Часть IX
Егор Иванович Кремер, генеральный консул Российской империи в Египте в 1841–1845 гг
Этюды о времени
В 1841–1845 гг. пост генерального консула Российской империи в Египте занимал статский советник Егор Иванович Кремер (?–1859). О его биографии известно немного. Знамо только, что служить в МИД он начал в 1820-х годах, в 3-ей экспедиции Особой канцелярии. Состоял (с 1827 г.) младшим, затем старшим секретарем в российской миссии в США. По окончании командировки в Египет занимал пост управляющего генеральным консульством, а потом и генерального консула в Лондоне. Сослуживцы отзывались о нем как о человеке «очень умном и весьма способном»[102 - www.rusdiplomats.narod.ru/kremer-ei.html].
После поражения во второй турецко-египетской войне и принятия условий Лондонской конвенции 1840 г., наложивших запрет на содержание Египтом военного флота и ограничивших численность египетской армии до 18 тысяч человек, все свое внимание Мухаммад Али сфокусировал на продолжении проведения реформ внутри страны.
Крайне негативно на положении дел в Египте, как доносил Е. И. Кремер, сказались падеж скота и разрушительный разлив Нила в 1842 г., а также нашествие саранчи в 1843 году. Многие деревни тогда обезлюдили, голод и нищета охватили страну.
Согласно карте, приложенной к фирману султана от 13 февраля 1841 г., коим он управление египетским пашалыком оставил за семейством Мухаммеда Али и сделал его пожизненным и наследственным, владения Египта сильно уменьшились. Сократились вследствие этого и поступления в казну. Остро встал вопрос о проведении финансовых реформ, что Мухаммад Али и сделал. Состояние страны в 1845–1846 гг. несколько улучшилось. Тон свой в отношении Константинополя Мухаммад Али поубавил. Демонстрировал послушность. В 1842 г. получил от султана почетное звание великого визиря, а в 1846 г. «посетил с поклоном» Константинополь.
В 1843 г. произошло одно событие, оказавшее большое влияние на ход истории в Неджде. Речь идет о побеге из Египта в родные земли шейха Файсала, правившего Недждом до вторжения в него египтян во время их третьего «аравийского похода». С 1838 г. он находился в Египте в плену.
Оказавшись на родине, шейх Файсал стал рассылать вождям племен письма с уведомлением о своем возвращении и призывать их встать под его знамя. Первыми откликнулись и перешли на его сторону ‘Унайза и Бурайда. Поддержал его и шейх Джабаль Шаммара – предоставил ему воинов, верблюдов и деньги. Джабаль Шаммар превратился в опорную базу шейха Файсала по восстановлению власти в Неджде. Выступили на его стороне и многие крупные бедуинские племена Неджда, в том числе бану ‘аджман и ал-мутайр. Летом 1843 г. в руки шейха Файсала перешел Эр-Рияд.
С приходом к власти эмира Файсала Неджский эмират вновь встал на ноги. В эмире Файсале, по словам хронистов Неджда, удивительным образом сочетались жестокость с мягкостью и непреклонная сила воли с готовностью к компромиссам[103 - Aitchison C. U. A Collection of treaties, engagements etc., Calcutta, 1892, vol. X, p. 103.]. Его второе правление продолжалось с 1843 по 1865 гг.
За это время, рассказывает известный российский дипломат-востоковед Александр Алексеевич Адамов (1870–?), эмир Файсал восстановил власть рода Аль Са’уд на всей территории, «принадлежавшей его отцу». Забрал в свои руки Даммам (март 1844 г.), тогдашний анклав бахрейнцев в Эль-Хасе. Усмирил племена бану манасир, бану хаджар и ал-мурра. И спустя какое-то время, как пишет арабист-востоковед и историк-исламовед Агафангел Ефимович Крымский, «даже тени египетских претензий на Неджд не осталось»[104 - Крымский А. Е. История арабов. Часть II. История с древнейших времен. М., 1912. См. очерк «Ваххабиты». С. 196.].
В рассматриваемый нами период времени заметно увеличился приток в Египет русских путешественников. В 1844 г., к примеру, Каир посетил редактор «Русского энциклопедического словаря» И. Н. Березин.
Из документов Архива внешней политики Российской империи следует, что до открытия российских консульских постов в Багдаде (1880), Джидде (1890) и Басре (1901) покупкой лошадей чистой арабской породы для царского двора Российской империи занималось наше генеральное консульство в Египте. Так, в 1843 г. Е. И. Кремер приобрел 12 лошадей чистой арабской породы с богатой родословной и отправил их на судне из Александрии в Одессу (прибыли 8 мая 1843 г., путь по морю занял 15 дней)[105 - АВПРИ. Ф. 149 (Турецкий стол/старый). Оп. 502/1. Д. 2155. Л. 1.] .
Часть X
Александр Максимович фон Фок, генеральный консул Российской империи в Египте в 1845–1853 гг
Зарубки истории
Статский советник Александр Максимович фон Фок (1805–1863), генеральный консул Российской империи в Египте в 1845–1853 гг., – сын действительного статского советника Максима Яковлевича фон Фока, руководителя Особой канцелярии Министерства внутренних дел, управляющего III отделением собственной Е. И. В. канцелярии. В середине 1830-х годов служил секретарем российской дипломатической миссии в Константинополе, а в начале 1840-х годов – старшим секретарем миссии в Греции. По окончании командировки в Египет состоял в штате Азиатского департамента МИД[106 - www.rusdiplomats.narod.ru/fok-am.html].
