Юлия Викторовна Игольникова "Колдун"

Колдун
Юлия Викторовна Игольникова

Следите за своими словами, они имеют огромную силу. Одна неосторожно брошенная фраза может иметь самые невероятные последствия! Чрезвычайные, необъяснимые происшествия нарушили покой тихой деревенской жизни. Что явилось тому причиной? Проклятие, нечистая сила или колдовство?

Юлия Игольникова

Колдун

В славном месте деревенька образовалась. Да то и не удивительно. Потому как все здесь для людского жилья и благоденствия предусмотрено. По одну сторону лес с грибами и ягодами разнообразными, по другую озера синие, водой родниковой напитанные. И луга пестрые цветущие, ароматами трав пряными дурманящие, тоже имеются. Коли не поленишься, всегда при деле будешь и сыт, и жизнью доволен.

По всякому, конечно, люди жили. Кто побогаче, кто победнее. Но никто на судьбу свою не роптал. А чего роптать-то, если кругом тебя красоты первозданные, дары природные в изобилии? Захочешь, а голодным не останешься.

В общем, ладно тут жилось, а потому и легко, и весело. Да вот только редко так бывает, что все хорошо и плавно идет, словно река тихая равнинная течет. Уж кто его знает, почему так случается? Может, жизнь так устроена, может, замысел на то какой высший имеется, но только благодать и спокойствие нарушаются частенько происшествиями разными чрезвычайными. А может, это и правильно, может, так и должно быть! А то как бы осознал человек, что судьба его хороша и завидна, что все для счастья нужное у него имеется? На то, видать, неприятность и предусмотрена…

Неспокойно с недавних пор в деревеньке славной стало. Все то же: лес зеленый густой, озера чистые, поля возделанные… То же, да не то! Будто солнышко за облачко спряталось или тучка темная неподалеку зависла и только и ждет случая подходящего, чтобы ливнем и градом на землю обрушиться. Тревожностью и напряженностью воздух свежий пропитался. Вроде и не случилось еще ничего, а беда уже из-за угла нос свой длинный высунула и пальчиком грозит.

А все оттого, что колдун в том месте поселился. С виду парень обычный молодой, высокий, светловолосый, лицо в веснушках. Встретишь такого и не подумаешь, что он на дела темные, недобрые способен. Но люди точно знали: то настоящий колдун, с нечистью он на короткой ноге. Доказательств, правда, того никаких не было. Да и кому они в деревне нужны, доказательства эти? Довольно и слова честного, и рассказа складного!

*

Дед Иван, хоть и часто во хмелю бывал, среди детишек местных давно славу рассказчика знатного себе сыскал. Любили его ребятишки за улыбку озорную, взгляд лукавый с прищуром, за истории забавные, которых у него много имелось. На каждый случай подходящая найдется.

– А что, дед Вань, – спрашивали у него, – неужель взаправду колдуны да ведьмы существуют?

– А то как же? – ничуть не сомневаясь, отвечал он. – Полно! Почитай в каждой деревне своя собственная есть!

– И что прям вот в каждой? – окружала его ребятня, предчувствуя новый сказ любопытный.

– В каждой! – уверенно заявлял мужчина.

– А в нашей? В нашей что? И в нашей есть? – наперебой бормотали они.

Глаза у всех аж горят от нетерпения.

– Так а чем наша-то деревня хуже других? – усмехался дед недомыслию детскому. – Есть конечно.

– А расскажи, расскажи! – за рукава его теребят, проходу не дают.

А он и рад вниманию такому. Не только выпить, поболтать тоже сильно любил.

– Так говорил уже, в лесу нашем ведьма живет. Забыли что ли? – на завалинку присел, беседу увлекательную предвкушая.

– Так то в лесу! Знаем! Слышали, – немного разочарованно протянули они.

– А в деревне-то ведьмы нет.

– Ну вот, а говорил, в каждой деревне есть, – расстроилась детвора. – Зачем обманывать?

– Ведьмы нет, а колдун есть! – равнодушно ответил Иван, наслаждаясь произведенным эффектом.

Ребята, что расходиться уж собрались, рты раскрыли, вопросами его сразу забросали.

– А кто? А где? А что наколдовал? А злой? Или добрый?

– Кто, не скажу, да парень обычный. И не догадаетесь никогда, что колдун. Но только я это точно знаю. Потому как, он в глаза тебе посмотрит, – мальчика одного в грудь пальцем ткнул, тот замер сразу, – а взгляд у него темный, пронизывающий, мурашки от него по коже, и все про тебя узнает: где был, что делал, какие хулиганства за тобой имеются. Ничего не утаить от него! А еще он с ведьмами на короткой ноге. Простые-то люди с ведьмами не дружат, а этот как к себе домой захаживает, потому что дела у них общие, колдовские.

Ребятишки вокруг деда столпились, притихли, каждое слово его ловили.

– А один раз, я сам то видел, – продолжал рассказчик. – Видел как он в лес к ведьме и отправился. А я аккурат там под кустом отдыхал. Никуда не отлучался. И вот что узнал, – Иван голос понизил. – В лес-то он вошел, но не вышел. Вместо него собака черная здоровая лохматая выбежала.

– Я ее тоже видел! И я! И я! – подхватили мальчишки.

– А меня чуть не покусала. Клыки у нее, о! – парнишка руки раскинул.

– А еще, еще, дед Вань, – перебил его товарищ, – что еще про него знаешь?

– А еще случай был, он девку безногую на ноги поставил.

– Это как это?

– Известно как! Наколдовал. У той и ноги новые выросли. Только поговаривают, не ее это ноги, колдун этот отобрал их у кого-то и ей отдал. Во как!

– Ой, деда, страшно мне, – захныкал самый младший из слушателей. – А вдруг он и у меня отберет чего-нибудь? – а остальные мальчишки засмеялись над ним, свой страх скрыть пытаясь, хотя сами все мурашками покрылись.

– А ты веди себя хорошо, не хулигань, – наставительно мужчина ответил. – Он тебя и не тронет. Ну ладно, ребятня, – крякнул довольно. – Засиделся я с вами. Отобедать мне пора. А то в животе уж урчит.

– Ну расскажи, еще, еще , – не хотели они его отпускать.

– В следующий раз как-нибудь, – важно сказал мужчина. – Некогда мне.

Но на самом деле на то другая причина имелась: запас фантазии и красноречия на сегодня исчерпан был.

*

До города от деревни рукой подать. За полдня дорогу ту осилишь, если надобность в этом возникнет. Бывало, что и требовалось порой действо эдакое совершить: кому на ярмарку, платье новое купить или товаром каким обменяться, кому к доктору знатному ученому за советом или за лекарством, какого в деревне не достать, а кому и просто погулять да на жизнь городскую чудную поглазеть.

Был в том городе домик один, ничем непримечательный, небогатый, невзрачный, но всем жителям известный. Не очень хорошей славой местечко это пользовалось, впрочем, и не совсем дурной. Хоть и было людям любопытно, что там за забором покосившимся творится, интерес свой открыто выражать побаивались. Так, если взгляд косой, мимолетный бросят, головы не поднимая, да мимо пройдут. Редко в тот дом гости захаживали.

А вот Степан сегодня именно сюда направлялся. Потому как только здесь могли с проблемой его неразрешимой справиться. А уж если не помогут, то все, пиши пропало. Больше и надеяться не на кого.

Шел парень молодой статный походкой уверенной, взгляды девичьи заинтересованные на себе ловил. Но не удивлялся, не радовался этому. Привык давно к вниманию женскому. Знал, что хорош. Чернобровый, черноглазый… Сам себе нравился. Понятно, почему особы молодые и не очень вслед ему оборачиваются. Только ему и дела до этого нет. Потому что та, по которой сердце горячее тоскует, на него и не глядит вовсе. Да не глядит еще полбеды: другим увлечена, замуж собирается. А девица, краше некуда. Глаза большие ясные, словно камни драгоценные сверкают. Взгляд лукавый, озорной дерзостью своей и смущает, и восхищает. Зацепился однажды парень за взгляд этот, да оторваться так и не смог, в плен его попал и о свободе и не мечтал уже, ни сил, ни желания на то не имея.

Уж все Степан перепробовал: и цветы с конфетами дарил, и в любви объяснялся, и в переулке темном подкарауливал, от отчаяния за руки хватал да умолял о взаимности. Ничего не помогало. Все только наоборот получалось. Еще злее и насмешливей и без того бойкая, своенравная девушка становилась и грозилась жениху своему пожаловаться.

Парень постучал, хоть дверь и незаперта была. Откуда-то из глубин дома ответили ему, войти разрешили. Терпеливо рассказ его выслушали, покивали сочувственно, а потом и спросили:

– Так чего ж от меня-то хочешь?

– Как чего? – удивился Степан. – Приворожить ее хочу.

– О как! – воскликнула немолодая худая женщина. – Прям приворожить!

– А как еще? Если по-другому никак!

– А давай-ка, милый, торопиться не будем, картишки сначала раскинем, посмотрим, что да как, – парень кивнул согласно, рассудив здраво, что колдуньям лучше не перечить.

Глафира долго карты перетасовывала, перекладывала, вглядывалась, приговаривая что-то. Как ни силился Степан, разобрать, что женщина бормочет, не смог.

