В его голосе я услышала настоящее сожаление и досаду за собственное бессилие, и этого было достаточно, чтобы пообещать себе продержаться. Осталось еще совсем немного. В конце концов, бывало и хуже.
– Все в порядке, я потерплю.
– Ты и так терпишь уже слишком долго, – непонятно откликнулся Эйв и поднялся со скамьи, – Пора выдвигаться.
Пока мой спутник крепил дорожные сумки к седлу Ворона, я стояла на крыльце и сосредоточенно вдыхала воздух. Не то чтобы он был очень свежим, из кухни пахло жаренным, от конюшен – навозом и не слишком свежим сеном, но время от времени налетал порыв прохладного ветерка и сразу становилось легче. По небу плыли облачка, время от времени закрывая солнце, день обещал быть теплым, но не жарким – то что нужно для долгой дороги. Ворон выглядел сытым и отдохнувшим, рвался в путь, нетерпеливо переступая копытами. Явно жаждал сорваться в галоп, но это не сегодня и точно без меня. Я подошла ближе и погладила коня по носу, тот в ответ фыркнул. Все-таки он был очень красивым и каким-то нереальным. Я не могла объяснить это ощущение, может быть я просто слишком редко общалась с лошадьми близко, вот они и казались мне скорее частью исторических или фэнтезийных сюжетов, чем не живыми существами из плоти и крови.
Эйв кинул мне небольшое яблоко с красным бочком, я поймала рефлекторно, не успев задуматься. Мой спутник довольно хмыкнул и кивнул на Ворона. Я посмотрела на коня, потом на пойманное яблоко, обозвала себя идиоткой и протянула угощение на раскрытой ладони. По руке скользнули теплые конские губы и яблоко исчезло, о том, что оно вообще было, свидетельствовал лишь довольный хруст.
Я умильно погладила зверюгу по шее, запустила пальцы в гриву, которая оказалась совсем не «шелковистой», а очень даже жесткой, и, чувствуя легкое сожаление, полезла в седло. Это было так же легко, как и в предыдущие разы, хотя Ворон был гораздо выше тех лошадок, которые встречались мне раньше.
Я освободила стремя, но Эйву оно оказалось не нужно, я завистливо присвистнула, когда он оказался у меня за спиной. Это было за гранью моего представления о возможном.
Придорожная гостиница осталась за спиной, а впереди была дорога, бескрайние поля по сторонам, лес вдалеке, а еще дальше – горы. Я сидела в кольце рук Эйва, держалась за луку, старалась не откидываться назад слишком сильно. Наверное, удобнее было бы устроиться у него за спиной. Но, учитывая, мою прискорбную привычку терять сознание в самый неподходящий для этого момент, мы оба предпочитали не рисковать.
Ехали молча и через какое-то время я почувствовала, что плавный шаг Ворона начинает меня убаюкивать. Боролась с этим, сколько могла, но в конце концов попросила:
– Давай поговорим о чем-нибудь? О чем угодно, иначе я точно засну и свалюсь под копыта.
– Ну, положим, свалиться под копыта я тебе не дам, – усмехнулся Эйв, но моей просьбе внял, – О чем тебе рассказать, странница?
– Почему странница? – поинтересовалась я. Он звал так меня уже не в первый раз, но в прошлый раз я не обратила внимания – были более насущные вопросы.
– А почему нет? Имени твоего мы все равно не знаем. Рано или поздно, конечно, придется придумать тебе новое, но мне почему-то кажется, что сейчас не самое лучшее время для этого. Подожди пока мы не приведем тебя в норму. Все справедливо: новая жизнь – новое имя.
– Это значит, что себя прежнюю я так и не вспомню? И ты так уверен, что сможешь меня вылечить? – в голове теснились еще какие-то вопросы, но пока удалось четко сформулировать только эти два.
– Вспомнишь ли все и вспомнишь ли вообще, я не знаю, и никто, наверное, не знает. Но жить без имени в любом случае затея так себе. А вылечить тебя я очень постараюсь, и знаю тех, кто мне в этом поможет. У нас действительно очень хорошие целители, не переживай. Завтра проведем диагностику и решим, что делать дальше. В чистом поле легко рану залечить или кости сломанные срастить, но с тобой все совсем не так просто, поэтому подожди до Цитадели.
Я посмотрела в сторону. Вокруг нас действительно было поле, травы колыхались на сколько хватало глаз, и только у самого горизонта виднелась темная полоска леса. Надеяться было страшно, что настоящее, что будущее казались одинаково нереальными, а мирный пейзаж – нарисованным. Мне нужно было уже привыкнуть наконец, начать воспринимать себя в этой новой реальности. Но когда даже самые правильные мысли помогали перестроить мозг на новые рельсы, тем более в настолько сжатые сроки?
Вокруг был целый мир о котором я не знала абсолютно ничего. В нем было что-то знакомое – лошадь в почти привычной сбруе, мягкая постель в гостинице, пыльная проселочная дорога. А еще в нем был Эйв – мой странный спутник, ставший знакомым и почти родным за какие-то пару дней. Я понимала, что это не логично и, скорее всего, неправильно, но рядом с ним я чувствовала себя на своем месте, мне было спокойно настолько, что это само по себе пугало. Доверить свою жизнь случайному незнакомцу уже было глупостью, но какой у меня был выбор? Мое состояние могло быть результатом стресса от перехода – перегруженный событиями мозг просто отсекал все лишнее, чтобы хоть как то справляться со свалившимися переменами. Или это было частью воздействия Эйва – он ведь пробовал меня лечить. Если бы я бегала в панике или билась в истерике, путешествовать со мной было бы не в пример труднее. А может быть что-то в этом месте действительно отзывалось у меня в душе, было смутно знакомым, как воспоминание из далекого детства. Только когда спустя годы возвращаешься в такие места, обычно не испытываешь ничего кроме недоумения. А сейчас все было совсем иначе. Пейзаж был мне незнаком. Но я как будто была дома.
– Не спи, а то вдруг все-таки не успею тебя поймать, – хмыкнул Эйв мне в затылок, когда молчание затянулось, – Могу рассказать про столицу или про соседние страны или про королевский двор. Подробный экскурс в географию лучше отложить на потом, когда хорошую карту в библиотеке откопаем. А если коротко, то мы сейчас в Лартаге, довольно обширном государстве со столицей в Катрионе, на юге у нас Итафия, на востоке Хаотар, на северо-западе Ндебр и Кеосвинд. Плюс еще с дюжину различных мелких владений, княжеств и прочих гордых и независимых городов-государств…
– Названия я все равно на слух не запомню, да и без карты не особо представляю, где тут север, где восток, и где мы по отношению ко всему вышеперечисленному. Так что пока единственное, что я поняла – это то, что есть куча государств и мы в центре. А еще, что у вас монархия и есть королевский двор, видимо в том самом Катрионе, который я все таки запомнила. Обо все остальное проще язык сломать. И у вас есть магия, которой учат в Цитадели, не только в ней, но там лучше всего учат, правильно?
– Да, все верно, магия есть, но не у всех, конечно же. Это дар, с ним рождаются, у кого-то он сильнее, у кого-то слабее. Чаще всего способности передаются по наследству. У пары с сильным даром скорее всего родятся сильные дети. Но бывают и исключения. То где-нибудь обнаруживается самородок, у которого в последних пяти поколениях ни искры магии, а он сам при этом чуть ли не сильнее наследных. То наоборот в семье потомственных магов рождается неодаренный ребенок, или ребенок с таким слабым даром, что и на бытовую магию едва хватает. В общем тут нет правил, скорее закономерности, – Эйв замолчал ненадолго, достал флягу, отпил, протянул мне. День был теплым, но вода оставалась прохладной, может быть это тоже была магия, раньше я не обращала на такие мелочи внимания.
– И какая она, магия? – вполне закономерный вопрос, для человека, выросшего в мире без магии, но мне почему-то было неловко его задавать. К тому же Эйв был все еще не в курсе моего перемещения между мирами.
Возможно, я действительно спросила что-то не то, потому что мгновения таяли, а ответа так и не было. Я попыталась обернуться, чтобы разглядеть выражение его лица, но это было не так просто. А потом у меня перед глазами появилась рука, Эйв щелкнул пальцами и на них заплясал маленький язычок пламени, как у свечи или зажигалки. А ведь я так ни разу и не видела, как он разводил костер. Что еще ускользало от меня такого простого, но на самом деле важного?
Маленький огонек продолжал облизывать его пальцы, но не причинял вреда, я не удержалась и все-таки потянулась к нему рукой. Он был настоящим, обжигающе-горячим и как будто живым. Дотронуться хотелось неимоверно, но когда я попыталась прикоснуться, Эйв развел пальцы и огонек исчез, словно его и не было. Я вздохнула, не сдержав разочарования. Это был всего лишь маленький фокус. Но в тоже время это была настоящая магия.
– Магию нельзя понять просто увидев, ее нужно ощутить, познать, пропустить сквозь себя, и только тогда удастся немного приблизиться к пониманию, что же такое магия на самом деле.
От того, как он об этом говорил, у меня мурашки бежали по коже. Вот так, наверное, и выглядит настоящая страсть – жажда познать что-то настолько безграничное и немыслимое, что разум просто не способен объять. Эта страсть была завораживающей, пугающей и при этом заразительно-притягательной. Мне тоже хотелось бы гореть чем-то так же сильно. Но у меня не хватало на это сил. Никогда не хватало. Я часто вспыхивала, ярко, как падающая звезда. И так же стремительно прогорала. Наверное, отдавала все, что было, а дальше просто нечему было гореть. Поэтому все это казалось не настоящим, но вот то, о чем говорил Эйв, чувствовалось даже более реальным, чем дорога впереди или поля вокруг. И от этого перехватывало дыхание, и сердце начинало биться часто-часто, отзываясь на всплеск чужих эмоций.
В первое мгновение я почувствовала легкость, как будто еще немного и смогу взлететь, а потом волна воодушевления схлынула, и сердце начало стучать все тяжелее. И перестало хватать воздуха. Я дышала, воздух свободно проходил в легкие, но мое тело как будто этого не чувствовало, оно задыхалось.
Эйв понял, что дело неладно, еще до того, как я начала заваливаться вбок, крепче обнял меня одной рукой поперек груди и натянул поводья, останавливая Ворона.
В голове уже мутилось, и, как он спускал меня и укладывал на свой плащ, я запомнила только вскользь, просто одно слитное движение. Что Эйв делал, я не видела, но удушье ослабло, а потом осталась только слабость, руки и ноги были как будто ватными, тело казалось чужим. Я лежала в высокой траве у дороги на расстеленном кожаном плаще и смотрела в небо. Оно было высокое, насыщенно-голубое с легкими белыми облачками, ясное летнее небо.
Когда-то давно… в прошлой жизни, кто-то однажды сказал мне, что только счастливый человек может легко смотреть на небо. Кто бы ни был автором этой философской мысли, похоже, он был прав – я смотреть не могла. По щекам от усталости и бессилия катились слезы. И я закрыла глаза, чтобы больше не видеть этой безграничной синевы, которая заставляла меня чувствовать себя еще более ничтожной. Хотя куда уж более. Я так устала. Смертельно устала. И ни сон, ни отдых были не в состоянии уже мне помочь. А Эйв мог… Ведь мог же?
Одна ладонь скользнула на шею и легла на основание головы, другая – на лоб. Я почувствовала легкое давление, не только на коже, оно как будто проникало вглубь. Тело по прежнему ощущалось чужим, но в нем появилась странная легкость, словно что-то тянуло меня вверх.
– Бесполезно, – зло выдохнул Эйв, и его ладони разжались, – Сколько в тебя ни вливаю сил, ничего не усваивается, вытекает как из треснувшего кувшина. Ни закрепить, ни стабилизировать не выходит. И пути, как назло осталось всего ничего – Ворона в галоп и к вечеру были бы на месте. Но куда тебя в галоп… и портал ты не выдержишь, с таким энергооттоком он тебя просто высосет.
Его досада передалась и мне. Сдохнуть в полудне пути от цели – достойное завершение достойного пути, ничего не скажешь. От меня же не так много и требуется – продолжать дышать, а выпасть из седла Эйв мне не даст. В конце концов бывало и хуже. Ведь бывало же? Я снова закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох. Выдох. Не так уж и сложно.
– Не надо галопом, – слова давались с трудом, словно тело никак не могло вспомнить, как говорить, – Рысью, шаг у Ворона достаточно плавный, будешь держать меня покрепче. Потеряю сознание – не обращай внимания. Если добраться единственный вариант, значит надо добраться.
Вдох, выдох и попытаться пошевелить все еще непослушной рукой. Опереться, приподняться. По одной задаче за раз. Встать мне помог Эйв или, вернее, поставил на ноги. Я переждала приступ тошноты и головокружения, подышала ртом, попросила воды. Стало легче. Иногда от таких приступов слабости мне помогало сладкое, но это похоже был уже не тот случай. Я прислушалась к организму, но есть он определенно не хотел, это было к лучшему – не нужно тратить время.
С одной стороны меня аккуратно придерживал за плечи Эйв, с другой я прислонилась к теплому боку Ворона, косившегося на нас непонимающе, но открытого недовольства пока не демонстрировавшего. Нужно было выждать, поймать тот самый момент, когда получится собраться с силами и сделать следующий шаг. Вдох, выдох, я поставила ногу в стремя и шепнула: «Давай». Эйв меня не только услышал, но и понял абсолютно правильно – аккуратно подсадил наверх, крепко держа за талию. Перед глазами все плыло, я вцепилась в луку, но все равно раскачивалась в седле с опасной амплитудой. Впрочем, это продолжалось всего мгновение. Потом я почувствовала руку Эйва, повинуясь ее движению, откинулась ему на грудь, и облегченно закрыла глаза.
Ворон перешел с шага на рысь, наверняка очень плавную, но не с моими навыками наездницы было ее оценить. Какое-то время мне еще удавалось держаться за луку седла и за свое сознание, но потом перед глазами окончательно потемнело. Я успела испытать мгновение паники и провалилась в пустоту.
Глава 3
Возвращаться было тяжело, тело хоть и болело ощутимо, все равно оставалось чужим, сознание было неповоротливым как после короткого сна с внезапным пробуждением. Даже открыть глаза не получалось – веки не слушались. Я чувствовала руку Эйва, крепко прижимающую меня к его телу. Еще через пару вдохов пришло понимание, что скачка закончилась, Ворон спокойно шагал как в самом начале пути, но я не знала, что это значит, и значит ли что-то вообще. Болело все, даже кончики пальцев, но дышать я по-прежнему могла, и даже вроде бы это стало делать чуть легче. Тиски, сжимавшие мою грудь, сколько я себя помнила немного разжались. И это было чудесное ощущение, даже несмотря на монотонную боль.
– Почти добрались, – тихо сказал мне на ухо Эйв, каким-то непостижимым образом почувствовав, что я пришла в себя, – Еще немного потерпи, я знаю, что больно.
Знает… откуда? Я вдохнула чуть глубже и, наконец, смогла заставить веки приподняться. Было уже темно, но ночь еще только начиналась. Небо оставалось ясным и света хватало, чтобы не сбиться с дороги. И это было важно, потому что прямо сейчас мы поднимались по горному серпантину. Не на столько узкому, чтобы вызвать мгновенную вспышку паники, но сбоку все равно был обрыв и темнота внизу сильно нервировала. Одна надежда – Эйв знает дорогу к своей Цитадели достаточно хорошо, чтобы провести нас даже ночью.
– Постарайся успокоиться, чем чаще бьется твое сердце, тем сложнее мне не дать тебе сорваться в очередной приступ.
– Высоко, – прошептала или, скорее, прохрипела я, в горле совсем пересохло, – И темно.
– Не бойся, я вижу достаточно, а Ворон хорошо знает дорогу. Все будет в порядке. Лучше попей, – и в мои губы легонько ткнулась поднесенная фляга. Воды в ней оставалось совсем не много, но на несколько больших глотков хватило.
Легче не стало, да и, наверное, не могло стать. Я чувствовала, как снова начинаю проваливаться. И стало по-настоящему страшно, потому что в моем, словно забитом ватой, мозгу возникла одна единственная удивительно четкая мысль – в этот раз я могу уже не проснуться.
Эйв почувствовал мою панику, сжал сильнее, и я ощутила, как от него волнами исходит сила, пронизывает теплом тело, колет иголочками затылок и почему-то кончики пальцев, собирается горячим узлом под солнечным сплетением. Он держал меня, не только не давая телу свалиться с лошади, но и сознанию снова провалиться в пустоту. И я цеплялась за него в ответ, хотя сил уже не было, да и понимала, что делаю, я слабо.
Но впереди уже была видна высокая каменная стена с массивными воротами. Значит все-таки добрались. Не иначе как чудом.
– Я тебя держу, слышишь? – Эйв не шептал, но его голос почему-то казался мне тихим и приглушенным, – И буду держать столько, сколько потребуется. Ничего не бойся и не сдавайся. Это самое главное. Пока ты хочешь жить, мы сможем тебе помочь.
Ворота открылись плавно и удивительно беззвучно для такой массивной конструкции. Я хотела ответить Эйву, но так и не смогла произнести ни слова, губы не шевелились, а зрение странно плыло – я не понимала, далеко еще до ворот или совсем близко, пока мы не оказались в просторном дворе. И было слишком светло, а голова кружилась после того, как мы спустились на землю. Поставить на ноги Эйв меня даже не пытался, мы оба понимали, что это было бы бесполезно. Поэтому я так и оставалась у него на руках, пока вокруг суетились какие-то люди.
А потом появилась Она. Я не могла ее рассмотреть – глаза снова закрывались. Но я как будто все равно ее видела. И чувствовала. И голос у нее был красивый, сильный, хоть и недовольный:
– Кого ты притащил опять, Эйв? Мало тебе что ли девиц из окрестных деревенек? Или их всех ты уже перепортил, а по второму кругу не интересно?
– Тея, милая, заткнись, пожалуйста. Нужна хотя бы тройка тех, кто сможет ее удержать, и живо за мной в малый лекарский зал, – как холодом повеяло. Эйв не был со мной ни слишком открытым, ни добродушно веселым, но сейчас он словно в еще один слой защиты облачился, и от этой брони даже мне стало не по себе.
Меня несли сначала по двору, потом по коридорам и лестницам, пока наконец не положили на что-то мягкое. Эйв отстранился, но прикасаться не перестал – руки его сначала переместились на плечи, так что пальцы одной из них находились прямо над сердцем, а затем скользнули к вискам.
– Сканируй, – приказал он, но обращался явно не ко мне.
Я почувствовала как прохладная, кристально чистая сила пронизывает меня насквозь, а потом меня словно потянули в сторону за правое плечо, но прикосновения я не чувствовала, тянули как будто не плечо, а всю меня, настойчиво, но недостаточно сильно, чтобы сдвинуть с места. Почти сразу потянули еще и влево, а потом как будто за ноги, и я поняла, что не смогла бы пошевелиться, даже если бы мое тело было бы все еще на это способно. Натяжение чуть усилилось и одновременно с этим я почувствовала, как с трех сторон в меня словно вливаются потоки энергии, смешиваясь где-то в глубине тела под диафрагмой и растекаясь дальше во все стороны. Удивляться уже не было сил, единственное, чего хотелось – открыть глаза и увидеть хоть какое-то подтверждение тому, что все это происходит на самом деле. Поэтому я сделала над собой усилие и заставила таки веки приподняться.
Эйв был сзади и я не могла его видеть, а прямо передо мной голубым светился отчетливый контур – словно отражение моего тела, с пронизывающими его бледно-желтыми нитями сосудов… или тех самых энергетических каналов? И странным облаком-ореолом вокруг всего силуэта.
– Богиня милосердная, – растеряно прошептала та самая женщина откуда-то справа. Из-за свечения рассмотреть ее мне не удавалось, – Ты что на собственном резерве ее всю дорогу тащил?
– Только последний переход, до этого вливал несколько раз, сколько могла принять. На какое-то время хватало. Но после Эйденверса стало совсем плохо.
– Тут же все перекорежено. Но как… я не вижу повреждений. Как будто каналы изначально так прорастали в теле, а им постоянно что-то мешало. Проклятье? Но как она тогда жива до сих пор? – ответы ей как будто не требовались, она говорила скорее сама с собой, пытаясь нащупать разгадку в мешанине свалившихся фактов.
– Мы сможем это исправить? – как-то даже слишком спокойно спросил Эйв, но его пальцы на моих висках дрогнули… наверное, от напряжения.
– Выжжем наш с тобой резерв и еще нескольких ассистентов выпьем, но думаю да, можно попробовать. Только понять бы все-таки, как это произошло, потому что тут ведь надо все удалять и растить заново. Выдержишь, девочка? – внезапно она обратилась ко мне, но я лишь смогла шире раскрыть глаза, вглядываясь в голубовато-желтую проекцию перед собой, – Восстанавливаться придется долго и сложно. А пока каналы прорастать будут, еще и больно будет.
– Но без этого ты умрешь, – снова спокойно и даже как-то буднично добавил Эйв, – А тебе никак нельзя умирать.
– Почему? – спросила вместо меня невидимая женщина, я по-прежнему не могла заставить свои губы пошевелиться.
– Ты разве не видишь, она же Странница.
Женщина растерянно выдохнула, а я почувствовала новую волну прохладной силы, прокатившейся по телу.
– Ты уверен? Их же уже несколько поколений не было… Мы ни одного в живых не застали… Но тогда понятно, откуда повреждения. Это или после перехода или воздействие ее родного мира.
– Это ее родной мир. Иначе бы она здесь не оказалась. А теперь спи, маленькая странница. И ничего не бойся, мы о тебе позаботимся.
Ладони исчезли с висков, и я легко соскользнула в пустоту, все еще пытаясь понять смысл сказанных слов.
***
Пустота озарилась светом сотен или даже тысяч искрящихся точек – звезд – соткавшихся в плотную сферу, окружившую меня со всех сторон. Я как будто парила в невесомости и с удивлением рассматривала свои руки, казавшиеся очень светлыми, почти прозрачными в холодном белом свете. Мое тело никогда не было таким… но, кажется, это и не было моим телом.
Звезды смыкались не плотно, но за пределами сияющей сферы можно было разглядеть только темноту. От чего ограждала меня эта тонкая скорлупа?
Стоило мне об этом подумать, как границы сферы рванулись в стороны, распадаясь на отдельные святящиеся точки. И в следующее мгновение вокруг меня было звездное небо, бесконечное необъятное космическое пространство, единственный взгляд на которое затопил мое сознание волной паники. Слепой животный ужас перед безграничностью окружавшей меня пустоты, заставил рвануться в глупой попытке сжать, стянуть пространство обратно до размеров маленького защищенного мирка.
И звезды подчинились. Это было невероятно и невероятно тяжело, но они действительно тянулись обратно, складываясь в уже привычную сферу, пусть и гораздо больших размеров. Но стоило лишь на секунду потерять концентрацию, как звезды, удерживаемые на месте только лишь моей силой воли начинали стремительно отдаляться.
Так сложно было не думать ни о чем лишнем и не отвлекаться, и так страшно было потерять контроль и снова оказаться в пустоте, чувствуя себя лишь еще одной из миллиарда песчинок, отделенных друг от друга бесконечными пространствами.
Я чувствовала, как дрожит что-то внутри от напряжения и понимала, что не смогу держать их вечно. Сфера дрогнула, расширяясь, а затем стянулась немного обратно, повинуясь моему отчаянному рывку. Но это была не более чем агония – не человеку тягаться со вселенной.
Звезды вдруг стали из белых бледно-голубыми, ярко вспыхнули, и лопнули невидимые нити, которыми я притягивала их к себе. Но вместо того, чтобы разлететься в стороны, как стремились еще совсем недавно, они рванули ко мне, ослепляя светом настолько ярким, что уже не оставалось места темноте.
***
Больно! Так больно, что эта боль кажется нереальной. Я хватала ртом воздух, пытаясь закричать или хотя бы захрипеть, но горло перехватывало, а по венам жидким огнем струилась агония. Мне никогда не было так больно, хотя я думала, что привыкла к боли. Но моя боль была совершенно другой, она мирно жила со мной, свернувшись клубочком где-нибудь в голове или в груди и только изредка выпускала когти. А это… это было адом с озером раскаленной алой магмы, которая была вокруг меня, которая была мной…
– Пей, – губ коснулся холодный – ледяной – край, я рефлекторно сделала глоток и даже не ощутила вкуса.
Боль странно притупилась, словно на нее накинули плотное одеяло, она не ушла и в голове не стало яснее. Я как будто медленно падала вниз и никак не могла упасть. Под веками было не темно, а тускло-красно. Я почувствовала чужую холодную ладонь на лбу, от прикосновения боль немного усилилась, но все еще была слишком глухой, чтобы причинить реальный дискомфорт.
– Спи, – еще один приказ знакомым голосом. И мой разум подчинился так же легко, как и в прошлый раз.
***
Все было красным, но не ярким, тускло-красный сумеречный свет с красноватого облачного неба едва освещал мутно-красную воду, похожую на кисель. А по ней плыла такая же красная лодка, вроде бы деревянная, но она была странно мягкой. И твердой одновременно. Словно металл или камень обернули в несколько слоев толстой фланели.
И я сама тоже была мягкой, и твердой, и тускло-красной… но при этом, кажется, светилась. Под кирпичной кожей змеились белые полосы вен, сначала едва различимые, они становились все ярче, ветвились, прорастая все дальше. Пока, наконец, не засияли даже кончики пальцев.
Я медленно покрутила руками перед глазами, светящиеся узоры как будто действительно повторяли рисунок вен, такой же был на плечах, на груди и везде, где можно было рассмотреть. Борт лодки тоже засветился, когда я коснулась его рукой. А потом я опустила пальцы в густую плотную воду, и она стала словно наполняться светом изнутри, пока красная муть не растворилась окончательно в ровном белом сиянии.
***
Было светло. Даже светлее чем во сне, хотя это скорее был все-таки бред. Но глаза открывать в любом случае не хотелось, как и снова сталкиваться с реальностью. Боль отступила, но я чувствовала сильную слабость. Ощущения отличались от моих привычных, но суть сохранялась – шевелиться не хотелось, даже дышать, казалось, не было сил. Но я дышала. И сердце билось легче и сильнее, чем раньше. Не было больше этого болезненного трепыхания в груди – только стабильный ровный ритм. Так странно…
– Я знаю, что ты уже не спишь, – голос мягкий, немного насмешливый, знакомый.
– Эйв?.. – а вот у меня голос был хриплым, едва различимым. Сколько же я провалялас
– Четыре дня.
Я же не спрашивала в слух… Или спросила? Глаза все-таки открылись, да и прятаться от реальности было уже бессмысленно. Зрение немного плыло, танцевало светлыми и темными пятнами. Губ снова коснулся край стакана, на этот раз просто холодный, а не обжигающе-ледяной. Это была простая вода, но мне ничего больше и не нужно было. Я сделала несколько больших глотков, но Эйв – а это был именно он – почти сразу забрал стакан назад:
– Подожди немного, позже еще попьешь, а через пару часов и поесть сможешь. Дай своему телу немного прийти в себя.
Зрение медленно, но верно прояснялось и я уже могла разглядеть своего спасителя почти отчетливо. Это звучало пафосно и в духе дамских романов в мягкой обложке. Но это было именно то, кем был Эйв – он раз за разом спасал меня, сначала не бросил там, на дороге при нашей первой встрече, потом снимая приступы в пути, и, наконец, довез меня до Цитадели и сделал то, что они сделали. Чем бы это ни было. Поэтому да, этот человек был моим спасителем, и я не знала, смогу ли я когда-нибудь расплатиться с ним за эту помощь.
– Ты слишком много думаешь. Дай себе время восстановиться и не переживай ни о чем. Теперь действительно все будет хорошо, – он легко сжал мою руку, а я, наконец, смогла нормально сфокусировать взгляд.
Эйв выглядел… плохо. Лицо осунулось, под глазами круги, несколько крупных прядей неаккуратно выбились из хвоста, даже серебряные искры из глаз пропали. Смотрел он мягко, спокойно, хоть и немного устало.
