– На улице Ленина.
– А, так это далеко. Ко мне ближе.
– Ты… приглашаешь меня к себе?..
– Только на одну ночь. У меня кресло раскладывается, ты на нем спать будешь.
– А разве сестра твоя не расстроится, что какая-то пьяная тётенька придет к вам домой?
– А я покажу на тебя и скажу, что такой быть не надо. Живой пример, так сказать.
Лена засмеялась.
– Ты такой смешной иногда…
– Да тебе всё смешно, что я ни сделаю…
– Неправда… Есть в тебе что-то, что мне нравится…
Тут я заинтересовался.
– И что же?
– Ты милый.
Я слегка опешил, но виду не подал.
– А ещё симпатичный с виду, хотя тебе не помешало бы побриться. – продолжала Лена. – И ты так о сестре переживаешь. И домой меня приглашаешь дождь переждать, хотя я тебе столько плохого сделала. Душа у тебя добрая.
Я опешил ещё больше, и на этот раз скрыть это не удалось. Я, заикаясь, ответил:
– Ничего себе. Прямо-таки комплиментами рассыпалась. С чего это вдруг?
Лена немного помолчала, а потом вполне внятно ответила:
– Я люблю тебя, Сашенька.
Тут я уже не опешил, а знатно так охренел. Лена меня любит? Она так просто мне призналась? Конечно, разум говорил, что она пьяна, а потому может сказать что угодно, но сердце бешено билось и не могло остановиться. Наконец, я успокоился и сказал:
– Спасибо…
Почему «спасибо»? Сам не знаю.
– Ладно, пойдём домой, а то ещё больше намокнем. – сказал я, и мы поплелись под зонтом в сторону моего дома.
Пока мы шли, она молчала, подчас засыпала, а я поддерживал её. И всё это время я думал о её словах. Она меня любит? Ещё и обратилась как ласково: «Сашенька». Я думал и пытался понять: стоит ли ей рассказывать об этом утром, когда она протрезвеет? А потом мои мысли переключились на то, как дать ей опохмелиться утром. Я же сам не пил, отец тоже, поэтому я не знаю ни одного способа для опохмела – просто не было нужды узнавать. Потом решил, что в интернете на месте узнаю, а сейчас надо домой доковылять.
Пришли мы домой. Лена уже, считай, дрыхла у меня на плече. Я насилу её разбудил.
– Проснись, Лен. Пришли. – сказал я спокойно.
– А? Уже? – спросила она сонно.
Когда мы зашли в квартиру, в коридоре нас уже ждала Соня. Девочка высокая – почти с меня ростом -, с чуть бледноватой кожей, с тонким носиком, с округлым худеньким личиком, с зелёными, цвета свежей летней травы, глазами, с уложенными русыми волосами, одетая в клетчатую рубашку не по размеру и в джинсы с дырками на коленях.
– Ну, как прогулка?.. – спросила Соня и немного удивилась, увидев Лену. – А кто это?
Я уже мысленно подготовился к тому, как буду оправдываться перед сестрой, а потому я совершенно спокойно ответил:
– Это моя коллега. Мы пошли гулять вместе, и она изрядно выпила. А потом дождь пошёл. Она живёт далеко, поэтому я решил привести её к себе переночевать. Но я не пил! И тебе, Соня, не советую, а то будет тебе плохо, как ей вот. – Я указал на Лену, которая опять заснула у меня на плече.
– Ясно. – кратко ответила сестра. – Я помыла пол к твоему приходу и пыль протёрла. Скоро с уроками закончу.
Тут я немного удивился: мы же буквально недавно делали уборку вместе, и всё было идеально чисто.
– Так мы же недавно делали уборку. Пол и так чистый.
– Не совсем. Кажется, мы не совсем тщательно его вымыли, поэтому я сделала это ещё раз. К тому же, твоя коллега пришла, и пусть она видит, что у тебя порядок.
– Ага, если она на заблюёт тут ничего. – скептически сказал я. Лена в этот момент проснулась и встала на ноги. Заметив Соню, она с ней поздоровалась.
– Привет. Ты, видно, сестра Саши? Приятно познакомиться. Саш, – обратилась она ко мне, – тебе же нужно душ принять, а то простудишься.
– Ты тоже можешь заболеть, к тому же, ты пьяная. Ты первая иди в душ. Я тебе покажу, как воду включать горячую.
Я снял пальто и помог снять пальто Лене. Затем я повёл ей в душ, кратко объяснил, как включать и выключать воду, и собирался подождать её в ванной, дабы исключить разного рода несчастные случаи, как вдруг в ванную зашла Соня.
– Я её покараулю. – сказала она. – А то вдруг чего случится, а тебе, понятное дело, здесь быть нельзя.
– А ты справишься? – спросил я.
– Думаю, что да.
– Нет уж. Я уж лучше ее покараулю. Ты ещё ребёнок. Если она вдруг будет буянить, то ты вряд ли с ней справишься.
И тут Лена выглянула из-за шторы, и они с сестрой хором крикнули:
– Саша, уйди!
Я побежал из ванной, пока мне в спину прилетела тряпка.
Чтобы хоть как-то согреться, а намочил свою голову горячей водой из-под крана на кухне, попытался там же намочить ноги, но сдался. Я снял мокрую одежду, положил её сушиться на батарею вместе с одеждой Лены и бросился под плед, дабы хоть как-то согреться. Лена мылась где-то полчаса. Уверен, они там с Соней что-то обсудить успели, потому что иногда я слышал глухие смешки. И чего они там обсуждали? Не меня, случаем? Или просто какие-то женские секреты? Хотя какие тут могут быть секреты, если они толком не знакомы? Впрочем, ладно. Через полчаса Лена вышла, укутанная в большое белое полотенце. Я не смотрел на неё и сразу же, схватив на лету своё полотенце для душа, побежал мыться. Тёплая вода была как раз кстати: было приятно обливать себя кипятком. Уверен, если бы я остался там подольше, заварился бы до уровня «аль-денте». Через пятнадцать минут я вышел из душа, почистил зубы. Пока я их чистил, из головы не выходило внезапно вспомнившееся признание Лены. Я всё думал: стоит ли ей говорить об этом, когда она протрезвеет? Как она это воспримет? Обсмеёт меня? Скорее всего. Хотя я уже знаю, что было дальше и сам удивляюсь себе, ну да ладно.
Я вышел, обернувшись в полотенце. В шкафу с вещами, стоявшем в гостиной, я отыскал чистые трусы, в которых собирался спать, и слегка помятый, но служащий мне верой и правдой долгие годы оранжевый персидский халат. Порывшись ещё немного, я нашёл и постельное бельё – как раз для Лены. Сама Лена тем временем, всё ещё одетая лишь в полотенце, спала на моей застеленной кровати. И тут я понял: мне же нечего ей предложить надеть на ночь! Она что, голая спать будет? Нет, не в моём доме! Я решился отдать ей халат – тем более, что во сне он мне не нужен. И тут Лена слабо меня окликнула:
– Саш… Подойди поближе… Сказать кое-что надо…
Чего это ей надо мне сказать? Повторить любовные признания? Нет уж, спасибо, я сыт. Но всё же было интересно, что она там скажет. Я подошёл к кровати и наклонился над ней. Тогда Лена резко открыла глаза и вполне чётко сказала:
– Попался.
И тут она схватила меня за полы халата и повалила на кровать рядом с собой. Затем она быстренько слезла с кровати, закрыла дверь в гостиную и выключила свет.
– Ты чего творишь? – спросил я.
Я сначала действительно не понимал, что она делает и зачем. Но всё прояснилось, когда она, стоя в другом конце комнаты во тьме, лёгким и элегантным движением сбросила с себя полотенце.
Я всё понял без лишних слов.
– Так, стоп! Никакого разврата в моём доме! У меня тут сестра – мы ей спать не дадим! Тем более, она всё неправильно поймёт!
