– Скоро опять заедете, не перебивай. Ты хорошо знаешь, что такое умело запущенный слух. Немного правды, немного догадок, и так далее. А если то, о чём говорится кто-то видел своими глазами, потом рассказал другому, третьему, значит слух этот превратится в реальный случай.
Обрастёт подробностями, деталями, каждый из рассказчиков добавит что-то своё, и пошло-поехало. А дальше, как Владимир Семёнович поёт: "и словно мухи тут и там ходят слухи по умам".
Запустим дезу что местные каким-то образом взяли твоего парня. Издевались, пытали, потом убили. Что во всём этом и мирные принимали участие. Потом боевики ушли, а мирные жители остались, знают, что мы с мирными не воюем.
Парня твоего бросили посреди кишлака, ты за ним и приехал. Ну а потом, когда его увидел, нервы у тебя сдали, крыша поехала, не сдержался в общем, стал по мирным палить.
Магазин отстрелял, твои парни опомнились и сами тебя скрутили. Только поздно, нескольких человек ты уже расстрелял, даже ребёнок под пулю попал или даже двое, главное жути побольше для натуральности.
Роль мирных сыграют наши статисты, подготовим. Будто группа женщин с детьми и стариков к границе с Таджикистаном шла, к родственникам, среди афганцев и таджиков родни полно. В этот кишлак за водой зашли, местным старикам так и скажут, там колодец есть.
А парня твоего тоже статисты, ряженые духами подбросят. Постреляют, пошумят, потом уйдут. Местные сразу из своих хижин не вылезут, выжидать будут. А тут как раз липовые беженцы появятся, через некоторое время ты на БМП с несколькими своими парнями. Пару магазинов холостыми снарядим.
Поорёшь, постреляешь, потом вертушка прилетит и "убитых" статистов и "труп" твоего бойца заберёт, ну а тебя, как уже говорилось свои скрутят. Привезут в часть, вызовут настоящего следака из военной прокуратуры. Он тебя арестует, под конвоем во временный изолятор сопроводят, потом военным бортом на Родину.
– Все это видеть будут, следак тоже будет уверен что всё по-настоящему. А статистов вывезем, скажем от страха по горам разбежались, тела своих с собой забрали. Война, никто досконально ничего проверять и копать не будет, всё и так ясно.
– Вот такой пока приблизительный план. Потом обкатаем как следует, доработаем. Как тебе?
– Ну и масштабы у вас товарищ генерал, это ж по всему Афгану гулять пойдёт что я мирных расстрелял.
– Вот и надо чтобы пошло, чтобы всё достоверно было. Как всё будет готово снова появлюсь, подробности проработаем, обсудим. Ну а пока изучай информацию и учи уголовный кодекс, с минуты на минуту за мной вертушка придёт.
– Хорошо товарищ генерал, всё понял. Изучу и запомню. До встречи!
– До встречи Андрюша. Удачи тебе "Азиат"!
Глава 3. Каждый сам выбирает как жить
Теперь всё свободное время, которого в общем было не так уж и много, Малышев проводил за изучением материалов, полученных от генерала. Он изучал историю создания многочисленных ОПГ, сферу их криминальных интересов, личности лидеров и их ближайшего окружения, всех на кого удалось получить оперативный материал.
Конечно, он знал о криминальной жизни страны чуть больше, чем обычный обыватель, который черпает информацию в основном из жёлтой прессы и телевизионных передач. Что и говорить, тема эта в последнее время стала модной и активно обсуждающейся в прессе и на телевидении.
Ради рейтингов недобросовестные журналисты изощрялись в нагнетании жути, сгущая краски где только можно и безбожно перевирая и домысливая реальное положение дел. Сначала он так и думал. На многочисленных спецкурсах, в тему криминала особо не углублялись, но поверхностно по ней всё же прошлись.
Тогда Андрей усвоил, что все крупные ОПГ органам известны, все они находятся в разработке, у оперов имеется хорошо налаженная агентурная сеть в среде уголовников, большинство преступлений рано или поздно раскрывается, в общем ситуация находится под контролем.
Но чем больше он углублялся в изучение личных дел авторитетов, оперативных сводок, донесений агентов, рапортов, материалов по разработкам, тем невероятнее казался масштаб разгула криминала по всей стране.
"Азиат" не знал, что уже через пару лет разгул преступности приобретёт такой размах, что то о чём он узнал сейчас, покажется не таким уж и масштабным. Но пока хватало и этого.
Здесь было всё: грабежи, разбои, убийства, похищения людей, в том числе и детей, о таком он вообще не мог читать спокойно, потому что мозг застилала слепая пелена ярости. Похищение родной племянницы слишком свежо было в памяти, да такое никогда и не забудешь.