– Вижу, жених у зазнобы твоей есть, – наконец, подняла она на него глаза свои яркие зеленые. – Любовь там взаимная. давняя да крепкая. Негоже такой союз рушить. Да и приворот дело опасное. Недолго по земле привороженным гулять, потому как на кладбище обряд этот делается, вот кладбище вскорости и поманит к себе несчастного. Пожалей девку, откажись от замысла своего недоброго, если и вправду любишь.

– Люблю. Так ведь о ней только и думаю. Моя-то любовь тоже давняя и крепкая, – вздохнул печально Степан. – Может, есть другой какой способ внимание ее привлечь.

Глафира не сразу ответила, опять карты переложила, головой покачала и улыбнулась неожиданно.

– Есть способ, – говорит. – Отворот. Могу сделать так, что забудешь зазнобу свою. Соглашайся, лучше средства от несчастной любви и не найти. Да и поймешь сразу, сколько вокруг тебя девиц хороших да пригожих, которые твоей ласке рады будут. Одну вот ясно вижу. Исстрадалась бедная, извелась вся, а ты ее и не замечаешь.

– Да что мне другие! – воскликнул Степан. – Не нужны они мне. И отворота не хочу никакого. Ее хочу. Вы уж помогите! Заплачу, сколько скажете.

Встретился парень со взглядом изумрудным немигающим, и не по себе ему немного стало, холодок по спине пробежал. Показалось, колдунья прямо в сердце смотрит.

– Приворот делать не буду. Да и ты не сдюжишь. На кладбище ночью не осмелишься отправиться, – уверенно заявила она. Степан возразить было хотел, возмутиться, но Глафира руку подняла, не дала ему слово молвить.

– Даже если и пойдешь, такое можешь там повстречать, что не до любви тебе будет. Да и я грех на душу брать не хочу.

– Значит, отказываете мне, – повесил он голову.

– Разве сказала я, что отказываю? Помогу, чем смогу. Вот, возьми, – протянула она ему пузырек, – в воде или в квасе, неважно, надо развести и зазнобе попить дать.

– Что это? И что будет потом?

– Ну это тоже что-то вроде зелья приворотного. Только ненастоящее. Всего ночь одну она твоя будет, коли изловчишься ее зельем опоить. А после, может, и проникнется к тебе и переменится. Тут уж от тебя все зависит. Только весь пузырек выпить она должна.

– Вот спасибо! – обрадовался Степан. – Уверен, переменится, проникнется. Уж я расстараюсь!

– Ну ступай, ступай, – одарила его колдунья улыбкой белозубой. – Да помни все, что я тебе сказала.

– Вот, возьмите, за помощь Вашу благодарность Вам моя, – протянул он женщине мешочек увесистый.

– Спасибо, – приняла она подношение. – Только еще кое-что с тебя потребую.

– Требуйте, тетенька, требуйте, – воодушевился парень.

– Обещание с тебя возьму. К девице той, что вокруг тебя крутится, с вниманием отнестись, пожалеть, словом грубым неосторожным не обидеть. Знаешь ты ее хорошо. Совсем рядом она с тобой. А обидишь чем, беда может случиться. Беду ясно вижу. Поблизости ходит, момента ждет подходящего. Уж не оплошай, милый, не допусти, – сочувственным взглядом его окинула.

– Да я, да я никогда! – кулаком себя в грудь стукнул. – Я девиц не обижаю, не имею такой привычки дурной.

– Ну вот и хорошо, – кивнула она. – Ступай, милый.

Еще сказать что-то хотела, но не успела. В коридоре топот раздался. И голос мужской крикнул:

– Это я, теть Глаш. ты дома?

– Дома, дома. Сейчас, посетителя провожу…

Показалось Степану, что знаком ему голос этот, хорошо знаком.

– Неужели он? Ему-то что здесь понадобилось, – пробурчал он, но вслух спрашивать о том побоялся. Вышел из дома, с гостем не пересекся.

– Хотя, чего удивляться. Давно всем известно, с кем он дружбу водит, – рассуждения продолжил.

– А вдруг он тоже, того? – мысль на крыльце уже его осенила. – Да нет, – отмел Степан предположение неверное. – Колдунья бы это увидела. А вдруг сейчас решился? А вот это может быть! Подстраховаться нелишне будет. Опередить его надобно!

*

Сначала расстроился Степан догадке своей, а потом и обрадовался. Ведь все в его пользу складывается. На его стороне удача сегодня. Надо только не медлить, действовать, пока соперник его в городе. Парень шаг ускорил, местами даже подпрыгивал от нетерпения. И усталости вовсе не чувствовал. Идея с надеждой подгоняли его да и сил придавали.

Домой вихрем залетел. И скорей шкафы на кухне проверять. Чего бы такого эдакого найти, чтоб Ульяна соблазнилась, пригубить согласилась? А в доме ничего, окромя воды, и нет. Вот незадача!

– Нинка, – девчонку соседскую во дворе увидел. – Нет ли кваса у вас или компоту какого?