Осуществи мечту. Или Линия любовных пар
Юрий Завидин
Вторая книга про Юрия Зота. Ольга мечтает найти в г. Риге «любовную черту», о которой говорила Ванга, чтобы помочь подруге решить ее любовные проблемы. Молодые жители не знают предания, а те, кто постарше и знает, назначают свидание с намеком на продолжение… Юрий рассказывает Ольге предание о «Линии любовных пар», и показывает ей камень с древней чертой.
Осуществи мечту
Или Линия любовных пар
Юрий Завидин
Дизайнер обложки Юрий Завидин
© Юрий Завидин, 2024
© Юрий Завидин, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-0776-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Любовная черта
«…У вас (в Союзе), в Риге, есть любовная черта. Там говори мечту, и все решится в твою пользу…».
Из воспоминаний Людмилы С… Посетила Вангу в 1984 г.
Первые числа мая 1986 г. Предпраздничная Рига, суббота, утро. Погода по прогнозу синоптиков: солнечная, если не идет дождь.
Юрий проснулся пару минут назад. Как всегда, ворочаясь и извиваясь, он сполз с кровати, сидит на полу и думает, что делать?
«Эт, надо же такому случиться! Первый раз в субботу я заранее не знаю, что буду делать? Настолько свободен, что даже с друзьями не могу встретиться испить Лачплесисского пива! Все заняты… Невероятно! К чему бы это?»!
Юрий удивлен, но не разочарован, так как у него всегда есть запасной вариант.
«Хотя, с другой стороны, оно может быть и к лучшему. В таких случаях, говорят, может произойти нечто незабываемое! И это, незабываемое, …случится у меня дома, ведь я сегодня никуда не пойду и даже Вику не встречу… Когда я дома один, она, умница, меня не беспокоит».
Юрий встает в привычную позу, потягивается, с силой напрягает каждую мышцу тела, затем все мышцы сразу, как кошка, чуть не падает от навалившейся усталости. Через десять секунд он уже бодр. Моется, одевается, завтракает. Смотрит на часы:
«„Напитки“ уже открыли, так что можно собираться за бальзамчиком… Пол часа на все про все мне хватит…».
Юрий одевает повседневную одежду и готов к выходу. Вдруг, он остановился. Думает:
«Раз, уж, дома, то во избежание разного рода недоразумений, оденусь-ка я, «аки принц на сельсовете», то бишь изысканно, но «просто до неприличия». В таком наряде я точно ни в какую авантюру не влипну… К этому добавлю всего тридцать минут, чтобы Вика не объявилась, и домой… Впрочем, если же все-таки угораздит с кем-нибудь схлестнуться «в порыве неудержной…», то не ниже аристократской интеллигенции научно-партийного разлива… А, это уже изначально предполагает соответствующую одежку».
Юрий одел дорогие брюки, шитые в ателье, рубашку из дорогой ткани, майку под рубашку, классические туфли.
«Сегодня на улице тепло, можно без куртки… Но! Но куда деть руки? Вот, уж напасть мне досталась…».
Юрий смотрит на свои руки. Руки, как руки, но кисти… даже для его роста неестественно огромные… Аномалия какая-то, отпугивающая женщин.
«Конечно, они меня всегда выручают, но сегодня, в таком наряде в „Напитках“ среди хмельных голов… Придется куртку одевать… Все ж, не так будут привлекать внимание…».
Юрий одевает дорогую импортную легкую летнюю куртку, говорит соседке по коммуналке: «Тетя Валя, через пол часа приду», и выходит на улицу.
За час до этого, Ольга Яковлевна стоит перед зеркалом в простой весенней одежде, собирается выходить из квартиры, которую ей предоставили друзья друзей на время командировки. Вдруг, звонит телефон. Ольга Яковлевна поднимает трубку.
– Междугородняя? – удивляется она. – А-а, из Костромы? Слушаю.
Через несколько секунд на телефонной станции ее соединили.
– Люська, привет! – говорит Ольга Яковлевна. – Да! Была! Купила! Да, купила в «Ригас Модес». И это купила. А себе даже платье в «Альбатросе» урвала… Сейчас иду в универмаг докупать, вчера был завоз… Нет, не узнала я про черту. Какая-то круговая порука непонятного происхождения. Приезжие ничего не знают. Местные из молодых, вроде слышали, но толком и сказать-то не могут. Старшего возраста, узнав, что я хочу найти черту, назначают свидание с намеком на… А, оно мне надо? Знаю, что это тебе надо! Но, услышав, что это не для меня, теряют всякий интерес… Краеведы не знают, в музее истории города тоже пожимают плечами. Вроде все они слышали, но конкретики никакой. Бабка одна заявила даже: «Найди старожила, ублажи, как можешь, может и покажет». А, чем этих старожилов ублажать-то? Ближе к вечеру выйду в люди… В общем, если вечером ничего не узнаю, то не обижайся, – я сделала все, что могла. Да, все поняла про недельки, извини, бегу…
Ольга Яковлевна выбегает на улицу.
…Иннокентий Петрович, артист Русского драмтеатра, в костюме с галстуком с приглаженными волосами и с серьезным видом, осуществляет утреннюю прогулку перед завтраком. В 9 часов, 35 мин., возвращаясь домой, он проходит мимо транспортных ворот Центрального Универмага и видит, что грузчики выгружают ящики с вином.
Иннокентий Петрович глянул на часы, задумался, ведь магазин откроют только через 25 мин. Но думал он лишь мгновение, так как увидел кассиршу, принимающую товар вместо заведующей, которая отошла куда-то.
Через минуту Иннокентий Петрович с двумя бутылками вина и уже с довольным и гордым видом выходит из транспортных ворот универмага…
…А, вот, Виктория или Вика, девушка 18-ти лет, очень рада новому солнечному субботнему дню. Она уже сбегала в хлебный магазин за свежим овсяным печеньем и с нетерпением ждет своего давнишнего дружка Темку. Артем должен ей помочь разложить карты «на кавалера». Какая-то бабуля рассказала ей давнейшее Рижское поверье: «В случае, если не действует ночной приворот на объект внимания, то надо все делать открыто. Для этого, в субботу, перед обедом, надо разложить три стопки карт из одной колоды на серую льняную скатерть, три раза перемешать „вслепую“ и, вытаскивая из каждой стопки тринадцатую карту, оставить в конце только три. Они покажут участников и результат. Но все это нужно делать в три руки, одна из которых мужская, но не главная. После этого, дама должна пройти по Грешной улице, в знак понимания ее деяния перед Богом, и в 12 дня разложить карты в обратном порядке…».
Артем пришел вовремя, и они с Викой, быстро выпив чаю, склонились над картами.
…Итак, в 9 утра открылся Рижский Центральный Универмаг. В универмаге новые товары и теперь там не пройти. Народ сплошным потоком идет от центрального входа к широкой лестнице на верхние этажи, на которых расположены промтовары, одежда, радио техника и мн. др.
Вниз протискиваются первые счастливчики с полными сетками, бумажными свертками, коробками. На первом этаже продают продукты. Здесь тоже всюду очереди.
В общем, универмаг гудит…
Напитки продают в отдельном магазине со стороны ул. Вальню. В 10:10 Юрий присоединился к очереди в «предбаннике» магазина. Далее три ступеньки и сам магазин. Продавщица и кассир работают хорошо, так что очередь продвигается сравнительно быстро. Людей много, все снуют туда-сюда. Кто-то зашел глянуть ассортимент, кто-то стоит, приценивается…
Юрий подходит к кассе и готов уже отдать кассирше деньги за бутылку бальзама, но вдруг оборачивается, осматривается. Очередь сзади, машинально оглядывается вслед за Юрием.
Кассирша узнает Юрия и с пониманием улыбается, увидев, что Юрий оглядывается.
Она берет Юрины деньги, пересчитывает и собирается выбить чек, но неожиданно у нее выскакивает металлический рубль и падает на пол кабинки. Кассирша извиняется, открывает дверь кабинки, выходит, оборачивается, наклоняется, подбирает с пола рубль, садится в кресло, закрывает за собой дверцу и…
…И в этот момент из «предбанника» доносится сильный, хорошо поставленный оперный голос, поющий арию князя Игоря из одноименной оперы:
«О, дайте, дайте мне свободу!
Я свой позор сумею искупить»!
Юрий замирает, смотрит на кассиршу. Кассирша смотрит на Юрия и готова уже во все горло засмеяться. Юрий оборачивается.
В «предбаннике» стоит подвыпивший мужчина в домашней одежде, среднего роста с взъерошенными волосами, мускулистый, крепкого телосложения с поднятой рукой, в которой зажата пяти рублевая бумажка.
Продавщица, услышав слова песни, обращается в зал:
– Товарищи! Пропустите, пожалуйста, мужчину к кассе. Он должок принес.
Люди расступаются и мужчина, дождавшись свободного прохода, гордо идет к кассе.
– Валентина Михайловна, надеюсь, я не заставил себя долго ждать? – обращается он к кассиру.
– Да, уж, уважили вы меня, Иннокентий Петрович. – отвечает кассир.
– Примите, уважаемая Валентина Михайловна, Спасские ворота родного нашего Кремля! – говорит мужчина.
Юрий смотрит на кассиршу, но она отвлеклась и не выбивает ему чек.
– А, разве у вас, Иннокентий Петрович, сегодня нет спектакля? – спрашивает продавщица.
Иннокентий Петрович оборачивается к продавщице.
– Сегодня, уважаемая Елизавета Андреевна, драму отменили! – отвечает Иннокентий Петрович. – Они, видите ли, модерн дают! Комедианты!!
Иннокентий Петрович выдерживает паузу и продолжает:
– А, вот, завтра!…
А, вот, завтра Я (ударение на Я) хватаю зал!
За чувства их, как за узцы!
В любостяжанья жар кидаю!
И в страх до дрожи, синевы!
Любовь чрез муки очищенья
Течет из сердца, из души!
И зритель мой (ударение на Мой), как часть молебна,
Несет на сцену мне (ударение на Мне) цветы!
В магазине наступила тягостная тишина. Иннокентий Петрович обоснованно ожидает реакцию слушателей, а слушатели хотят скорее купить напитки и употребить их на благо ожидаемых «высших творческих начал»…
Юрий первый не выдержал. Он редко заходит в этот отдел, бальзам в основном покупает у «Сакты». Но уже третий раз, как только он у кассы, приходит этот артист с арией Князя Игоря…
«Господи! Это не случайность! Не зря мне бабуля говаривала:
«Коль пред тобой идет артист,
Как черный кот через дорогу,
Не мешкая, его ты прогони,
Иль не видать, те, счастье на пороге»»!
– Эй, Ардыст! Уйди! Не ломай комедию! Дай людям приложиться, как и ты! – громко говорит Юрий.
Народ загудел, поддерживая Юрия, но не громко, понимая, что это вызов артисту. И не просто вызов, но чуть ли не оскорбление, которое тот не будет ни терпеть, ни прощать.
Для Иннокентия Петровича эти слова, действительно, были, как удар плетью по загривку, как плевок в открытое лицо, как вызов на дуэль! И все это можно увидеть на его лице! Артист медленно поворачивается и громко, с расстановкой, спрашивает:
– Кто?… Это?… Сказал…?
– Я! – отвечает Юрий.
Люди освобождают проход от артиста к Юрию. Артист делает вынужденно грозное выражение лица, мол, «что это тут за червь сыскался?», смотрит в глаза Юрию и идет к нему, разминая руки.
По внешнему виду никогда не скажешь, что Иннокентий Петрович артист театра. Мощная грудь, выпуклые бицепсы, широкая шея… Не Арнольд Шварценеггер, конечно, но чуть ли ни… и при этом, не робкого десятка! Он обязательно проучит выскочку, как это было не раз. Артист всегда отличался силой и умением противостоять сразу двоим-троим обидчикам и всегда выходил из конфликта победителем. Народ уважал его за это и терпел выходки.
Юрий сжимает кулаки и мысленно просит: «Только не угрожай! Только не пугай и не угрожай! Бей сразу, хоть наповал, я сильный, я стерплю…, только не угрожай»!
