Московская битва рассматривается как одна из ключевых операций Великой Отечественной войны, которая изменила не только стратегическое положение на советско – германском фронте, но и перевернула ход всей Второй мировой войны. По своим масштабам битва за Москву относится, несомненно, к стратегическим операциям, в силу численности сторон и охвата территорий военных действий. Москва являлась не только столицей СССР, но и важным транспортным узлом, к которому сходились все ключевые дороги.
Планирование и подготовка к обороне столицы началась ещё в середине июля, когда в самом разгаре было Смоленское сражение, именно в то время началось строительство Можайской линии обороны, первой линии противотанковой направленности. Вообще в ХХ веке, исчезает из классификации такие понятия как генеральное сражение, сражение, заменяясь на операции, битвы и бои. Сравнивая, битву за Москву с подобными битвами Великой Отечественной войны, важно оценить численность противостоящих сторон, протяжённость территории, цели и намерения, поставленные перед войсками обеих стран. Как известно в период с 30 сентября по 5 декабря 1941 года в оборонительной операции участвовало более 3 миллионов человек с обеих сторон, около 2,5 тысяч танков и 20 тысяч орудий, более 2500 тысяч самолётов. Территория, на которой разворачивались события, составляла более 600 километров шириной и 450 – 500 километров в глубину, в течение всего времени на всей протяжённости было проведено более 20 самостоятельных сражений и битв, в рамках Московской стратегической оборонительной операции.
После начала Великой Отечественной войны прошло уже 3 месяца, Красная Армия терпела серьезные поражения: в Белоруссии, на Украине на Западном направлении в районе Вязьмы. Немецкая стратегия ведения войны
«Блицкриг» выполнялась не на все 100% от намеченных планов, но имела огромный успех в первые месяцы войны. Уже 6 июля начальник генерального штаба сухопутных сил генерал – полковник Франц Гальдер записал: «Не будет преувеличением сказать, что компания против России выиграна в течение 14 дней. Конечно, она ещё не закончена. Огромная протяжённость территории и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы ещё в течение многих недель»50. По существу начальник Генштаба Вермахта отразил первичную (эмоциональную) реакцию на внушительные успехи в первые две недели войны. Количество пленных, захваченных в Белоруссии, в результате окружения (3, 4, 10 армий) был
ошеломительным даже для немцев, сотни тысяч пленных, которые огромными колоннами шли на запад не могли вызвать иную реакцию у высшего руководства «ОКВ». Так, например, после удачных действий 3-ТГР писал генерал – полковник танковых войск Герман Гот: «Явилось большой неожиданностью, что все 3 моста через р. Неман были захвачены неповрежденными»51, но не только этот факт обрадовал немецкого генерала, как он сам вспоминал: «На самом деле все пытались быстрее оказаться на пути к Москве»52. Именно поэтому, когда 3-ТГР и 2-ТГР вышли к Минску и начали заключительную фазу по окружению Советских войск, генерал – полковник Г. Гудериан повернул лишь несколько дивизий, направив главные силы на восток.
