Константин Волкичевский "Неприкаянные вещи"

Артём едва сводит концы с концами, когда ему внезапно достаётся наследство от дальнего родственника – старый дом в подмосковной глубинке. Приехав на место, парень обнаруживает внутри целую коллекцию странных вещей: древних, жутковатых и с виду ни на что не годных. Но у каждой из них – своя тайна, и вместе они впутывают молодого человека в историю, в которой он и не чаял оказаться…Содержит дополнительный рассказ "Бегемот", раскрывающий предысторию одного из персонажей повести.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Автор

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 06.07.2024

Неприкаянные вещи
Константин Волкичевский

Артём едва сводит концы с концами, когда ему внезапно достаётся наследство от дальнего родственника – старый дом в подмосковной глубинке. Приехав на место, парень обнаруживает внутри целую коллекцию странных вещей: древних, жутковатых и с виду ни на что не годных. Но у каждой из них – своя тайна, и вместе они впутывают молодого человека в историю, в которой он и не чаял оказаться…Содержит дополнительный рассказ "Бегемот", раскрывающий предысторию одного из персонажей повести.

Константин Волкичевский

Неприкаянные вещи




Часть 1

Иногда слышишь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И вроде бы логично, что в мире ничего хорошего не даётся даром, но потом раз – и кому-то буквально на твоих глазах прямо в руки падают счастье и богатство. Кому-то, но никогда не тебе.

Взять хоть наследство – каждый мечтает получить состояние от богатого дядюшки, но видеть это доводится только в книгах и новостях. Но вот стоит умереть кому-то из твоих близких, и тебе перепадут только слёзы, морока с бумагами и траты на похороны.

А иногда и вовсе неясно, к худу чьё-то наследство или к добру – ни дать ни взять настоящий кот в мешке. Впрочем, надежда умирает последней. Особенно – когда кроме надежды ничего больше не остаётся.

Артём Смирнов откинулся на спинку облезлого дивана, закрыл глаза и протяжно выдохнул. Напротив него на обшарпанном столике лежала стопка строго отпечатанных документов, а поверх – убористое рукописное письмо. Бумага была белой, мелованной, хрустящей – не в пример пожелтевшим от времени обоям вокруг. Возможно, кипа листов была самым чистым предметом в дряхлой и тесной однушке.

За последний час парень перечитал бумаги вдоль и поперёк, и строгие буквы будто отпечатались на изнанке его век. Безответные вопросы и канцелярские термины смешались в его голове в сумбурную кашу. Сколько бы он ни думал, понятнее ситуация не становилась.

Всё началось, когда утром в дверь внезапно позвонил курьер. В руках у него было увесистое заказное письмо – официальное, с фамилией, именем, отчеством. К тому же – по адресу съёмки, куда Тёма въехал два месяца назад, никому об этом не говорил и нигде не афишировал. Тогда он пусть и удивился, но сразу смекнул – для лохотрона или спам-рассылки было слишком много мороки. Кто-то явно постарался и потратился, чтобы письмо его нашло.

Ставить подпись было боязно, показывать паспорт – ещё страшнее. Но в итоге курьер молча ушёл с его автографом, а Артём заперся у себя, взял ножницы и осторожно вскрыл плотный непрозрачный конверт.

Бумаги Смирнову выслал местечковый подмосковный нотариус. Две недели назад в глубинке под названием Пеплово Поле умер некий Пётр Ильич Вяземский, и из родни у него оставался лишь внучатый племянник. По закону молодому человеку должно было отойти всё имущество старика.

Ни о каких Вяземских Тёма слыхом не слыхивал. Да и не от кого было. Отца он в последний раз видел в три года, а мама умерла ещё до того, как парень бросил институт.

А ещё он был уверен, что обычно вопросы наследства решаются по-другому. Когда Артём похоронил маму, на него свалилась целая гора бумажной волокиты, и пришлось ждать целых полгода, чтобы ему отошли копейки с её счетов. И заявление пришлось подавать самому – искать его никто не собирался.