Кроме того, в подборках была информация о подкупе должностных лиц, чиновников, следователей, прокуроров и даже судей. О повальном рэкете не только предпринимателей и частных лиц, но и целых предприятий и отраслей.
В это не хотелось верить, но сухие цифры статистических отчётов и бесстрастная информация оперативных разработок, верить заставляли. Генерал появлялся ещё дважды, сообщал что подготовка к задуманному спектаклю почти закончена, интересовался как идут дела, вываливал новую кипу папок и отчётов, и уезжал.
А Малышев снова погружался в изучение сводок, отчётов и рапортов. Он теперь знал в лицо и поимённо всех воров в законе, положенцев, смотрящих, авторитетов без воровского статуса, всех, кто играл в существующем криминальном раскладе более-менее заметную роль.
Он знал, что аналитический отдел из огромного объёма информации вычленяет для него самое важное, наиболее заслуживающее внимания и изучения, но всё равно информации было очень много, и Андрей с головой погрузился в работу.
Благо в войне наступило относительное затишье, срочных и сложных заданий и операций не было, а с теми, что были парни справлялись и без него. "Азиатов" и готовили так, чтобы в случае необходимости или непредвиденных обстоятельств, каждый из них мог взять командование группой на себя, все были профессионалами.
Генерал приказал всё свободное время посвятить изучению материалов, вот Малышев и изучал, отвлекаясь теперь только на ежедневные тренировки.
Когда изучил и запомнил всё о криминальных раскладах на воле, взялся за изучение жизни в тюрьме и в зоне, где ему скоро предстояло провести несколько лет. Честно говоря, это беспокоило и несколько напрягало, но это была работа, очередное задание, операция, так к этому и относился.
Надо значит надо, силком никто не тянул, сам выбрал свою дорогу в жизни. Каждый из нас сам выбирает как ему жить, сам и только сам. Можно сделать некоторую скидку на обстоятельства, на судьбу и так далее.
Но с обстоятельствами можно справится, о судьбе говорить не будем, вопрос спорный. Но как жить, во что верить, к чему стремиться, опустить руки или назло всему выстоять, мы всегда выбираем сами. "Так получилось", "а что я мог поделать", "от меня ничего не зависит", это всё пустое, и каждый из нас в глубине души это понимает.
Зависит. Ещё как зависит. Если не получилось, значит плохо старался, не сделал всё что мог, поддался унынию или отчаянию. Иногда приходится выбираться из жизненных передряг через пот и слёзы, обдирая в кровь колени и души.
Но если смог из казавшего безвыходным положения выбраться, если смог победить обстоятельства, подчинить их себе, перетерпеть боль, перебороть отчаяние, начать если надо всё сначала, продолжить жить и делать то, что должен, то это очень укрепит уважение к самому себе.
А уважение к себе, это – наверное, самое главное в жизни, если его нет, то и жить-то незачем. Все мы иногда совершаем поступки, за которые бывает потом стыдно, главное не переступить черту, не опуститься до трусости, подлости и предательства.
Прошу прощения у читателей за то, что несколько отвлёкся от темы повествования, а впрочем, почему отвлёкся? К тому, через что пришлось пройти моему герою, и героям других моих произведений, это имеет самое непосредственное отношение.
Предстоящие несколько лет в неволе как уже сказано напрягали, но Андрею ещё только предстояло узнать, как живёт, и что чувствует человек лишённый свободы. Прочувствовать это можно только на себе, никакие рассказы и книги не передадут и малой части этих ощущений.
Через несколько месяцев "Азиат" знал о криминальной жизни, воровской иерархии, понятиях, "мастях", всё или почти всё. Он мог при необходимости свободно общаться на блатном жаргоне, проще говоря "фене", знал, как войти в камеру, как поздороваться, как вести себя в следственном изоляторе и в зоне.
Знал кто такие ворЫ, положенцы, фраера, блатные, беспредельщики, мужики и опущенные. Знал, как живёт каждая "масть", что в ней можно делать что нельзя, разобрал и изучил десятки самых разных ситуаций, которые с большой долей вероятности могут возникнуть с ним самим.
Изучил должностную структуру тюрем и зон, кто чем занимается, кто за что отвечает, и так далее. Узнал, что зона делится на жилую и промышленную, "промку", какие режимы наказания определяет суд, чем эти режимы отличаются друг от друга.
Знал кто из авторитетов отбывает наказание, по какой статье и в какой колонии, а кто из них живёт и чем занимается на воле. А статьи уголовного кодекса, их части, пункты и подпункты, их буквенные обозначения, отскакивали как говорится от зубов.
Наизусть выучил формулировку статей, знал минимальный и максимальный срок наказания по каждой. Разбуди среди ночи, скажи 146-я часть вторая, без запинки выдаст: "нападение с целью хищения чужого имущества, соединённого с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия (разбой)", и так далее и по любой статье.