В фокусе внимания А. М. фон Фока находились вопросы, связанные с положением дел в Египте, с состоянием египетско-турецких и египетско-российских отношений, а также с англо-французским соперничеством за доминирующее влияние в этой стране.
Особое место в донесениях А. М. фон Фока и русского посланника в Константинополе занимала в 1845 г. тема о преемнике скончавшегося патриарха Александрийского. Посланник наш в Порте В. П. Титов, информировал (24.10.1845) обер-прокурора Святейшего синода Н. А. Протасова граф И. И. Воронцов-Дашков, равно как и генеральный консул наш в Египте фон Фок, сообщают, что недавно «скончался в глубокой старости» патриарх Александрийский, и что преемник его пока не назначен.
«Патриарх Иерофей, который умер в начале сентября [1845], занимал сей престол в течение 20 лет». Египетский паша рекомендует на его место архимандрита тамошнего; выбор же «здешнего [Константинопольского] Синода – в пользу епископа Кюстендильского».
За неимением «особого Синода и епископов при Александрийском престоле, – докладывал В. П. Титов, – тамошний патриарх на основании прежних примеров избирается здешним [Константинопольским] Синодом и по представлению оного получает берат [грамоту] Порты».
Константинопольский Синод «избрал на эту вакансию епископа Кюстендильского Артемия и решение о выборе своем представил на утверждение Дивана [высшего органа исполнительной и законосовещательной власти в Османской империи]. Туда поступило и ходатайство от Египетского паши, который рекомендует на вакансию эту архимандрита Иерофея, заведовавшего делами при покойном патриархе, и в пользу коего оставлено сим последним духовное завещание»[107 - АВПРИ. Ф. 161/1 (Главный архив V-A2). Оп. 181/2. Д. 445. Л. 7, 10-11.].
В ответном письме графу Воронцову-Дашкову (от 20.11.1845) обер-прокурор Святейшего синода уведомлял управляющего экспедицией церемониальных дел при Особой канцелярии МИД, что, «по определению Святейшего синода совершена была 10 числа сего ноября в Синодальной церкви перед литургией панихида об упокоении души почившего в Бозе патриарха»[108 - Там же. Л. 16.].
«Бывший архимандрит Каирский Иерофей, – доносил А. М. фон Фок (10.07.1847), – будучи, наконец, посвящен в епископы и возведен в высокий сан патриарха Александрийского, по прибытии ныне в Александрию ходил для освещения по всем домам православных христиан сего города. Посетил также консульство, совершив в оном установленный обряд освящения». Долгом своим, извещал А. М. фон Фок, «счел я выдать сопровождавшему его [патриарха] причету … 600 пиастров египетских».
«Константинопольский епископ Артемий, – сообщал фон Фок, – возведенный Константинопольским патриархом и Синодом в сан Александрийского патриарха, добровольно отказался от сего Патриаршего Престола»[109 - АВПРИ. Ф. 161/1 (Главный архив V-A2). Оп. 181/2. Д. 447. Л. 2, 4.].
В 1845 г. в Египте побывал статс-секретарь Александр Дмитриевич Комовский. Он являлся правой рукой князя А. С. Меншикова, когда тот управлял Морским ведомством. Состоял присутствующим в Сенате. Исполнял особые поручения императора Александра II. Много путешествовал. Умер на 48 году жизни.
«Каир, – писал он в письме (от 08.11.1845) князю А. С. Меншикову, – это великолепие Востока. В Александрии много европеизма, в Каире же все дышит арабскими сказками». Консул наш, г-н фон Фок, представил меня Мухаммаду Али. «Старик-паша – большой шутник»[110 - www.vostlit.info/Texts/Dokumenty. См. письмо А. Д. Комовского князю А. Г. Меншикову из Александрии (от 8 ноября 1845 г.).].
Дважды (в 1845 и 1850 гг.) гостил в Египте, во время службы там фон Фока, глава Русской Духовной миссии в Иерусалиме П. Успенский.
В 1845–1846 гг. по просьбе египетского правительства на уральских заводах прошли обучение горному делу двое египтян. Занимался ими Е. П. Ковалевский, талантливый русский ученый, приглашенный впоследствии на службу в МИД России.
Первое место во внешней торговле Египта занимала тогда Англия. В 1845 г. на ее долю приходились четверть египетского импорта (242 тыс. из 1 млн. ф. ст.) и свыше трети египетского экспорта (626 тыс. из 1747 тыс. ф. ст.).
Знаменательным событием в истории египетско-турецких отношений в это время стал визит Мухаммада Али в Константинополь (1846 г.). При дворе султана, докладывал фон Фок, не осталось незамеченным, что состояние его здоровья ухудшилось.
О том же упоминали в своих записках и посещавшие Египет в 1846–1847 гг. россияне: граф Н. В. Адленберг; преподаватель медицины Одесского лицея, врач-эпидемиолог А. А. Рафалович и горный инженер Е. П. Ковалевский, будущий начальник Азиатского департамента МИД (1856–1861).
Путешествовавший по Египту российский офицер граф Н. В. Адленберг обратил также внимание на крайне тяжелое в то время положение египтян. Отмечал, что жуткая эксплуатация феллахов (крестьян), непомерные налоги в Египте и насильственные рекрутские наборы привели местных жителей к крайнему обнищанию[111 - Адленберг Н. Из Рима в Иерусалим. Сочинения графа Николая Адленберга. СПб, 1853. С. 75-76.].
