– Не убил, и на том спасибо, – философски пробормотал Корн.
Я улыбнулась уголками губ, но улыбка была грустной. Недовольство Алентора я понимала, но не хотелось, чтобы парни пострадали из-за меня.
– Да всё нормально будет, – видя мою реакцию, бросил Харт. – И да, тебе пора. Вон, твой тупоголовый друг уже мнётся.
Обернувшись, я увидела Морти, который действительно ждал.
– Он умный, – парировала я, вставая. Махнула рукой в надежде, что встреча не последняя, а Алентор всё-таки сменит гнев на милость и позволит нам общаться.
– Удачи, и до скорого, – сказала я
– Угу, – хором ответили огневики.
Алентор, лорд Огня
В кабинете было чисто, но мрачно и довольно холодно. Негостеприимное место. От обители, где поклоняются Пресветлому, я ожидал другого – какого-то уюта и тепла.
Иллария была под стать пространству, в котором принимала посетителей – хмурая, иссушенная временем, предельно строгая. Не желая затягивать, я сразу обозначил объект своего интереса:
– Ева. Я хочу знать, как она здесь появилась.
– Да как и большинство младенцев, ваши милость, – отозвалась женщина, дрогнув. – Однажды утром, у дверей монастыря нашли корзину с крошечной девочкой. Девочка была завёрнута в старые застиранные пелёнки и сильно кричала.
Я замер и уставился пристально. Поразило то, что женщина лгала! Причём лгала от и до. Я ощущал враньё очень остро, и это был повод рассвирепеть, а я наоборот задумался. Одно дело лукавить о чём-то конкретном, в неких эпизодах или деталях, и совсем другое – сразу, с первых секунд, говорить неправду. Любопытный поворот.
– Пелёнки были старые и застиранные? – переспросил я.
Илария с готовностью кивнула.
Прекрасно. Врать даже по поводу пелёнок – это что-то новое.
– Дальше, – подтолкнул я
– Мы приняли её, назвали Евой. С младенчества девочка получала уход и воспитывалась в монастыре, потом перешла сюда, в монастырскую школу. Ева способная, добрая. Мы растили её также, как всех остальных.
– Сколько ей было лет?
– На момент, когда Еву подкинули? – уточнила директриса.
Даже в этой фразе звучали оттенки неправды, и я всё-таки разозлился.
– Нет, когда в ней проснулась магия, – едкая ирония. – Что за глупые вопросы? Разумеется в момент обнаружения.
Иллария вновь потупилась:
– Ей было около полугода, ваша милость.
Как ни парадоксально, но снова ложь.
– Вы пытались что-то выяснить о её родителях? Вам известны их имена?
Директриса замотала головой, потом сказала:
– Мы не выясняем. Да и откуда у нас такие возможности? Детей приносят отовсюду, монастырь – единственное место в округе, где могут принять и воспитать брошенного ребёнка.
– Ребёнка женского пола, – не преминул уточнить я.
Иллария развела руками, словно извиняясь, и неожиданно добавила:
– Мальчиков мы тоже принимаем, но пересылаем в мужской монастырь.
А вот в этих словах лжи не звучало, и я хмыкнул. Тут же вернулся к изначальной теме:
– Так вы знали её родителей?
– Да откуда же, ваша милость? – Очередная ложь.
Всё. Мне надоело, и я сказал прямо:
– Мне некогда играть в эти игры, уважаемая. – Последнее слово подчеркнул голосом, и уважения там, разумеется, не было.
– Да уж какие игры, господин Огненный лорд! – женщина вздрогнула и всплеснула руками. Она не просто испугалась, а пришла в ужас. Боится, что подвергну её пыткам? А ведь я могу!
– Ева… – произнёс я, напоминая о том, ради чего пришёл.
Илария меня точно услышала, но вместо честных ответов вновь затараторила:
– Её подбросили к дверям монастыря восемнадцать лет назад, пелёнки были старые, родителей мы не знаем и знать не можем. Но Ева добрая, хорошая девочка, и то, что в ней проснулась огненная магия, большое благо!
Та-ак…
Я сделал шаг вперёд. И ещё один, и третий… Женщина знала как сильно рискует. Не дура, понимала, что врать Лорду опаснее, чем любому из человеческих королей.
Но и говорить правду она не собиралась! Не собиралась или… не могла?
Перейдя в состояние концентрации, я присмотрелся к её ауре. Никогда не разглядывал ауры монахинь, видимо поэтому и удивился, обнаружив целую россыпь невидимых простому глазу ментальных печатей – одна из них сейчас мерцала.
– Та-ак, – протянул я уже вслух.
Клятва на крови. Люди подчас глупы, раздают подобные направо и налево. А самое неприятное – против таких обетов любая магия бессильна. Иллария даже под пытками не скажет! Просто не сможет сказать.
Женщина даже не сжалась, а скукожилась под моим полыхающим взглядом. Губы беззвучно шептали какие-то слова, видимо умоляли пощадить.
А я действительно хотел убивать! И не только директрису, а всех тех, кто стоит между мной и этой тайной.
Ну и ещё одно, уже неприятно-закономерное – стоило мне нащупать ниточку, поверить, что вот-вот приближусь к разгадке, как снова тупик. Тупик! Р-р-р!
Я качнулся назад и сделал глубокий вдох, возвращая себе спокойствие. Потом потребовал:
– Скажите всё, что можете сказать. Это в ваших интересах, и в интересах Евы.
Собеседница замотала головой.
– Я могу сказать лишь то, что уже сказала, – глядя в пол, промотала она.
– Яс-сно… – Никогда не замечал за собой змеиного шипения, а вот надо же, вырвалось.
Одарив директрису прощальным исцеляющим взглядом, я направился к двери. Распахнув её, шагнул на этот убогий общий балкон и невольно притормозил, обнаружив возле кабинета дрожащую, съёженную девицу.
Девица напомнила Еву в день нашего знакомства. Ужасное платье, сильно изношенная обувь и самый замученный вид. От Евы её отличали внешность и настрой – воспитанница школы была темноволосой, круглолицей, со светлыми, как небо, глазами. Она обнимала потрёпанную худую котомку, а по щекам катились слёзы. Лицо было красным, а глаза опухшими – словно плакала всю ночь напролёт.
Илария, которая успела опомниться и, проявляя вежливость, поспешила проводить гостя, заметив девицу обеспокоилась:
– Что ты тут делаешь?
– Так вы велели прийти утром на рассвете, – пролепетала эта болезная. – Вот я и пришла.
– Кыш отсюда, – прошептала директриса. – Позже зайдёшь.
Девица вздрогнула и попятилась, протирая видавшим виды платьем, стену. Мне не было никакого дела, но я вдруг заинтересовался. Повернулся к воспитаннице и спросил:
– Что случилось?
Круглолицая вздрогнула, слёзы покатились с новой силой.
– Да ничего особенного, ваша милость, – попыталась вмешаться директриса. Но…
– Говори! – потребовал я.
Девчонка сжалась, а потом сказала:
– Меня зовут Тэлия. Я… меня… отдают наместнику Свэргу. Он хотел забрать Еву, но у неё проявилась магическая метка. Наместник был в ярости, он кричал как зверь, а теперь… Теперь… – девица захлебнулась словами и воздухом. Только задела меня не подступающая истерика, а другое.
Наместник Свэрг? Ева?
– Это месть, понимаете? – давясь слезами, выпалила Тэлия. – Мы с Евой были соседками, жили в одной комнате. Свэргу не нужна я. Он хотел Еву, но Ева ушла, и теперь он… он… просто мстит!
Она всё-таки зарыдала, а я вопросительно посмотрел на Илларию. Директриса снова побледнела:
– Наместник Свэрг неплохой человек. Мы не отдаём своих воспитанниц в услужение дурным людям. Но про него ходят некоторые слухи, и Тэлия испугалась.
Опять меня держат за дурака?
– Почему этот Свэрг хотел в работницы Еву? Почему “кричал как зверь”?
– Да не было такого, – Иллария стала белее мела. – Не кричал.
– Ещё как кричал, – ворвалась в разговор Тэлия. – Он был в ярости, когда огненные маги её забрали. Ева очень похожа на девушек, которые были до неё. Мы знаем, он хотел сделать с Евой что-то страшное, но она ускользнула. А Свэрг просто мстит. Понимаете? Он выбрал меня потому, что я жила с Евой в одной комнате. Потому что мы были подругами!
Директриса привалилась к косяку и прикрыла глаза. Её била мелкая дрожь.
Я мог протянуть руку и переломить её худосочную старческую шею, но сдержался. Вместо этого спросил ледяным тоном:
– Чем закреплена сделка?
– Магический контракт, ваша милость, – пробормотала директриса. – Магический, нерасторжи…
– Он уже подписан? – перебил я.
Кивнула. Хотела что-то добавить, но я перебил:
– Контракт ещё у вас?
– Да, но…
– Покажите! – приказал я.
Женщина впала в ступор, уставилась огромными глазами – словно моё требование что-то напоминало. А я находился уже на грани бешенства. Если прямо сейчас в моих руках не окажется эта бумага, спалю всё до тла. Вообще всё!
Иллария поняла…
– Да, ваша милость, – прошелестела она. – Сейчас. Конечно принесу.
Иллария вернулась через минуту и протянула бумагу, снабжённую мерцающим магией штампом. Я пробежал по тексту взглядом, отметил, что контракт пятилетний, и что выплаты за работу Тэлии будут производиться раз в месяц на счёт школы.
Прочитал, а потом позволил бумаге вспыхнуть. Нерушимый, говорите? Ну да, ну да.
– Ваша милость! – воскликнула Иллария в панике. – Как же! Наместник Свэрг с меня голову снимет!
– Не мои проблемы, – рявкнул я и, кивнув Тэлии, приказал подойди ближе.
Девица уже не рыдала, смотрела на меня в полном неверии. Она сделала короткий, очень робкий шаг, но этого было достаточно – я просто схватил её за рукав и активировал телепорт.
Разумеется, мне плевать, что происходит в человеческих королевствах, я не благотворитель и не спаситель всех убогих. Но в данном случае речь шла о подруге Евы, так почему нет?
Уж для одной неодарённой девушки место в моих владениях всегда найдётся. Ну и с наместником этим обязательно встречусь.
Но прежде – повторно побеседую с Хартом, Корном и Лотериком! При нашем последнем разговоре, я был слишком зол, и у меня не имелось причин расспрашивать об их знакомстве с Евой. Я запросил только координаты монастырской школы, но это легко исправить. Сегодня же вызову эту троицу к себе.
ГЛАВА 3