От неточности выполнения приказов генералами немецкой армии, страдали войска, которые достигали крупных успехов, но зачастую не добивались полной победы из-за отсутствия элементарной дисциплины и исполнительности командиров. Пример Минского котла не единственный, когда частям Красной Армии удавалось выйти к линии фронта. Конечно, потери РККА за первые месяцы повергли в шок, катастрофа в Белоруссии обернулась неизбежным наказанием для командующего Западным фронтом (генерал – армии Д. Г. Павлов), начальника штаба (генерал – майор В. Е. Климовских), командующего 4 Армией (генерал – майор А. А. Коробков). Ответственность за просчёты и ошибки высшего звена начальствующего состава ложатся непосредственно на ответственных руководителей, работающих на местах, поэтому как бы историки не пытались со временем истолковать и оправдать руководство Западного фронта – факт остаётся фактом: с момента начала боевых действий до 30 июня Западный фронт под командованием Дмитрия Григорьевича Павлова потерпел стратегическое поражение. Армии, прикрывавшие направления на Минск оказались в «котле» к 28 июня, как и сам город. Командарм Алексей Андреевич Коробков был расстрелян вполне по объективной причине, предусмотренной Боевым уставом РККА (от 1939 г), с формулировкой «За потерю управления войсками». Например, командарм 3 армии генерал – лейтенант В. И. Кузнецов, вышедший из окружения уже в районе Рогачёва, не последовал по пути Коробкова, а был назначен командующим 21 армией (Центральный фронт, позже Юго- Западный), как командир, имеющий «реальный» боевой опыт. Проблемой в Красной Армии являлось ещё то, что перед войной многие кадровые офицеры были арестованы или расстреляны, что существенно влияло на степень управления войсками в первые месяцы войны, когда командир батальона становился командиром дивизии, а командир полка – командиром корпуса. Из- за отсутствия опыта в командовании более крупными соединениями, потери Красной Армии в июне – июле – августе 1941 года возрастали.
Если на Юго-Западном фронте за тот же период, немцы сумели продвинуться лишь на 150 – 170 км, и войска Красной Армии обошлись там без крупных окружений, то катастрофа в Белоруссии, заставила отдать последние резервы и отступить к «Линии Сталина» и Днепру. Успехи в приграничных сражениях дали повод немецкому командованию чувствовать себя победителями, захваченные пленные, сожженные танки или брошенные вдоль дорог тут же попадали в пропагандистские хроники «Die Deutsche Wochenschau», которые транслировались во многих оккупированных странах. Для всего мира создавалась картина неизбежного и скорого поражения СССР в войне. Однако после первых успехов обнаружились факторы изначально недооцененными немцами. Первый – перешедшие границу компактной массой войска были растянуты от Балтийского до Черного моря и потеряли пробивную способность. Второй фактор: в бой вступили советские армии внутренних округов, они не успели к границе, но теперь были готовы дать бой на Днепре. Прибывшие советские резервы не позволяли танковым группам Гудериана и Гота прорываться далеко вперед, на этот раз дело было не в своеволии Гудериана, а в умелом использовании новых частей, кризис удалось преодолеть лишь при подходе полевых армий. Готу приходилось обороняться, после того как его части оставили Великие Луки.
С 30 сентября 1941 года, началось наступление на Москву – директива
№35 получившие название операция «Тайфун» 53. Целью операции было разгромить Западный, Резервный, Брянский фронты РККА и до наступления зимы захватить Москву. Предполагалось, что в результате двух мощных танковых ударов на флангах обороны советских фронтов, фронт будет, прорван и в течение недели 2-ТГР и 3-ТГР обойдя, армии Западного и Резервного фронтов встретятся в Вязьме. Командующий Западным фронтом генерал – полковник И. С. Конев, считал, что ГА «Центр» главные удары нанесёт вдоль автомагистралей, сосредоточил самые сильные войска, ослабив, направления, где возможный удар немцев оценивался с меньшей вероятностью. Но любившие наступать по крупным дорогам немецкие войска, ударили севернее шоссе Москва – Минск, тем самым в короткие сроки прорвали оборону, обходя, советские армии с флангов. Удар 2-ТГР на Брянском фронте вообще оказался настолько неожиданным, что к исходу 1 октября войска Гудериана развивали успех сразу на двух направлениях, часть войск направлялась к Вязьме, а остальные соединения – на Орёл, обходя Брянск с двух сторон, создавая окружения для 3 и 13 армий. В условиях сумятицы и быстрого продвижения немецких войск, в преддверие намечающегося окружения. 6 октября И. В. Сталин позвонил по «ВЧ» в Ленинград командующему Ленинградским фронтом генералу – армии Г. К. Жукову. 7 октября Жуков прилетел в Москву и поехал в Кремль, Сталин болел гриппом, но работал. После недолгого обсуждения Жуков отбыл в генштаб к маршалу Б. М. Шапошникову и выехал в штаб Западного фронта, который располагался в Гжатске (Гагарин). Сталин поставил перед ним цель выяснить обстановку в которой находятся войска, оценить предполагаемые действия противника и сообщить об этом в ставку. Прибыв поздно ночью уже 8 октября в штаб, Западного фронта и пообщавшись с И. С. Коневым, Жуков сделал первые выводы о сложившейся ситуации на Московском направлении: войска двух фронтов находятся в окружении в районе восточнее Смоленска, стратегических резервов способных прикрыть, столицу нет, что все пути на Москву, по – существу, открыты.