– Странное дело…

В конце письма прилагался личный номер нотариуса. Смирнов достал телефон и проверил баланс. Картина не воодушевляла. Минус сто на счету, на карте – последние две триста. На сорок тысяч меньше, чем накопившийся долг за квартплату. На той неделе его опять уволили, искать новую работу времени не оставалось.

Помимо звонка наудачу сотовая связь сейчас ему была ни к чему. Стоило ли тратить сотню ради невесть какой авантюры? Это же, как-никак, два дошика. Или четверть ночи в хостеле.

Парень вздохнул и закрыл глаза ладонью. Как так вышло, что он до такого докатился?

“Баланс пополнен”, всплыла эсэмэска. Артём набрал номер. Пошли гудки.

– Давыдов слушает, – голос в трубке был сухим, низким и усталым. Человек на другом конце линии будто не любил свою работу, но, тем не менее, преданно продолжал её исполнять.

– Здравствуйте, – Тёма стушевался, но одёрнул себя. – Вы тут мне конверт прислали, и…

– А, Артём, – нотариус перебил его как нечто само собой разумеющееся. – Рад, что позвонили. Мне тут как раз написали, что посылка вас нашла. Курьер не задавал вопросов?

– Не понял?

– Ну, ничего особого не спрашивал?

– Да ничего. Глянул паспорт, отдал посылку, уехал.

– Ну и славно, – голос Давыдова едва заметно смягчился. – Мне на вас друг Петра Ильича указал.

– Друг?

– Душеприказчик. Пётр Ильич назначил его исполнителем завещания. Он-то мне ваш адрес и дал.

Тёма сглотнул и машинально огляделся. Осенью темнело рано, во дворе пятиэтажки недобро шелестели деревья. Откуда о нём могли знать? Всех друзей он давно растерял, а бывшие девушки забывали его, как страшный сон. За последние пару лет он не мог вспомнить никого, кто знал бы его по имени. И всё же за ним следили. Без его, разумеется, ведома.

– А… Слушайте, я, конечно, не знаток, но…

– Но?

– Нотариусы ведь обычно… так дела не делают?

Из трубки раздался первый явственный проблеск эмоций – мягкий смешок.

– Да, вы правы. Но смотря где. В большом городе, ясное дело, инстанций вагон, родственников прорва… Всё затягивается, нервы треплет. Но мы проследили – других наследников у Петра Ильича не объявится. Дело закроем досрочно, всё отойдёт вам. Дом с землёй, накопления, имущество… А знаете, чего мы с вами из пустого в порожнее. Приезжайте сами, посмотрите.

– Далеко? – вопрос сорвался машинально. Поток мыслей жужжал в голове будто рой взбудораженных пчёл.

– Нет, не слишком. Павелецкое направление, станция “Пеплово Поле”. Это перед Каширой, от Москвы пара часов. Сегодня, правда, ехать уже поздновато. Вы завтра, пораньше выдвигайтесь. Я вас на перроне встречу, только за полчаса до прибытия наберите.

– Угу, – про себя кивнул Смирнов, – до завтра.

– Всего доброго, – ответ Давыдова ощущался дежурным. Трубку он повесил незамедлительно, не пропустив ни такта.

Артём поставил будильник, заварил чай, залип в ленту и не заметил, как заснул тревожным, беспокойным сном. Во сне его вздёрнули на тонких ниточках, будто марионетку, и за власть над каждой его рукой и ногой боролись безликие, озлобленные кукловоды. Каждый из них тянул струны на себя, и распятое тело их игрушки беспомощно моталось из стороны в сторону. Парень только и мог, что смотреть на множество белых фарфоровых гримас. Смирнов проснулся за пять минут до будильника, когда один из кукловодов выхватил пистолет и выстрелил ему в лоб.

Жизнь приучила Тёму следить, чтобы все его пожитки помещались в рюкзак. Дома он не задерживался – продрал глаза и выехал спозаранку, под мутным серым небом и промозглой осенней моросью. Электричка отбыла в час пик, но за два часа пути поезд неуловимо обезлюдел. Только сбросив Давыдову пустой звонок, Смирнов заметил, что помимо него в вагоне не осталось ни души. На “Пепловом Поле” он сошёл один.

