Это было то, что нужно! Я их нарежу, заточу и получу в итоге отличные спицы.
– Скажите, а спички у вас есть? – опять опростоволосилась я. Не было в Соуденском языке такого слова. Поняла я это слишком поздно.
– Ой, мудрено же вы госпожа изъясняетесь! – женщина снова покачала головой. – Про что опять речь ведете?
– Мне нужно то, чем можно огонь разводить.
– А так вы разве не можете? – и она щелкнула пальцами. Только у нее тоже никакого огня не появилось. – Вы же магичка, у вас всё должно получится!
Я лишь развела руки в стороны.
– Водница, что ли?
Пришлось неопределенно пожать плечами. Так я оказалась водным магом, умеющим плести странные, но такие хорошие варежки для работы зимой на улице. В итоге мне дали с собой самое настоящее огниво. Оно состояло из кремния и кресала. Кресало – это такая металлическая пластинка. При ударе по нему кремнием выбивается сноп искр. Думаю, что тонкую бересту я вполне смогу им поджигать.
А так я сегодня настрогаю лучины уже для прямого назначения и буду весь вечер вязать.
Распрощавшись со своей спасительницей, я побежала домой. Дом снова приветливо распахнул передо мной двери.
– Спасибо! – крикнула я почти на автомате. И получила в ответ знакомое:
– Бо… Бо…
Похоже, на языке домов это обозначает «пожалуйста». Быстро разделась и побежала на кухню, готовить спицы. Еще вчера я нашла в ящиках два ножа. Один был с обычным лезвием, а второй с мелкой пилой. Вот им и распилила одну лозу на пять равных кусочков. Благо вдоль стволика ветка не сильно отличалась по толщине. Заточила другим ножом кончики. К сожалению, наждачной бумаги у меня не было. Поэтому потерла их о металлический шесток печи, а также те места, где к веточке крепились листочки для пущей гладкости. Шесток был шершавым и немного пообтесал древесину.
А затем приступила к священнодействию. Сегодня работа пошла быстрее. Эти спицы были ровнее, прочнее и не цеплялись за нитки. За три часа одна варежка была готова. На улице уже стемнело.
Я сидела в холле, который дом освещал синим светом. Это было не самое теплое, зато самое светлое место.
Поужинала супчиком, разогретым в камине, поставив кастрюльку на угли. И снова села за работу.
Спина затекла. Все же диван в прихожей был не самым удобным. Он рассчитывался на гостей, которых хотелось быстрее выпроводить, раз их даже в гостиную не приглашали. И тогда я решила зажечь лучину.
Надергала тоненькой бересты. Сложила на любимую крышку от горшка. И начала над ней чиркать огнивом. Искры полетели во все стороны. А береста сначала задымила, а затем и загорелась.
Подожгла лучину и пристроилась в гостиной на мягком диване. Поставила её в тяжелую глиняную кружку, а кружку на большое блюдо, чтобы пепел, падающий вниз, ничего не поджёг.
Только я или поджигала щепку неправильно, или вырезала ее как-то не так, но мне было темно. Вязать, конечно, можно. Но глаза пришлось очень сильно напрягать.
И я в сердцах сказала:
– А почему здесь нет света? Мне вязать темно.
– Света… Света… – тут же откликнулся дом. А комната озарилась мягким золотистым свечением. Разве так можно было?
Глава 7
Оказывается, при желании всё можно получить, если правильно попросить. И дом не один раз мне уже это доказал. Я теперь жила в тепле, у меня в заначке было много еды, а в туалете бежала вода. И когда я спросила, можно ли мне получить горячую воду для ванной, тут же из крана хлынул кипяток. И я смогла целый час с наслаждением отмокать в ванной. Пусть без мыла и мочалки. Материальные вещи из воздуха дом производить не мог. Но все равно это было здорово!
Позже решила, что можно было бы и о мыле спросить. Возможно, оно все же где-то лежит? Что ж, исправлюсь в следующий раз.
Дом оказался намного умнее и исполнительней, чем слуги. Хотя слугами мне никогда управлять не приходилось. Страна не та, да и достаток не позволял. Но казалось именно так. И я не уставала его благодарить, получая в ответ неизменное «Бо… бо».
Варежки были встречены хозяйкой магазина с восторгом:
– Вседержитель Всемогущий! Какая прелесть! Неужели это теперь мое? – она охала и ахала, вертя руки во все стороны. – Это же очень тепло. И я на улице без проблем смогу делать что-то нужное и важное, и не замерзну!
В обмен я получила две корзины разной снеди. А когда заикнулась, что не смогу их разом утащить и приду еще раз, мне дали в провожатые двух хозяйских сыновей. Это были рослые парни лет пятнадцати-шестнадцати. Корзинки они подняли с такой легкостью, словно они были пустыми дамскими сумочками. И проводили меня до ворот. Дальше их дом не пустил.
Я подумала, стоит ли давать им доступ внутрь? И решила, что нет. Именно этим парням я доверяла. Всё же из хорошей семьи, мать слушались беспрекословно, да и выглядели достаточно честными и порядочными. Но мне не хотелось, чтобы они разглядели мое жилище, а потом трепали языками, что были во дворце Деда Мороза и видели, как он там живет. И переживала я отнюдь не за Валери Фризинга, а за сказку, которая, надеюсь, жила в сердцах малышей. Возможно, что жители даже и не знают, что Валера и есть тот самый волшебник.
Парни поставили корзинки у ворот и попросили меня, чтобы я и им связала варежки.
– Госпожа, вы даже не представляете, как плохо рубить сухостой зимой в лесу! Мы уж и тряпки на кисти рук наворачивали, и рукава спускали. Но это все не то, – доверчиво сообщили они мне.
И я, конечно, пообещала. Правда сказала, что быстро не получится, так как мужские варежки более объемные, и вязать их придется дольше. Мальчишки ушли обратно в деревню буквально окрыленными. Как, оказывается, мало надо для счастья людям!
После этого я установила свой распорядок дня, чтобы успевать все. До обеда занималась уборкой. Все же это была основная цель моей авантюры. А позже готовила на следующий день еду и параллельно вязала.
Оказалось, что эти два занятия вполне совместимы. Уютно сидеть у теплой печки и считать петли. Или у камина, когда уже всё готово. Мне казалось, что я даже похудела от напряженной физической работы.
Даже новые магазинные спицы в начале работы не всегда хорошо скользят, а кончики, бывает, очень сильно колются и царапают пальцы. Так и мои лозовые спицы и скользили не очень хорошо, и кололись. Но со временем они стали такими гладкими и блестящими, что казалось, в них отражаются предметы. Кончики немного притупились и больше не царапали пальцы. Хотя мозоли начали появляться.
Теперь на пару уходило гораздо меньше времени. Я связала рукавички для моих помощников, а также и для маленькой дочки продавщицы. Даже приспособилась и украсила их косичками и кисточками.
Когда я снова пришла в магазин, меня встретили с распростертыми объятиями.
– Алла, я вас жду как из печки пирожка! – радостно сообщила мне сердобольная женщина. – Мои варежки произвели фурор! И я получила не менее сотни заказов на них!
Это было, конечно, здорово. Но за месяц я точно столько связать не успею. И что им, бедолагам, делать, когда я вернусь домой? Снова ладони тряпками заматывать?
– Ирма, – обратилась я по имени к ней, – я в этот раз принесла три пары варежек. Просто больше физически связать не успеваю. И они пока все для вашей семьи.
– И что делать? – лицо женщины сразу погрустнело.
– А давайте я вас научу вязать? И вы тогда сможете их производить сами.
– Но во мне нет магии! – возразила она. – И вы не боитесь доверить нам свою тайну?
– Не боюсь, – пожала в ответ плечами. – Мы с вами составим договор, по которому вы будете мне платить процент от произведенного товара.
– А много ли я смогу связать одна? – вздохнула Ирма. – Малаша еще совсем маленькая и мне не помощница.
– А мы и ваших сыновей к этому привлечем! На моей родине этим изначально занимались мужчины. И только потом научились женщины.
– Мама, а мы сможем их продавать по десять фаунов? – парни не стали возражать, а очень быстро сообразили, что это им может принести и, получив одобрение, с энтузиазмом решили взяться за дело.
Для начала мы заключили договор на десять процентов от продаж. Хоть в чем-то моя работа смогла пригодиться в обыденной жизни. Нет, в отделе имущества мы ничего подобного не продавали. Однако формулировками я все же воспользовалась. Под моим руководством они приготовили несколько пар спиц. У ребят было некое подобие наждачки, и обработали они свои творения намного быстрее. Я им показала для начала, как вязать простейшие лицевые ряды и пообещала, что завтра приду уже на более долгое время и позанимаюсь с ними.
На этом мы распрощались, а я пошла домой в приподнятом настроении. Все же как приятно себя чувствовать немножко волшебницей, приносящей чудеса в этот мир с красивым именем Соуден.
Ирма дала мне еще одну бобину ниток для вязания. И снова денег не взяла.
– Алла, вы же нас научить вязать пообещали! Или вы не знаете, что учеба везде стоит очень больших денег? – всплеснула продавщица руками.
Цену учебе я знала. Училась на платном, зарабатывая деньги на оплату учебы в местном кафе. Не знаю, кто видел в этой работе романтику. Олигархи в кафе к нам точно не ходили, и выскочить удачно замуж за одного из них, о чем мечтала Ольга Малашова, точно бы не вышло. Зато тяжелые подносы с едой и кружки с пивом приходилось носить, наверное, тоннами. То есть цена учебы для меня была материально осязаемой.
После такого аргумента беспрекословно согласилась. Новые нитки были лучшего качества: более плотные и толстые. Для чего они использовались в быту, неизвестно. Ткани из таких толстых нитей точно не соткешь. Возможно, ими вышивали гобелены. Некое подобие я видела на стенах магазина. Мне, в принципе, без разницы. Главное, из них можно сразу вязать, не перематывая по клубкам. Цвет ниток был розовым. А я хотел связать пару для Фризинга. Нравится он мне или нет, но контакты следует налаживать. Бизнес пока еще терпит. Подумав, решила, что назову цвет телесным. Думаю, что не обидится и примет подарок.
Однако то ли от большой любви к данному товарищу, то ли к его зубам, вязание никак не хотело продвигаться. И цвет бы не при чём. К его фиолетовым штанам и камзолу вполне подходил.
Бабуля всегда говорила, что если что-то шьешь человеку, а нитки путаются, то человек явно плохой. Скорее всего, в вязании происходит то же самое. В итоге, связав лишь резинку на одну из варежек, я отложила работу в сторону и оглядела свое маленькое царство.
Я успела прибрать практически все! Остался лишь кабинет со стеллажами. Пол помыть в нем можно было не более чем за час. Правда, если протирать все книги от пыли, точно месяц пройдет. А я ни в одну из них пока так и не заглянула. Быт затянул и проблемы с выживанием. Поэтому, решив, что без вдохновения ряды получаются неровными, отложила вязание и вернулась к уборке.
Набрала ведро горячей воды, плеснула моющего средства и пошла на объект. Помещение оказалось самым пыльным. Или в него редко кто заходил, или пыль сыпалась из книг. Я всё же решила удовлетворить свое любопытство и, пока вода немного остывала (я с ее температурой перестаралась), начала просматривать стоящие на полках экземпляры.
Тома были разнообразными. Это были и папки наподобие наших пластиковых файлов. В них подшивали бумаги с какими-то приказами, расписками, объяснительными, словно дела собирали. На других стеллажах стояли настоящие книги в шикарных пергаментных переплетах, украшенных металлом и драгоценными камнями. В этих книгах прописывали своды законов, геополитическое положение страны, мироустройство. В общем, документальные экземпляры.
А на самом маленьком стеллажике в углу кабинета в простеньких обложках стояли обычные романчики. Там были и детективы, и любовные романы. Честно говоря, я им обрадовалась больше всего. В отсутствие интернета остро встала проблема развлечений. Я боялась, что от уборки, готовки и вязания меня скоро мутить начнет. И как люди всю жизнь слугами работают?
Хотя после работы у них же была личная жизнь. Возможно, они там и книжки читали. А еще на ярмарки ездили, влюблялись, женились, детей рожали. Когда влюбляешься, интернет нужен только для общения с объектом страсти.
Так за размышлениями и разглядыванием я чуть не проворонила воду. Она уже практически остыла. Я подхватила ведро, швабру с тряпкой и начала намывать полы.
Эта комната, как я и предполагала раньше, оказалось самой грязной. Пришлось четыре раза менять воду. Благо, дом не ворчал и обеспечивал меня кипятком. А может, ему просто нравилось, что его намывают теплой водичкой?
Возможно, что полы он воспринимал как мы свои бока, которые с удовольствием терли в ванной или бане? В итоге я устала. Выплеснула последнюю воду в унитаз, сполоснула ведро и решила, что имею законное основание отдохнуть. Выбрала любовный романчик под названием «Свадьба Снегурочки» и пошла с книжкой к камину. Это с некоторых пор стало моим любимым местом.
Дом регулярно подкладывал к камину стопочки дров. И я там постоянно поддерживала огонь. А сидеть возле живого огня в кресле, когда на улице мороз и бушует метель, просто удовольствие. Я приказала:
– Свет для работы! – по этой команде дом зажигал для меня теплые золотистые огоньки возле кресла. Вязать под их теплый свет было одно удовольствие. Но сегодня план был иным. Я притащила из спальни покрывало, залезла в кресло с ногами, укрывшись, заранее принесла большой бокал чая и приготовилась получать удовольствие.
Романчик был самым настоящим любовным чтивом. В нашем мире он бы оказался на полке фэнтези. Однако в этом мире, скорее всего, такой была повседневная жизнь. И мне было интересно следить не только за приключениями героев, но и изучать местные привычки и быт. Да вот дочитать я успела лишь до второй главы, как раздался подозрительный шорох.
Оглянулась по сторонам. Никто посторонний по замку не бродил и на глаза мне не попадался. Решила, что показалось. Перевернула страницу на ворую главу. Шум стал сильнее и раздавался явно из коридора. И тут я испугалась.
Да, посторонних дом не впускал. В этом я уже убедилась. Но он же не для меня был выстроен. До этого тут явно жили другие люди, которые были его хозяевами. Вдруг они вернулись и обнаружили непрошенную гостью? И Деда Мороза в доме нет. Он живет теперь за горой. Мамочки, что же делать?
Я испуганно огляделась по сторонам. Прихватила с собой тяжелый бронзовый подсвечник без свечей. И с таким импровизированным оружием выглянула в коридор. Шум раздавался из дальней тупиковой части дома.
Глава 8
В том углу было темно, и что-то разглядеть из-за двери не представлялось возможным. Что же делать?
Выходить в коридор и проверять, кто там шумит? Откровенно страшно. Да и, возможно, совсем не безопасно. В гостиной, по крайней мере, светло и будет хорошо видно, если кто-то ко мне зайдет. Решила подождать там, надеясь, что шум закончится и всё станет как прежде: тихо, спокойно, безопасно. Села в кресло и даже книгу в руки взяла. Однако, заматываться в покрывало не стала. Я застыла с гордо выпрямленной спиной и тревожным взглядом. Словно королевская осанка могла бы мне помочь. Сердце билось так, что, казалось, ещё чуть-чуть, и оно выпрыгнет из груди. Ладони покрылись холодным потом. Какое уж тут чтение?
Увы, моя мечта не сбылась. Шум не прекращался. А еще я услышала громкий шлепок, словно кто-то или что-то упало на пол. Нет, сидеть вот так безучастно точно не получится. Бросила книгу на кресло, покрепче перехватила подсвечник и пошла на звук.
В углу, кстати, не было видно никакого перемещения. Он казался абсолютно пустым. Однако мало ли что там может быть? Вдруг крысы так шумно бегают. Я их особо не боялась. С подружкой в школьные годы даже в виварий ходила. И запах мышиной жизнедеятельности запомнила навсегда. Но здесь ничем подобным не пахло. Продукты в шкафу никто не грыз. Его я старательно закрывала.
Осторожно начала приближаться на цыпочках. Однако угол как был пустым, так им и оставался. Лишь на полу лежало что-то большое и плоское, похожее на огромный лист бумаги.
– Свет здесь включи! – велела я дому. Тут же вспыхнули синие огоньки. В нерабочих зонах теплого освещения не предусматривалось. Я застыла, пораженная.
На полу лежал большой кусок штукатурки, который я изначально приняла за бумагу. А в стене что-то скрежетало и фырчало. Я присмотрелась внимательнее и увидела, как в стене проявляется разрез. Кто-то методично и шумно пропиливал отверстие. Причем не дыру, а прямоугольник. Вот невидимая пила прошла по верху двери и стала спускаться вниз. Еще одни кусок с грохотом шмякнулся вниз. Я еле отскочить успела, чтобы меня пылью не осыпало.
– Слава богу, я эту часть коридора еще не мыла! – совсем не к месту порадовалась в ответ. А штукатурка начала осыпаться все быстрее и быстрее. И когда разрез дошел до пола, то передо мной вдруг предстала дверь.
Она была сделана из красивого куска древесины темно-коричневого цвета. По крайней мере, так выглядела в приглушенном синем свечении. По углам была обита кованым железом, а сверху украшена какой-то странной резьбой. Я же стояла и хлопала глазами, не зная, чего ожидать.
Перехватила еще раз свое оружие и приняла боевую стойку. Нет, драться я не умела. Просто в этот миг мне показалось, что именно так будет удобнее бить нападавших. Но никто на меня не нападал. Даже дверь не открылась. Зато наступила тишина. Весь угол был усыпан кусками упавшей со стены штукатурки.
В воздухе витала пыль. Мне нестерпимо захотелось чихнуть, только я побоялась производить какие-нибудь звуки. Зажала рот рукавом и смешно чихнула, как маленький щенок. А затем испуганно посмотрела на новый проход. Ничего. Тишина.
Что делать дальше? Я прекрасно понимала, что прежде нужно убрать весь мусор. Я же не знала, что находится на той стороне. Тащить туда грязь и пыль совсем не хотелось. Однако сегодня я это сделать была не в состоянии. Уборка в кабинете забрала все силы. Подошла к дверям и тихонько ткнула в них пальцем. Ойкнула и потрясла рукой. Дверь ожидаемо была очень твердой. Да еще и практически ледяной, словно выходила на улицу. Она не сдвинулась ни на миллиметр. Я потрясла рукой и подула на ушибленный палец.
В итоге решила, что на сегодня оставлю всё так, как есть. Никто ко мне больше не рвался, не пилил, не шумел. Дай бог, ночь пройдет спокойно и без приключений.
К камину я в итоге не вернулась. Весь уют куда-то испарился. Языки пламени в топке казались кровожадными, тишина зловещей, а варежки с путающейся ниткой для Фризинга – чужеродным элементом. Поэтому подхватила книгу и отправилась в спальню.
Я даже разделась не полностью, чтобы было удобнее бегать по дому, если случится непредвиденное. Забралась в свой уютный кокон и попросила дом зажечь свет, что он тут же исполнил. Комната наполнилась приятным золотистым свечением. Открыла книгу, однако читать не смогла. Слишком сильными оказались сегодняшние потрясения. Положила роман рядом с собой и уставилась в потолок, выискивая там ответы на вопросы.
Но так как физически я достаточно сильно устала, не заметила, как провалилась в сон.
Очнулась лишь тогда, когда в глаза ударил первый лучик солнца. Начинался новый день. Первым делом огляделась по сторонам. Все было точно таким же, как я запомнила с вечера. Не изменилась ничего. Мои руки, ноги и голова располагались там, где им положено было быть. Кровать стояла на месте, а двери в спальню были плотно закрыты.
Долго валяться в постели я не стала. Вообще подобным в этом мире не злоупотребляла. Во-первых, мамы, которая готовит завтрак и зовет к столу, рядом не было. Во-вторых, если камин потухнет, в доме сразу становилось ощутимо холоднее. Поэтому с сожалением вздохнула и вылезла из–под одеяла.
Наскоро оделась, умылась, не забыла про подсвечник. А мало ли что там в коридоре делается?
Я выглянула наружу.
В коридоре еще витал запах штукатурки. В дальнем углу всё так же валялась гора мусора, а в первых лучах солнца стала хорошо видна дверь с изображением какого-то чудовища посредине полотна. Чудовище было рогатым, усатым и с большими зубами. Вернее, его голова. Что за туловище к ней крепилось, я не знала. Картинка этого не показывала.
Решив, что если ночь – это всё меня прождало, то и ещё подождет. Пошла на кухню, приготовила себе завтрак. Поела. Запила компотом. Спасибо госпоже Ирме за замороженные ягоды, похожие на клубнику. Помыла особо тщательно посуду и пошла обратно. Как бы не оттягивала я тот момент, все же предстояло браться за уборку.
Оценив масштабы разрушения, решила, что дома этот мусор оставлять нельзя. В унитаз он точно не войдет, и создаст никому не нужные проблемы. Поэтому сложила всё в несколько кучек и оделась, чтобы вынести на улицу.
На улице стала оглядываться по сторонам, решая, куда же деть мусор, и неожиданно заприметила деревянный ларь из неотесанных досок. Подошла, заглянула внутрь. Он оказался пустым. И решила, что вполне сгодится для выполнения роли мусорного бака. Что интересно, крышка ларя не была занесена снегом. Словно его только-только установили.