Особо обратил внимание на изучение воровских понятий. Многое в них было правильным и справедливым. "Не крысятничать" (воровать у своих), не стучать на других, не бросать в беде товарища, всё это базовые ценности не только в воровской, но и в обычной жизни.
Было много и других, самых разных. С некоторыми был в душе согласен, с некоторыми нет, это в общем нормально. Потом разобрался, что по классическим понятиям, которых придерживались ворЫ старой формации, сейчас практически никто уже не живёт.
А воровские понятия, то есть неписаный свод правил и поведения, нужны сейчас стали для того, чтобы держать в узде основную массу тех, кто выбрал криминальную дорогу в жизни.
А сами авторитеты, которых в криминальном мире не так уж и много, эти понятия соблюдают постольку-постольку, и если нарушают их, всегда смогут перевернуть и обратить в свою пользу. Как говорится "закон что дышло"… Хотя с рядовых уголовников за нарушения этих самых понятий спрашивают строго и жёстко.
Оперативные материалы на воров в законе и других авторитетов, изучал особенно внимательно, и что греха таить, с неподдельным интересом. Не только потому, что ему предстояло стать одним из них, просто сильные люди и характеры всегда привлекают внимание.
А добившиеся криминальных высот авторитеты, были безусловно людьми сильными и неординарными, бесспорно умными, и в сфере своей деятельности даже талантливыми. Добиться авторитета и уважения на воле, в тюрьме, и в зоне не так-то просто.
Авторитет должен быть умнее, хитрее, смелее, жёстче и страшнее всех из своего окружения, только тогда его будут бояться и уважать, в криминальном мире эти слова практически синонимы.
Эти люди тоже сами выбрали свой путь, как и "Азиат" со своими товарищами. Они также как и он всю жизнь ходят по краю, по лезвию, и также как и он осознают и готовы к тому, что оборваться эта жизнь может в любой момент.
Жаль только, что ценности и мотивы выбора у них разные, но то, что это задание будет, пожалуй, посложнее и опаснее боевого выхода или разведывательной операции, до Малышева потихоньку начинало доходить.
Но страха или неуверенности в своих силах не было. Наоборот, осознание того, насколько поставленная задача будет сложной и опасной, подстёгивало и мобилизовало.
Глава 4. Сыграем?
В принципе начальная подготовка была закончена. Скоро должен состояться задуманный и тщательно срежиссированный спектакль, потом арест, и прощай свобода как говорится.
То, что на этом этапе операции пришлось задействовать довольно много людей, ничуть её не рассекречивало и не раскрывало. По одной простой причине: все, кто так или иначе должен сыграть в предстоящем спектакле свою роль, ничего не знали.
Не знал ничего даже командир части, в которой базировались "Азиаты". Ещё как только они здесь появились, он сразу получил чёткий и недвусмысленный приказ с самого верха:
В дела группы не лезть, ни о чём не расспрашивать, при необходимости оказать содействие, если понадобится, обеспечить оружием и бронетехникой.
Он и не лез. Человек военный, всё понимал. Раз ребята здесь, значит так надо. Воюют геройски, выполняют невыполнимые для других задачи, это главное, а в дела конторы лезть – себе дороже, да никто и не позволит.
То же и со статистами, актёрами предстоящего спектакля. Приказали сыграть роль, а зачем, для чего, не объяснили. Оно и хорошо, меньше знаешь крепче спишь как говорится. У военных свои игры, пусть развлекаются.
*******
"Азиат" с генералом сидели на том же месте, на своих излюбленных ящиках. Не только потому, что это стало уже почти традицией, просто место во всех отношениях было удобное.
Никто не мешает, от ветра защищает стоящая вокруг техника, от дождя брезентовый тент, начало декабря выдалось ветреным, холодным и дождливым.
На ящике, как и в первую встречу стояла бутылка конька, но отпито было совсем немного. Выпили всего граммов по пятьдесят, чисто символически. Смотрели на чужие угрюмые горы, ёжившиеся в зябком мареве, и не торопясь разговаривали.
– Вывод контингента во всю идёт – говорил генерал, через две недели будут выводить вашу часть. Но тебя уже здесь не будет, спектакль через неделю, потом всё как оговорено.
– А парни как товарищ генерал? Их куда?
– За парней своих не беспокойся, дело найдётся каждому. Я сказал сохраню группу, значит сохраню. Первое время будешь находиться в изоляторе военной прокуратуры, видеться будем каждый день, доработаем детали.
Устрою тебе свидание с племянницей, теперь долго не увидитесь. Не в изоляторе, к Фёдорычу на денёк съездим, это в моих силах. Он привет тебе передавал, говорит вы с Настенькой ему родными стали, относится к ней как к внучке.
– За неё тоже не беспокойся, всё будет хорошо, не пропадёт. Теперь о деле: сидеть будешь в зоне строгого режима в Ярославской области, пока идёт следствие в следственном изоляторе номер один в Ярославле.
– Понятно товарищ генерал, в "Коровниках" значит, так тамошнюю тюрьму называют.
– Вижу материал усвоил. Когда тебя туда переведут из военной прокуратуры, видеться уже не будем, дальше сам, в свободное плавание так сказать.
– А почему в Ярославскую область товарищ генерал? И почему режим строгий? Мне как первоходу усиленный должны дать, обычно так бывает.
– Молодец, вопрос по существу. Да, обычно по первой ходке дают общий или усиленный, но учитывая тяжесть статьи и совершённого преступления, могут дать и строгий. Ну а если кто спросит, найдёшь что ответить. Ты не прокурор и не судья, дали и дали.
Теперь почему именно на эту зону. Там сейчас отбывают срок два авторитета, которые попали в сферу наших интересов. Один из них столичный авторитет Алексей Зубов, кличка "Зуб", материалы по нему у тебя были.
Второй Константин Филипов, кличка "Моряк", его ты тоже знаешь. По обоим получишь более подробные материалы, включая психологические портреты, составленные нашими психологами.
Группировка "Зуба" не самая большая и авторитетная, но активно развивается, в столице с ней считаются. "Моряк" до отсидки курировал автомобильный рынок "Зелёный Угол" во Владивостоке, есть и другие интересы.
Банда его с арестом главаря как это часто бывает не развалилась, а продолжает действовать и набирает вес. Даже из-за решётки "Моряк" руководит железной рукой. Человек он хитрый, умный и жестокий, многие считают его беспредельщиком, но пока за беспредел ему никто не предъявлял.
"Зуб" тоже руководит своими из зоны. Он более спокойный, рациональный, на мой взгляд умнее и хитрее "Моряка". К кому из них будем тебя внедрять, я пока не решил. Работы много и там, и там. Об этом ещё подумаю, но большое склоняюсь к "Моряку".
Почему, потом объясню. Твоя первая задача наладить нормальные отношения с обоими. Это будет непросто. Они авторитеты, ты пока никто. Они с тобой и говорить-то не будут, а если будут, то, как говорится "через губу".
Как в зону придёшь, ты даже ещё ни к какой "масти" принадлежать не будешь, им с тобой общаться не по чину. Поэтому надо чтобы о тебе в ярославских зонах знали ещё до того, как ты туда придёшь.
Ты должен сделать себе имя. Нужно чтобы о тебе заговорили, ты должен вызвать к себе интерес. От крутого бойца ни одна группировка не откажется, они всегда в цене.
– Понял товарищ генерал, разберусь.
– Ну и ладно, налей ещё по двадцать капель, что-то холодно стало.
Андрей налил. Без тостов и не чокаясь выпили. Потом генерал в очередной раз удивил. Достал из кармана колоду карт в фабричной упаковке, ловко разорвал упаковку, бросил колоду на ящик, и предложил:
– Сыграем?
– Да вроде не время товарищ генерал – озадаченно ответил Малышев, но тут же в глазах мелькнула догадка:
– Понятно. Зона игровая?
– Ну не то, чтобы полностью игровая, но играют. Тем более и "Зуб", и "Моряк" картишки любят, оба люди азартные. Игровых в любой зоне уважают, карточный долг по понятиям святое, да и должников легко заиметь.
– Тебя ведь в спецшколе игре "Вася Меченый" обучал? Не забыл ещё как играть?
– Да он. Крутой "катала", таких в союзе можно по пальцам пересчитать. Кое-чему он меня научил, говорил, что я ученик способный. Не забыл товарищ генерал, хоть и не играл давно, не до этого как-то было.
– Это хорошо, и "Моряк" и "Зуб" катают очень прилично, есть в зоне ещё несколько хороших игровых, не уровня Васи конечно, но игроки серьёзные. Бери колоду, сдавай.
– Во что будем играть товарищ генерал?
– Ну не в покер же, ты не в игровом клубе играть будешь, а в зоне. А там основных игры две: "двадцать одно" и "бура". И "Моряк", и "Зуб" "двадцать одно предпочитают, так что банкуй".
Андрей взял карты, довольно профессионально исполнил флориш* и стал тасовать колоду. Пальцы от карт отвыкли, былой лёгкости не было, но быстро всё вспоминали.
Запомнил порядок карт при тасовании и протянул руку с картами генералу, чтобы подснял колоду. Когда генерал подснял, сделал вольт*, и порядок карт в колоде остался неизменным.
Генерал, казалось, на карты не смотрел, но тут же сделал замечание:
