов, ничего, кроме любопытства в Синичке не ощущалось. Никакого подвоха.
– Ехала издалека, поезда другого не было.
– Ясно. А издалека – это откуда?
– Еченск.
– Еченск? – Соседка подняла брови. – Это мне должно о чем-то сказать?
– Зауральская слобода.
– А-а-а, понятно. С махровой периферии то есть.
Кветка молча кивнула, ощущая непрошеный стыд за то, что росла в глубинке, хотя ее сознательного выбора тут не было и быть не могло.
– А я в Астольце выросла, – зло сообщила Синичка.
Астольц был одним из трех крупнейших городов, населенных квартами. По способностям маги мало чем друг от друга отличались, но все равно разделялись на общества. В Астольце проживала кварта контроля сознания, красиво обзывающая себя СОВами, в расшифровке «создателями альтернативного восприятия».
– Здорово, – из вежливости ответила Кветка.
Синичка молча и слегка удивленно, будто они только встретились, осмотрела Кветку. Потом улыбнулась, грустная и забавная, по-детски трогательная, благодаря тонкими хвостикам волос над ушами и бледной коже, и спросила:
– Знаешь мой главный человеческий недостаток?
– Нет, – вежливо ответила Кветка, ощущая желание переступить с ноги на ногу, потому что вопрос был хоть и чисто риторический, но очень строгий.
– Я умна. Для женщины это непростительно.
Кветка открыла рот, но не нашлась с ответом и промолчала. Соседка поставила ее в тупик. И еще раз, когда фыркнула и отмахнулась, как от чего-то несущественного.
– Ладно, прости. Ты, наверное, долго добиралась до академии и, судя по лицу, не особо счастлива от своего приза, а я тут тебя напрягаю.
– Да, я вообще-то…
– Ты голодная? – встрепенулась Синичка.
– Да.
– У меня нет еды. Есть чай, батон и варенье. Мама варит отличное варенье из диких абрикосов. Боюсь, это все, что я могу предложить.
– Это просто пир, – искренне обрадовалась Кветка. – У меня вообще ничего нет, так что ты меня просто спасешь!
– Тогда ставлю чайник, – Синичка метнулась на кухоньку, сунула огромный ядовито-желтый чайник в раковину и стала набирать в него воду. – В общем-то, с едой тут порядок. Студентов кормят бесплатно два раза в день, исключая выходные, праздники и каникулы.
– Правда? – обрадовалась Кветка, проблема питания которой вдруг так легко и безболезненно решилась.
– Пять дней в неделю два раза в день! С голоду не умрешь, даже если придется сидеть на чае все выходные.
– Я не знала. Если честно, я вообще ничего об академиях и обучении не знаю, поэтому рассказывай, что хочешь!
Синичка звякнула крышкой и поставила чайного монстра на плиту. Повернула выключатель.
– Может, так и лучше.
Кветка, все еще улыбаясь, кивнула головой, спрашивая, о чем та?
– Ничего не знать, – ответила Синичка. И на секунду подумалось, что неспроста у нее эти темные круги под глазами и уставшие, слегка горящие лихорадкой глаза. Всего на секунду…
– Ты о чем?
– Не обращай внимания! – Соседка взмахнула рукой и отвернулась к шкафчику, доставая хлеб и нож. – Просто поговорка есть такая: меньше знаешь – крепче спишь. А меня лучше вообще не слушать. Раздевайся и садись за стол. На сегодня забудем об академии и просто поболтаем. Согласна?
Это было лучше, чем Кветка могла ожидать. Мало того что всего одна соседка (кварты, конечно, жили в отдельных комнатах, но простые студенты нет), так еще и такая замечательная!
Страхи отступили, убаюканные свежезаваренным чаем и вареньем, подобного которому пробовать не доводилось.
Умяв полбатона, обе уже еле разлепляли глаза.
– Душ и спать, – зевая, сообщила Синичка.
– Тут есть душ? – С Кветки даже сон слетел, вот уж никак не ожидала подобного роскошества.
– Есть!
Душ оказался крошечным, всего лишь поддон, выложенный потрескавшейся от времени плиткой, распылитель, висящий на гвоздике и блеклая занавеска на крупных кольцах. Все это мостилось возле унитаза, почти вплотную приткнутого к стене.
Кветке показалось это практически чудом. Личный санузел. Вода, правда, оказалась холодноватой, но, возможно, дело только в сильной усталости и замерзших ногах.
Глава 2. Сила десерта
– Вставай.
За окном еще было совсем темно, когда Кветка продрала глаза.
– Разве уже пора?
– Мне нет, а тебе нужно успеть сходить за формой, в обычной одежде к занятиям не допускают. Нас, в смысле, людей.
– Даже сегодня? Но ведь я только приехала и…
– Никого не волнует, – Синичка, зевая, прикрыла рот рукой. – Без формы можешь даже носа не совать. А прогул засчитают.
– Понятно.
– Пойдешь к кастелянше, она выдаст форму, одевай как есть, постираешь потом. Потом на завтрак, дорогу я вчера тебе рисовала, план у тебя?
– Да, найду.
– Хорошо. Завтрака не бойся, никто из квартов там не появляется, особенно по понедельникам. Вот на обед почти все попрутся. Значит, после завтрака иди в деканат, как тебе вчера сказали. И послушай… – Синичка ненадолго замялась. – При встрече за пределами этой комнаты мне нельзя с тобой общаться.
Кветка, которая как раз натягивала водолазку, замерла прямо так, со скомканной вокруг шеи одеждой. Неужели соседка передумала с ней дружить? Может, вчера Кветка что-нибудь сделала не так?
– Но это только пока! Понимаешь, мне нельзя…
– Нельзя что? – С удивлением Кветка обнаружила, что собственный голос звучит спокойно и отстранено.
– Дело в том, что я сюда приехала не одна.
– А с кем?
– Семья Пактокринских. Брат и сестра. Он на четвертом, она на первом. Меня сюда устроили, чтобы я им помогала, в основном сестре, потому что минималисты обучаются всего год, а для квартов первый год самый сложный по количеству материала. Иначе меня прислали бы еще в прошлом году. Так что я не все решаю, – Синичка вскочила и выпрямилась, нервно приглаживая растрепанные волосы, делающие ее похожей на взъерошенную птичку.
– Разве ты не как я, по приглашению? Я думала, ты тоже не очень-то рада…
– Как будто кто меня спрашивал! – почти выплюнула соседка.
– Ясно. Ну ладно, а почему со мной нельзя общаться?
– Слушай, ты квартов вообще живьем видела?
– Редко.
– А вместе с ними жила?
– Н-нет.
– Тогда объясню прямо, все равно сама рано или поздно поймешь. Я рядом с ними выросла. У тех, кто на них работает, правило простое – или делаешь, как они говорят – или идешь искать другую работу. Моя мама у них работает много лет, а она меня растила без отца. Она считает, нам повезло, что когда-то ее взяли на работу с маленьким ребенком. Я привыкла делать так, как они хотят, потому что иначе пострадает мама, а она очень гордится своей репутацией хорошей служащей. – Синичка снова нахохлилась, опустив плечи.
– Так почему нельзя-то?
– Они сначала должны на тебя посмотреть и решить, что ты не станешь на меня дурно влиять.