Поезд не задержался и на две минуты. Когда состав с грохотом скрылся за горизонтом, Артём огляделся – на голом чёрном перроне не было ни кассы, ни даже скамейки. С обеих сторон над станцией возвышалась лесополоса – верхушки деревьев затмевали тяжёлое серое небо. Парень напряг глаза и разглядел между стволов тенистую просеку. Из неё, как покрытый язвами язык, к перрону тянулось полотно старого, в выбоинах, асфальта.

Сквозь шелест листвы донёсся шум мотора. Из-за деревьев чёрной тенью выплыл тонированный “форд”, неспешно развернулся и остановился возле спуска со станции. Из машины неторопливо вышел плечистый седой мужчина в чёрной ветровке, окинул молодого человека взглядом и жестом подозвал его ближе.

Тёма спустился вниз и, выйдя на асфальт, присмотрелся к лицу незнакомца. Про того сложно было сказать что-то конкретное. Он либо плохо сохранился для сорока, либо хорошо – для шестидесяти.

– Здравствуйте, это с вами мы созванивались?

Мужчина мягко улыбнулся и протянул открытую ладонь. Парень потянулся было пожать её…

– Паспорт.

– Что?

– Паспорт доставай. Только медленно, не копошись.

В голосе незнакомца не было угрозы, но Смирнов только тогда увидел, какие холодные и серые у него были глаза.

Сняв рюкзак, он открыл боковой карман, осторожно достал пожёванную тёмно-красную книжечку и… едва заметил, как та размытым пятном пропала у него из руки.

Парень успел лишь пару раз хлопнуть глазами, когда мужчина уже развернул паспорт на второй странице и пристально смотрел то на него, то на ошеломлённое лицо собеседника.

– Угу, угу. Смирнов Артём Валерьевич, русский, Москва, пол – “эм”, девяносто восьмого года… На свет повернись? Руки бы фотографу, конечно, оторвать…

В конец обалдев, Тёма не заметил, как у него чуть отвисла челюсть.

Сухое лицо незнакомца наконец-то расплылось в улыбке.

– Да ладно, извини. Шучу я, – мужик хлопнул парня по плечу и всучил тому паспорт, – осторожность не повредит. Давыдов, – тут он уже сам приветственно протянул молодому человеку ладонь.

– Очприятно… – тонкая щуплая рука беспомощно утонула в широкой лапище.

– Вперёд прыгай, – нотариус достал ключи и направился к “форду”, – ехать нам где-то полчаса.

В салоне машины было сухо и пахло кедром. Хозяин явно о ней заботился и не скупился на уют. На сиденьях были ч?рные кожаные чехлы, а с зеркала заднего вида свисали два игральных кубика – резных хвойных, а не плюшевых деш?вки.

Одним из лучших решений Артёма в сво? время было сдать на права. После смерти мамы он полгода мучительно и неблагодарно таксовал. Своих кол?с у парня не было, поэтому машины ему предоставлял таксопарк. В этих корытах он на всю жизнь нанюхался вонючих ширпотребных ?лочек и насмотрелся на деш?вые фигурки на “торпедах”. У Давыдова вс? было иначе – стильно, по минимуму и со вкусом.

– Пристегнись давай, – бросил водитель. Раздался послушный щелчок пряжки ремня. Но, стоило машине тронуться, предосторожность сразу показалась излишней.

Рассекая по просёлочной дороге под сенью деревьев, “Форд” выжимал добрые шестьдесят, но при этом ехал гладко и размеренно, точно кораблик по озеру. Ювелирными мановениями руля нотариус неуловимо избегал ухабы и изящно, как фигурист, входил в повороты. Тёме на секунду представилось, как Давыдов в эпоху застоя возит на чёрной волге какого-то партийного деятеля. Ну или, может, он просто был привычен держать всё под контролем.

Через несколько минут пути свод из зелёных ветвей уступил место пасмурному небу. С захолустной дороги они выехали на шоссе, и перед глазами парня раскинулось необъятное, до самого горизонта, поле гуляющего на ветру ковыля.

– Так вот почему станцию так назвали? – скорее про себя задался вопросом Артём. Давыдов тем не менее услышал и тут же отреагировал.

– Почти. Здесь раньше, ещё при царе, пшеницу сажали. Много наделов крестьянских было, да все головня поела. Слышал про болезнь такую? Колосья чернеют и будто сгорают дотла. И споры у неё ещё – хрен изживёшь. Урожай, ясное дело, коту под хвост, голода страшные были. Землю в итоге забросили, прозвали “Пеплово поле”, чтоб приезжие земледелы здесь носу не казали. Ну, сработало, что и говорить. Название вспомнили, когда землю под дачников размежевали. Поезда ходить начали и автобусы. Кстати об этом…

Сбавив ход, Давыдов одной рукой указал в сторону, а сам начал поворачивать налево. У обочины шоссе Артём увидел автобусную станцию – одинокий скелет из жёлтых труб и гофрированной стали.

– Здесь автобусы до Каширы ходят, – водитель начал углубляться в поле по узкому двухполосному съезду, – где-то раз в час, может, два, ручаться не берусь. При желании можно и до жэ-дэ-путей дойти, если готов семь километров пешком отмахать. Ну, и из города до твоего дома такси можно вызвать. Но главное, гугли номера частников. Яндекс не возит, проверяли. Влетит рублей в пятьсот, но мало ли.

Смирнов упустил, когда дом успел стать “его”, но внимательно слушал и не перебивал. Тем временем бурьян, мерно покачиваясь, окружил “форд” со всех сторон. Единственными признаками цивилизации были асфальтированная дорога и редкие бетонные столбы электропередач. Поверх ворсистых колосков виднелась макушка ржавой водонапорной башни, а где-то за ней – роща из хилых деревьев. Откуда-то из зарослей, заслышав рокот машины, с гулким граем взлетела стая ворон.

– А где, э-э-э… вс?? – Тёма недоуменно оглядывался. – Разве тут не дачный пос?лок?

– Только на бумаге, – одними словами отмахнулся Давыдов, – земля давно распродана и размеж?вана. Но строиться тут не спешат, а расстояние между участками – считай, хутор. Зуб даю, тут можно полгода прожить и никого из соседей в глаза не увидеть. О, смотри-ка. Приехали.

Наконец густой ковыль расступился. Сперва парень разглядел антенну и флюгер на двускатной крыше, затем – треугольное чердачное окошко, и наконец его взгляду предстал одноэтажный деревенский дом.

Уже издали было видно, что тот был выкрашен в синий, а участок – обнесён деревянным забором. Артём было думал, что Давыдов подъедет поближе, но вместо этого нотариус осторожно затормозил и остановился метрах в двадцати от калитки.

– Так, значит… – кряхтя, мужчина потянулся на заднее сиденье и достал оттуда чёрный кожаный портфель. – Слушай внимательно. Всё, что внутри – твоё. Опись никто не проводил, сам разберёшься. Тела там, насколько я знаю, нет.

– В смысле – насколько знаете…

– Не перебивай, – нотариус не слишком повысил голос, но осадил Тёму настолько резко, что тот оторопел и замолчал. – Внутри две спальни, кухня, есть свет, вода из своей скважины. Осмотрись, захочешь – обживайся. – быстро прожужжала молния, и узловатые пальцы Давыдова выудили из кармана портфеля связку ключей. – Не захочешь – вызывай такси до станции. Налички ж не держишь?

– Нет.

– Так и знал.

Мужчина со звоном положил ключи на приборную панель, достал из кармана зажим с пухлой стопкой банкнот и отслюнявил две хрустящие красные купюры.

– Считай, аванс, – Артём принял десять тысяч с ошалелыми глазами. – А то они только налом берут. У Петра Ильича на счетах были кое-какие средства, мы как раз начали их размораживать. Дальше – больше.

– Ладно, но… – Смирнов с трудом связывал слова в предложения, но всё же решил вклиниться, – вы-то со мной сейчас не пойдёте?

– Я? Нет, никак, – развёл руками Давыдов, – меня клиенты ждут. Да и не любит меня этот дом. Связь есть?

Тёма кинул беглый взгляд на экран мобильного – индикатор показывал две палочки.

– Вроде.

– Чуть что – звони мне. Номер тот же. Сброшу – значит, занят. Перезвоню как только, так сразу.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом