Приключения Хоши
Роман Вольтеров
Детская фэнтези-сказка о приключениях серой кошки по имени Хоши и ее друга лабрадора Шера в большом современном городе. Веселая, познавательная, поучительная, трогательная история, рассчитанная на возраст от 5 лет и старше. Читателей ждут приключения Хоши и Шера в городском парке, на конфетной фабрике, в музыкальной школе, на городском стадионе, в деловом центре, лесу, в гостях у Сказочника и т.д.Автор желает всем читателям мира, добра, здоровья и счастья!
Роман Вольтеров
Приключения Хоши
Рождение
Я не помню, как я родилась. Ну совсем не помню. Не помню, как в первый раз открыла глаза, не помню, каким увидела мир. Не помню, что мне тогда снилось.
Зато помню, как мама все время вылизывала меня, и это было очень приятно. Своим шершавым язычком она беспрерывно лизала меня всю: и уши, и лоб, и тело, и хвост. И лапки. И глаза, и маленький носик.
Я спала – мама лизала меня, просыпалась – мама опять лизала меня, я хотела приподняться на своих слабеньких ножках и пойти куда-нибудь погулять – мама осторожно хватала меня зубами, укладывала поближе к себе, на дно коробки, в которой мы родились и жили, и снова лизала.
А еще я помню мамино молочко. Вкус у него был сладенький и нежный. Я пила его все время. Закрывала глаза – пила, открывала – пила, и во сне – снова пила! Как мне нравилось это молочко! Какое счастливое было время! Лежишь – и пьешь, лежишь – и пьешь! И ничего больше делать не надо!
А потом однажды мне вдруг захотелось встать и куда-нибудь пойти. Побродить, полазить, попрыгать и покувыркаться. И это было такое сильное желание, что я не смогла с ним бороться и тут же сказала:
– Мама, спасибо за молочко! Но я, наверно, пойду. Погуляю. Тут, недалеко.
Мама усмехнулась в ответ, но ничего не сказала. Она лежала, уставшая от того, что все время кормила нас. И сил спорить с нами у нее уже не было.
Я удивилась, что мама не возражает мне, и попробовала встать. Но мои пушистые тоненькие лапки по какой-то причине не послушались меня и тут же разъехались в разные стороны. Не успев подняться, я плюхнулась на собственный живот рядом с мамой.
Совершенно растерявшись от этого обстоятельства, я покрутила головой – голова подчинялась мне, повертела носом, открыла и закрыла рот, подергала усами и даже пошевелила своим маленьким хвостиком – нет, здесь все было в порядке, все работало.
«Странно, – подумала я, – все мое – со мной, и только лапки – сами по себе. Но они же – мои! Как они могут меня не слушаться? Очень странно!»
Немного успокоившись и подумав, я строго-настрого приказала лапкам подчиниться. Прямо так им и сказала: «Многоуважаемые лапки! Прекратите хулиганить! А ну-ка слушайтесь меня!»
А затем снова попыталась встать. И снова почему-то упала. И так повторилось много-много раз.
Сперва меня это забавляло, потом мне это надоело. Потом я начала злиться на свои коварные лапки. От обиды я даже попробовала укусить их несколько раз. Но они никак на это не отреагировали. То ли я кусала их слабо, ведь зубы мои были еще очень-очень маленькими, то ли им было все равно, кусают их или, наоборот, гладят и лижут. Но после моих укусов они остались такими же непослушными и независимыми, как и раньше.
Обессилев, я подползла к маме и попила молочка из ее животика. Мама дремала, но мне так сильно захотелось спросить ее кое о чем, что пришлось ее разбудить.
– Мамочка, дорогая, скажи мне, почему мои лапки меня не слушаются? Я когда-нибудь научусь ходить? А то я сегодня весь день стараюсь пойти погулять и весь день падаю.
Мама чуть-чуть приоткрыла глаза и сквозь сон отвечала мне:
– Научишься. Ну, если, конечно, будешь старательно учиться.
– А если не буду?
– Можешь и не научиться. Так и останешься навсегда лежать в этом подвале.
– Не-ет, – с ужасом отвечала я, – я так не хочу. В подвале хорошо и тепло, но мне не хочется провести в нем всю свою жизнь. Тогда, мамочка, я немного посплю и начну все заново.
Я уснула, а потом сделала так, как пообещала маме. Брат с сестрой еще дремали, а я уже вскочила и начала тренироваться.
Я не знаю, сколько прошло времени и сколько раз я упала прежде, чем сделала свой первый шаг, но я совсем не удивилась, что в какой-то момент перестала шлепаться на дно своей любимой коробки.
Вскоре я даже начала немного подпрыгивать. Так мы и прыгали все время втроем: я, мой забияка-братик и моя милая сестренка. В подвале ведь было очень много места для того, чтобы прыгать.
И так проходила наша жизнь: мы просыпались, кушали мамино молочко, скакали, дрались, царапали друг дружку своими лапами, хулиганили, снова пили молочко, снова спали и снова начинали скакать. И это продолжалось очень долго.
