А Виланд стал чувствовать, как земля под его ногами стала плясать. Что же, Настя стала поглощать его магию…
Мужчина лишь тяжко вздохнул. «Пусть берет. Глупышка ведь не знала, что здесь нельзя колдовать. Что резерв у магов после этого практически не восстанавливается как обычно со временем. А она…»
Сумела подняться ввысь, пробить материю фюзеляжа самолета и… вытащить(!) его из его же собственного тела.
Удивительно даже, как это Настя еще стоит на ногах.
– Настенька, давай присядем, – сказал слегка осипшим голосом мужчина.
Он впервые огляделся вокруг и заметил на земле поваленное бревно.
Все также приобнимая Настю, он нежно развернул девушку и показал ей на бревно.
Они уселись. Девушка положила голову ему на плечо и спросила:
– Что дальше, Влад? Ты не против, если я тоже иногда буду называть тебя так? – спросила она, выдавив из себя слабую усталую улыбку.
– Зови, солнышко. Из твоих уст это звучит как песня, – усмехнувшись, ответил он.
Девушка зевнула, закрыла глаза. Она не видела, каким бледным стал Влад-Виланд.
– Тогда, извини, Влад, но я немного прикорну у тебя на плече, И воспользуюсь им как подушкой. Меня что-то «рубит», – пробормотала себе под нос девушка.
Виладну стоило бы отстраниться от Насти. Ведь перед его глазами уже плясали черные мушки. И он уже был готов принять свой сохранный вид, обратиться в черную птаху.
Но резко что-то изменилось. И процесс пошел вспять. Девушка стала неосознанно отдавать, а не брать, магическую энергию.
Пьянящее чувство эйфории мешало мужчине сосредоточиться, чтобы выстроить магический барьер между ними и прекратить этот поток дурманящей энергии, чистой, живой и такой теплой и ласковой, родной. И убаюкивающий, словно руки матери, качающей младенца по волнам беспечной радости.
Виланд лишь на долю секунды закрыл глаза. И… Отключился.
Очнулся он оттого, что шлепнулся довольно таки ощутимо своей пятой точкой на землю. Бревно, на котором они сидели, внезапно исчезло. (Просто в одну из летних ночей отдыхающие неподалеку туристы нашли его и использовали в качестве дров. Поэтому это поваленное дерево и исчезло).
Виланд встал, огляделся. В лесу царила тишина и слякоть. Здесь еще долго собиралась царствовать осень. На днях был дождь, вокруг было сыро.
Мужчина снова огляделся вокруг. Но не изменившийся пейзаж вокруг его так озадачил. А то, что не было с ним рядом его спутницы, что так сладко спала на на его плече. Может она отошла, пока и он задремал?
Он шарахается вокруг «своей оси», пытается отыскать, почувствовать, куда она ушла. Кричит ее имя беззвучным (почему-то) голосом в пустоту.
Но он не слышит собственного голоса, а слышит, что где-то неподалеку эхом отдается раздраженный мужской голос – «Настя, где ты? Тварь. Вернись! Все равно найду!». Виланд побежал на звук этого угрожающего голоса. Он даже не заметил, как превратился в огромную черную птицу, чтобы быстрее найти источник этого шума. Увидел. Приземлился на ветку повыше на высоченной сосне. Чтобы разглядеть получше обстановку.
Виланд видит сверху, как высокий, темноволосый мужчина бежит за охотничьей собакой, которую он пустил по чьему-то следу.
Выстрел в воздух. Чтоб страшнее было.
И как по команде Виланд срывается с ветки и летит туда, куда побежала собака. Вот он ее опережает, пролетел еще несколько метров вперед и видит, что впереди мелькает хрупкий девичий силуэт.
Девушка отчаянно убегает. Он подлетает ближе к беглянке. Так и есть – это Настя. Только волосы ее короткие (подстрижены под каре) и покрашены в черный.
Но вот девушка споткнулась. Ее нога застревает в какой-то коряге.
Птица пикирует на застрявшую девушку. Попутно оборачивается в человека. Чтобы вытащить свою Настеньку из тела обреченной умереть девчонки.