В немецких планах Москва являлась ключевой целью, которая означала конец войны. В обращении Адольфа Гитлера к солдатам Восточного фронта в середине ноября 1941 года прямо говорится: «Солдаты! Перед вами Москва! За два года войны все столицы континента склонились перед вами, вы прошагали по улицам лучших городов, осталась Москва. Заставьте её склониться, покажите ей силу вашего оружия, пройдите по её площадям. Москва – это конец войны! Москва – это отдых, вперёд!«54.
Ресурсы Германии к ноябрю 1941 года были на пределе, подвоз снабжения часто задерживался (снабжать миллионную группировку в условиях растянутых коммуникаций было тяжело, учитывая, что они находились под постоянными ударами партизанских отрядов, действующих в тылу немецких войск на всей протяженности). Напротив, ресурсы Красной Армии постепенно удовлетворяли потребности фронта, не были подвержены диверсиям противника. В целом, ситуация на Московском направлении складывалась не в пользу Советского Союза. Когда земля замёрзла, и танковые части смогли наступать вне дорог, давление на Можайскую линию обороны возобновилась с большей силой. 15 ноября 1941 года, с началом последнего или, как его принято называть, «Второго наступления» на Москву, ситуация стала критической, части Гёпнера, обходя армию Рокоссовского с севера, уже захватили Клин, Солнечногорск, двигаясь по Дмитровскому шоссе, устремились к Москве.
Фронт шириной более 600 километров, растягивал немецкие ударные группировки, что лишало их пробивной способности в ключевые моменты, но не давал РККА возможности начать контрнаступление. На центральном участке (Можайск, Наро-Фоминск) германские войска не имели большого успеха, наюге танковая армия Гудериана не смогла взять с ходу Тулу, начала обходить её с юга в направлении Каширы. Самым опасным направлением оставался северный фас обороны города, где 3-ТГР имела огромный успех уже к концу ноября вышла к окраинам Москвы в районе д. Красная поляна, до Кремля оставалось 25 километров. 29 ноября 1941 года, командующий Западным фронтом генерал – армии Г. К. Жуков позвонил верховному главнокомандующему И. В. Сталину с предложением о переходе войск Западного фронта в контрнаступление 5 декабря 1941 года. Приказ был отдан в тот же день, для этого в состав фронта были включены 1 Уда, 10 А, 20 А. Позже немецкие генералы будут ссылаться на недооценку резервов противника, оправдывая поражение зимой 1941 года непредвиденным переходом противника в контрнаступление. Но это будет потом, после войны, а тогда в декабре немецкая армия, не знавшая поражений, стояла у ворот, как окажется в будущем самой неприступной столицы мира.
В ходе начавшегося наступления 5 – 6 декабря 1941 г. немецкие войска стремительно отбрасывались от стен столицы, в мире поражение Германии под Москвой воспринималось с воодушевлением, хотя германская пропагандистская машина делала всё, чтобы информация о крахе блицкрига не имела широкого распространения. Сыграло роль выступление Сталина 7 ноября во время парада войск на Красной площади о своей решимости вести войну до победного конца. Данное заявление носило не только пропагандистский характер для поднятия боевого духа в стране и армии – это было послание для всего мира о твёрдой уверенности в победе над Германией. Ответственность, возложенная на Советский Союз, заключалась не только в победе на фронте, но и в демонстрации всему миру, что военную германскую машину можно побеждать. И победа под Москвой стала отправной точкой в будущих успехах на всех направлениях Второй мировой войны.