– Ты за неё так сильно беспокоишься? – спросила Лена игриво. – Только за неё? А если бы она, скажем, у подруги ночевала, ты был бы не против?
– Даже тогда я бы отказался! – сказал я со злостью в голосе. – Даже тогда…
Я бы мог и дальше распыляться про то, что меня таким дешёвым трюком не возьмёшь, но тут Лена повернулась. И да: она была без какой-либо одежды. Даже без трусов. К слову: это был первый раз, когда я видел девушку голышом вживую. То есть до этого я, конечно, смотрел порно, но оно было по ту сторону экрана. А тут всё по-другому: передо мной голая девушка. Причём не просто какая-то девушка, а та, что мучила меня морально долгие годы! Да ещё и… очень сексуальная! Чёрт, мне стыдно такое признавать, но да! Лена была… ничего так! Стройная, в меру спортивная, с гладкой загорелой кожей, с большой и высокой грудью, с широкими бёдрами и с идеально круглыми ягодицами. Она не смущалась, как можно было бы ожидать от девушки, а смотрела вперёд уверенно, зная свою цель и намереваясь достичь её. И, к моему сожалению, этой целью был я!
– Так, Лена… – дрожащим голосом начал я. – Давай не будем торопиться и во всём разберёмся…
Но Лену уже было не остановить. Она с улыбкой подошла и толкнула меня обеими руками так сильно, что я мигом оказался на кровати. Затем Лена подошла к кровати. Я, видимо, запамятовал, что можно было бежать в сторону, и просто двигался назад от изножья и оказался у изголовья кровати. Когда я упёрся в подушки, я понял: мне конец.
Лена залезла на кровать и, схватившись за ворот моего халата, сбросила его. За исключением трусов, я оказался голым. Было стыдно. Ибо в моём теле не было ничего примечательного: ни худой, не толстый, пресса никакого, мускул никаких. Даже волос на груди было немного, хотя было бы странно гордится волосами на груди. Я что, армянин что ли?
Но, несмотря на всю неприглядность моего тела, Лена чмокнула губами и сказала:
– Красавец…
– Лена, пожалуйста, не надо… – сказал я жалостливо.
– Надо-надо… – сказала Лена.
Потом она прикоснулась к моей груди, слегка её погладила, отчего у меня мурашки пошли по коже, и остановилась в районе моего сердца. Не могу не признать: сердце моё билось сильно. Лена, видимо, тоже это поняла и… начала проводить у меня по груди ногтями. Было больно, ибо ногти у неё были острые. Я не закричал, на стал жадно хватать носом воздух. Лена на это лишь легонько усмехнулась.
Ну а дальше… Дальше Содом и Гоморра, конечно же. Лена наклонилась к моей груди и принялась целовать её, спускаясь всё ниже. Попутно она зачем-то впивалась в меня своими ногтями. Было больно, но терпимо. А дальше… Чёрт, неудобно описывать. Так, сестре давать этот дневник не надо. Лучше уж сжечь. Ну да ладно. Опишу уж, куда деваться. Надо отрефлексировать произошедшее.
Лена стянула с меня трусы и сразу принялась ублажать меня орально. Её язык был довольно горячим, а губы мягкими. Стоит сказать, что делала она это довольно нежно, хотя я ожидал, что она кусаться будет. Я и сам не заметил, как расслабился и мысленно будто лежал в горячей ванне с приятной мыльной пенкой. Да, это ощущалось так, будто что-то тёплое обволакивало моё тело. Не знаю уж, чем это объяснить. Но, когда Лена закончила, я вновь пришёл в себя. Ко мне вернулся разум, который упорно твердил: «Это, конечно, прекрасно, но дальше это зайти не должно!». Однако было уже поздно: Лена взобралась на меня. Я оказался снизу, практически бездвижен. Нет, я мог бы пошевелить руками, но те почему-то меня не слушались и не хотели хоть как-то двигаться. А Лена тем временем заговорила:
– Знаешь, голубчик, почему я сверху?
Хороший вопрос. Сам я, правда, не понял, в чём прикол.
– П-почему? – спросил я.
– Да потому что я знаю, что ты настолько слаб, что вряд ли смог бы меня завалить сам. Так что я тебя опередила.
А с чего она взяла, что я её куда-то валить собирался, интересно?
– Раз уж ты не можешь меня удовлетворить самостоятельно, я возьму всё в свои руки.
Ну и она, деликатно выражаясь, взяла мой половой орган и вставила внутрь себя. Я в это время обрывисто дышал и ничего не мог сделать. Разум говорил: «Сражайся!». А как сражаться, коли меня руки не слушают? А Лена времени зря не теряла: когда я вошёл в неё (если так вообще можно говорить в данной ситуации), она издала сдавленный стон наслаждения. «Видимо, опыта ей не занимать» – подумал я (никогда себя не прощу за такие мысли). Лена начала активно шевелить бёдрами, то подпрыгивая, то опускаясь. Тяжело дыша, громко стоная, она, на моё удивление, умудрялась без конца повторять: «Жалок. О да, ты жалок. Такой слабый, такой невинный. Как раз для меня». Я, конечно, слышал, что она говорила, но в тот момент я много не размышлял над её словами. Я горел. Если процесс орального секса был похож на купание в тёплой ванне, то процесс секса обыкновенного, да ещё и в пассивной позе, был похож на то, если б меня в чан с кипятком окунули. Было жарко. Очень жарко. И так продолжалось минут десять. Потом, когда мой мозг начал улавливать то, что говорила Лена, я почему-то начал успокаиваться и (стыдно признать) получать какое-то удовольствие от процесса. В какой-то момент из моего рта выходили фразы типа «О да, ещё, ещё!», хотя вряд ли даже задумывался над тем, что говорю. В конце концов я снова почувствовал приятное тепло по всему телу. Наконец, по моим подсчётам, через сорок минут, мы с Леной были удовлетворены.
Ночь. Тьма повсюду. Только слабый свет фонарного столба проникал через закрытые жалюзи в комнату. На кровати, на которой помялись простынь и расправились подушки, лежали мы с Леной под большим и тёплым пледом. Лена мирно и чуть слышно посапывала, повернувшись набок ко мне лицом. Я же смотрел в потолок, стараясь хоть как-то осмыслить произошедшее. Как всё так вышло? Почему я не сопротивлялся? Что такое замыслила Лена? О сестре я тоже волновался. Стоит ли мне выйти? Не будет ли это неловко? Может, лучше завтра объясниться? Будет ли это менее неловко? В общем, мысли в голове роились, словно пчёлы в улье, и это не позволяло нормально уснуть. Пока я пытался привести мысли в порядок, дабы сделать правильные и объективные выводы, Лена (которая, как я думал, спала) взяла меня обеими руками и прижала к себе. Да так, что голова моя оказалась в районе её груди. Я посмотрел на её лицо. Она улыбалась, но глаза были закрыты. Получается, она просто дремала.
В её объятиях оказалось довольно тепло. Конечно, её тело было чуть мокрым и липким от пота, но даже он тогда ощущался как-то приятно. А ещё у Лены была довольно-таки мягкая грудь. Мягкая, как хорошо набитая подушка. Я немного оперся на неё головой и постепенно провалился в сон.
На часах 6:35. Я проснулся. На улице ещё еле-еле светло – осень, как-никак. Я еле открыл слипшиеся ото сна глаза, потянулся. На кровати рядом со мной никого не было. Я попытался вспомнить прошлую ночь, но из-за сонного состояния получалось с трудом. И тут в мою не выспавшуюся башку пришла идея: «А может, это был сон?». Аргументов у подобной идеи, конечно, не было, но я почему-то на долю секунды в это поверил.
