– Пока что вопросов больше чем ответов.
– Этот день я хочу объявить днём скорби по Киму. После того как придут результаты вскрытия, мы сможем объявить о его смерти официально, а сейчас я хочу подготовить Хеён.
Зэт засунул пистолет обратно в кобуру и вышёл.
Говорят, что люди, которые предаются скорби, испытывают смерть при жизни. Смерть никогда не может быть вовремя, она подобна затягивающей черной дыре, перед величием которой человек не может испытать никаких чувств, кроме уважения или страха.
Смерть – будто великий император, а её империя – это наши с вами жизни.
Город Псайко был сегодня как никогда суетливым и живым. В потоке людей, где люди друг друга не замечали и были другим и в первую очередь сами себе чужими, Зэт высматривал тех, кто испытывает боль. Он пытался найти живых, внюхиваясь в запах их крови, но не чувствовал ничего.
Зэт подумал, что все эти люди сравнимы для него с мясом из супермаркета, которым были завалены прилавки города.
Каждые пять минут он проверял экран смартфона и ждал новостей от врачей, но информации так и не было.
К Зэту подбежал водитель машины и открыл зонт:
– Зэт, может, ты пройдёшь в машину? Совсем промокнешь ведь.
Он взял себя в руки и снова вернулся в реальный мир.
– Да, спасибо тебе, пойдём
Они сели в машину, водитель смотрел на Зэта в зеркало заднего вида сочувствующим взглядом. Слухи уже дошли, и он знал, почему его Босс сегодня выглядит столь подавленным. Выждав паузу, он спросил:
– И куда теперь?
– Что?
– Куда едем, Зэт?
– Я бы хотел выпить.
– В каком-то конкретном заведении?
– Нет, на твой вкус.
Только когда не думаешь ни о чем, мир становиться понятней. Зэт положил голову на стекло машины и смотрел в окно на город, который крышами зданий доставал до небес.
Только нагой ум имеет возможность увидеть истинную реальность, ту реальность, у которой нет чувств.
Водитель катал Зэта по городу, а тот грустным усталым взглядом рассматривал гигантские рекламы корпораций.
«Импланты воспоминаний – измени свою жизнь к лучшему». Доктор с сияющей улыбкой на мониторе предлагал имплантировать воспоминания в мозг для улучшения продуктивности и лучшей выработки мозгом гормона счастья. Снизу мелким шрифтом было дописано «Мы не можем изменить действительность, но зато мы поможем изменить вам её восприятие». «Психологи отнимают у вас слишком много времени и денег? Мы решим вашу проблему за пару часов». Доктор на плакате был явно низкооплачиваемым актёром, а возможно, даже фотографией без прав, которая была взята из интернета. Реклама была настолько низкосортной и глупой, что казалось, что она идеально подходит для массового потребителя, который не имеет хотя бы малейшей предрасположенности к интеллекту.
На следующем мониторе была изображена девушка с киберпротезом руки, которая, вытянув свою руку из титана вперёд, показывала проезжающим большой палец свой руки. Слоган гласил: «Хрупкость – это не про тебя. Твёрдый характер – твёрдое тело. Киберпротезы сделают тебя лучше».
Зэт думал о том, что этот город сошёл с ума. Вместо того чтобы тратить деньги на свои естественные потребности, люди здесь влезали в долги лишь ради того, чтобы потратить эти деньги на развлечения. Слоганы по всюду затмевали рассудок.
«Беспилотное такси. Роботы не ошибаются, цени свою безопасность».
«Виртуальные реальности. Проведи вечер с друзьями или семьёй в незабываемом мире».
«Раскрутка твоего видеоблога. Ты ещё не популярен? Всё это потому что ты ещё не написал нам».
Но самая популярная реклама в городе Псайко всё же была голограмма красивой женщины, которая называла себя «Нэнси».
«Нэнси» была новым продуктом мультикопрораций и представляла собой самообучающуюся голограмму с искусственным интеллектом. Она привязывалась к аккаунту в социальных сетях человека, который её покупал, анализировала его интересы, чтобы впоследствии сталь лучшим другом и лишить человека одиночества. Ещё к «Нэнси» предоставлялся редактор внешности, и каждый из потребителей мог подобрать ту внешность, которая по его субъективному взгляду была самая для него привлекательная.
Этот продукт ещё не вышел на рынок, но реклама «Нэнси» уже была по всему городу, подогревая интерес потенциальной целевой аудитории продукта и затягивая в неё тех, кто этой целевой аудиторией не являлся.
Машина остановилась воле ночного клуба для вампиров. Водитель обернулся к Зэту:
– Это место подойдёт?
– Но сейчас ведь не ночь.
– Разве это имеет значение? Ты сказал отвести тебя в то место, которое мне нравится. Разве такому известному парню в этом городе здесь посмеют отказать?
– Я не люблю этим пользоваться.
– Если тебе не нравится, то мы подберём тебе бар, где сейчас более многолюдно.
Зэт задумался о том, что водитель прав, и сейчас он бы хотел побыть в одиночестве.
– Нет, не нужно, я выпью здесь. Просто не хотелось бы особо обращать на себя внимание.
– Всё будет в порядке, Зэт.
Он вышел из машины и направился к двери клуба, возле которого делала уборку престарелая женщина. Зэт зашёл внутрь и обнаружил, что в клубе невероятно тихо и безлюдно.
Обстановку даже можно было бы назвать стерильной. Зэт осмотрелся, пытаясь вспомнить это место. Он думал о том, что в последнее время все клубы для в Псайко похожи между собой, а клубы для вампиров он ненавидел больше всего. Вероятно, это было связанно с тем, что Зэт не любил собрание групп, которые как-то себя самоопределяют, ибо в этом сборище не было азарта встретить индивидуальность.
Он подошёл к барной стойке, бармен стоял к нему спиной, полируя стакан полотенцем. Зэт усталым голосом сказал:
– Водку с кровью. Бармен, не оборачиваясь к нему лицом, грубым голосом ответил:
– Мы закрыты.
Зэт повторил:
– Водку с кровью.
– Ты что, обдолбанный и не слышишь, что я тебе говорю? Мы закрыты, это ночное заведение, как ты вообще сюда зашёл?
Бармен, обернувшись к Зэту, увидел, кто сидит перед ним за стойкой, и с испугу выронил из рук стакан.
– Двойную.
– Господин Зэт, это Вы? Извините, не узнал. Какую вам водку?
– Безразлично, на твой вкус.
Бармен ушел, и через пару минут вернулся с бутылками холодной крови и водки. Он налил водку в стакан и смешал её с кровью, а после отдал Зэту.
Зэт выпил половину стакана залпом и устало закурил. Бармен хотел поговорить с ним, но увидел, с каким кислым лицом он сидит, и сказал:
– Мне нужно отойти, чтобы подготовиться к работе сегодня вечером. Вот кнопка вызова, если Вам что-нибудь понадобится, просто нажмите, и я приду.
– Хорошо.
– Вы в порядке, господин Зэт?
– Бывало и лучше.
Бармен ушел, а Зэт остался сидеть в размышлениях.
В комнату Хеён зашла охрана, и она уже знала, что произошло что-то нехорошее, но вопрос лишь был в том, насколько всё плохо.
Она взяла в руки смартфон, чтобы написать Зэту или Киму, но пришла к выводу, что данная затея бессмысленна. Хеён повесила катану над кроватью и села за стол. Иногда ей казалось, что она вспоминает своё детство, вот только ей было неясно, действительно ли это было так, или это были просто сценарии из фильмов и телепередач, которые она видела.
Может, это были додуманные воспоминания из сюжетов книг, но каждый день её преследовало одно и то же воспоминание.
Она сидит на крыльце дома и держит коричневого плюшевого медведя. С крыльца виден сад, в котором цветёт сакура. Нежный ветер уносит её лепестки, они плывут по нему, будто по волнам. Затем мама берёт её вместе с плюшевым медведем на руки и уносит в дом.
Хеён услышала за дверями комнаты суету. Она хотела выйти, чтобы понять, что же всё-таки происходит, но охрана попросила остаться в комнате в целях безопасности. Она не любила охрану и всегда считала их слабаками, которые просто выполняют свою работу. Она считала, что в них нет верности, а следовательно, и доблести, которую полагается иметь каждому воину.
Хеён села на кровать и заскучала, она опять пыталась вспомнить фрагменты своего детства, но ничего не выходило.
Казалось, что всё это было не с ней, а может, и на самом деле так было. В комнате тикали часы, Хеён зевала от скуки и ждала новостей. Она думала о сегодняшнем дне, о словах Мастера и, конечно же, об оружии.
Она чувствовала себя птицей, закрытой в клетке, но выбора не было. Под суету мыслей она стала засыпать, как вдруг услышала, что кто-то вошёл в комнату.
Зэт сел возле кровати на стул, а Хеён посмотрела на него испуганным взглядом. Зэт не любил подбирать слова, но сказал ей:
– Хеён, с сегодняшнего дня судьба клана в твоих руках.
Доп. ярость. Из прошлого Зэта.
Зэт сидел на заднем сидении микроавтобуса и поглаживал ствол помпового ружья двадцатого калибра, но знал, что у него есть всего лишь семь выстрелов, так как патрон уже был загнан в патронник. Подобное ружьё, заряженное картечью, было идеальным оружием для ближнего боя. Зэт ценил, что этот старенький дробовик достался именно ему.
Перед ним сидела девушка блондинка, она примеряла розовую маску балаклаву и смотрела своими голубыми глазами прямо в душу Зэту.
– Вся наличка находится у них в главном офисе. Снимаем охрану, пакуем бабки и на выход.
Зэт знал, что ресторан, который они хотят ограбить, держали вампиры. Он с сомнением спросил:
– Этот ресторан ведь держат вампиры, верно?
Блондинка ему улыбнулась:
– Верно.
– Ты уверена, что оно того стоит?
– Зэт, у нас там свой человек. Что может быть не так? Мы снимаем кассу, этих денег нам хватит на две материнские платы. Нас никто не узнает, это просто невозможно.
Впереди сидели два огромных брата амбала Амадо и Андрес. Амадо был за рулём.
– Весь город шепчется о том, что с ними лучше не связываться. Да ты и сама всё прекрасно знаешь.
Блондинка взяла его за руку и заглянула в глаза.
– Эй, малыш, это с нами лучше не связываться. А они это всего лишь образ. Образ, который они сами для себя и создали, чтобы люди не переставали их бояться. Сейчас ведь давно не средневековье, чтобы нас могли напугать какие-то вампиры. Мы ведь видели дерьмо и похуже, верно?
Зэт замешкался.
– Верно.
– Всё будет хорошо, не волнуйся. Значит так, повторим план. Мы заходим через главный вход, Амадо и Андрес заходят через черный, там они и паркуют машину, снимаем по дороге охрану. Амадо и Андрес дежурят на коридорах, в главный офис заходим только мы. Забираем кассу, я даю им сигнал, они заводят тачку и мы сваливаем. Всё ясно?
Зэт задумался.
– Вроде бы всё.
Зэт подумал про себя «Через главный, значит. Вот он, значит, какой… Эффект неожиданности».
Блондинка спросила:
– Все готовы?
Глаза Зэт налились яростью.
– Погнали!
Они с блондинкой выскочили из автомобиля и пошли прямо к парадному входу, на котором стоял большой охранник в костюме. Зэт выставил перед собой дробовик и тут же снёс его выстрелом в грудь. Амадо и Андрес зашли через черный вход, который вел прямо на кухню. Там в это время выгружали товар, молодой грузчик клеился к официантке, покуривая самокрутку.
– Знаешь, я тут только временно, вообще мой отец работает в мультикорпорации и держит для меня тёпленькое местечко, но пока время ещё не настало.
Амандо, открыв с ноги дверь, ударил грузчика по голове, тот, споткнувшись, выронил самокрутку, а потом, пытаясь не упасть, зацепился за огромную кастрюлю с супом, которая стояла на плите, и перевернул её на себя.
От крика обернулся шеф-повар, но лобстер, которого на кухне потеряли ещё утром, неуклюже упал со шкафа и уцепился мощной клешнёй повару в нос. Тот кричал и матерился, остальные повара пытались снять лобстера, но тот намертво уцепился клешнёй. Один из грузчиков, увидев эту картину, выронил из тележки кег с пивом, который весело покатился по коридору и сбил с ног официанта, что нёс в руках стопку немытых тарелок.
Зэт и блондинка вошли в ресторан, Зэт закричал:
– На пол, всем лечь на пол, суки, и никто не пострадает.
Народ тупо пялился на него, думая, что это представление или розыгрыш, но Зэт сделал мощный предупредительный выстрел в воздух, после которого посетители поняли, что он не шутит, и массово повалились на пол, закрывая свои головы руками.