Гура
Однажды мама, как обычно, куда-то ушла по своим делам, и мы остались совсем-совсем одни. Мы не боялись одиночества, потому что знали, что мама обязательно вернется. Ведь не было еще такого случая, чтобы она не возвращалась. Поэтому мы и были очень спокойны.
Так спокойны, что брат и сестра мои уже вскоре безмятежно дрыхли прямо посреди нашей большой коробки. У меня же, наоборот, не было никакого желания сидеть, спать или лежать. Мне хотелось играть и веселиться. Поэтому я поцеловала любимую сестренку в ее крошечный носик, погладила лапкой брата и побежала бороться со скукой – отправилась гулять по нашему любимому подвалу.
Не успела я немного отойти от наших владений, как вдруг, откуда ни возьмись, прямо передо мной возник какой-то весьма упитанный зверек с очень длинным хвостом. Лапки у него были совсем короткие, рост низкий, а нос острый.
– Ой! – испуганно воскликнула я, ведь он чуть не задел меня своим невиданным хвостом, и отпрыгнула назад.
– Ай! – вскрикнул он и тоже отскочил на весьма почтительное расстояние.
Затем он замер и стал издалека меня обнюхивать. Я видела, как дрожат от любопытства его носик, усы и голова. Я же, в свою очередь, приподнялась на всех своих четырех лапках и выгнула спину. Но драться я не хотела.
«Чего с коротконогими малышами драться-то, – подумала я, – я же его одной лапой прибью. Неинтересно!»
Но все же мне не хотелось, чтобы он приближался близко ко мне, поэтому на всякий случай я проверила, работают ли мои маленькие остренькие коготки, осторожно выдвинула их немного вперед, а потом убрала обратно.
«Работают! Если что, помогут», – сказала я себе, а потом вежливо вслух спросила:
– Добрый день! Ты – кто? Вроде бы ты – это не я. А я – это не ты. Как-то ты совсем на меня не похож.
– Я – серая крыса, – отвечал серый хвостатик, – и зовут меня Гура. И меня тут все знают. Давно тут живу. А ты здесь откуда?
– А я… из во-он той коробки, – и я кивнула головой куда-то назад, – и я, кажется, кошка. Но точно не знаю, надо у мамы переспросить. Но вроде бы нас так называют! Кошки мы! А имени у меня еще нет. И у моей сестры, и у моего брата тоже нет. Мы ведь совсем недавно родились и еще имен себе не придумали. Как придумаем – я обязательно расскажу тебе.
– Понятно, – прошипела Гура, – значит, ты тоже местная. Знаю, знаю про вашу семейку. Каждый день мимо пробегаю. И мамашу вашу тоже знаю. А до твоего имени мне дела никакого нет. Так что, когда имя себе придумаешь, можешь меня не искать. И ничего мне не сообщать. Достаточно того, что я вас, кошек, и так узнаю, без всякого имени. Не глядя. По запаху. И всякий раз, когда вы попадаетесь на моем пути, я думаю, какие же вы, кошки, глупые. Никогда вам меня не поймать. И не съесть.
От этих слов мне сделалось очень обидно, и я переспросила:
– Почему ты ругаешься? Я тебя глупой не называла. И мама моя вовсе не мамаша. А мама. Мамочка. Мамуля. Моя любимая. Единственная. И на самом деле, может, все наоборот! И это вы, крысы, не слишком умные. Смотри, у тебя и голова меньше, чем у меня. А ведь у кого голова больше, тот и умнее.
– Ха-ха-ха, – рассмеялась Гура и передразнила меня, – у кого… голова… больше. Да крысы всегда были умнее кошек, – уверенно продолжала она, – да и вообще нет никого на белом свете умнее крыс! Впрочем, шансы у тебя есть. Ты тоже серенькая, как и я. А все, кто серые и черные, – они точно не дураки. К тому же ты еще и вопросы задаешь! Значит, не дура. Но все равно глупее меня.
– А, может, проверим? – меня охватил азарт.
Гура задумалась.
– Ну хорошо, давай. Вот смотри, кто быстрее найдет еду и принесет ее сюда, в эту комнату, тот и умный. Согласна?
– Да, – ответила я и тут же спросила, – а где брать еду? Мне всегда ее дает мама, а сейчас мама куда-то ушла.
Гура расхохоталась сильнее прежнего:
– Эх ты! Какая же ты умная, если даже не знаешь, где можно добыть продукты?
– Да, точно. Я ничего не знаю.
Гура тем временем на мгновение исчезла и вернулась с кусочком сыра в зубах.
– Вот, смотри! Сыр! Вкусный! Это мне на ужин! Тебя я им угощать не буду. Найди себе сама что-нибудь, если ты такая умная!
Я молчала, потому что не знала, что и говорить. Да, Гура явно оказалась умнее. И покушать у нее есть кусочек, и вообще она знает, как добывать еду. Но мне почему-то не хотелось с этим мириться, и я стала напряженно думать.
– А давай еще проверку? – сказала я.
– Хорошо.
– Кто первый добежит до того угла, – и я указала лапой на противоположный угол комнаты, – тот и самый умный из нас.
– Ха-ха, – снова рассмеялась Гура, – а ты хитрая. Ноги-то у тебя гораздо длиннее моих, значит, и побежишь быстрее. Но кто первый добежит до того угла – тот самый быстрый! А не самый умный. Это раз. И второе: а зачем мне вообще туда бежать? Мне и здесь хорошо, где я сейчас стою.
– Ух ты, – подумала я и сказала:– и правда, получается, вы, крысы гораздо умнее кошек. Гура, а ты научишь меня быть такой умной?
– Этому нельзя научить. Но даже если бы и можно было, я бы не стала этого делать. А то еще станешь умнее меня. И отберешь у меня еду. Нет уж. Учись сама! Может, и справишься.
После этих слов Гура развернулась и побежала в свою сторону. А я осталась одна.
«Надо что-то делать, – подумала я, – не бывает так, чтобы маленькие крысы были умнее больших кошек. Надо что-то делать!»
Прощай, любимый подвал
Однажды мама повела нас на прогулку. Мы уже несколько раз ходили с ней гулять по улице, но как-то всегда недалеко и очень недолго. Вылезем через окошко из подвала, добежим до ближайшей лавочки, заберемся под нее, чтобы было не очень страшно, посидим там и обратно домой. А тут вдруг мама сказала, что поведет нас в Город.
Что это за Город такой, никто из нас толком не знал. Но слово это мы все время слышали от мамы: город, город. Город. Поэтому перед прогулкой мама решила нам немного рассказать о нем:
– То место, где мы живем, называется Город. Он очень большой. Просто огромный. Я не знаю, где он начинается, а где заканчивается. И заканчивается ли он где-нибудь вообще. Иногда мне кажется, что на Земле, кроме этого Города, ничего другого-то и нет. Один город это и есть вся наша Земля. Столько кошек, собак, крыс, мышей и разных птиц живет в нем, что даже и представить себе сложно! Гораздо больше, чем листьев во-он на тех тополях, – и она махнула лапой на стоявшие в рядок неподалеку от нашего подвала большие деревья, макушки которых терялись где-то высоко-высоко в небе. – Город… он такой большой, что я не смогла бы обойти его целиком за всю свою жизнь, и вы никогда не обойдете его. Поэтому даже и не старайтесь. Разные кошки, которых я встречала на своем пути, рассказывали мне, где им в этом Городе довелось хорошо пожить, но я так и не дошла до этих райских уголков. Поэтому выберите себе свое место. Тихое, укромное и, самое главное, такое, где много еды. Побольше еды. И оставайтесь там, не бегайте туда-сюда. И никого к своей еде не подпускайте.
– А как нам найти такое место? – в один голос спросили мы.
– Не знаю, – отвечала мама, – ищите. Посмотрите тут кругом, может быть, есть рядом соседние подвалы, которые еще никто не занял. Может быть. Но вряд ли. Я не знаю, куда вам идти, но куда-то идти вам придется. Но самое главное в городе, – продолжала мама, – это не кошки и собаки. И не птицы. Это люди и машины. Люди – они самые главные и умеют все. И их очень много. Гораздо больше, чем нас, кошек. С огромной скоростью они носятся по городу на своих разноцветных машинах. Они это очень любят. Опасайтесь машин. Они огромные и могут вас задавить. Под машиной можно легко спрятаться, но это очень опасно. А если уже попадешь в машину, никогда не вернешься в то место, где ты был. Никогда.
Мне понравился мамин рассказ, и я спросила:
– А люди – они злые или добрые? И как отличить злого человека от доброго?
Мама задумалась:
– Ты знаешь, это очень сложная задача. Не про наш кошачий ум. Но вот если человек принесет тебе поесть и ничего не попросит взамен, то, мне кажется, он добрый. А если будет в тебя кидаться палкой или камешком, то точно злой.
– А если и поесть не принесет, но и палкой кидаться не станет? Или так не бывает? – спросила я.
– Бывает, моя любопытная доченька. Как раз так чаще всего и бывает. Не каждый день в нас кидаются палками, не столь много людей приносит мне еду, приходится добывать ее самой, – отвечала мама, – поэтому про таких людей вряд ли я смогу что-то тебе рассказать. Сама про них ничего не знаю.
– А машины, – я не могла угомониться, – это те большие-пребольшие коробки, которых так много в нашем дворе?
– Ага. Это они и есть.
– Какие-то у них странные ноги, у этих машин. Совсем не похожие на наши.
– Странные, но очень быстрые. Сама скоро увидишь, – и мама повела нас в новый, неизвестный нам мир.
Вскоре мы свернули за угол дома, в котором мы жили, пробежали еще немного, и нашему взору открылась большая-большая дорога. Мы остановились поодаль от нее, на зеленой травке. Яркие, пестрые коробки проносились мимо нас с неистовым шумом. Коробки летели так быстро, что я не знала, в какую сторону мне лучше поворачивать голову и за какой из них наблюдать.
– Ух ты! – восхитилась я. – Хочу забраться в такую коробку.
Мама, брат и сестра в ответ только укоризненно закивали головами. Было видно, что они не одобряют моих восторгов.