Я одел халат и отправился в ванную, захватив с собой трусы да треники. Проходя в ванную, я заметил, что кто-то готовит на кухне. «Сестра, может быть?» – подумал я. Я залез в душ и старательно вымылся. После этого я не менее старательно вымыл лицо и глаза, так что взгляд мой немного прояснился. Выйдя из ванной, я собирался пойти в гостиную сушиться, но потом подумал: «А чего это моя сестра так рано встала?». Чтобы узнать ответ, я, продолжая вытирать мокрую голову, пошёл на кухню.
Каково же было моё удивление, когда на кухне вместо моей сестры стояла… Лена! Одетая в мою старую рубашку и в мои запасные треники, она стояла у плиты и жарила омлет, параллельно насвистывая какую-то песенку под нос. Увидев её, я сильно испугался и закричал. Реакция Лены не заставила себя долго ждать.
– Чего испугался, дурачок? Будто призрака увидел. – засмеялась она.
– Так это был не сон?.. – спросил я.
– Ну, как знать. Если ты про моё пребывание здесь, то это реальность. А если говорить про наш секс, то это действительно было, как во сне… – сказала она мечтательно.
После её слов все воспоминания мигом вернулись в мою голову. Да, это был не сон, а самая что ни на есть реальность.
Лена ещё подметила, что идея принять душ с утра хорошая и что она тоже «старательно вымыла с себя весь ночной пот», но я её не почти не слышал. Я стоял в ступоре, осознавая факты: Лена воспользовалась моей добротой, пришла ко мне домой, использовала душ мой, занималась сексом со мной, а теперь стоит и омлет готовит у моей плиты. Мои размышления прервал приход Сони.
– Доброго всем утра. – сказала она сонно, успев зевнуть в процессе.
– И тебе доброго утра, Сонечка. – ответила Лена.
– Доброе… – сказал я и понял, что нужно как-то объяснить произошедшее, устранить недопонимания, очиститься в глазах родной сестры. Я повернулся к вошедшей Соне.
– Слушай, тут такое дело… – начал было я, но заметил у Сони круги под глазами, которых ещё вчера не было. Я понял: мы точно не дали ей нормально поспать. Это моя вина, и только моя. Я вздрогнул и, еле сдерживая слёзы, бросился обнимать сестру.
– Сонечка, прости меня! Умоляю, прости! Я виноват… Это ведь из-за меня с ней, с моей коллегой, ты не смогла нормально поспать. Прости, я не хотел… Я пытался сопротивляться, но ничего не смог сделать… Умоляю, извини меня. Такого больше никогда не повторится! Я тебе обещаю, что не буду заниматься дома таким развратом!
В конце концов я даже искренне заплакал. Я так сильно чувствовал себя виноватым, что не сдержался. Но каково же было моё удивление, когда я поднял голову и огляделся вокруг себя. Соня в шоке, Лена тоже. По их лицам видно, что они очень сильно озадачены.
– За что ты извиняешься? – спросила меня Соня недоумённо.
– К-как за что? Ну, это ведь из-за того, что я привёл сюда её, ты не выспалась. И теперь ты весь день будешь плохо себя чувствовать. – сказал я дрожащим голосом.
– Брат, встань и успокойся. – сказала Соня так строго, что я не нашел, что ответить, и поднялся. – Я не спала вовсе не из-за вас, а из-за домашней работы. Я долго её делала, где-то до двух часов. И ни ты, ни твоя коллега не помешали мне. Более того, я даже рада, что она пришла.
– В смысле?..
– Ну, вчера она в душе мне сказала, что будет нам помогать в быту и станет чем-то вроде твоей девушки. Это же хорошо. И мы с тобой будем меньше утруждаться, и будет у тебя девушка. Разве не хорошо?
– Ну, как сказать…
– А судя по звуку из гостиной вчера вечером, у вас всё хорошо прошло.
Тут я слюной поперхнулся. Соня и Лена в унисон засмеялись. Клянусь: звучали они почти одинаково. Я быстро пришёл в себя и налил себе бокал воды. А Лена, которая тем временем накладывала на тарелки омлет, сказала:
