Притчи. Стихи. Рассказы 1-15
Никита Белугин
Притчи в этой книге – это почти те же рассказы, но только с той разницей, что имеют смысл неявный. Что касается рассказов, то они, кажется, написаны в классическом варианте, разве что покороче, чем классические. Ну а стихи – они и в Африке стихи, – их здесь довольно большое количество, но темы в них затронуты разнообразные, а не только те, на которые принято писать стихи, то есть о природе или любви, – нет, в этой книжке этих тем, кажется, нет и вовсе. И да, вся эта книга была ранее опубликована по частям, каждый номер по-отдельности: ПСР, потом ПСР-2 и так далее до пятнадцатого номера. Только два номера из всех их впервые увидят свет – это ПСР-8 и 9.
Никита Белугин
Притчи. Стихи. Рассказы 1-15
ПСР – 1
Долг.
Немного погодя, как только Се-й вышел из больницы, за ним вышел другой её пациент и вскоре нагнал Се-я.
– Послушай, ты ведь со мной лежал через палату?
– Ну лежал и что? – нехотя ответил Се-й.
– Да так, ничего… – будто обидевшись, произнёс попутчик, опустив голову, но продолжая идти за Се-ем.
Пара так прошла молча с десяток метров, вдруг Се-й стукнул себя по лбу:
– А! Так это с тобой я перестукивался что-ли?
– Нет, не со мной… – нехотя ответил попутчик.
– Ну да, как я мог так подумать, ведь через палату не было бы слышно твоих стуков, как и моих. – печально ухмыльнулся Се-й. – Но тогда я тебя не помню.
– Я знаю, что не помните, -завилял попутчик,– я к Вам заходил, вы были без сознания ещё.– улыбнулся он, заглядывая в глаза.
Се-й сосредоточенно нахмурился.
– Вы мне денег должны. – кротко произнёс человек.
– Как денег? Каких денег?!
– А за сигареты…
Се-й хотел было уже осведомиться, за сколько сигарет он должен ему денег, за пачку или может за блок пачек; секунд пять он мрачно соображал, ковыряясь в своей памяти, как вдруг догадался – для чего же ему были сигареты, если даже предположить, что в бреду он и занял их? Он хотел было в неистовой злобе пнуть этого жулика под зад, чтобы тот забыл про то, как обманывать людей. И уже напряг правую ногу, уже начал поворачиваться к противнику, но вместо этого достал из кармана свой портмоне, вытащил из него бумажку, на которую можно купить блок недорогих сигарет, и отдал попрошайке, смекнув, что он наверно прямо сейчас отправится с ней в ближайший вино-водочный…
Попрошайка любезно его отблагодарил и поспешил ретироваться, пока щедрый его кредитор шёл далее, не слушая и не смотря на него.
Интересно, что хоть Се-й и не видел всю картину происшедшего с ним в больнице, а только был уверен в своей правоте, исходя из одной логики, и сомнение в нём хотя бы на один процент, да было, но после того, как он вместо пинка отдал деньги, явственно как бы позволив себя обмануть, сомнений в нём не осталось уже никаких, что пройдоха его хотел одурачить.
Хвостик.
Некоторая девушка спала и ей снился сон. Ну что только во сне не может присниться? Ей снился сперва самый заурядный сон: её кот сидел у неё на коленках (на ляжках, как это ни грубо, но не на "коленках"), сидит и мурлычит; она гладит его, а он мурлычит. Серый такой кот, с чёрными полосками, с большими глазами, с маленькими ушками, очевидно породистый и умный кот.
Всё происходило как и в реальносте, как ежедневно она гладила его в жизне, так и сейчас, во сне, то есть в выдуманной действительности, она наслаждалась ощущением мягкой шёрстки своего любимца. И вот гладит она его гладит и вдруг чувствует что-то холодное и совсем немягкое… Ба! Смотрит она на своего красавца кота, смотрит на его щурящуюся рожицу, на его полоски и всё как обычно… Да только вконце кота вместо обычного пушистого хвоста хвост какой-то гадины – змеи или ящерицы. Хвост такой же длины, но толщиной как если бы хвост кота вместе с шерстью, – ну то есть это не был облезлый кошачий хвост, как у лысых кошек, а был именно хвост тоже полосатый, но какой-то гадины – тёмный такой и с более светлыми полосками…
Разумеется ей стало противно и она захотела тут же или шваркнуть кота или хотя бы отбросить его подальше. Вдруг сон как-то скомкался, она начала не то браниться, не то двигаться и проснулась. Сразу же сон отпрянул на сто второй план, ну или на сто первый, а на первом плане в её уме и душе был вот уже долгое время один юноша, вернее даже уже молодой человек, в которого она влюбилась.
– Бывают же такие мерзкие сны! – произнесла она почти вслух. – Саша, ах Саша, скорее бы с тобой снова увидеться!..
И сразу же, после этой мысли, с плана может быть пятидесятого, вылезла на первый план другая мысль. Дело в том, что девушка эта, хоть и любила безмерно своего Сашу, но в голове её никак не могло улечся, что если они когда-то поженятся, то им придётся, помимо сердец, соединиться ещё и плотским образом. И не то что бы она брезговала этой мужской плоти, как какого-нибудь гада, как змеиного хвоста у кота из сна, – нет, но ей никак "не понималось" зачем это нужно. О, не в прямом конечно смысле "не понималось", а в смысле того, что ей вовсе этого не хотелось, ей достаточно было одного того, что Саша существует и что у неё есть возможность с ним видеться иногда, – конечно ей хотелось бы почаще, хотелось бы даже жить с ним всё время, – но даже и её влюблённая голова немного догадывалась, что она бы может быть сошла с ума от восторга любви, если бы постоянно была с ним, и ещё ей было как-то стыдно… В этом она себе боялась признаться и даже злилась на саму себя, представляя каково это, быть с объектом любви не мысленно, а физически…
Фрукты.
Вы никогда не задавались вопросом, почему так соблазнительна преступная жизнь? Почему так нравится и писателям и режиссёрам поднимать эти темы, – темы убийств и воровства, то есть лёгких и причём больших денег.
Дело было давненько, ещё во время, когда рынки были весьма популярны, когда им на смену ещё не прошли магазины с самообслуживанием. На рынках продавалось буквально всё – всё то же, что и теперь в магазинах, только под открытым небом. Подростки сейчасшние уже этого не знают, как работают продавцы там. Они каждое утро, часов этак в восемь, привозят свои товары, свои вещи, свои фрукты овощи, собирают палатку, обустраивают стелажи, красиво раскладывают и развешивают на них товар, чтобы часам к девяти люди уже могли начать присматриваться, проходя мимо и ища что-то своё. Сущая каторга для современного продавца-кассира, у которого всю работу составляет в основном жатие на кнопочки приборов…
И вот на таком обыкновенном рынке стоял и продавал яблоки и прочие фрукты обыкновенный мужчина лет сорока, русской национальности. Дело было зимой и он с удовольствием "домерзал" последние часы, представляя как скоро начнёт "сворачиваться". Людей на рынке было много и вот под эту суету один мальчик школьного возраста, идя рядом с своей мамой, берёт аккуратно яблоко и проходит далее. В мужчине продавце как-будто бы сорвалась с цепи какая сторожевая собака.
– А ну, ты! Ублюдок! ПолОжил быстро на место!
Мальчик страшно покраснел, – то есть сперва он покорно вернулся и отдал сворованное яблоко, потом покраснел. Самое интересное, что мать не устроила сцену, ни против продавца, – что было бы глупо, – ни против сына, поучая его нА людях, дескать какая она примерная мать и что ей стыдно. Мальчику хватило и того стыда, который на него вылился для него самого неожиданно; он думал, что всё произойдёт как в кино, он сорвёт лёгкий куш и жизнь ему покажется сказкой после такой незаконной операции… И вовсе он не хотел есть яблоко, – вернее может и хотел, и конечно съел бы его позже, прямо на рынке, отойдя от точки своей ограбленной жертвы. Но он и дома ел яблоки, пусть не так часто, как ему хотелось бы; может ему конечно и вообще хотелось бы питаться одними яблоками с бананами, но всё-таки дело было в большем, дело было в той свободе, достигнув которую, он бы уверовал своим юным сердцем, что она существует, что есть тот мир беспредела, в котором возможно всё, стоит только захотеть!
Эту "неловкую сцену" он запомнил на всю жизнь и вырос в более-менее порядочного человека. Конечно не одного продавца была заслуга в том, но то, что это была и его заслуга, в этом сомнений нет.
