Просто это сложно
Ина Тундра
Эта книга отвечает на важные вопросы: как избавиться от любой зависимости, что делать, если твой близкий употребляет и как вести себя с ним, что, если это ребенок, и как вообще уберечь своих детей от наркотиков. Эта исповедальная, предельно искренняя и честная книга переворачивает обыденные представления о возможностях человека, позволяет вплотную подойти к пониманию тех тонких и неочевидных механизмов, которые управляют судьбой человека, наконец, полностью меняет отношение к испытаниям и потерям, которые есть у каждого из нас. Она адресована каждому, кто хочет избавиться от зависимостей.
Ина Тундра
Просто это сложно
И сказал Бог: «Возлюби врага своего»
И я послушался его и полюбил себя.
Халиль Джебран
ПРЕДИСЛОВИЕ
Я написала эту книгу, чтобы дать точку выхода.
За 20 лет мне приходило много отзывов от людей, которым я смогла помочь, и два из них навсегда остались в моем сердце.
Одна девушка написала мне из роддома, что благодаря мне, она давно бросила героин, вышла замуж, и только что родила дочку, которой дала мое имя в благодарность за свою жизнь. Эта девочка с моим именем недавно пошла в первый класс.
Второй, пронзительно грустный и оттого еще более бесценный – от женщины, чей сын умер от наркотиков. Она писала мне, что после его смерти много лет винила себя в том, что он умер, она не уберегла, не смогла помочь, плохо воспитала, да и вообще, корила себя за все. Прочитав мою личную историю героиновой наркомании, она говорила мне слова благодарности за то, что наконец-то поняла, что с ним происходило. Как она отпустила свою вину и переоценила все свое горе, с любовью и принятием. И ее боль ушла. Осталась только светлая печаль.
Я писала первую книгу, чтобы дать надежду, что возможно выйти из любой зависимости, даже самой страшной.
Теперь – я знаю рецепт, как это сделать.
24 года назад я бросила героин после восьми лет тяжелого употребления наркотиков.
Сейчас мне 45 лет, у меня прекрасная жизнь, трое детей и старшая дочь уже заканчивает институт. Она не пьет, не курит и ничего не употребляет.
Ни разу за 24 года меня не возникло желания вернуться к наркотикам, даже после того как трагически погиб мой муж.
11 лет назад я отказалась от сигарет после 22 лет курения, легко перестала есть сахар и нездоровую еду, что позволяет мне всегда держать себя в отличной форме, отрегулировала все свои привычки и отношения с алкоголем.
Я четко осознала схему, как можно управлять своими зависимостями.
Нет разницы от чего вы отказываетесь – от шоколада, сигарет, алкоголя, игр, наркотиков – это лишь вопрос выбора, который вы делаете.
Принцип выхода на свободу один и тот же, и я могу это утверждать именно потому, что была и там и там.
Я была в аду, вышла из него, и могу помочь найти дверь тем, кто еще там.
Это исключительно мой опыт, который помог мне и всем людям, которым я это объясняла лично.
Я с радостью им поделюсь.
ЧАСТЬ 1
Данная книга является художественным произведением, не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет и не пропагандирует их.
Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий.
Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.
Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.
ГЛАВА 1
В наследство от наркотического прошлого мне достались довольно куцые воспоминания о собственном детстве и подростковом возрасте. Поневоле вспоминаются мои ехидные замечания по поводу газетных статеи?, утверждавших, что экстази разрушает память. Теперь даже огромным усилием воли не могу восстановить целостность событии? и логические цепочки происходившего, отличить реальность от вымысла и наркотического бреда, всплывают только смутные разрозненные картинки.
Началось все с роликов и Александровского сада, чувства какои?-то детскои? несостоятельности и отчаянного желания казаться такои? же крутои? и взрослои?, как окружавшие меня сверстники, казавшиеся мне тогда необычаи?но развитыми и живущими какои?-то своеи?, недоступнои? мне, шикарнои? и богатои? событиями жизнью.
Мой комплекс неполноценности был еще связан с тем, что общалась я, в основном, с детьми богатых родителеи?, уже появившихся в то время “новых русских”. Они окружали меня и в лицее, где я училась бесплатно, потому что мама работала там учительницеи?, и в Александровском саду, где было модно кататься на роликах, и где собирались дети сколачивающих свои первые состояния мам и пап.
Я даже не помню, что, как, когда и при каких обстоятельствах я попробовала из наркотиков в первыи? раз.
Скорее всего, что это все-таки была трава, ведь курили ее все и не считали чем-то более серьезным, чем сигареты. Но первое яркое воспоминание у меня связано с калипсолом. Или кетамином, что, в принципе, одно и то же. Покупая его и шприцы в Первои? аптеке, мы открывали для себя волшебные трипы со светом в конце тоннеля, выходами из тела и прочими элементами рассказов очевидцев предсмертых состоянии? во время операции?, сопровождающихся глубокои? анестезиеи?, где, как известно, и использовалось это лекарство.
Дальнеи?шие события сплелись в какую-то странную перепутанную цепочку неравномерно всплывающих воспоминании?. Кетамин на лестнице в школе между уроками. Клуб LSDance в Ясенево, первое ЛСД. Клуб «Эрмитаж», фенамин, первые грибы, Клубы «Релакс», «Остров Сокровищ» (господи, это ж, по-моему, совсем другие годы), кокаин, экстази, «Пентхауз», и как же назывался этот совсем маленькии? закрытыи? клуб справа от «Эрмитажа», не доходя до «Пентхауза»? – кто сеи?час вспомнит…
Экстази “Двои?ные доллары” – о дааа, первые попробованные экстази “Двои?ные доллары” до сих пор вызывают у меня улыбку. Мой бойфренд был драгдиллером, он их только привез в Москву, и мы с подругами были первые, кто их попробовал у памятника Карлу Марксу, обсуждая, что, наверное, не стоит сразу есть целую таблетку, надо сначала по половинке. У меня даже сохранились фотографии нас троих, расплющенных по станции метро Театральная, со счастливыми, загадочными и глупыми глубокими улыбками на лицах.
Перекре?стные воспоминания с перемешанными датами.
Я работала феи?сконтролем в клубе «Птюч» – помню лишь, как стояла, отсеивая непонятных мне людеи?, помню начальника охраны, казавшегося мне всякии? раз другим, в зависимости от деи?ствия наркотика, которыи? мною съеден, помню разноцветные бумажки, они означали разрешение на вход, а цвет обозначал сумму входнои? платы или отсутствие ее. Помню разный обколбашенный народ, которыи? я должна была, настроив фокус своих не менее убитых глаз, пустить или не пустить, и тряску золотых часов перед глазами и крики – да ты знаешь, кто я?
Первыи? клуб с феи?сконтролем в Москве – как объяснить богачам, бандитам и чиновникам в 95-м году, что, извините, вы к нам в клуб не попадете. Даже сеи?час, по прошествии многих лет, мне задают вопрос: «Так это ты меня в «Птюч» не пускала? Я помню, ну скажи, а почему?» Да потому что не пускала! Поди спроси это измененное сознание, с чего оно и в каких галлюцинациях тебя вообще себе увидело на тот момент.
Спиды, фен, экстази, питерская кислота, кокаин, все та же ЛСД, мескалин, утреннии? поезд в метро, где все люди-монстры едут на работу, а ты после клуба, двигая челюстями, с безумным взглядом, и в звуках все еще улавливая ритм, едешь спать домои?…
Основоположники клубнои? культуры Москвы…
Сколько было съедено наркоты, снюхано и выпито? – Трипы, передозы, еле уловимыи? отзвук чьих-то незамеченных смертеи?, раж веселья, жизнь в погоне за яснои? стоимости дозои? счастья, скрип сведенных челюстеи?, и снова танцы, танцы, танцы,
«Версаче, жилетка, Титаник, таблетка, Отдыхаем ха-ра-Шо!», скандалы дома, снятая с будущими россии?скими диджеями-звездами однокомнатная квартира с раздолбаннои? стенои? – пятеро нас там жило – съели ЛСД, посмотрели фильм «Лики Смерти», все стали вегетарианцами.
«Аэроданс», кто-то уже знаком с героином… Данила – моя первая любовь – он был драгдиллером. Очень удобно – и любовь большая и вечная, и наркотиков полон дом.
С тем временем воспоминании? много связано. Но самое яркое – странное – я очень творог любила, со сгущенкои? – помню, как пришла домои? и, открыв холодильник, увидела много больших пакетов с рассыпчатым творогом; уже намеревалась, залить все это дело, вскрыв пакет, сгущенкои?, как вовремя подоспевшии? на кухню друг спас товар, давясь от смеха и предложив употребить мне «творог» по его прямому назначению.
Странно, но плохого я вообще не помню. Может, это избирательность памяти, а может, это вечное состояние угара и искусственно подстегнутого счастья, наложившись на молодое и, по сути, детское, восторженное восприятие жизни, сохранило лишь этот привкус безудержного веселья и вечного балансирования на грани, так волновавшее кровь и заставлявшее чувствовать себя на вершине мира…
Передоз ЛСД. Я знаю, многие его и сеи?час считают баи?кои?, однако я отлично помню тот день, когда, сожрав по марке и погуляв по летнеи? солнечнои? Москве, мы небольшои? компаниеи? зашли к знакомым покурить, и, мучаясь от сушняка, я, ни о чем не думая, нормально так хлебнула из стоявшеи? на столе закрытои? пол-литровои? бутылочки Боржоми и передала ее дальше в руки кому-то из желающих попить.
Никто ж не знал, что так из Питера в Москву перевозили PSP, питерскии? аналог ЛСД, ваяемыи? молодыми химиками, в жидком виде, чтобы потом уже ею марки пропитывать.
Нас было двое, тех, кто хлебнул «боржомки», пока хозяин не заметил.
Дальше – космос.?– А девочка у вас уже умерла, мы ее откачивать не будем.
Сухои? голос врача «скорои?» из небытия, сто долларов и уговоры отвезти в Склиф решили мои? вопрос.
Рассыпчатость планет и безграничность маленькои? песчинки, моя принадлежность ко всему и в то же время полное отсутствие Меня, реальности, измерении?, планеты, Бог, неБОГ, умноженныи? в миллионы раз стандартныи? лсд- шныи? трип при полном отсутствии контроля мозга.
Привязанные руки в реанимации. Склиф. Попытка вос- принять себя и тело, космос в каждои? клетке и все реальности, сменяющие друг друга, как в калеи?доскопе.
Я сутки была в коме, Дима – меньше. (Тебя ведь звали Дима? Я не помню, знаю, что ты был, помню внешность, где ты жил тогда, но имя – нет.)
Кто-то из знакомых недавно рассказал про Диму, что, когда тот пришел в себя – единственное, что запомнил, как стоит вокруг него консилиум врачеи?, человек пять или шесть, и, глядя на него, кто-то спрашивает:
– А правда, что под ЛСД всех богов можно встретить?
– Нет, неправда, – отвечает он, закрывает глаза, и тут все они, всевозможные, выстраиваются в ряд перед ним: Шива, Кришна, Яхве, Зевс, Один и миллионы, миллиарды всевозможных богов и божков – стоят перед ним и улыбаются.
Родители забрали меня в тот же день, когда я пришла в себя, они же отвезли до дома Диму. Меня там не было – там был один мощнеи?шии? трип в руках перепуганных взрослых, заключенныи? в подростковом теле. Я помню лишь чувство благодарности родным за то, что мне не было сказано ни слова негатива, сдержанные мамины рыдания и мои? непрерывныи? процесс путешествия по сознанию миров.
Меня впирало где-то примерно семь днеи? – бесконечно.
Я ложилась спать, просыпалась, ела, ходила, умирала, рождалась, плакала; могла носить лишь черное длинное платье – другие цвета начинали разворачивать трип и соединяться с телом и мирозданием в немыслимых вариациях, и я уже молилась всем богам, чтобы меня, наконец, отпустило. На седьмои? день я поняла, что надежды вернуться в нормальное самосознание уже нет, – я начала даже забывать, как это, когда тебя не прет бесконечно.
Память услужливо преподносит странные обрывки воспоминании? о почти лысои? голове – когда же я успела постричься-то, интересно? – Переход на Пушкинскои?, Макдональдс, люди-звери, люди-реки, гномы, эльфы, встающии? перед лицом асфальт и проваливающиеся в окна небеса, слезы из глаз, да когда ж меня отпустит, господи! Храм на Никитскои? (почему мне кажется, что в нем венчался Пушкин?), с бабушкои?, просящеи? подаяние:
– Помоги мне, деточка…– Кто бы мне помог, бабушка!– Бог поможет, заи?ди, помолись…– Я с этим богом уже неделю расстаться не могу, бабушка. – Да ты заи?ди, заи?ди, помолись, легче станет.
Зашла. Сидела на полу, перетекая из мозаики в иконы, рыдая и обещая бросить психоделики навсегда, если Господь сжалится надо мнои? и меня наконец отпустит…
Поняв, что и тут надежды нет, и опасаясь потерять остатки разума в путешествиях по изменяющимся прямо на глазах православным фрескам, я вышла. Трезвая. Вообще. Абсолютно. Безо всякого намека хоть на какои?-то остаток ЛСД в мозгах. Задумчиво смотрела в небо, на снующих людеи?, дышала простым воздухом и молча отдала бабуле все, что было, оставив только денег на метро.
Обещание сдержала.? О психоделиках забыла навсегда.
Однако экстази, кокаин и амфетамины относятся к другои? группе сильнодеи?ствующих наркотических веществ.
Чем я и не преминула воспользоваться.
И снова круговорот воспоминании?, уцелевших от хронологии девяностых годов.
