Мечты, застрявшие в гнездах
Светлана Котт
Мечта Ксюши – стать певицей – рушится, когда ее выгоняют из «Стань звездой». Она закрывается от всех, теряет мечту и пытается жить обычной жизнью, но работа в офисе и рутина сводят ее с ума. Все меняется, когда она попадает в другой мир и вынуждена выживать на корабле под чужим именем. Если ее раскроют, она будет высажена за борт на верную гибель. И кто знает, как смерть в параллельном мире отразится на реальности?
Мечты, застрявшие в гнездах
Светлана Котт
© Светлана Котт, 2024
ISBN 978-5-0062-9263-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Кто я?
А вы тоже думали, что окончите университет, устроитесь на работу, построите крепкие отношения и будете счастливы? Вот и я в это верила. Добро пожаловать в клуб неудачников, меня зовут Ксюша, и все, о чем я думаю, – поскорее бы это дерьмо закончилось.
Со стороны моя жизнь выглядит вполне сносной. На внешность я симпатичная, в школе не подвергалась буллингу, да и учителя относились ко мне нормально. Имелись прецеденты, но это чепуха. Но два года назад произошла история, которая сильно изменила мою жизнь.
В интернете набирало популярность одно музыкальное шоу «Стань звездой». В те годы я до безумия хотела стать певицей, пробовала выкладывать свои видео в интернет, которые собирали не так уж и много просмотров, поэтому я решила попытать удачу в шоу. Я твердо решила, что хочу связать свою жизнь только с музыкой, поэтому отослала анкету редакторам шоу. И хотя я особо не надеялась на положительный результат, через неделю мне пришел ответ, что они берут меня. Мой парень Антон поддержал меня, помог собрать чемодан, и мы поехали в Москву. Суть шоу заключалась в том, что все участники должны были исполнять песни в экстремальных условиях: например, как-то игроков заставили по очереди петь в клетке, а вокруг разгуливали яростные тигры. Еще из экстремального: испытуемых заставляли засовывать руку к паукам или змеям и в этот момент петь. На основе испытаний жюри выставляли баллы, также участника от исключения из шоу могло спасти зрительское голосование.
Конечно, с одной стороны, мне было безумно страшно оказаться в подобных условиях. Но с другой – это был шанс заявить о себе, а это перекрывало все минусы. Попав на шоу, я столкнулась с множеством трудностей, испытаний, нервных срывов, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло со мной в день перед исключением из проекта.
Один из главных редакторов шоу – Борис, давно положил на меня глаз, но я довольно резко ему отказала несколько раз подряд. Еще бы мне, молодой девчонке, крутить с толстым старым лысым мужиком, которому я в дочери гожусь. Тогда я еще не подозревала, что из-за этого отказа могут быть какие-либо критичные последствия, но я ошибалась. Я продержалась на шоу около месяца, и, так как проект стал популярным ввиду своей экстравагантности, мое лицо стало более-менее узнаваемым. Борис этого и дожидался. На одном из испытаний нам следовало пройти через препятствия, добраться до вышки и сыграть там на инструменте. Вышек было ограниченное количество, те, кто не успевали добраться, получали меньше баллов. Я любила спорт и вызов приняла с радостью, и, к удивлению, добралась до финиша первой. Честно говоря, не ожидала от себя подобного, вообще в тот день я чувствовала себя лучше прежнего, в этом и был подвох. Когда испытание закончилось и жюри должны были объявить баллы, Борис вдруг заявил, что я стала победителем игры нечестно. Я и слова не успела сказать, как меня повели проверять на прием допинга, и результат оказался положительным. Первой моей реакцией был шок, я стала утверждать, что это просто невозможно, а потом догадалась, кто-то мне его подмешал в напитки или еду. Конечно же, я догадалась, кто именно, но никто мне не поверил. Меня смешали с грязью настолько, что было просто-напросто не отмыться. С позором я вылетела из шоу, Борис развернул чуть ли не пиар-компанию, которая порочила мою честь и достоинство, в интернете куча народу желала мне смерти, угрожали, я получала сотни писем ненависти.
В тот период я пыталась выстоять, держалась изо всех сил, но подорванная на шоу нервная система быстро дала о себе знать. Нервный срыв за нервным срывом, мне становилось хуже и хуже, петь уже совсем не хотелось, руки опускались. Я заблокировала комментарии во всех соц. сетях и вообще перестала туда заходить. Честно говоря, я не представляла, как мне выбраться из этого ада, становилось только хуже, и в итоге все переросло в депрессию. Мечты о смерти стали преследовать меня, и, наверное, с каждым днем все становилось бы лишь хуже и хуже. До одного момента. Момента, когда я поняла, что помимо нашей реальности есть совершенно другой мир. И этот мир создан нашими душами.
Глава 2. Я утопаю, и они тонут вместе со мной
Я не знала, что мне теперь делать со своей мечтой – стать певицей, поэтому отложила ее в долгий ящик, устроилась с помощью дяди на работу офисным клерком, чтобы было на что жить. Реальность медленно катилась в пропасть, так еще сегодня на работе был неудачный день, на меня наорал главный бухгалтер из-за ошибки. Признаю, я виновата, но до чего тошно это осознавать, что в последнее время не могу сконцентрироваться, хотя задача моя была предельно проста. В последнее время я стала принимать все особенно близко к сердцу, разревелась прямо на улице, даже в квартиру не успела зайти. Антон задерживался на работе, а я даже не помню, как разделась и рухнула на кровать. А потом заткнула рот подушкой и кричала изо всех сил, считая себя ничтожной, неспособной не допускать ошибок в тех простых задачах, что мне ставят.
Интересно, много ли еще таких, как я? Потерянных, нереализованных. Теперь я понимаю, почему взрослые чаще всего озлобленные и не умеют обращаться с детьми. Разве в мире, который кажется тебе сплошным разочарованием, можно помнить о том, какой яркой была твоя реальность в детстве? Я пока еще помню, но с каждым днем все более смутно, сердце ожесточается, а мелочи перестают радовать. Наивность пропадает. Вот и сейчас я пытаюсь успокоиться, но становится только хуже. Сопли смешиваются со слезами, глаза красные, горло начинает болеть, а в груди раздирающая боль.
В какой-то момент начинаешь задыхаться и превращаешься в животное. Теряешь связь с реальностью, мое тело бьется в конвульсиях, слова превращаются в бессвязное месиво. Рассудок мутнеет, кажется, я схожу с ума, но перед всеми разыгрываю комедию, что это не так. И ничего не помогает выбраться из этого состояния, пока не накричусь. Сморкаюсь в платок, а сухого места на нем уже нет, сопли стекают наружу, я судорожно бегу к шкафу и достаю новый. Скоро и в нем не остается места, нужно накупить мужских платков, которые гораздо больше по размеру.
Мысль о столь несущественной проблеме меня успокаивает. Я начинаю размышлять о платках, смотря в зеркало на заплаканное лицо. После вступаю сама с собой в диалог, говоря об императрице Екатерине II. Мне нравится эта историческая личность, и я начинаю рассказывать самой себе обо всем, что знаю. Интересно, при таких истериках надолго ли еще хватит моего душевного здоровья и нервных клеток? Впрочем, наплевать. Если раньше меня пугала мысль о безумии, то теперь мне нестрашно. Я пришла к заключению, что мир не имеет особого смысла.
Слышу стук двери, это Антон. Не знаю, нужно ли ему показывать свои слезы, но скрыть такое довольно сложно. Я решаю ничего не делать и остаюсь в том же положении. Он заходит в комнату и видит меня морально уничтоженной.
– Что случилось? – спрашивает он и подходит ко мне. Мне хочется рассказать все сдержанно, но не получается. Начинаю снова рыдать и в слезах выдавливаю из себя все. Он обнимает меня, но это слабо помогает. Еще около часа пытаюсь успокоиться, в конце концов получается. Вечером смотрим ютуб, ужинаем и ложимся в кровать. Но у меня никак не получается уснуть. В голову снова лезут негативные мысли, а я даже не пытаюсь их прогнать, лишь подпитываю.
Из-за того, что долго не могу уснуть, теперь хочется в туалет. Приходится вставать, все равно сон так и не приходит. Негативные мысли настолько одолевают, что к горлу снова подступают слезы. Я стараюсь приказать себе заткнуться, но не получается. Делаю глубокий вдох, а после включаю свет в туалете. Почему в такие моменты так отчетливо слышится каждый звук? Обращаешь внимание на каждое даже маленькое шуршание, будто находишься в крутом зарубежном фильме, где режиссер делает на этом акцент.
В туалете стараюсь аккуратно высморкаться, чтобы не разбудить Антона, а сама уже не могу остановиться. Захлебываюсь. Если кто-то спросит причину, я скажу, что не знаю. Еще несколько часов назад она была, а сейчас нет ничего, только тупая боль, которая раздирает тебя изнутри. Не могу выйти из туалета, не могу встать, я засовываю кулак в рот и кусаю, чтобы физическая боль хоть как-то заглушила душевную. Немного помогает, но слабо. Снова тело трясет, перед глазами пробегают серебряные точки. Не хочу, чтобы Антон снова меня такой видел, поэтому рыдаю в тишине.
Связь с реальностью теряется все сильнее, я перестаю различать окружающую обстановку, в глазах темнеет. В голове слышится звук поезда… Неужели и правда схожу с ума? Ведь поезда поблизости быть не может, это однозначно, тогда почему я так отчетливо его слышу? А еще крики, много людей кричат. Я не понимаю. Откуда эти голоса? Прежде со мной никогда такого не происходило, неужели и правда… того. В голове мелькают картинки, по ушам вдруг резко дает ультразвук. Я хватаюсь за голову, вокруг реальность искажается, я будто попала в огромную трубу и лечу в неизвестность.
Быстрее и быстрее.
Чужие крики еще громче, картина меняется с невообразимой скоростью. Я начинаю кричать, мне страшно, но Антон не приходит. Я зову его и пытаюсь подняться, но не получается.
– АНТОН, ПРИДИ КО МНЕ!!!
Вдруг образы становятся более четкими. Поначалу я словно попадаю внутрь шара и вижу все со стороны. Неизвестные мне люди суетятся, в их глазах ужас, они от чего-то убегают. Не могу понять, что их так напугало. Я не понимаю, как могу быть в роли наблюдателя, но вдруг шум становится все ближе ко мне. И вот я уже в центре событий и отчетливо ощущаю здешний воздух и температуру. Не понимаю, что происходит, куда все бегут, где я. Разве люди сходят с ума так быстро и внезапно? Да и непохоже это на галлюцинации, будто я и правда оказалась совсем в другом месте.
– Мы прогневали Бога нашего, оттого он наслал на нас всемирный потоп… – слышатся слова одного проповедника, который стоит на пьедестале, но никто не обращает внимание на мужчину. Неподалеку я замечаю железную дорогу и то, как люди бегут из поезда.
Неожиданно крики становятся громче, я смотрю вниз, холодная вода касается моих разутых ног. Люди в панике мчатся на корабль, раздаются выстрелы. Матросы пытаются отогнать разъяренную толпу. Внезапно один мужчина врезается в меня, а после, презрительно оглядев, бросает в лицо фразу:
– Что стоишь, дура? Беги отсюда, скоро весь мир пойдет ко дну.
Вода становится холоднее, и я отчетливо это ощущаю. Стоять на месте становится опасно, с другой стороны, невозможно, чтобы я была сейчас в реальности. Скорее всего, это просто сон, либо все-таки галлюцинации. В любом случае глупо будет оставаться здесь, нужно выбраться.
В белой сорочке я пытаюсь пробиться к кораблю, вода прибывает все стремительнее. Вот уже она обволакивает мои колени, на корабль пускают лишь избранных по пропускам. Скорее всего, мне не пробиться к ним, но другого варианта нет, нужно пробовать прорваться с толпой, возможно, тогда мне выпадет удача. Хотя глупо рассуждать о спасении, когда совсем недавно хотела умереть. Но происходящее настолько меня поражает, что немного встряхивает мысли и заставляет сделать хоть что-то.
Давка начинается сильнейшая, люди обезумели. Я понимаю, что, если упаду, то не выберусь. Не знаю почему, но обстановка вокруг начинает меня волновать. В голове поселилась мысль, что я тоже должна выжить. Я перестаю задавать вопросы о том, где нахожусь и что происходит. Что-то подсказывает мне, что я обязана выйти отсюда. Но шанс прорваться становился все ниже. Матросы возле корабля принимают последних пассажиров и готовятся к отплыву. Я все сильнее ощущаю, как меня сдавливают со всех сторон. Неожиданно группа парней с пистолетом в руках начинает стрелять прямо по толпе недалеко от меня. От испуга народ расступается, и все застывают в ужасе.
– Дайте пройти! – кричат они. Кто-то хочет наброситься на них, но они тут же направляют пистолет на толпу и добавляют, – Прямо сейчас хочешь сдохнуть?
Эти парни идут передо мной, я засматриваюсь на лицо одного из них, на щеке виднеется шрам. Парень замечает мой пристальный взгляд и презрительно оглядывает. В его глазах читается столько ненависти и злобы, что я не могу задерживать на них свой взгляд и отворачиваюсь. От увиденного я едва ли не теряю сознание, под водой лежит девушка, кажется, она мертва. Ее испуганные глаза смотрят на меня, моля о помощи, но помочь я уже никак не могу. В руке она крепко держит какую-то вещь.
– Какого хрена вы считаете, что раз у вас пропуск, то вы достойны спасения?! – кричит кто-то из толпы. Навстречу ребятам выходит мужчина, я вижу в глазах остальных людей желание наброситься на тех парней, что идут к кораблю. Тот, что со шрамом, понимает это и, не медля, стреляет в мужчину. Я замечаю дрожь в его руках и испуг, он похож на зверя, загнанного в безвыходное положение. Мужчина корчится от боли, и его тело падает. Кто-то из толпы пытается поднять его на ноги, но уже поздно, пуля попала в жизненно важный орган, мужчина скончался, а вода возле него становится красной. В эту секунду всеобщего помешательства я замечаю, как ладонь девушки немного разжимается, и там виднеется пропуск, которым она так и не успела воспользоваться. Без лишних сомнений я тянусь за ним в тот момент, когда всеобщее внимание приковано к мертвому мужчине и парням.
Я крепко сжимаю пропуск и готовлюсь ринуться к кораблю. Но как? Толпа меня не пропустит, скорее убьют еще до того, как я успею добраться. Вода прибывает еще стремительнее, я замечаю, как один мужчина бросается на парней, пытаясь выхватить пистолет. Это мой шанс, я погружаюсь под воду. Холод. Будто миллион игл одновременно врезаются в кожу. Я подплываю к ногам этого мужчины, и мне удается сбить его с толку. Ребята хватают мужчину и хотят его застрелить, но я выплываю наружу и кричу:
– Прошу, не надо его убивать! Оставьте! У меня тоже есть пропуск, возьмите меня с собой. Прошу…
Меня трясет от страха и холода. Я замечаю на себе взгляды разъяренной толпы, которая хочет разорвать меня за одно лишь слово «пропуск». Теперь все зависит от этих парней, станут ли они брать меня с собой за то, что я помогла им. Времени на размышления нет, тот, что со шрамом, внимательно смотрит мне в глаза, а потом на руку. Он замечает мой пропуск и сигналит, чтобы я пошла с ними. Даже не верится, что у меня получилось.
Я следую за этими парнями, которые с помощью оружия заставляют толпу расступиться и не кидаться на них. Мы пробираемся к матросам, которые нас поторапливают:
– Быстрее, корабль уже уплывает через пять минут!
Наши пропуски быстро проверяют и толкают вперед. Толпа вновь пытается прорваться к кораблю, но матросы с ружьями держат оборону. Я ступаю на борт корабля, не понимая, что здесь вообще делаю. Перед тем как потерять сознание, я смотрю на пропуск. Там написано: «Кира Мирова – ученица десятого класса по АПНС (академия приручения необычных существ)». Сразу после этого я отрубаюсь.
Глава 3. Бывают ли настолько яркие… сны?
Конечно же, я тогда решила, что это был сон. Разве могла я подумать иначе? Проснулась наутро, позавтракала и вновь поехала на работу. После тяжелого нервного срыва прошла пара дней, у меня начался подъем в настроении. Интервалы между срывами и подъемом настроения сокращались, если раньше срывы были раз в несколько месяцев, затем следовало нормальное состояние, то сейчас срок сократился до месяца.
– Ксюш, спать идешь? – спросил подошедший Антон.
– Да, скоро, прям десять минут еще.
Я была в приподнятом настроении, слушала пост-рок. В половину одиннадцатого выключила компьютер и легла в кровать. Меня одолели мысли о том, насколько я плоха в качестве хозяйки для Антона. Совсем расклеилась, нет желания даже для себя еду готовить, стала все чаще просто варить макароны и разогревать готовые котлеты, а уборка в квартире стала той еще пыткой. Порой становится стыдно из-за собственного бессилия, но ничего не могу с этим поделать. Благо Антон не привередлив в плане еды или уборки, у меня есть подруги, которым повезло с парнями гораздо меньше.
– Мой сегодня высказал, что я борщ ему недосолила, и добавил, что это большое упущение с моей стороны, – сказала моя подруга Дашка по телефону.
– А ты чего? – спросила я.
– Наорала, сказала, что совсем обнаглел, и скандал устроила.
– Не, ну ладно бы пересолила борщ, тут проблему не исправишь, а тут недосолила. Соли что ли на столе нет? – возмутилась я, дабы поддержать Дашку.
– Согласна, к матери поехала сейчас, видеть его не хочу. Как меня достала эта совместная жизнь, одна бытовуха, прихожу уставшая, как собака, с работы, жрать постоянно готовлю, то борщи, то другие деликатесы, а он на диване валяется. Хоть бы жопу свою хоть раз поднял.
Стоит отметить, что я и борща Антону ни разу не приготовила, и по дому он худо-бедно, но помогает. И после таких разговоров я вновь ложусь в кровать к Антону, который, на удивление, смотрит документалку про Бориса Годунова.
– А помнишь, как мы с тобой в лагере сдружились? А ведь в классе до этого особо не знались, – неожиданно спросила я.
Антон отвлекся от просмотра:
– Такое не забыть, мы с тобой были два идиота, увлеченных историей.
И разговор наш плавно перетек в вечер воспоминаний. Мы обсуждали, как долгое время были друзьями в школе, как Антон первым понял, что влюбился в меня, и как добивался. Раньше мы так много говорили об истории, а сейчас Антону стало не до этого, редко возвращается к теме, в основном смотрит развлекательные видео и все в этом роде. Удивительно, что сегодня он нашел время для Бориса Годунова.
Глава 4. Головная боль
По пути с работы я часто думаю о том, что хочу переехать жить к аборигенам, собирать бананы и бегать с голой грудью. Помечтаю об этом какое-то время, а потом меня переносит в мысли о севере, одиночестве и холоде. Другие скажут: «Да где ты там романтику нашла, там же мерзлота круглый год?». А вы знаете, я даже гуглила профессии с переездом на север, но не нашла ничего подходящего. Наивно было думать, что городская избалованная девчонка подойдет для подобного переезда.
Но скоро от глупых мыслей меня отвлекла банальная головная боль, которая с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Поначалу это казалось обыденным, но потом, когда я зашла в дом, боль стала просто невыносимой. Не успев разуться, я ринулась к пакету с таблетками в отчаянном поиске любого лекарства от головы. Ощущение, будто меня били молотком, а еще вены пульсировали, и это отчетливо ощущалось. Потом мне стало страшно, то мне померещился странный парень, то голоса. Под руку попадалось что угодно, но только не те лекарства, что мне были нужны. И вдруг в один момент боль стала такой сильной, что я просто схватилась за голову и согнулась. Меня пронзил ультразвук, а после я потеряла сознание.
Проснулась я уже не в своей комнате, а на корабле, где вокруг меня собралось парочка незнакомых мне людей.
Глава 5. Новая школа
Я очнулась и первое, что почувствовала, это боль в пояснице. Кудрявый парнишка помог мне подняться. На вид ему было лет шестнадцать, он стоял в испачканной рубашке с коротким рукавом, меня позабавили его большие круглые очки, как у Гарри Поттера.
– Сейчас будут проверять пропуски.
Сначала я не поняла, о каком пропуске идет речь, а потом меня осенило. Я начала лазать по карманам и отыскала тот самый документ.
– Похоже на потоп при Ное, – заметила я.
– Есть такое, – задумчиво пробурчал он. Парень пару раз на меня мельком взглянул и, видно, что хотел продолжить разговор на библейскую тему, но пришли проверяющие, и стало не до этого.
– Все, кто не получил отметку на своем пропуске, подойдите к пункту А, Б и В – послышался голос из громкоговорителя. Эта фраза повторялась снова и снова, но я так и стояла на месте, пока кучерявый парень меня не подтолкнул.
– Нам нужно подойти и отметиться, – пояснил он.
– Зачем? – поинтересовалась я.
– Нас определят в каюты и дадут ключи. Ты из какого класса? – спросил он. Я удивилась, неужели я выгляжу как школьница. Вроде никогда не выглядела моложе своих лет.
Тот парень пронзительно смотрел на меня, и я поняла, что мне нужно что-то ответить, пока мы двигались в толпе к пункту А или Б, я не особо понимала.