О жутком разорении феллахов и «массовом бегстве» египтян от рекрутских наборов в армию, а также от принудительных наборов на фабрики и заводы рассказывал и врач Артемий Алексеевич Рафалович, посещавший Египет в 1847 г. в связи с устройством в Александрии «карантинных мероприятий» для следовавших через нее паломников, мусульман и христиан. Особым положением при этом, как он говорил, пользовались родственники Мухаммада Али и близкие к нему чиновники, получавшие огромные барыши от торговли теми или иными товарами, монополию на продажу которых предоставлял им паша Египетский[112 - Рафалович А. А. Путешествие по Нижнему Египту и внутренним областям Дельты. СПб, 1850. С. 39.].
А. Рафалович, к слову, участвовал во врачебном консилиуме, состоявшемся 13.04.1847 г. в связи с резким ухудшением здоровья Мухаммада Али (до этого встречался и беседовал с ним 20.03.1847 г., вместе с фон Фоком). Консилиум, вспоминал он, проходил во дворце правителя в Каире, в одном из залов гарема. «У каждой двери снаружи там стоял евнух с саблей …; и почти все они были абиссинцами». Негров среди них он «заприметил мало». Евнухи, с его слов, смотрели на них «с изумлением», потому что «по коридорам этим, вероятно, в первый раз шло столько франков [в осмотре больного участвовало восемь врачей]». Мухаммад Али, «одетый в синий шлафрок на меху», сидел в большом кресле. С одной стороны «стоял евнух, а с другой – прехорошенькая молодая француженка, … сестра главного управителя у Ибрагима-паши. Дама эта, жена богатого александрийского негоцианта, родилась на Востоке, в совершенстве владела турецким языком и была очень любима дочерями Мухаммада Али, которые часто приглашали ее во дворец». В руке она держала мэнэшэ, то есть веер-мухобойку из финиковых листьев, «и отгоняла ею мух, садившихся на лицо больного». Заключение врачей гласило, что «заниматься делами паше невозможно» и что к выздоровлению его имеется «весьма мало надежды»[113 - https://www.vostlit.info/Texts/Documenty/Egipet/xix/1840-1860/ Rafailovich/text 25htm. См. Книга вторая. Глава V.].
Книга А. Рафаловича «Путешествие по Нижнему Египту и внутренним областям Дельты», изданная в Петербурге в 1850 г., содержит увлекательное описание быта, нравов и обычаев феллахов дельты Нила. Повествуя о столице Египта, он сказывал, что опоясывавшие Каир холмы являлись ничем иным, как горами вывезенного из города мусора, занесенного песками». Отмечал, что жили египтяне в крайне тяжелых условиях; что работники казенных фабрик ютились в обмазанных глиной и покрытых соломой хижинах, «чрезвычайно тесных, низких и неопрятных», в которых европейский хозяин не согласился бы держать даже животных[114 - Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т.11. №2. 2009. С. 236.].
Егор Петрович Ковалевский, побывавший в Египте в том же году, будучи приглашенным Мухаммадом Али для поиска и разработки месторождений золота в Юго-Восточном Судане, поделился в своих воспоминаниях-заметках мнением о положении египетских женщин. Высказывался в том плане, что если смотреть на этот вопрос с европейской точки зрения, то «женская половина в Египте» была, определенно, унижена, как он выражается, особенно в вопросах вступления в брак и участия в общественной жизни страны[115 - Ковалевский Е. П. Путешествие во внутреннюю Африку Е. Ковалевского. СПб, 1840. С. 74.].
В «Проекте торговли России с Египтом и берегами Чермного [Красного] моря», подготовленном Е. Ковалевским по итогам его поездки в Африку, он предлагал для развития двусторонней торговли организовать регулярное пароходное сообщение между Одессой и Александрией, возложив эту задачу на черноморские суда, курсировавшие между Одессой и Константинополем. Выступал за учреждение Африканского дома и Товарищества купцов для торговли с Египтом. В качестве одного из доводов в пользу выстраивания коммерческих отношений с Египтом указывал на размер доходов этой страны за 1846 г., составивших, согласно собранным им сведениям, включая «сбор за проданную хлопчатую бумагу, сахар и индиго, … более 4 100 000 рублей серебром». Среди «предметов вывоза из пристаней Чермного [Красного] моря и из Египта, нужных для потребности нашей», называл в первую очередь кофе (абиссинский и моккский, то есть йеменский). К таковым относил также «слоновую кость, гумми, индиго, разные красильные и лекарственные вещества, хлопчатую бумагу, имбирь, гвоздику и проч.». Проект Е. Ковалевского рассматривался на специальном заседании в Министерстве финансов. И, несмотря на выступление против него московского генерал-губернатора Закревского, поддержанного новороссийским генерал-губернатором, стал постепенно реализовываться. Россия тогда ввозила в Египет строевой лес и продукты сельского хозяйства, а вывозила главным образом хлопок[116 - АВПРИ. Ф. 161/1 (Главный архив I-1). Оп. 781. Д. 22. Л. 133.].
Делясь впечатлениями о встречах и беседах с Мухаммадом Али, Е. Ковалевский, писал, что, «несмотря на болезнь, принявшую впоследствии такой … страшный оборот, Мухаммад Али все еще сохранял в то время и умственные способности». В суждениях его «проявлялись мысли, поражавшие своей ясностью, логической последовательностью и даже, можно сказать, гениальностью». Он с жадностью следил за политикой европейских держав. Увлекался историей. «Любимыми героями его были Наполеон и Петр Великий». Не утратил он и силу духа. «Замыслив какое-нибудь дело, … преодолевал все преграды, вступал в борьбу с людьми и с природой, и приводил в исполнение самые несбыточные планы»[117 - Краткий отчет Е. П. Ковалевского об экспедиции в Африку, представленный канцлеру К. В. Нессельроде. https://ru.wikisource.org/wiki/ Краткий_отчет_Е._П._Ковалевского_об_экспедиции_в_Африку …].
