Лариса Викторовна Шевченко "Июньские зорьки"

Лунное затмение.

Когда по грязной улице вечерней

Блуждала, и хотелось плакать мне,

То будто бы забылась на мгновенье,

И в прошлом очутилась, как во сне.

Ах, вот она, ожившая картина:

Луны затменье, травка, белый кот.

И пахнет ночь фиалкой и жасмином,

И смотрим с мамой мы на небосвод.

Наш общий двор, сараи и колодец,

К порывам ветра чуткий тополек. –

Все кажется таинственным в природе,

Под лунный лучезарный ободок.

Луна плывет, слабеет тень земная,

А мы еще чудес каких-то ждем.

И рядом кот мурлычет, в мире зная,

Лишь лень, да ласку…. Нам тепло втроем.

Мне мама говорит: «Души затменье

Случится если, в жизни стойкой будь».

Вот уж луна светлей в уединенье,

А перед ней холодный темный путь.

«Я дочка, все легко переносила»,-

Луна выходит из-под ободка,

Такой же полновесной и красивой

И в маминой руке – моя рука…

И я очнулась…. Горько, горько стало,

Что нет луны, нет мамы, нет кота.

Лишь улица холодная пустая,

Фонарь потухший, ночь и темнота.

Последняя роза

Последняя роза алеет на грядке -

То молодость сгибшая зря.

Снежинки кружатся над ней в беспорядке,

Как белые звезды горят.

Прекрасная роза, холодная роза,

Я чувствую звон лепестков,

Снежинки срываются в сумрак промозглый,

Серебряным ямбом стихов.

Себя мне не жаль, но я чувствую судьбы

Подружек моих дорогих.

О, кто одиночеству женскому судьи,

Как свеж день декабрьский и тих.

Я чувствую нежно сердца и растенья

Я чувствую нежно цветы,

Я к розе склонилась, присев на колени,

Уйдя от людской суеты.

Целуя ее лепестки, словно в губы,

Шепнула: тебя не спасти,

За женские судьбы, за мир этот грубый,

За снег над тобою, прости.

Посвящается Гребенник Люде

Подснежник.

Сияет день, звенит ручьями,

Распелись птички в вышине,

Подснежник тонкий лепестками

С улыбкой тянется ко мне.

И все равно в лесу тенисто,

Среди безмолвия ветвей,

Пропахло крепко снегом чистым –

В опавших: листьях и траве.

Проснулась жизнь уже незримо,

Подснежник первый гимн весне

Сложил…. И все неповторимо

Уж скоро будет зеленеть.

И жалко этот рвать подснежник

Он – утвержденье новизны,

В нем сила жизни есть и нежность,

И голубого неба сны.

Парок идет от чернозема,

Любуюсь радостью земной,

Мне чувство бурное знакомо,

Что как ручей звенит весной.

Знакома умиротворенность,

Что в нежном бледненьком цветке!

На свет он смотрит удивленно

Сквозь снег на теплом бугорке.

Зеркала.

В открытые гляжу я двери,

Где парикмахер не спеша

Стрижет мальчишку, и одели,

Как будто пажа, малыша.

У мальчика большие уши,

И, мне его кудряшек жаль,

Вот он, восторженный, послушный,

Скорее к маме побежал.

И к зеркалу он обернулся

Последний раз. И в этот миг

Его восторг меня коснулся,

И в душу трепетно проник.

Ах, мальчик…. Жизнь его мгновенья,

У жизни всюду – зеркала.

В другом – иное отраженье:

Он…парень в серебре стекла.