Важно отметить политическое значение обороны столицы Советского Союза для международного сообщества в лице США и Британии. Так как в условиях оккупации почти всех европейских стран, они были единственными
союзниками СССР. От того, как долго и где будут происходить боевые действия, зависело участие в войне этих стран. Конечно, ещё в конце 1941 года в Советский Союз начали поступать первые поставки по ленд-лизу, предусматривавшие поставку лишь сырья для советской техники, но уже декабрьские бои показали, что в большей степени Красная армия нуждается в танках, самолётах и автомашинах, которые были необходимы для быстрого и удобного снабжения войск, мобильного перемещения по участкам фронта. В случае потери Москвы, снабжение было осложнено протяжённостью территорий и слабой сетью дорог в глубине СССР, а при удерживании Москвы снабжение приходило централизованно и без задержек. В интервью писателю Константину Симонову, маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков ответил: «Больше всего из минувшей войны мне запомнилась битва за Москву». В 1945 году на Нюрнбергском процессе у фельдмаршала Вильгельма Кейтеля советский обвинитель Роман Руденко спросил, когда вы поняли, что план Барбаросса провалился, в ответ Кейтель сказал лишь одно слово «Москва».
Во Второй мировой войне в разное время исследователями выделялись ключевыми операциями победы под Сталинградом, на Курской дуге и Белоруссии. Битва за Москву рассматривалась лишь в аспекте политическом и идеологическом. С другой стороны, в плане «Барбаросса» подписанным Гитлером 18 декабря 1940 года, на совещании 31 июля 1940 года, из дневника Франца Гальдера в котором была законспектирована речь Гитлера: «Надежда Англии – Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадёт от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии»55. На этом основание можно сделать вывод, что победа над СССР в 1941 году для Германии была не только фактором устранения потенциального противника и геополитического соседа. По информации, полученной от группы Ровеля на рассвете 22 июня 1941 года, немецкие бомбардировщики брали курсы на стратегические советские аэродромы и склады. Существует миф, что после начала войны вся авиация Красной армии была уничтожена, поэтому в первый год войны в воздухе господствовала немецкая авиация – это не так. Несомненно, советские военно- воздушные силы потеряли большое количество самолётов, но не были полностью уничтожены и по мере своих сил влияли на ход боевых действий на фронтах. Примечательный факт, командующий ВВС Белорусского особого военного округа генерал – майор Копец, облетел на самолёте аэродромы и по приземлению от увиденного застрелился. Может быть, генералом двигали и другие мотивы, несомненно, он был человеком чести, но страх после чисток в армии 1937 – 38 годов нависал над командирами высшего звена Красной армии.
Рассматривая состояние войск Западного, Резервного, Брянского фронтов в период Московской битвы, следует особое внимание уделить наличию авиации и артиллерии, к 30 сентября 1941 года в составе фронта насчитывалось 1 миллион 250 тысяч человек, более 1000 танков, более 10,5 тысяч орудий и миномётов, около 550 боевых самолётов. Для сравнения в группе армий
«Центр» к этому же времени было 1 миллион 900 тысяч человек, 1700 – 2000 тысячи танков и САУ, 14000 тысяч орудий и миномётов, 780 самолётов56. Уже после 3 месяцев войны о колоссальном превосходстве немцев в самолётах и артиллерии говорить и не приходится, по всем канонам военного искусства для успешного прорыва обороны необходим перевес в живой силе в 6 раз, в танках в 2,5 раза в артиллерии в 2 раза, в самолётах в 1,5 раза. Как видно, ни по одному показателю такого превосходства группе армий «Центр» достичь не удалось. Вообще немецкие стратеги, принимавшие участие в разработке директив №21, №35 сильно недооценили советские ресурсы, протяженность территории и возможность быстрой мобилизации населения. В связи с этим под Москвой эти проблемы проявились не случайно – это был закономерный итог просчётов высшего военного и политического руководства Германии. Напротив, же руководство СССР, рассчитывая, свои силы и возможности подготовило благоприятную почву для успешной обороны. Конечно, нельзя утверждать, что руководство страны и армии чётко спланировали свои действия – в конкретных решениях проявлялась стихийность. Первым таким решением была эвакуация, план по которой был составлен А. Н. Косыгиным, Л. П. Берия и наркомами по всем отраслям. Оценивая эвакуационный процесс, важно выделить следующие составляющие: во – первых, общий уровень организации различных ведомственных организаций, которые в условиях приближающихся боевых действий, а иногда и непосредственно находясь под авиаударами чётко и профессионально осуществляли демонтирование и погрузку на эшелоны. Во – вторых, сказался фактор проведенной в 1930 – е годы индустриализации, что позволило в короткие сроки не только вывезти предприятия и оборудование, но и развернуть работу заводов на Урале и в Казахстане в полную мощность.
Немецкие войска оказались в ситуации, в которой ещё недавно была Красная армия: потрёпанные в ноябрьских боях ударные группировки оказались в полу окружениях, так, например, 3 – ТГР Гота оказалась в тисках войск Западного и Калининского фронтов на северо – западном фасе, в районе Калинина и Клина. Гудериан ещё в конце ноября отдал приказ своей 2 ТА отступать на исходные подготовленные рубежи. Гудериан писал: «Наступление на Москву провалилось, все жертвы и усилия наших доблестных войск, мы потерпели серьёзное поражение, которое из-за упрямства верховного командования привело в ближайшие недели к роковым последствиям. Главное командование сухопутных войск, находясь в далёкой от фронта Восточной Пруссии, не имело никакого представления о действительном положении своих войск в условиях зимы, хотя и получало об этом многочисленные доклады. Это незнание обстановки всё время вело к новым невыполнимым требованиям»57. В приказах командующего группой армией «Центр» Ф. фон Бока чувствовались недавние жуковские нотки: «Я приказываю, что любой отход может, произведён, только с разрешения командующего армией, а соединения от дивизии и выше, только с моего личного разрешения» 58. Над вермахтом нависла угроза повторения судьбы армии Наполеона в 1812 году. Это был действительно первый крах немецкой армии во Второй мировой войне. Сразу же после отступления от Москвы в немецких штабах полетели головы: фельдмаршал Браухич сдал обязанности главнокомандующего сухопутными войсками, командование над армией принял сам Гитлер, фельдмаршал фон Бок был смещён с занимаемого поста и его место занял Ганс Гюнтер фон Клюге, генерал – полковник танковых войск Гейнц Гудериан лишился своего поста и вернулся к службе лишь в феврале 1943 года, Эриха Гёпнера уволили со службы, лишили наград и пенсии, позднее он примкнёт к июльскому заговору 1944 года против Гитлера и будет повешен. Декабрьское наступление Красной армии было настолько ошеломительным, что ставка приняла решение наступать сразу на всех направлениях, желание освободить как больше своей территории и не давать возможности противнику закрепится в населённых пунктах. Это привело к тому, что некоторые части, прорвавшиеся в тыл немцам, оказывались без должной поддержки и попадали в окружение. Например, 33 А генерала Ефремова, кавалеристы генерала Белова и десантные части под Вязьмой были отсечены от основных сил Западного фронта и в течение месяца уничтожены, сам командарм застрелился. Такая же участь ждала и армию Масленникова лишь благодаря своевременному приказу командующего Калининским фронтом И. С. Конева большая часть армии отступила и сохранила свои силы, а за командармом был выслан самолёт. Советским войскам все ещё не хватало боевого опыта. Из приказа Г. К. Жукова:
«Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую: прекратить преступные атаки в лоб населенного пункта; атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом; наступать только по оврагам, лесам и мало обстреливаемой местности» 59. Эвакуация промышленных предприятий
сказывалась на обеспечении Красной армии, не хватало танков и боеприпасов, тактические ошибки, переоценка своих возможностей и недостаток вооружения привели к тому, что в апреле 1942 года – советское контрнаступление остановилось. Но закончилась и пора блицкригов, началась война на истощение, в которой у Германии шансов победить не было. После месяцев тяжёлых поражений, первая победа под Москвой подняла дух войск, жителей страны в тылу и на оккупированной территории. В результате оборонительных боёв под Москвой и контрнаступления, Красная армия уничтожила более 500 тысяч солдат, 1300 танков, 2500 орудий, для сравнения потери немцев в польской компании составили 44 тысячи, во Франции 154 тысячи человек.
