Юрий Юрьевич Юршин "Записки на полях"

~

На следующий день дядя разбудил Алана также рано. Вставать было тяжело, да и обидно, с учетом того, что, вернувшись домой, он сразу пойдёт в школу, где ему также придется рано вставать.

Они быстро позавтракали творогом с яблоками и отправились пасти скот. Когда Алан освободился, то поплелся досыпать свои законные часы. По дороге в дом, он заметил, что перед крыльцом стояли какие-то мужчины и о чём-то разговаривали с дядей. Но самое последнее что он сейчас хотел, это с кем-то разговаривать, поэтому сразу же пошел к заднему входу. Постель уже ждала его.

~

В комнате было темновато, хотя за окном сияло солнце. Выходя из комнаты, Алан бросил взгляд на «Избранные сочинения», которые собирался начать читать ещё вчера, но не нашел на это сил. «Нужно начать» – думал он, но читать почему-то при этом совсем не хотелось. Живот издал призывающий к действию звук, вдохновив Алана отправиться на кухню.

Открыв холодильник, он обнаружил обилие кастрюль и пакетов, содержимое которых вызывало у Алана вопросы, поэтому он отправился искать дядю, чтобы спросить, что ему можно поесть. Нашёл он его сидящего на лавочке вместе с Бимом. «Суп готовить умеешь? – спросил он. – Нет? Ну пошли, буду учить»

В тот день, дядя открыл для Алана совершенно новый мир, так как самым серьезным, что тот когда-либо готовил, была яичница. Конечно, он помогал маме с готовкой, но никогда не вникал в сам процесс, а благодаря дяде, приготовил свой первый в жизни суп.

После обеда Алан вернулся к себе в комнату и лёг на кровать чтобы завязать жирок. В глаза ему опять бросился Пушкин. Почему-то Алану было трудно начать его читать. Он хотел. Правда хотел, но какое-то чувство боязни и, конечно, определённая доля лени, не давали ему начать. А Алану нужно было её прочесть. Хотя бы ради Мелани. Он задумался. Чем бы он хотел заняться сейчас? Глаза скользнули к окну, в котором виднелся лес. Ответ пришёл сам собой.

На улице стоял жаркий, августовский день, пели птицы и пахло цветами. Он опять вспомнил прошлое лето в Алабаме. Родители выбрали гостиницу не далеко от моря, там очень вкусно кормили и даже делали соки из свежевыжатых фруктов, которыми Алан упивался. Они каждый день ходили на красивейшие пляжи с белым песком. На одном из них, он познакомился с волейболистами и потом они стали звать его играть вместе с ними.

А два года назад, зимой, Алан с семьей летали в Нидерланды, где его подруга Мирра, подвернула ногу, когда они бегали наперегонки. Родители тогда долго отчитывали Алана, за то, что он ведёт себя как ребёнок и что такими темпами он и себе голову свернёт, так и не дожив до старости. Но нога у Мирры скоро зажила, и они с Аланом вспоминали эту историю со смехом.

Словом, Алан не представлял себе жизнь без путешествий и когда он узнал, что поедет к дяде, то сначала обрадовался. Можно считать, путешествие в новое место, потому как о ферме и Мидс-Криге он почти ничего не помнил. Но потом, он услышал разговор родителей о дяде Бене, о том, какой у него скверный характер, услышал, что придется помогать ему и Алан совсем поник. «Конечно же, пожить рядом с дикой природой и понаблюдать за её красотой, дело хорошее, на неделю. Ну максимум, полторы, но не месяц же!» – рассуждал Алан. Плюс постоянно кормить скот, дергать траву, не самое вдохновляющее занятие для молодого парня, с учетом того, что дома, на него никогда не свалилось бы столько обязанностей. Да и заняться тут особо нечем кроме работы, сна и может быть чтения, с которым он ещё не совсем наладил отношения. Но всё это перечеркивало одно огромное «НО» – знакомство с Мелани.

Ради того, чтобы вновь с ней встретиться, он готов был перенести и тяжелый труд, и скуку, только бы вновь посмотреть в её неземные глаза и услышать звонкий смех. Но как ему это сделать?

Алана поднял голову и посмотрел на образовавшийся над ним тёмно-зелёный купол из крон. Только сейчас, он понял, что именно на этой тропе он видел волков. Не водятся ли они здесь по сей день?