Мужчина же, продавец, остыв и задумавшись, вдруг пришёл к странной мысле:
– Чёрт, ну и злой же я! – думал он – Яблоко для ребёнка пожалел…
Надо сказать, что это сомнение потом тоже время от времяни, пусть и нечасто, тревожило его сердце. Он хоть и считал каждую копейку в силу специфики своей работы, но детей любил, любил как своих, так и чужих. Но мы уже сказали, что в нём "как-будто сорвался сторожевой пёс", то есть всё получилось непроизвольно, а автоматически. А поэтому и вины его в том не было, а была лишь одна заслуга, хоть и такая некрасивая с виду.
Глупый юмор.
Существует такой, всем известный, примитивный юмор, который сейчас особенно популярен, да и давно уже популярен, – вроде того, как кто-нибудь ударяется головой или падает, наступя на банановую кожуру. Бесспорно это смешно, особенно когда это происходит в жизни, а не в западных фильмах и мультиках. Но вот почему смешно – вот это вот парадокс. Вроде человек находится в унизительном положение и над ним смеяться это как-то кощунственно… Но всё же смешно и никуда от этого не денешся.
Недавно с другом моим произошёл конфуз на его свадьбе. Я сам при этом не присутствовал, то есть присутствовал, да не заметил самого конфуза. Разыгрывали похищение невесты и в тот момент, когда жених "заталкивал" её в машину, на заднее сидение, она шмякнулась головой, не успев наклонить её в дверной проём. "Так громко шмякнулась." – рассказывал мне потом друг, – "Она сначала покраснела, а потом захотела заплакать…"
– Ха-ха-ха! – рассмеялся я, не взирая, что могу задеть за живое, – Да из-за чего же тут плакать? Неужели так больно было ей?
– Да не столько больно, сколько…
Друг не закончил и задумался.
– Ну? Сколько – что?
– Ну не знаю… Она ведь такая молодая… Я думаю она просто не знала как отреагировать.
Тут уже мне самому стало как-то неловко, я спросил:
– Это как?
– Ну вот так. – ответил друг с видом, что всё я понимаю, а прикидываюсь, что не понимаю.
Я и впрямь догадывался о чём идёт речь, но решил всё же досыпать соли на рану другу и спросил:
– Ну а ты-то чего? Неужели не мог пошутить как-нибудь, чтобы развеселить?
– Да я пошутил, – это ты прямо в точку заметил, – а она ни в какую. Так и ехали всю дорогу молча. Представляешь, у меня было такое чувство, будто я её ударил. Её лицо выражало, что она и сама понимает, что глупо обижаться на такую мелочь, а однако сама она себя победить не может. И так и говорило мне оно, "что я её ударил". Может быть с ней когда-то что-то произошло подобное?
– Э не, брат. Ты уж слишком в психологию въезжаешь. Бабы это не мы мужики, бабам всего стыдно, бабы многого стесняются, что для нас нормально.
– Ты думаешь?
– Отвечаю.
Друг снова задумался.
– Слушай, а ты смотрел новый фильм ****** ? – сменил друг вдруг тему, а вместе с темой сменилось и его настроение. – Там ***** играет, вообще умора!
– Нет, не смотрел. Как ты говоришь называется, ****** ?
– Да. Посмотри сегодня, не пожалеешь. Мы с Катькой (его женой) вообще на полу почти валялись.
– Хорошо, гляну.
Дальше тема нашего разговора сменилась снова, потом снова, потом снова помноженное на тридцать. Я разумеется забыл про его совет о фильме и ничего смотреть вечером не стал. Честно говоря, смутило меня имя актёра, которое он назвал, который там играет; это актёр наподобие Чарли Чаплина, только современного пошива. Если Чарли Чаплину ещё можно простить его клоунаду, оправдывая тем, что в его время нельзя было смешить словами, то этого актёра вынести уже совершенно невозможно, так как он не только всегда в фильмах вытворяет глупости, но и вдобавок несёт обычно несусветную ахинею, надеясь рассмешить.
*
Не знаю, увидели ли вы смысл в рассказе, – ну конечно увидели! Смысл в том, что люди смеются-смеются, а сами какие-то невесёлые… Вы скажете, что рассказик мой плохонький и шитый белыми нитками, де я нарочно сочинил обстоятельства и сопоставил их, чтобы унизить из низкой ненависти и без того низкий жанр низменной комедии. А вот и нет, рассказик списан с реальности, а следовательно справедлив до последней буквы.
Брак.
Я купил квартиру,
Пригласил поспать в ней Иру,
Год спустя на ней женился,
И бешусь, как и бесился.
Я надеялся, что стану
Всех любить, как-будто пьяный.
Только стал я ещё хуже,
Хоть и стал примерным мужем.
Да, бешусь я как и раньше,