Для всего мира победа под Москвой имело огромное значение. Это означало, что нацистская Германия вовсе не является непобедимой страной. Хотя с момента начала войны, в США Советский Союз воспринимался, как главный идейный враг. О чём свидетельствует отрывок из письма военного министра Г. Стимсона президенту Ф. Д. Рузвельту. «Германия полностью оккупирует разгромленную Россию минимум за один месяц, и возможно за три»60. Прогноз не сбылся, хоть Красная армия и отступила к Москве, но не капитулировала. После того, как 5 декабря началось контрнаступление советских войск, и план блицкрига рухнул у стен русской столицы, американская пресса не могла остаться в стороне от такого события. Один из авторов журнала «The New Republiс» считал: «Определяющим мотивом захватить советскую столицу, являлось соображениями престижа и манией Гитлера по захвату столиц» 61. Конечно, определяющим планированием немецкого верховного командования – падение столицы нанесло бы непоправимый ущерб авторитету армии и с неизбежностью вело бы к краху национальной идеи. По мнению «Foreign Affairs»: «В этом смысле глава третьего рейха ничем не отличался от иных агрессоров: вне зависимости от времени и исторических условий у всех, кто нарушал суверенитет российской границы, всегда первой целью являлось наступление на Москву»62. В целом оценивая генеральную линию Гитлера американские, журналисты предвидели и обратную сторону этой битвы – неистовое сопротивление русских. Поэтому материалы периодических изданий США, вышедшие в октябре 1941 года, заранее окрестили Московскую битву «Одним из самых серьёзных сражений в истории» и даже «суперсражением», требующим от обеих сторон использования всех ресурсов.
Редакция «Life» следующим образом отметила качество советского народа в умении находить скрытые резервы в критических ситуациях «Немцы – умные, жестокие, опытные воины. Но в России они встретились с противником, столь же жестоким и умным». И всё же на начальном периоде Московской битвы возможность падения российской столицы всё же допускалась. Поэтому рассматривались варианты ответа на вопрос: что произойдёт, если немцы захватят Москву? Известный аналитик, специалист по России М. Вернер отработал разные сценарии развития событий: если Москва падёт, тактика Советов на долгое время примет оборонительный характер; в таком случае главными преимуществами России станут трудовые ресурсы и обширные расстояния. Если, однако, Москву удастся отстоять, Красная армия сможет перейти к стратегии контрнаступления. Немецкий провал у Москвы будет означать, что у вермахта недостаточно сил для победы на востоке. Не смущало и американских обозревателей, что в первые месяцы войны красная армия продолжала затяжное отступление, даже самые яростные противники большевицкой системы признавали: «Русские солдаты сражаются хорошо, как и всегда». А аналитики в США писали в то время: «Их способность отступать далеко в глубь своей родной земли без серьёзных нравственных или военных потерь имеет право рассматриваться как чудо человеческого сопротивления»63. Американская военная журналистка Маргарет Бурк – Уайт находилась в Москве и была свидетельницей того, как город превращался в прифронтовой район. Журналистка отмечала, что в первые недели войны каждый житель города прошёл специальное обучение, усвоил приёмы борьбы с огнём в условиях бомбёжки. Что важную роль в защите Москвы играли не только мужчины и женщины, но и дети, которые следили за наличием песка и воды возле дома. Отмечала Маргарет высокую подготовку жителей Москвы к предстоящим возможным боевым действиям на улицах. Другие многочисленные детали повседневной жизни защитников столицы, выполнявших свой долг в условиях смертельной опасности, запечатлённые Бурк – Уайт, формировали образ уверенного в своей правоте народа, согласного принять только один исход войны – полную победу над врагом.
Не дожидаясь окончательного завершения сражений под Москвой, американские средства массовой информации пытались определить значение этих событий для общего хода мировой войны. Чаще других отмечались следующие итоги. Во – первых, небывалые потери немецкой армии. Советские войска уничтожили или подорвали немецкую боевую мощь группировки, которой предназначалось победоносно завершить блицкриг, сформированной из специализированных, технически оснащённых ударных подразделений, укомплектованных молодыми воинами, самыми опытными и подготовленными, политическими фанатиками. В ряду материальных потерь упоминались «значительные нефтяные затраты». Во – вторых, провал военной теории, на которой основывалась гитлеровская стратегия войны, а также ущербности тактических методов немцев. В целом речь шла о кризисе верховного германского командования. В – третьих, психологический перелом в восприятии агрессора «Моральный эффект от русского контрнаступления был огромным. Оно показало всему миру, что немецкая непобедимость не более чем миф, а личное руководство Гитлера во время сражения отнюдь не подняло его престиж»64.
Подводя итог корреспондент «Nation» уже в январе 1942 года, за три месяца до завершения советского контрнаступления и стабилизации линии фронта, заметил, что «Российская кампания немцами теперь проиграна» 65. Главной чертой многих публикаций о битве под Москвой было стремление связать её с процессом формирования антигитлеровской коалиции, советская оборона под Москвой решила задачу Великобритании, обезопасив её от немецких налётов. США получило время для развития своего военного производства и создания необходимых военных контингентов, тем самым остановив и отбросив фашистов, Советский Союз не только доказал свою боеспособность, но и внёс огромный вклад в войну с общим врагом. Данное обстоятельство стало актуальным для США после 7 декабря 1941 года, когда их страна также оказалась в состоянии войны. Московская битва стала одним из первых поводов для того, чтобы нарушить типичное для американских публикаций периода Второй мировой войны обыкновение описывать успехи Красной армии и действия Советского правительства в разной тональности. Так, например, журнал «Current History», отмечал: «Самым важным фактором, стала политика правительства, направленная на объединение всего народа. Этот курс принёс положительные результаты как на не завоеванной захватчиками территории России, так и на оккупированных землях, как, например, на Украине, где традиционно сильными было сепаратистские настроения. Важным показателем выбранного курса на национальную консолидацию стала патриотическая позиция православной Церкви, безоговорочно поддержавшее Советское правительство» 66. Военный эксперт аналитического журнала «Foreigen Affairs» отмечал: «Впервые в этой войне немецкая армия встретила качественно подготовленного и на удивление хорошо оснащённого противника, равного или даже превосходящего по численности, с отменным командным составом и высоким боевым духом. Методы молниеносной войны не сработали изначально, они не могли предотвратить перехода к позиционной войне, которая требует привлечения гораздо более значительных ресурсов в живой силе и технике» 67. С другой стороны, поражение немцев, почти всеми американскими изданиями вне зависимости от идейно – политической оснастки, объяснялось не как правильными действиями Советского правительства и самоотверженностью Красной армии, а лишь природно – климатическим фактором. Как считали американцы: «Нынешняя зима в северо – восточной Европе была самой холодной за последние 150 лет. Она установилась на две недели раньше, чем обычно» 68. К этому также часто относят особенности географии России, отсутствие хороших дорог, каких-либо ориентиров на местности, протяжённости территории. Данные обстоятельства назывались важнейшими, а у некоторых авторов главными в причинах победы русских под Москвой. Признавая огромное значение Московской битвы, американцы отмечали, что до завершения войны ещё далеко и конкретный успех в одной операции, ещё не предопределил успех во всей войне. Популярная редакция «Fortune», отмечала:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=70846660&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