Описывая внутреннее убранство домов египтян, в которых ему довелось побывать, находил его очень скромным. Говорил, что мебели как таковой он в них не видел, и «рогожка из пальмовых листьев служила египтянам ложем».
К середине 1848 г., как докладывали российские дипломаты, работавшие в Каире и Константинополе, трезвый и острый некогда ум Мухаммада Али, этого человека-легенды, потух; и должным образом управлять Египетским пашалыком он уже не мог. Новым правителем Египта Порта признала Ибрагима-пашу (1789–1848), сына Мухаммада Али. До того как стать пашой Египта, он занимал посты губернатора Каира (1805–1806) и Верхнего Египта (1812–1816), Джидды и Хиджаза (1817–1840), Дамаска (1832–1840) и Мореи (1825–1828). Прославился как талантливый военачальник. Приобрел широкую известность своими успешными военными походами по подчинению Судана и покорению Сирии, по подавлению выступлений беглых мамлюков в Нубии и ваххабитов в Аравии, и пресечению греческого восстания. Во время Сирийского похода, несмотря на кратное превосходство турецкой армии над войском египтян (56 тыс. против 15 тыс.), наголову разбил османов и продвинулся к Константинополю на расстояние шести дней пути. И только подход к берегам Турции российской эскадры и высадка русского десанта на Босфоре пресекли дальнейшее продвижение египетских войск на Константинополь. Решение остановить наступление принял, к слову, не Ибрагим-паша, полагавший возможным завершить начатое им дело, а лично правитель Египта Мухаммад Али.
В 1841 г. Ибрагим-паша на какое-то время отошел от государственных дел в Египте и занялся сельских хозяйством в своих угодьях в Гелиополисе. Но в 1844 г., в связи с болезнью отца, стал, по решению семейного совета, соправителем Мухаммада Али. К концу 1847 г., как писал в своих записках о Египте русский врач-эпидемиолог А. А. Рафалович, паша Египетский «сделался несловоохотливым, угрюмым, раздражительным, и совершенно потерял память. Особ, которых какое-то время не видел, вовсе не узнавал».
Ибрагим-паша оставался у руля власти в Египте, будучи признанным Портой в 1848 г. пашой Египта, недолго – с 15 апреля по 10 ноября 1848 г., когда ушел из жизни, заболев туберкулезом.
Власть наследовал Аббас I Хильми, старший сын Туссуна-паши, внук Мухаммада Али. Родился он в 1813 г. в Джидде, во время первого «аравийского похода» египтян во главе с его отцом против ваххабитов. Будучи утвержден Портой в звании вице-короля, правил с 10.11.1848 по 13.07.1854 гг. (по одним источникам, умер от сердечного приступа, по другим – был убит двумя своими рабами). Отличался консервативностью. Положил конец системе коммерческих монополий. Многие иностранцы, в первую очередь французы, игравшие важную роль в коммерции во времена Мухаммада Али и Ибрагима-паши, лишились предоставленных им ранее привилегий. Англичанам же удалось приподняться и даже получить от него выгодную концессию на строительство железной дороги из Александрии в Каир и Суэц. Дорога эта имела для бриттов стратегическое значение – должна была стать одним из важнейших звеньев морского пути, соединявшего Англию с Индией. Британские суда приходили из Англии в Александрию, а из Индии – в Суэц. Связь между двумя портами поддерживалась верблюжьими караванами, перевозившими товары, пассажиров и почту. С введением в строй железной дороги Александрия – Каир – Суэц (строительство продолжалось с 1853 по 1857 гг.) Египет сделался ключевой перевалочной базой британцев на пути из Англии в Индию. В 1858 г. англичане доставляли по этой дороге войска, направлявшиеся на подавление восстания сипаев в Индии.
Что касается отношений Египта с Османской империей, то Аббас I, которого хронисты Египта называют «прямой противоположностью» его деда и дяди, демонстрировал покорность султану. Власть Порты в Египте заметно при нем окрепла. Во время Крымской войны 1853–1856 гг. он предоставил (1854) в распоряжение султана египетский флот и 15-тысячный армейский корпус. Оказал Порте финансовую помощь в размере 85 тыс. египетских фунтов. В декабре 1853 г. отправил султану 25 тыс. ружей, а в октябре 1854 г. – 36 пушек и 1080 снарядов[118 - Восточный архив, №2 (22), 2010. С. 45. См. ст. Г. В. Горячкина «Египетские войска в Крымской и Русско-Турецкой (1877-1878 гг.) войнах.].
Во второй год его правления, 2 августа 1849 г., ушел из жизни Мухаммад Али (в возрасте 80 лет), расширивший за счет завоеваний в Судане пределы Египта, существенно ослабивший вассалитет Порты над Египтом, добившийся наследственной власти в Египте его семейства и заложивший основы хлопковой промышленности в стране.
В марте 1850 г. А. М. фон Фок получил предписание Азиатского департамента относительно оказания помощи тем осевшим в Египте польским изгнанникам, кто «изъявит желание возвратиться на родину». Речь идет об укрывшихся в Египте польских повстанцах и членах их семей, бежавших туда после подавления Польского восстания 1830–1831 гг. против власти Российской империи на территории Царства Польского. Одновременно с этим ему надлежало добиться высылки скрывавшегося в Египте корнета И. Пильсудского[119 - АВПРИ. Ф. 161/1 (Главный архив V–А2). Оп. 181/2. Д. 449. Л. 2; ГАТО. Ф. 56 (Канцелярия Тверского губернатора). Оп. 1-2. Д. 6338.].
В 1851 г. англичане получили от Аббаса I, повторимся, концессию на строительство железной дороги от Александрии к Каиру и Суэцу, заметно потеснив в торговле с Египтом французов.
Пост вице-консула в Каире в конце 1840-х годов по-прежнему занимал (с 1832 г. с непродолжительным перерывом) Пьер Бокти. Этот «почетный старец», как отзывался о нем Александр Максимович фон Фок, являлся, со слов русского дипломата, «неисчерпаемым источником любопытнейших сведений о Египте, в котором он прожил век свой», где и скончался. Во время французской экспедиции в Египет состоял переводчиком у генерала Клебера, главнокомандующего французской армии в Египте (22.08.1799–14.06.1800) и участвовал в ведении следствия по убийству этого генерала (14 июня 1800 г.). Совершил его сирийский курд, подосланный османскими властями.
Часть XI
Годы 1854–1856
Приход к власти Саида-паши и проект Лессепса
В 1854–1856 гг. российского генерального консула в Египте не было. Всеми дипломатическими делами там заведовал, судя по всему, российский вице-консул в Каире Пьер Бокти. Консулы европейских держав, работавшие в Египте, в шутку называли его «дипломатом-долгожителем в стране пирамид».
После убийства в 1854 г. Аббаса I Хильми в течение последующих девяти лет (1854–1863) правил в Египте Саид-паша, четвертый сын Мухаммада Али. Годы 1854–1856 в период его властвования в Египте ознаменовались тем, что, едва встав у руля власти, он предоставил своему другу (30.11.1854), широко прославившемуся впоследствии французскому дипломату-дельцу Фердинанду де Лессепсу (1805–1894), концессию на учреждение «Всеобщей компании для прорытия Суэцкого канала» и его эксплуатацию, сроком на 99 лет с момента окончания строительства. Надо сказать, что Лессепс являлся горячим поборником прокладки такого канала, о сооружении которого помышлял Наполеон, поручивший одному из своих инженеров (Жану-Батисту Леперу), сопровождавших его во время Египетского похода, разработать проект канала, соединяющего Средиземное море с Красным. Тогда реализовать задумку Наполеона не удалось.
В 1831 г. Фердинанд де Лессепс, в возрасте 26 лет, занял пост вице-консула в Александрии. Генеральным консулом в Каире служил, к слову, при Бонапарте и его отец, Матье де Лессепс. Во время работы в Египте у Фердинанда де Лессепса сложились теплые отношения с Мухаммадом Али. Приглянулся молодой француз паше Египетскому тем, что, будучи человеком образованным и очень энергичным, умел еще и лихо гарцевать на коне. Сын Мухаммада Али, принц Саид-паша, мальчик неуклюжий и ленивый, нуждался в таком наставнике, как Лессепс, который обучил бы его не только верховой езде, но и европейскому этикету. Так Лессепс и стал наставником юного принца Саида, и они подружились. Лессепс провел в Египте 12 лет. Служил потом генеральным консулом в Барселоне и послом в Испании. Познакомившись с рапортом инженера Лепера, возымел желание непременно реализовать «проект Наполеона». В 1854 г., узнав, что к власти в Египте пришел Саид-паша, Лессепс возвратился в Каир (07.11.1854). Саид-паша оказал своему другу детства поистине королевский прием. Устроил в его честь военный парад. Поселил на собственной вилле и каждый день в течение недели давал банкеты и ужины. 15 ноября, находясь с Саидом-пашой в военном лагере Марей, посреди Ливийской пустыни, Лессепс изложил ему свой проект по строительству канала. И Саид-паша его одобрил. О решении основать Компанию Суэцкого канала и доверить управление ее Лессепсу паша Египетский уведомил иностранных дипломатических представителей во время данного им по этому поводу торжественного ужина. Благословил «египетское начинание» Лессепса и император Наполеон III. Помогла Лессепсу в этом супруга императора, Евгения Монти-хо, племянница Лессепса. Во время пролоббированной ею аудиенции Лессепса у императора в Тюильри, тот поинтересовался: «Чем Вы можете объяснить, что столько умных людей выступает против вашего проекта?». Лессепс ответил: «Вероятно потому, что они не уверены в том, что Ваше Императорское Величество поддержит проект». Внимательно посмотрев в глаза Лессепса, император сказал: «Можете рассчитывать на мою поддержку, месье Лессепс!».
На основании проведенных в 1855 г. предварительных изысканий Лессепс добился (5 января 1856 г.) нового фирмана Саида-паши, уточнявшего условия концессии. Согласно этим условиям, египетское правительство безвозмездно предоставляло Компании Суэцкого канала землю на всем протяжении канала по обеим его сторонам; отдавало в ее распоряжение, опять-таки безвозмездно, свои каменоломни. Более того, освобождало компанию от уплаты пошлин, каких бы то ни было, и обязалось провести через пустыню водовод из Нила для снабжения зоны строительства питьевой водой, а также предоставлять компании, бесплатно, во время прокладки канала 80% необходимой рабочей силы. Акционерный капитал основанной Лессепсом Компании Суэцкого канала на момент ее учреждения (декабрь 1858 г.) составлял 200 млн. фр. В ноябре 1858 г. Лессепс открыл подписку на акции компании. Было выпущено 400 тысяч акций, стоимостью по 500 фр. каждая. Египетскому правительству отошло 44% всех акций (64 тысячи); Франции – 53%; 3% – предназначались Турции, Англии, России и США. Россия через частных лиц скупила 24 тысячи акций. По условиям концессии 75% доходов от судоходства по каналу подлежало выплате акционерам, 15% – Египту и 10% – основателям компании.
Опережая хронологию повествования, скажем, что строительство канала началось только в 1859 г., и завершилось через 10 лет, уже после смерти Саида-паши. Для проведения работ в принудительном порядке набирали рабочих из феллахов – ежемесячно по 60 тыс. человек. В общей сложности к земляным работам в течение 10 лет привлекли 1,5 млн. человек. К 1862 г. прорыли 72 километра. За время сооружения канала от жутких условий труда и эпидемий погибло, по сведениям египетских историков, 120 тысяч человек; для Египта «проект Лессепса» обошелся в 450 млн. фр.
Англия, боясь утратить монополию на транспортировку грузов между Красным и Средиземным морями по принадлежавшей ей железной дороге Александрия-Каир-Суэц, всячески противилась вначале «проекту Лессепса». Опасалась, что Суэцкий канал поставит Египет под контроль Франции, отдаст в ее руки кратчайший отрезок товарного пути в Индию и создаст плацдарм для наступления Франции из Сирии и Египта на позиции Великобритании в Месопотамии. Но затем подключилась к проекту и стала, наряду с Францией, его главным кредитором. Приобретя со временем пакет акций приблизительно в 45% от общего акционерного капитала компании по строительству Суэцкого канала, начала помышлять о включении Египта в состав Британской империи в качестве одной из колоний. Ко времени ухода из жизни Саида-паши (1863) государственный долг Египта составлял 16 млн. ф. ст.; на выплату только процентов по займам уходила значительная часть доходов страны.
Архивы времени свидетельствуют, что древнейшая в мире рукотворная судоходная артерия, известная сегодня как Суэцкий канал, неоднократно меняла свое название и даже русло. Первым, кто замыслил соединить Нил с Красным морем, был фараон Сенусерт III (правил около 1879–1841 до н. э.). Задумку его реализовал фараон Сети I (правил 1290–1279). Канал, проложенный им, именовался Каналом фараонов. После смерти Сети I канал был заброшен и занесен песками. Восстановить канал пытались фараоны Рамсес II (1289–1213) и Нехо II (правил 610–595). Сделать это они не сумели или не успели; точно неизвестно. По словам Геродота, вмешались жрецы, заявившие, что подобные действия гневят богов.
Сотворил чудо, «оживил Канал фараонов», воинственный персидский царь Дарий I (правил 521–486). Стремясь связать покоренные им земли Египта с метрополией «сквозной водной магистралью», он распорядился Канал фараонов восстановить (заработал в 500 г. до н. э.; по словам Геродота, длиной канал был «в четыре дня пути» и ширины такой, что «две триеры могли плыть рядом»). В целях прокладки оптимального для судов маршрута отправил к «берегам арабов Аравии» специальную морскую экспедицию во главе с состоявшим у него на службе греческим мореходом и географом Скилаком Кариандским. При проведении восстановительных работ погибли тысячи египтян. И поэтому Канал фараонов долго еще в народе называли Кровавым каналом. Сохранилась памятная надпись Дария I, оставленная на каменном столбе-стеле, установленном по случаю открытия канала. В ней говорится: «Повелел я копать канал от реки Пирав (Нил), текущей по Египту, к морю. … И его прорыли…, и корабли двинулись по нему из Египта в Персию, как и была на то моя воля …». Но по истечении какого-то времени Дарий I приказал канал забросить. Он опасался, что каналом могли воспользоваться – для похода на Персию – «вездесущие греки». Боялся он и того, как выяснилось позже, что воды Красного моря, которые, как тогда полагали, находились выше уровня вод в Средиземном море, могли при соединении обоих морей «пустить Египет под воду», и лишить персов солидного источника доходов.
В III в. до н. э. работы по восстановлению канала проводил Птолемей II Филадельф (правитель Египта из династии Птолемеев, властвовал 283–246/245 до н. э.).
Спустя какое-то время канал в очередной раз забросили. И вновь восстановили, углубили и ввели в строй при императоре Траяне (правил 98–117); и он стал называться Рекой Траяна.
Потом, в который уже раз, канал опять забросили, и снова «вернули к жизни» при халифе ‘Умаре (правил 634–644). Дело в том, что неурожай в Хиджазе, случившийся в 641 г. и вызвавший повальный голод среди местного населения, напомнил арабам Аравии об этом канале как о наиболее скором пути доставки пшеницы из Египта в Хиджаз. И халиф отдал соответствующий приказ своему наместнику в Египте, ‘Амру ибн аль-‘Асу. Канал в срочном порядке восстановили. Выполнив приказ халифа, ‘Амр назвал канал Рекой повелителя правоверных. И уже в первый год его работы по нему в Джидду пришло 20 судов с зерном из Египта.
И вновь неожиданный поворот в судьбе канала – халиф ал-Мансур (правил 754–763), второй халиф из династии ‘Аббасидов (750–1258), повелел канал закрыть. Причиной тому – опасения халифа насчет возможного проникновения через него к берегам «колыбели ислама» вездесущего флота Византии. Надо сказать, что опасения халифа не были лишены оснований. Византийцы, действительно, упорно стремились к тому, чтобы установить контроль над судоходством в Красном море и прибрать к рукам богатую морскую торговлю царств Южной Аравии с Индией и Китаем.
В XVI–XVIII веках о восстановлении канала помышляли Венеция, Османская империя и Франция. Во время Египетской экспедиции Наполеона Бонапарта его инженеры успели даже сделать соответствующие расчеты. Творцом канала, повторимся, стал Фердинанд Мари Лессепс. Открытие Суэцкого канала состоялось 17 ноября 1869 года[120 - Геродот. История в девяти томах. Перевод и примечания Г. А. Стратановского. М., 1999. Книга вторая. Евтерпа; Порфирий Успенский. Первое путешествие в Синайский монастырь. СПб, 1856. С. 332, 341; Клот, Антуан Бартеломи. Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии. СПб, 1842-1843. С. 382-384; Сенченко И. П. Аравийский полуостров: «колыбель арабов». СПб, 2014. С. 133-134; Сенченко И. П. Аравия: прошлое и настоящее. СПб, 2014. С. 64-65; Сенченко И. П. Российская империя и Абиссиния (Эфиопия). Архивы истории. СПб, 2023. С. 28-31.]. Так, английской железной дороге в Египте (по маршруту Александрия-Каир-Суэц), игравшей важную роль в торговле этой страны, французы в противоборстве с бриттами за доминирование в Египте противопоставили Суэцкий канал.
С прорытием Суэцкого канала, говорится в документах Архива внешней политики Российской империи, «Европа обратила серьезное внимание на Красное море и на вход в него с юга. Англия акцентировала внимание на Египте и на Баб-эль-Мандебском проливе, дабы владеть обоими входами в Красном море», а значит – и возможностью «запирать таковые во всякое нужное для нее время»[121 - АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 2053. Л. 33-34.].
В 1854 г. Саид-паша, дабы сбалансировать, как говорил, позиции Франции и Англии в Египте, выдал англичанам две концессии – на прокладку телеграфной линии (Восточной телеграфной компании) и на учреждение Банка Египта.
Часть XII
Николай Карлович Гирс, генеральный консул Российской империи в Египте в 1856–1858 гг
Голограмма памяти
Пост генерального консула Российской империи в Египте в 1856–1858 гг. занимал Николай Карлович Гирс (1820–1895), уроженец Волынской губернии, представитель шведского дворянского рода, перешедшего на русскую службу в середине XVIII века. По окончании Царскосельского лицея в 1838 г. он поступил в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. До командировки в Египет состоял (с 1841 г.) младшим драгоманом (переводчиком) при российском консульстве в Яссах, а в 1848–1850 гг. – дипломатическим чиновником при командовании русских войск в Трансильвании. В 1850 г. получил назначение на должность 1-го секретаря российской миссии в Константинополе. В 1851–1853 гг. управлял российским консульством в Молдове. В 1853–1854 гг. являлся директором канцелярии полномочного комиссара в княжествах Молдова и Валахия. В 1855-1856 гг. находился при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе. После Египта служил генеральным консулом в Молдове и Валахии (1858–1863), чрезвычайным посланником и полномочным министром в Тегеране (1863–1869), Берне (1869– 1872) и Стокгольме (1872–1875). В 1875 г. возглавил Азиатский департамент МИД, стал сенатором и товарищем министра иностранных дел, одним из ближайших соратников князя А. М. Горчакова (был женат на племяннице канцлера). С 1879 г. – статс-секретарь Е. И. В. (в 1878 г. получил чин действительного тайного советника). 28.03.1882 г. занял пост министра иностранных дел. По воспоминаниям современников, отличался сдержанностью, крайней осторожностью и склонностью к поиску компромиссных решений. «Не любил ставить точки над i и применять четкие формулировки». Выступал за продвижение российской внешней политики в Азии. Являлся сторонником участия России в строительстве Суэцкого канала. Скончался 14 января 1895 г. в Санкт-Петербурге, на 75-м году жизни. На панихиде, отслуженной в его квартире 15 января, присутствовали император Николай II и еще несколько членов Дома Романовых. Похоронили Николая Карловича Гирса в фамильном склепе в Сергиевой пустыни[122 - www.rusdiplomats.narod.ru/girs-nk.html; Сенченко И. П. Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй. СПб, 2018. С. 58.].
Годы службы Н. К. Гирса в Египте пришлись на время правления там (1854–1863) Мухаммада Саида-паши (1822–1863), четвертого сына Мухаммада Али. Поскольку образование он получил в Париже, то во внешней политике ориентировался на Францию (в 1862 г. совершил поездку в Париж). Внутри страны продолжал реформаторскую политику отца. Много сделал для отмены рабства. Занимался расширением посевных площадей и наращиванием ирригационных систем для хлопководства, а также строительством хлопкоочистительных и сахарных заводов, развитием дорожной сети и телеграфной связи. Закон, изданный им в 1858 г., разрешавший сделки по скупке, продаже и закладу земель, способствовал укреплению частной собственности на землю. Саид-паша провел важную для страны налоговую реформу. Заменил натуральные поставки денежным налогом, а коллективное налоговое обложение деревень – взиманием налогов с индивидуальных крестьянских хозяйств.
В фокусе внимания Н. К. Гирса, помимо внутренней и внешней политики Египта, а также деятельности в этой стране европейских держав, находились вопросы, связанные с налаживанием торговли между Россией и Египтом и состоянием тамошней православной церкви. Он оказывал содействие в возвращении на родину полякам, бежавшим из Царства Польского, в том числе в Египет, после восстания 1830–1831 гг.
Так, в депеше от 05.11.1857 г. Н. К. Гирс уведомлял Азиатский департамент МИД «о просьбе уроженца Варшавы Станислава Квицинского, проживавшего в Каире и занимавшегося обучением французскому языку в Армянской школе, возвратиться на родину». Сообщал, что находился он в Египте с 1844 г.; вел себя тихо и скромно. Ни в чем недостойном замечен не был[123 - АВПРИ. Ф 161/1 (Главный архив V- А2). Оп 181/2. Д. 452. Л. 13.].
Отмечал в своих донесениях, что с учреждением в 1856 г. Русского Общества Пароходства и Торговли (РОПиТ), деятельность которого курировал Великий князь Константин Николаевич, интерес русских купцов к «стране пирамид» возрос, наладился регулярный товарооборот между Россией и Египтом. Штаб-квартира РОПиТ, созданного «с целью развития торговли и почтовых сообщений южного края с иностранными и русскими портами», располагалась в Одессе. Первым руководителем РОПиТ являлся капитан 1-го ранга Н. А. Аркос. Другой его руководитель, Адмирал Николай Чихачев, служивший директором-распорядителем РОПиТ с 1862 по 1876 г., возглавлял впоследствии Главный морской штаб и управлял Морским министерством. РОПиТ стало ведущей судоходной компанией по торговле с Турцией и Египтом, а впоследствии – и со странами бассейнов Красного моря и Персидского залива. Занималось также перевозкой паломников, христиан и мусульман, из России в Палестину и Хиджаз.
Из истории учреждения РОПиТ, крупнейшей в Российской империи транспортной компании, известно, что попытки по созданию постоянного пароходного сообщения между портами Новороссийского края и Константинополем в царствование Николая I правительство предпринимало неоднократно. Подавляющая часть российских товаров, как указывают в своих исследованиях, посвященных данному вопросу, Н. А. Кудрявцев, В. П. Германчук и Д. А. Степанов, перевозилась на иностранных судах. Морские порты России, согласно приводимым ими сведениям, «посещало примерно 20 тыс. торговых судов в год, из которых под русским флагом ходило всего 4,5% от общего их числа».
Еще в январе 1856 г., во время подготовки Парижского мирного договора (подписан 18.03.1856), рассказывают исследователи, по которому Россия и Турция лишались права иметь на Черном море военный флот и создавать военно-морские базы, Великий князь Константин Николаевич представил доклад императору Александру II. В этом докладе он высказывался в том плане, что «было бы весьма полезно учредить на Черном море … частное пароходное общество на акциях, которое содержало бы постоянно сколь возможно большое число самых больших пароходов». Строить же их должны «с таким расчетом, чтобы, когда понадобится, правительство могло нанять или купить их для перевозки десанта и обращения в боевые суда».
Вплотную заняться этим вопросом и стать учредителем и директором задуманного пароходного общества предложили флигель-адъютанту капитану 1-го ранга Николаю Андреевичу Аркасу, служившему (1829–1852) на черноморском флоте и прекрасно знавшему морское дело. В помощники-компаньоны себе он выбрал Николая Александровича Новосельского, занимавшегося прежде учреждением пароходства на Волге.
Предложение о создании нового пароходного общества кабинет министров одобрил 24 апреля 1856 года. 1 ноября 1856 г. состоялось первое собрание акционеров общества, избравшее правление РОПиТ. И 21 мая 1857 г. первым рейсом Одесса – Константинополь, как пишет Д. А. Степанов, общество «положило начало своей более чем шестидесятилетней деятельности»[124 - Вестник Челябинского государственного университета. 2011. №22 (237). История. Выпуск 46. С. 30-38. См. ст. Д. А. Степанова «Учреждение Русского Общества Пароходства и Торговли (1856-1857 годы)».]
Что касается вопроса о наблюдении за «состоянием Православия в Египте», то, согласно указанию МИД, Н. К. Гирсу вменялось в обязанность «доставлять соответствующие сведения» не только Министерству иностранных дел, но и Русской Духовной миссии в Иерусалиме, которую возглавлял (с 1858 г.) епископ Кирилл [125 - Архив РДМ. П. 54. Д. 1032. Л. 1 https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_ Lisovoj/rossija-v-svjatoj-zemle-dokumenty-i-materialy-v-3-h-tt-tom-2/2_26]. Из его донесений по данному вопросу особого внимания заслуживают: письмо (от 06.11.1852) директору Азиатского департамента об открытии православной церкви в Александ рии и «Записка о состоянии Православной церкви в Египте» (от 20.05.1858) [126 - АВПРИ. Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 199. Л. 1, 7-10.].
«Александрийский патриарх, – говорится в записке, – имеет местопребыванием своим Каир; при Его Блаженстве состоят три епископа: Ливийский, Илиопольский и Фиваидский, и семь других духовных лиц».
Из записки следует, что на момент ее составления «епископ Ливийский находился в Придунайских княжествах, где заведовал управлением принадлежавших там Патриархии имений; епископ Фиваидский – в России, для сбора подаяний в пользу Александрийского Престола; и епископ Илиопольский – на Афонской горе, в ссылке за дурное поведение».
Повествуя о церквях и богоугодных заведениях в Каире, Н. К. Гирс, сообщал, что «главная Патриаршая церковь в Каире – во имя Святого Николая»; выстроена была «пособиями российского правительства, сборами в России, а также частью и пожертвованиями православных в Египте». Отмечал, что имелись тогда в Каире «еще три небольшие и весьма бедные церкви». Одна из них – в Старом Каире (церковь во имя Св. Георгия).
Упоминал также о «двух училищах для православных детей обоего пола и одной больнице» в Каире, состоявших «под управлением особой комиссии» во главе с патриархом. Писал, что школы находились «в довольно удовлетворительном» состоянии, а вот больница – «в дурном».
