Лабиринты времени
Валерия Дмитриевна Лагутина
Земле более четырёх миллиардов лет. Наша цивилизация зародилась примерно триста тысяч лет назад. А что было ранее? На просторах древней Лаурии, омываемой водами бескрайнего океана мирно существовали древние племена и расы. Одни из них были совсем дикими и приносили жертвоприношения спускающимся на землю божествам, другие жили в землянках и занимались охотой и земледелием, а третьи строили белокаменные дворцы и устраивали гладиаторские представления. Но однажды высоко в небе вспыхнула и тут же погасла новая звезда, а затем к человечеству пришёл Красный Шаман и война твёрдой поступью ступила на некогда цветущую землю.Любовь и ненависть, алчность и предательство, доброта и самопожертвование, встречи с необъяснимым и преодоление собственных пороков помогут героям произведения найти себя и стать теми, кем им суждено было стать на самом деле.
Валерия Лагутина
Лабиринты времени
Пролог
Огромным пластом на широком океанском просторе, простираясь от края до края с леденящего душу пустынного севера на цветущий и плодородный юг и граничащая с роем мелких островов на западе и востоке, раскинулась величественная Лаурия.
Зеленеющие хвойные леса сменялись мандариновыми рощами, а Великая стена, начинающаяся у северных скалистых гор, уходила своими каменными плитами в южное море, разделяя восток и запад. И там, на востоке, начинался раскинувшийся на тысячи километров угол Мёртвой пустоши, широким краем уходящей далеко на север. Кто и когда построил эту стену, уже точно не помнили. Но предания гласили о великой битве тысячу лет назад между жителями восточных и западных земель, во время которой небеса развернулись и некогда зелёную и цветущую землю накрыл бешеный огонь, сметающий на своём пути всё живое и неживое. И был он настолько силён, что обуглившаяся земля и спустя много сотен лет не смогла возродиться и охладить свои недра.
Много лет смельчаки, пробравшиеся на пустошь, находили среди чёрных камней оплавившийся металл и остатки затвердевшего оружия. А потом в муках умирали от неизвестной болезни. И вот тогда -то и появилась эта стена. Ибо не зачем ходить туда, где ждёт тебя её величество смерть.
Долгое время это место охраняли отряды вооружённых воинов, а потом люди перестали интересоваться им и надобность в этом исчезла. И с тех пор, медленно разрушаясь под напором беснующихся вокруг её осиротевших башен стихий, устраивающих дикие пляски с опавшей с обвивающих камни лиан листвой, зияла мрачная стена своими пустыми бойницами. Да случайно пролетающие мимо птицы вили под её крышей гнёзда с надеждой обрести надёжность и покой в дали от вечно посягающих на их жизни людишек. Леденящий ветер – бродяга тихо скользил по пустынным башням, завывая унылую песню, глухим эхом отдающуюся в рассыпающихся под его напором бойницах.
А что там, за Мёртвой пустошью? Никто на западе об этом не знал верно. Кто-то говорит, что живут там потомки тех самых воинственных захватчиков, уцелевших во время битвы. Другие думают, что сразу за ней край земли. А некоторые верят, что именно там души умерших находят своё последнее пристанище. Так или иначе, но проверить ту или иную версию ни у кого не возникало мысли. Да и зачем? Если здесь хорошо?
Плодородная земля даёт богатый урожай, в лесах полно дичи, а в реках плавают косяки рыб.
Тонкая нить полноводной Реи, начинающейся в заснеженных горах, уходивших под самые облака, страны суровых ветров течёт далеко на юг, в роскошные сады Эпии, с новой силой возрождаясь в Розовом море и теряясь за ним в бесконечных песках Великой Пустыни.
И здесь, на её берегах, раскинулись многочисленные племена и расы, мирно существовавшие тысячи лет. Кто – то из них так или иначе контактировал с соседями, а о существование некоторых никто и не подозревал. Настолько они вели замкнутый и скрытный образ жизни.
На высоких берегах реки раскинулись деревянные дома белых людей -славличей- земледельцев с крышами, уходившими основанием в землю. Белых, потому что кожа была у них светлая, волосы цвета пшеницы, а в глазах отражалась небесная голубизна. Были они кроткими и боголюбивыми. Несли жертвенные подарки Богу Солнца и Матери – сырой- земле. Соблюдали посты и обряды, чтили семью свою, мать и отца, и детей своих. Оттого и боги жаловали их, ограждая от врагов и завистников.
Далеко в глубь лесов, по соседству со славличами, жили таёжные люди – ирки- ловкие охотники без стыда и совести. Жили, как звери, в вырытых земляных ямах, обложенных изнутри бревнами, воровали девок у соседних племён, пили кислое вино и пели разгульные песни. Имели непомерную жадность к золоту и солнечному камню. И в редкой землянке не нашлось бы тайного местечка, куда хозяин не прятал бы свои богатства. Однако никто лучше них не мог в одиночку завалить дикого кабана или стрельнуть белке в глаз, будь то мужчина или женщина. А мастера их так искусство выделывали шкуры, что были они лёгкими, как пух и мягкими, как шёлк.
На самом севере, в каменных гротах скалистых берегов вели хозяйство мрачные затворники иссиды, никого не подпуская близко к своим владениям. Не то, что бы они были злыми людьми. Просто затворнический образ жизни был их сутью и другой они не знали (а, может, и знали, но не хотели перенимать). Будучи искусными рыболовами, они так умело коптили и солили дары северного моря, что слава о них шла далеко за пределы их селений. А солнечный камень, добываемый в их краях, был предметом мечтаний многих южных красавиц. Но и сами иссиды нуждались в вине и хлебе, которые, естественно, не могли быть выращены на суровых землях. А поэтому единственными, кого они пускали на свои причалы, были балты- смелые купцы- мореплаватели, соединяющие на своём торговом пути север и юг.
В устье же великой Реи, на берегу Розового моря было Блаженное Царство со своими жителями эпийцами. Считалось, что именно они и есть потомки древней цивилизации, победившей во время великой войны, но утратившей многие знания.
Среди их тропических лесов раскинулись роскошные сады и белокаменные дворцы с водопадами и статуями. Яркое солнце круглый год не теряло своего тепла, благодатно одаряя им раскинувшиеся под ним селения. Загорелые девы в тонких одеждах ходили по каменистым улочкам, бесстыдно сверкая обнажёнными полосками тел и золотыми украшениями. Вино лилось ручьём в их домах, и сладкоголосое пение заглушало трели соловьёв. Диковинные животные охраняли своих хозяев в их каменных домах, а мужчины щеголяли мускулистыми телами во время спортивных соревнований. На самом же юге, на краю великой пустыни день и ночь закованные в цепи рабы добывали и плавили для южан железную руду. Именно сюда купцы – балты и везли товары со всего света.
Каждый год на огромных двухпалубных ладьях они начинали своё плавание со страны мрачных иссидов и спускались по Рее на самый юг, в страну горячих песков, где выменивали дары моря и таёжного леса на табак, вино, стальные мечи и тонкие ткани. И к концу осени возвращались к себе домой, на ближний север, по пути разменивая южные товары.
Но однажды всё изменилось.
По широкой степи, раскинувшейся южнее Пустоши и восточнее садов эпии, в одну из ясных звёздных ночей быстро, перебирая ножками, шли темноволосый мальчик лет десяти с узкими глазами и чернявая пятилетняя девочка.
–У меня ножки устали, – захныкала девочка и остановилась.
–Давай, залезай ко мне на плечи, – присел мальчик и девочка, быстро вскарабкавшись к нему на спину, крепко обхватила тонкими ручонками его шею.
Яркая звезда, вспыхнувшая высоко на небосклоне, осветила круглые крыши юрт на засыпающей бескрайней степи и качнулась в сторону, улетая далеко на север.
Девочка посмотрела на небо:
– Смотри, боги пируют, – зачарованно сказала она.
Мальчик запрокинул голову и увидел разрезающий ночной небосклон огненный след звезды, летящей далеко за горизонт.
–Наверное, весело у них там, – остановившись, вздохнул мальчик и, крепче обхватив ножки своей спутницы, продолжил путь.
А чуть позже, далеко на севере, когда все племена уже спали, и только старый Шаман иирков бил в ритуальный бубен, да вышедшая по нужде славличанка помолилась светлобокой луне, новая звезда ярко осветила синим светом небо над верхушками вековых елей .
–Молодой бог родился. И мама поёт ему здравную песню, – широко зевнула девушка, закрыв глаза, сложила ладони рук перед грудью, постояла так немного и вернулась в свой дом.
–Боги! Они услышали нас!– завопил Шаман иирков на другом конце света, вытягивая руку в сторону падающей звезды.
И звук бубна в дуэте с оглушительными криками восклицания охотников разрезал ночную тишину спящего леса.
Часть 1. Завоеватель
Глава 1
Круглая Луна спелым яблоком нависла над спящим лесом, лениво наблюдая, как между дремлющих сосен устало бредёт, шурша по траве кривым посохом, тёмная фигура Ведуна, укутанного в длинную меховую накидку из волчьей шкуры с натянутым на лицо капюшоном.
Покачиваясь, на его плече сидит большой белый филин, монотонно мигая жёлтыми глазами. Крутя головой во все стороны, он хрипло подухивает, приподнимая хохолок перьев на загривке, готовый, едва увидев заблудившуюся в траве мышь, тут же сорваться с плеча хозяина и, схватив добычу цепкими когтями, разорвать её на части, обагрив своё оперение свежей, струящейся кровью.
Укутанный лесной тишиной, молча бредёт старик по лоснящейся от влаги траве, погрузившись в свои мысли. Ничто не отвлекает его от далёких воспоминаний: ни хлопанье крыльев ночной мыши, покинувшей своё тёмное логово в поисках пищи, ни моросящие капельки дождя, проникающие глубоко в складки грубого плаща, ни разрезающие далёкий небосклон молнии. Спокоен и безмятежен его взгляд. Уверена и тверда его поступь.
Неожиданно замелькавшие далеко впереди огоньки удаляющихся факелов заставили Ведуна остановиться и прислушаться.
Кто это может быть в столь поздний час?
Не по-старчески озорной взгляд голубых глаз, обведённых густой чёрной краской, сверкает из-под седых прядей и мощным лучом пробивает ночную мглу.
И лес словно растворяется в воздухе, открывая ясному взору группу мужчин и женщин – ирков в мохнатых штанах и шапках, с факелами и топорами, догоняющих растрёпанную женщину, озирающуюся безумными глазами по сторонам. Когтистые ветки цепляются и рвут её грязное, мокрое платье, покрываясь клочьями шерсти от меховой куртки и лоскутами грубого холста. Ведун видит её окровавленное тело, мелькающее белизной из-под рваной одежды и руки, поддерживающие округлый живот. Тяжело дыша, женщина останавливается, но, оглянувшись, видит бегущие далеко позади огоньки факелов и, скривив лицо от внезапно пронзившей её нутро боли, согнувшись пополам, продолжает бежать, едва уворачиваясь от ударов сухих веток по лицу, до тех пор, пока темнота окончательно не поглотит её и не скроет от глаз всевидящего путника.
«Неужели, – подумал Ведун и тень радости на мгновение озарила его лицо.– Это тот самый день? Значит, скоро… совсем скоро это должно свершиться».
И, взбодрённый внезапно посетившими его мыслями, мужчина глубоко вздохнул, опустив взгляд и спешно продолжил путь, беззвучно шурша палкой по опавшей пожелтевшей листве в сторону еле слышимых криков:
–Где же она?
–Не могла же провалиться сквозь землю!
–Может, свернула ниже, к ручью?
–Схватим и убьём ведьму!
–У-ля-ля!!!!
Зловещий хор многоголосия диссонансом разнёсся по спящему лесу, разбудив дремавших на его ветвях воронов и полетел в след за глухим топотом босых ног дальше, уносясь в сторону освещённых луной скалистых вершин, сдерживающих бурный поток виляющей между их оснований реки.
–Должно быть, где-то здесь, – пробормотал старик и, внимательно осмотревшись по сторонам, увидел, как огромная крылатая тень медленно выползла из-за скрытой в темноте горы и, взмахнув крыльями на сверкающем от звёзд небосклоне, быстро полетела прочь, в сторону спрятанной далеко за лесами Мёртвой пустоши.
Сердце Ведуна забилось сильнее и он, словно предчувствуя что-то радостнее, зашагал быстрее.
–У-ух! У-ух, – словно разделяя чувства хозяина, забормотал филин, взмахнул мощными крыльями, взлетел с плеча хозяина, зовя его за собой и тот, повернув вслед за птицей, уверенно зашагал в сторону виднеющейся недалеко высокой скалы с прямым, словно аккуратно срезанным склоном, заросшей кустарником.
Ещё немного пути между колючими, осыпанных гроздями бурых ягод кустов и поваленного бурелома и Ведун вышел на небольшую поляну
Примятая трава и безжизненно свисающие концы веток ясно говорили о том, что совсем недавно здесь пробежала толпа. Её следы, потоптавшись на месте, плутали между деревьев и, теряясь во влажной от росы траве, уходили далеко в сторону.
Лёгкий шум где-то высоко–высоко заставил мужчину поднять голову и осмотреться. И там, на чёрном, как смоль, небосклоне, он увидел тёмные силуэты встревоженных птиц, кружащихся под освещёнными луной верхушками деревьев.
«Она где-то здесь», – подумал старик и осмотрев поляну вокруг себя, начал искать доказательства своих мыслей, медленно разводя траву посохом.
Гнилой орех, из нутра которого медленно вылезает землянной червячёк…
Красные капли сока от растоптанных чьей-то ногой ягод…
Или…
Это капли крови несчастной, подвергнутой гонению своего племени?
Ведун дотронулся тонким худым пальцем до багровеющей копли на груглом листе и, поднеся его к носу, медленно вдохнул её аромат.
«Кровь», – только успел он подумать, как филин на его плече вдруг глухо заухал и повернул голову в сторону.
–Ты что то услышал?– погладив его по перьям, спросил мужчина.
–У-ух,– словно поняв его, ответила птица и моргнула в сторону.
Ведун прислушался.
Из клубины кустов, закрывающих плотным ковром низ скалы доносились тихие, еле слышные звуки.
Сделав круг, филин опустился на круглый, поросший мхом камень у зарослей дикого шиповника и моргнул одним глазом.
Ведун огляделся.
«Должно быть где-то здесь…»
Земля вокруг была сильно притоптана, трава примята, некоторые ветки безжизненно висели на тонких ворсинках.
Неожиданно окружающую Ведуна тишину разрезал душераздирающий крик, доносящийся, казалось, из самой глубины камня и глухим эхом пронёсся между верхушек спящих деревьев, разбудив дремавших в её листве воронов, с криком взметнувшихся в тёмное небо.
Мужчина осторожно раздвинул колючие ветки, пробираясь к горе.
Ещё, ещё…
Осторожно протянув руку сквозь кусты, он неожиданно почувствовал, как холодная каменная влага коснулась его ладони.
Ещё…
Ещё…
Неожиданно пальцы проваливаются куда-то вглубь. Раздался сухой треск и яркий белый свет, неожиданно вырвавшийся из-за кустов у самой горы, осветил Ведуна и тот, ослеплённый его яркостью, отклонился назад, рукой прикрывая глаза.
И, если бы мужчина не сделал этого, то с удивлением бы заметил, как на месте где только что он прошёл, примятая его поступью трава, словно наливаясь свежим соком, вытянулась, а сломанные ветки с новой силой потянулись вверх.
Через мгновение свет притух и, почувствовав, что яркость стала более слабой, старик открыл глаза. Переливаясь всеми цветами радуги, возникший из одной точки, свет вихрем закружил по каменистой плоскости, образуя круг и вдруг… Так же неожиданно пропал, как и появился. А на его месте чернело круглое отверстие, уходящее своим основанием далеко-далеко в глубь камня.