Он шёл вперёд и старые, гордые деревья приветствовали его, того самого маленького мальчика, который уже давно повзрослел. Алан невольно вспомнил тётю Сару. Как она обнимала его, успокаивала, когда он расстраивался. От неё постоянно вкусно пахло выпечкой, а на кухонном столе всегда можно было отыскать что-то сладкое. Когда тетя Сара была жива, в доме все было как-то по-другому. Светлее что ли? Шумнее и пахло совершенно по-другому, не то, что сейчас. Алану стало грустно. Ему в голову пришла мысль, что они с дядей ни разу не говорили о тёте.

Дорожка свернула, открыв перед ним солнечную прогалину, через которую она тянулась дальше, в лес. Солнце не на шутку пекло голову и Алан успел пожалеть, что не надел бейсболку.

Он пересёк полянку с белой травой и длинными фиолетовые цветами и вернулся под тень деревьев. Тут уже громче слышались голоса птиц. Алан увидел одну из них на ветке. Небольшую, с красным пузиком и так обрадовался ей, словно никогда не видел ничего красивее, ведь такие птицы не водились в его городе. Но заметив, что за ней следят, пташка тут же вспорхнула и улетела прочь. Алан отправился дальше, свернув в одну из узких, заросших троп, ведущую куда-то на запад. Алан вздохнул, опять вспомнив о Мелани. Он подумал: «Нужно бы спросить у дяди, как часто он ездит в город и может ли он брать его с собой. Интересно, а ходят ли туда трамваи или автобусы?»

Эта мысль заставила его остановиться. А ведь действительно, что, если все намного проще чем он себе представлял? Что если он сможет увидеть её уже сегодня? Мысль об этом вспыхнула внутри бушующим пламенем, заставив действовать немедленного. Он развернулся и не просто пошёл домой, а побежал. Ему хотелось как можно быстрее решить этот вопрос. Он понял, что не может заниматься ничем, пока не увидит её снова. Через какое-то время впереди показалась ферма. Алан перешел на шаг, остановившись, чтобы отдышаться и когда он почти вышел из леса, внезапно, услышал за спиной чей-то тихий голос:

–Ааа-ла-н… – протянул он.

Голос звучал очень близко и одновременно далеко, касался нереальным. Забыв обо всем, Алан обернулся и, к своему удивлению, в нескольких метрах от себя, увидел женщину в темно-зелёном плаще с рыжими как огонь волосами. Она улыбалась, и улыбка её завораживала, прельщала. Её глаза сияли изумрудами и манили к себе нечеловеческой силой. Алан забыл обо всём, зная лишь то, как его зовут и то, что Она позвала его. Он с трудом сглотнул скопившуюся во рту слюну и почувствовал, что не может выдохнуть, будто бы забыл, как это делается. Девушка усмехнулась и воздух вышел из легких сам собой. Алан просто не мог оторвать от неё глаз. Он знал, что эта девушка всегда была центром вселенной, смыслом его жизни и сейчас он лишь желал, чтобы она наконец отдала ему приказ. И она приказала. Девушка подняла свою тонкую, прекрасную кисть и поманила его к себе. Ноги Алана пошли. Всего несколько метров отделяли Алана от богини. Осталось совсем чуть-чуть…

Мимо пролетела муха, громко жужжа. «Не обращай на неё внимания», —услышал он голос богини. И он не обращал. Затем муха прожужжала ещё ближе, из-за чего, перед его глазами помутнело. «Не слушай её, иди ко мне». Алан двинулся настойчивее, но в этот момент к первой мухе присоединилась вторая, а следом третья, а потом, он услышал целый рой, который чёрной тучей отделил Алана от его мечты.

~

– Ты как, племяш? – услышал Алан голос, а затем увидел склонившегося над собой дядю.

Картинка вернулась к нему не сразу, пиксель за пикселем. Он помотал головой, словно пытаясь проснуться и скривился, от тяжести, которую почувствовал в груди.

– Что такое? – взволнованно, спросил дядя. Не можешь вдохнуть?

Алан не смог ему ответить, закашлявшись.

– Господи Боже, держись, мы едем в больницу!

– Нет, – сквозь вторую волну кашля бросил Алан, поднимая руку. – Я… я в порядке.

– Как же в порядке?! —Недоумевал дядя, ослабив хватку, вернув его на землю.

Алан положил руку на грудь.

– Всё в порядке. Я дышу, – продемонстрировал он.

Алан перевёл взгляд на тропинку и увидел на ней Бима, пристально глядящего вглубь леса. Алан начал ощущать, что дышать стало легче.

– Что… что случилось? – спросил Алан.

– Я был в гараже, когда услышал лай Бима. Сначала, я не придал ему значения, но потом, он начал лаять так неистово, что я выбежал посмотреть, и нашёл тебя здесь, лежащего на земле. Что произошло, Алан? – взволнованно спросил дядя, – что с тобой?

~

Почему-то от этого события, в памяти Алана не осталось ничего кроме лица той женщины, хотя влечение к ней ушло. Он ничем не мог его объяснить, а вспоминая о своих чувствах к Мелани и вовсе считал его постыдным. Но именно в ту минуту, в лесу, будто бы опьяненный, Алан воспринимал все иначе.

Дяде он сказал, что от жары у него закружилась голова. Рассказывать о рыжеволосой девушке казалось глупым. Да и поверил бы дядя Бен? Он предложил Алану съездит в больницу, на что племянник заверил его, что ему уже лучше.

Когда Алан вернулся в свою комнату и увидел в окне тропу ведущую в лес он снова задумался о случившемся.

Куда же исчезла та женщина? Почему ему так хотелось повиноваться любой её прихоти? У Алана пробежали мурашки по коже. Только сейчас он начал осознавать, что с ним произошло.

«Я был в гараже, когда услышал лай Бима» – вспомнил он слова дяди. Он совсем не помнил этого. Казалось, что в тот миг он словно был погружён в какой-то транс. Будто бы та женщина его… заколдовала?

Он всматривался в деревья, в тропу, уходящую вдаль, и поймал себя на мысли, что ищет её там, на самом деле, боясь найти. Алан тряхнул головой и отошёл от окна. Как бы он не старался объяснить то, что с ним произошло, толку от этого не было. Поэтому он решил отбросить тревожные мысли и отвлечься на что-то другое. Тут на его глаза опять попалась книга, все ещё покоящаяся на столе.

То, что нужно – подумал он.

~

Дядя не трогал Алана до самого вечера, и зашел за ним лишь тогда, когда настала пора ужинать. За столом дядя справился о его самочувствие.

– Всё в порядке, – ответил Алан. – Просто перегрелся без кепки.

– Уверен?

– Да-да, не переживай – с набитыми картошкой и курицей щеками, отвечал Алан.

Дядя кивнул.

Чуть-чуть выждав, Алан все-же решился задать дяде волнующий его вопрос.

– В сторону города, ходят автобусы из Мизволда. Остановки как таковой в Мидс-Криге нет, они просто останавливаются на трассе если видят голосующих. Автобусы ходят с восьми утра, до пяти, с промежутком в два часа, – отвечал дядя на вопрос Алана. – Мылишься к своей новой подружке?

– Да просто интересно, – попытался продемонстрировать безразличие Алан.

– Само собой, интересно, – ухмылялся дядя. – А вообще, по утрам я езжу в город, отвожу молоко, если тебе нужно, могу захватить тебя.

– Ты каждый день туда ездишь? – удивился Алан.

– У меня тридцать коров Алан. За день они дают шестьдесят литров молока, а ты как думал? Конечно, каждый день.

– Я же не разбираюсь.

– Знаешь хоть сколько раз в день доят корову? – поинтересовался фермер.

– Нет.

Дядя засмеялся.

– Ну ничего, у тебя ещё целый месяц впереди. Узнаёшь, как люди живут.

Некоторое время они ели молча, слушая беседу ночи с настенными часами, пока дядя Бен вдруг не перебил их.

– Завтра шестое августа, – проговорил он, как-бы невзначай. Алан поднял на него глаза, но увидев, что тот не смотрит не на него, вновь опустил их в тарелку. – день рождение Сары.

Алан перестал жевать.

– Нужно будет на кладбище съездить.

Алан кивнул, не зная, что ответить. После этого, они не проронили не слова, а кухонные часы, улучив момент, принялись читать ночи свои речитативные стихи.

~

На следующий день дядя разбудил Алана непривычно поздно – в девять утра. Он позавтракал и отправился пасти скот, а затем, досыпать. Дядя вернулся с города в середине первого и поднял его, на кладбище.

От фермы до кладбища было всего пять минут езды. Оно было не большим, по сравнению с теми, которые видел Алан. Могилы часто были заросшими и ухоженные, сильно выделялись на их фоне.

Следуя за дядей Беном по пятам, они пробрались в глубь рядов, в поисках искомой могилы.

Её могила расположилась под старым клёном, в правой части кладбища.

«Сара Митчел О’Бейл»

«1910-1975»

Гласила надпись на небольшом гранитном памятнике. Дядя сразу положил на его постамент красные розы.

– Ну, с днём рождения, моя дорогая, – негромко, с печальной улыбкой проговорил он.

Алану от подобного зрелища стало совсем грустно. Какой силы должна быть любовь, что даже после стольких лет он не мог забыть о ней. Отмечать её праздник, приезжать на кладбище, чтобы увидеть даже не её, а могильный камень, смирившись с мыслью, что никогда больше не увидит её улыбки, горящих глаз, не услышит голоса и всю оставшуюся жизнь, будет жить одной лишь памятью, понимая, что в этой жизни никогда больше не будет таких как она.

– Знаешь, она так любила розы… – вдруг начал дядя. Любила с детства, с того момента, как увидела их на картинке книги «Снежная королева», которую ей читала мама. Ей тогда хотелось сделать у себя дома такой же балкон с розами. И вот она выросла и встретила меня. – Его голос стал добрым и тёплым. – Простого студента сельскохозяйственного института. Тогда я был высоким, стройным. Когда я её увидел, казалось, позабыл обо всем на свете. Помню тот день как сейчас. Она такой была худенькой девочкой в темно-красном платье, с длинными каштановыми волосами и румяными щеками. Я тогда особо не умел общаться с девочками, да и друзей у меня не было, знаешь, с кем бы я мог поговорить об этом. А твой отец… – он немного посерьёзнел. – В молодости у нас были другие отношения. Да и что с нас тогда было взять? Приходилось выпутываться самому. Я понимал, что девчонкам нравятся накаченные ребята и поэтому стал заниматься спортом чтобы ей понравится. Как вспомню свои первые тренировки, – он усмехнулся. – На турник залез, а подтянуться не получается, – смех прорывался сквозь улыбку. – Тужусь, весь красный. Но ничего! Потом получилось. Ну и я начал ухаживать за ней, за Сарой. Цветы дарил, конфеты, а потом подруг её попросил ей в сумочку записку подбросить, в которой я её приглашал в кино. И она пришла! Как мы сидели тогда в том кино! – Не переставал смеяться дядя. – Показывали тогда «Огни большого города» с Чарли Чаплином в главной роли и тогда… тогда я её в первый раз поцеловал. Её родителям я поначалу не нравился, говорили, мол, я какой-то худой, бледный… да только один раз она так на них прикрикнула, не стерпев: «Какой-никакой, а мой. Хватит, говорит, про него глупости болтать». – И закрылась у себя в комнате. После этого, они уже ничего такого про меня не говорили. Ну а потом… потом мы закончили учебу и уже стали жить вместе в Холорде. В более крупном городе, нежели Филимор, наш родной с твоим отцом город.

– Да, я помню, мы ездили туда в детстве, – кивнул Алан. – пока ещё бабушка не заболела. Только не помню, были ли вы там или нет, дядя.

Он прыснул.

– Да я тебя тогда на вот этих плечах катал, этими руками носил. – показал он свои ладони.

И тут Алан вспомнил какие-то отрывки кадров. Как они играли с ним в «самолеты» как гуляли, и он купил ему чипсы, а маленький Алан, хотел ещё мармелад, но бабушка дала ему всего пятьдесят центов, поэтому на большее, у него не хватало, а дядя не взял бумажник. И они тогда всей семьей объясняли ему, рыдающему навзрыд, что ему нужно было выбрать то, что он хотел больше всего, в то время как Алан просто выбрал то, что попалось ему на глаза первым. В конце концов у них все же получилось донести Алану смысл, он успокоился, ему налили сок и тогда ему показалось, что все самое тяжелое в жизни осталось позади.

– Ну а потом, мы решили завести своё хозяйство. Купили здесь землю и построили нашу ферму. И уже там она исполнила свою мечту, – просиял дядя, указав на букет на могиле. – сделала свой садик с розами.

Алан сразу вспомнил клумбу вдоль дома и цветы в саду. Тёплая, но такая же грустная как у дяди улыбка прорезала его лицо.

– Дай Бог, чтобы ей сейчас там, было хорошо, – проговорил дядя. – Знай, милая, мы помним тебя, – а затем, тихо добавил: Я помню.

Наступила тишина, позволившая им побыть наедине с самими собой. Алан поглядел на надгробие из серого камня.

«Сара Митчел О’Бейл».