– Погоди, живой организм! – громко пропищал один из пришельцев, призывно взмахнув тонким щупальцем. – Поскольку ты нас высвободил из этого зловонного бункера, назови три любых желания!
– Ну что ж, как говорится, хочу пожелать вам удачи, счастья и здоровья! – раскланялся бомж Валера и, звеня пустой тарой, поплёлся прочь.
Пришельцы, абсолютно потрясённые его трогательным простодушием, немного посовещались и приняли единогласное решение отменить захват этой замечательной планеты, населённой примитивными, но такими высоконравственными людьми.
Промашка
Степан Ильич отдыхал на лавочке под раскидистым тополем, слегка жмурясь от долгожданных солнечных лучей. В этом году весна не заставила себя ждать и вступила в права уже в самом начале марта. В кронах деревьев резвились синицы и радостно щебетали.
В этот день Степан Ильич был в своей военной форме. Надевал он её не часто. А вот нынче позволил себе выйти на люди в мундире, который украшали многочисленные награды, полученные за сорок лет воинской службы. Поводом для этого послужило приглашение в школу, где работала учительницей истории его племянница. Степана Ильича позвали, чтобы он рассказал детям о войне, о победе над фашизмом, о подвигах советских бойцов и простых людей в те нелёгкие времена. Степан Ильич, старый фронтовик, с радостью принял это приглашение.
Сейчас, сидя на скамейке в парке, он вспоминал, с каким неподдельным вниманием и заинтересованностью дети слушали его истории. Конечно, он рассказал им не всё, с чем пришлось столкнуться бойцу-диверсанту за долгие годы службы. Очень неприглядными и страшными могли показаться эти подробности непосвящённым, тем более детям. Не нужно им знать, что на вражеской территории диверсант не должен оставлять в живых даже случайного свидетеля, будь то старуха или несмышлёный мальчуган. Не должен оставлять, чтобы не подвергнуть опасности сложную операцию, жизнь свою и своих товарищей. Это не для детских ушей. А вот о сражениях в Великую Отечественную войну школьники обязаны знать, чтобы ценить, уважать и никогда не забывать своих героев, чтить их память.
Степан Ильич вспомнил, как в 42-ом, когда ему ещё не было восемнадцати, он попал в спецшколу, где готовили разведчиков. Несколько месяцев тяжких, изнурительных тренировок. А потом начались бесчисленные вылазки в тыл противника – все и не припомнить, но многие не забыть. В 45-ом война для него не закончилась. В мире было неспокойно, его охватила так называемая «холодная» война. И для диверсантов всегда хватало тяжёлой и небезопасной работы в разных точках планеты. Но об этом Степан Ильич в школе не рассказывал. Для него, как и для его сослуживцев, это табу. Да, было что вспомнить, но о многом вспоминать не хотелось – слишком уж тяжелы эти воспоминания. Упаси Господь нынешних детей от испытаний, которые выпали на его, Степана Ильича, долю. Пускай же эти ребята живут в счастливом и спокойном мире и никогда не увидят страшного лица беспощадной войны…
– Здравствуйте! Это вам за мирное небо над нами, за ваши подвиги! Долгой вам жизни, здоровья и благополучия! Возьмите, пожалуйста!
Степан Ильич растерянно моргнул, выходя из раздумий, и повернул голову. Перед ним стояла молоденькая девчушка, а чуть поодаль от неё – высокий, белокурый парень. Обоим было не больше двадцати. Широко улыбаясь, девчушка преподнесла Степану Ильичу огромный цветочный букет, а её спутник слегка недоумённо наблюдал со стороны.
– Благодарю, доченька, – голос ветерана задрожал, глаза увлажнились. – И вам спасибо, молодой человек. Садитесь, ребята, очень признателен. Это так неожиданно, правда…
– Ну что вы, – ещё шире улыбнулась девчушка и присела на скамейку, кивнув парню на место рядом с собой.
– Степан Ильич, – представился фронтовик и, слегка привстав, поклонился.
– Аня, – ответила девушка, – а это Денис, – добавила она, кивнув в сторону парня.
– Приятно познакомиться. А что, пойдёмте ко мне в гости? Чаю попьём, конфет поедим, – предложил Степан Ильич.
– Ой, как-то неудобно… – смутилась новая знакомая.
– Да чего неудобно-то? Я один проживаю, никакого беспокойства. Угощу вас, да и мне веселей будет. Одиночество уже всего измотало.
– Спасибо, конечно. Может, как-нибудь в другой раз, – сказала Аня. – А сегодня, если вы не против, давайте мы просто проводим вас до дома.
– Что ж, не против. Я вон в том доме живу, через дорогу, десятая квартира. Так что заходите в любое время, буду рад.
– Конечно, наведаемся, – кивнула девчушка.
Подходя к дому, Степан Ильич ещё раз произнёс слова благодарности, попрощался и напомнил, что обязательно будет ждать их в гости. Как только он зашёл в подъезд, парень зло зашипел:
– Верка, ты совсем больная? Зачем тебе сдался этот старый хрыч?! Взяла ещё и мой букет ему отдала! И с чего это ты вдруг Анькой стала, а я Денисом? Спятила, что ли?!
– Тише ты! – огрызнулась девушка. – Включи мозги, болван! Ты видел, какие на нём цацки? Ордена, медали – вся грудь увешана!
– И что с того?
– Совсем дурачок? Если всё это толкнуть, представляешь, сколько денег выйдет?!
– А ты уверена, что он захочет продать нам свои побрякушки?
– Ты действительно идиот… Если бы старик и захотел их продать, где бы мы взяли столько денег, чтобы купить? Ну тупой… Пойдём, нужно с Лысым поговорить. Он нам поможет.
– Что? Чем этот дурак нам поможет? У него одна извилина, и та – след от бейсболки…
– Зато кулаки железные, – отрезала девушка.
– Эй, ты что? Ты собираешься старика…
– Это для подстраховки, если не получится по-тихому стащить китель со всеми причиндалами. Зря, что ли, он нас в гости пригласил? Попьём чаю, угостим старика клофелином, – хитро подмигнула девушка.
– А-а-а… Вот что! Ну ты красава, Верунчик! – восхищённо воскликнул парень. – Погнали к Лысому, обсудим детали!..
***
Посмотрев в глазок, Степан Ильич повернул ключ в замке и отворил дверь. На площадке стояли его недавние знакомые Аня и Денис (на память старик не жаловался) и с ними ещё какой-то лысый, коренастый парень.
– Ну здравствуйте, ребятки! – радостно сказал Степан Ильич. – Решили наконец-то навестить старика!
– Да, пришли спасать вас от одиночества, – улыбнулась девчушка.
– Молодцы, молодцы… Ну входите, милости прошу.
В маленькой прихожей тут же стало тесно. Гости, осматриваясь, чуть замешкались.
– Давайте в гостиную, ребята, направо, а я пока чайником займусь, – сказал Степан Ильич, освободив место для прохода.
Как только он встал к ним спиной, внезапно тем самым, профессиональным и острым, чутьём уловил опасность позади себя. Включились рефлексы, выработанные за долгие годы усиленных тренировок. Несмотря на седьмой с небольшим десяток лет, его тело мгновенно заработало чётко и без запинки, превратившись в смертоносную машину. Степан Ильич быстро пригнулся, отклонившись в сторону, и вполоборота к противнику стремительно ударил его в пах. Лысый, заваливаясь набок, глухо приложился головой о тумбочку и обмяк на полу, из руки выпал кусок металлической арматуры. «Денис» остолбенел от испуга, сжимая в руке длинный нож. «Аня» толкнула его в плечо и крикнула:
– Бей же, дурак!
«Денис» замахнулся, но Степан Ильич молниеносным ударом выбил у него холодное оружие и одновременно впечатал кулак в живот. Парень охнул и, сложившись пополам, грохнулся на пол. «Аня» рванула к двери и выскочила на лестничную площадку. Степан Ильич не собирался устраивать за ней погоню. Глубоко вздохнув, он посмотрел на распластавшихся парней. Проверив пульс лысого, он склонился над «Денисом», который в этот момент застонал и, приподняв голову, с ужасом посмотрел на ветерана.
– Лежи тихонько, змеёныш, не дёргайся. Сейчас вот я тебя спутаю трошки, – устало произнёс ветеран.
Степан Ильич повернулся к лысому, расстегнул и вытащил ремень из его брюк, мастерски стянул им «Денису» руки за спиной.
Внимательно осмотревшись ещё раз, он подошёл к телефону, снял трубку и набрал номер.
– Дежурная часть. Слушаю, что у вас?
– Добрый день. Пришлите наряд. Улица Советская, дом шесть, квартира десять. Разбойное нападение… Что? Нет, нет… Никто не пострадал. Нападавшие обезврежены. Всё хорошо. У негодяев промашка вышла… Не на того напали.
Одноклассники
Светка давно не заглядывала на свою страницу в «Одноклассниках», потому особо не удивилась, обнаружив несколько непрочитанных сообщений. Одно из них было от Полины Шалашовской, с которой не виделись и не общались со школьной скамьи.
«Света, привет! Ты всё так же живёшь в Новосёлковском? Слышала, замуж вышла во второй раз. Как с мужем? Повезло? Завтрак в постель приносит?».
Шалашовская была в сети, поэтому, хмыкнув, Светка принялась писать ответ.
«Привет, Полина! Да, я живу в родном посёлке, всё устраивает, и в мегаполисы не тянет. Снова вышла замуж, вполне удачно, хоть и завтраками в постель муж не балует. Да и не до этого мне с утра – целая орава в доме, сама только успевай всех накормить».
«О, Света, приветули! Не поняла, какую ораву ты имеешь в виду?».
«Муж, трое детей, два пуделя, хомяк, черепаха. Как только звенит будильник, я на всех парах мчусь на кухню, чтобы никто не остался голодным».
«Неужели муж не помогает по хозяйству, хотя бы иногда?».
«У нас чётко разделены обязанности – он зарабатывает, я занимаюсь бытом. Видимо, он настолько привык уже, что и не замечает, как мне бывает нелегко. Но не жалуюсь: он со своей стороны обеспечивает семью, как положено».
«Ох, ну это тоже неправильно. Так, глядишь, и снова до развода дело дойдёт».
«Мне, если с кем и развестись бы, так это с собаками. Вот уж головная боль… Интересно, можно ли пуделей выдрессировать, чтобы завтрак в постель приносили?..».
«Ха-ха, если получится, то тебя с ними в цирк возьмут. А вообще, как мне кажется, нужно что-то менять».
«Да куда уж мне менять, четвёртый десяток на носу… Ты-то сама замужем? Живёшь с кем?».
«Ой, нет, Светик, я в свободном плавании. Заглядывает тут один периодически. Меня такие отношения устраивают, хотя он всё обещает, что скоро разведётся и на мне женится».
«Обещать они все горазды… А как часто он у тебя бывает?».
«Раз в неделю, как правило».
«Мой, кстати, тоже каждую неделю в командировку ездит, а когда возвращается из Минска, так вечно уставший. Не удивлюсь, если там себе любовницу завёл… А ты, Полина, в Минске живёшь?».
«Да».
«А как твоего зовут?».
«Валентин. Не любит, когда называю его Валиком, злится вечно».
«Хм… У меня тоже Валентин, и тоже на Валика обижается… У тебя его фото есть?».
«Ага, сейчас пришлю…».
«Мда-а… Вот скотина… Так и знала, что налево бегает…».
«Блин, Светка, прости… Бли-и-и-ин… Зато он как-то хвалил тебя, что, мол, ты и хозяйственная и дети всегда досмотрены… А, и помидорчики однажды привозил, говорил, что ты сама закатываешь… Такие вкусные, правда!».
«Хочешь, рецептом поделюсь?».
«Ага, спасибо… Свет, ну ты не переживай сильно. Когда он приедет снова, я его обязательно выгоню и по морде дам».
«Нет, не вздумай! Ты его выгонишь, а он заведёт другую! Так я хотя бы знаю, что с тобой тешится, и пускай. Мы ведь, можно сказать, не чужие, в школе за одной партой сидели…».
«Ну ладно… Слушай, Светка, а приезжай в Минск, я тебя к своему мастеру запишу на ноготочки, такую красоту сделает! А то ты со мной рецептом помидоров делишься, а я рецептов особо и не знаю никаких. Неудобно получается. А так будут тебе ноготочки от столичного мастера, всё по-честному!».
Невезучий номер
Ева, вздрогнув, очнулась. В морге. На каталке. Одетая. Все вокруг – в чём мать родила, а она – в сарафане, но без босоножек. На большом пальце бирка «А.Е. №13». Ева покачала головой. «Ну, с инициалами понятно, Адамчик Ева, а чего ж номер-то такой невезучий?!», – подумала она, спрыгивая на холодный кафельный пол. Сунула бирку в карман, отыскала свои босоножки.
Ева двинулась по длинному коридору, заметила дверь с надписью «Охрана», вошла без стука. В прокуренном помещении сторож пил дешёвую настойку «Рябинушка». Заметив гостью, пробормотал:
– Извиня-няюсь… Я забыл вас раздеть…
И, лишившись чувств, грохнулся со стула.
Ева взяла журнал записей, пролистала. «Адамчик Ева Андреевна. Смерть наступила в результате передозировки снотворными средствами. Санитар: Растяпин Г., водитель: Черепок И.».
«Так, понятно… Растяпа Растяпин меня в мёртвые определил…».
Вздохнув, Ева вышла на улицу и направилась через дорогу в больницу.
