Секрет шкатулки с драконом
Нелли Штерн
Дорогой Дедушка Мороз! В этом году я вела себя хорошо и совершенно не понимаю, почему ты решил отнести меня к списку непослушных детей и наградил нет, не угольком, а одним несносным драконом! Мало того, что в первый же день знакомства реликтовая ящерица умудрился вывести меня из себя, так еще и никак не оставит в покое! Понимаю, что не в твоих правилах принимать подарки обратно, но этот я бы тебе с удовольствием вернула. Не желает уходить? Ничего! Он еще плохо знает, с кем связался!А тут новая напасть: под самый праздник пропала моя подруга, а я сама оказалась втянута в жуткую историю, которая началась со странного письма. Может, повременить пока с возвратом подарочка? Ведь кто защитит лучше, чем могущественный черный дракон? Главное, чтобы он сам не прибил меня где-нибудь по-тихому…
Нелли Штерн
Секрет шкатулки с драконом
Глава 1
Бесишь! Как же ты меня бесишь, Егор Тишинский! Это ж надо умудриться так качественно накрутить нервы самой уравновешенной из рода наяд. Встретился бы ты с моей сестренкой, уже бы лишился какой-нибудь особенно мешающейся части тела, а Сашка дополнила бы папину коллекцию ледяных древностей. Нашему народу вообще свойственна некоторая флегматичность и отстраненность, но наглая ящерица умудрился разбить вдребезги весь мой самоконтроль и привычную доброжелательность, едва не доведя до убийства. Да простят меня предки, но жгучее желание проредить популяцию черных и избавить этот мир от одного летающего козла накрыли девятым валом! А как прекрасно все начиналось…
Яркое зимнее утро уже дышало предвкушением праздника, самого волшебного и сказочного в году. В этот день даже обычные люди истово верили в чудеса. Как и всегда, устроилась с чашечкой кофе на широком подоконнике в собственной квартире на Саввинской набережной и наслаждалась короткими минутами спокойствия. На сегодня у меня полная запись. Такое ощущение, что весь город массово решил заняться своими зубами к Новому году. И вот одна фамилия из списка меня особенно напрягла. Тишинский Егор собственной персоной! Как там говорится? Бизнесмен, плейбой, филантроп и прочие регалии. Пассии в его постели и в новостной ленте в социальных сетях менялись едва ли не чаще, чем дорогие эксклюзивные костюмы, отшитые на заказ, и рубашки. Спутниц он всегда выбирал себе под стать: все шикарные, неизменные героини светской хроники, актрисы, модели, ведущие, певицы, прекраснейшие представительницы четвертой власти в стране, называющие себя блогерами, и, конечно, наследницы богатейших семей. Никому из них не удалось задержаться подле одного из самых завидных холостяков дольше пары месяцев.
Уж наверняка у этого создателя всемирно известного ювелирного дома «Тишинский» есть свой личный стоматолог, и мне тем более не понятно, что он забыл в нашей довольно бюджетной клинике. Еще не тот размах, и клиенты попроще. Так и не найдя для себя никакого разумного объяснения сему более чем странному факту, отправилась собираться. Предновогодняя столица щедро делилась обильным снегом и морозом, нужно выезжать пораньше, чтобы не попасть в знаменитые московские пробки. Теплые угги, шарф, куртка с меховым капюшоном – то, что нужно в минус восемнадцать. Любимый небольшой кроссовер на подземной стоянке приветливо подмигнул хищными фарами. Мягко щелкнула дверь, и нетерпеливо заурчал двигатель. Утренняя подборка композиций практически всех радиостанций радовала предпраздничным однообразием. Тихонько мурлыча очередной «Ласт Кристмас…», неспешно двигалась в потоке машин. Настроение неуклонно ползло вверх.
Заветное место на парковке, и вот я уже поднимаюсь на лифте на двадцатый этаж.
– Доброе утро, Олечка Сергеевна! – широко улыбнулась нашему дежурному администратору, солидной и довольно строгой женщине.
– Здравствуй, Леночка! – Она подняла на меня глаза и тут же нахмурилась. – Опять не позавтракала. – Не понимаю как, но эта дама без капли волшебного дара всегда с легкостью определяла подобное. Даже зная, что утром мой организм ничего, кроме кофе, не принимает, в остальное время ее поразительное чутье еще ни разу не ошиблось. – Вот, держи, – она протянула мне небольшой контейнер, – специально для тебя оставила. Попробуй, – строго произнесла администратор, когда я уже хотела было отказаться, – это новый рецепт.
Я покорно перехватила коробочку, одуряюще соблазнительно благоухающую выпечкой, и прошла в раздевалку.
Надела идеально отглаженный костюм голубого цвета, удобные тапочки, по дороге закинула контейнер с угощением на небольшую общую кухню и отправилась в кабинет. «Стоматолог-терапевт Безрукова Елена Станиславовна» значилось на табличке. Как и всегда, с гордостью в груди и с замиранием сердца отмечала собственное достижение. Смогла! Справилась! Доказала в первую очередь себе, что способна добиться успеха и без помощи влиятельных родителей. Медсестры Светланы еще не было.
Просторная светлая комната с большим окном, приятный йогуртовый цвет стен, мебель молочного оттенка, удобное кресло для пациентов, шкафы с необходимым инструментом и материалами и рабочий стол для меня. Привычным движением отодвинула кресло и расположилась у компьютера. Посмотрела электронные медицинские карты сегодняшних пациентов. В общем, ничего особенно сложного не должно было быть, некоторые опасения вызывал лишь последний пациент – Егор Тишинский, черный дракон – и только одна пометка в его карте – профилактический осмотр и профессиональная гигиена полости рта.
– Доброе утро, Елена Станиславовна. – В кабинет ярким солнышком прошмыгнула Светлана, пухленькая жизнерадостная девушка с красивыми серыми глазами и рыжими пружинками волос.
– Здравствуй, Свет. Первый пациент будет уже через десять минут, – произнесла, бросая взгляд на часы. – Подготовь инструменты. – И все закрутилось.
За целый день лишь у одного из посетителей была довольно серьезная проблема – непроходимый канал, с ней за несколько посещений мне вполне по силам справиться. Удивительно, но в обед я даже успела попробовать нежнейший киш с курицей, которым угостила меня с утра Ольга Сергеевна.
Последним пациентом значился Егор Тишинский. Он зашёл ровно в семнадцать часов, предельно вежливо поздоровался и тут же едва заметно скривился. Это же не Версаль, в конце концов, а кабинет стоматолога. Чего он ожидал? Золоченый трон, обитый алым бархатом?
Усевшись в кресло, он первым делом заявил Светочке, что ему совершенно неудобно, и потребовал настроить поверхность. После его десятого «не так» я решила вмешаться. Ещё минут пятнадцать мы потратили на то, чтобы подобрать для него максимально комфортное положение. Признаю, этого двухметрового здоровяка довольно сложно разместить в стандартном кресле. Когда привык летать первым классом, эконом не вызывает ничего, кроме раздражения. Недовольно поджав губы, он сдался, обречённо откидываясь на подголовник. И я ему даже чуточку сочувствовала, но это было до того, как он начал делать мне замечания.
То я слишком неаккуратно вожу ультразвуковым скалером, рискуя повредить его безупречную эмаль (а ничего, что этой эмали ни один алмазный бор не страшен), то пропустила при осмотре его драгоценную шестерку, то оставила налёт между тройкой и четверкой. И я даже несколько раз специально прошла именно в том месте, чтобы наверняка, но напыщенный драконище только закатывал свои невероятные глаза цвета расплавленного горького шоколада и разочарованно цыкал языком.
Спустя буквально минуту он похлопал меня по руке, гневно сдвинув брови.
– Эта ваша трубка… – сглотнув, начал он.
– Слюноотсос? – вежливо поинтересовалась.
– Не знаю, вам виднее, – огрызнулся Егор. – Давит на язык! Нельзя ли деликатнее? – Тихонько вздохнув, призывая все спокойствие этого мира, вежливо кивнула.
Не успела обработать один зуб, как снова:
– Послушайте, вы коновал или кто? – Непонимающе посмотрела на него. – Мои десны, знаете ли, отличаются высокой чувствительностью, не нужно так царапать!
– Прошу прощения, – произнесла обреченно, дракон снисходительно кивнул.
В очередной раз приступила к работе, но ненадолго. Настойчивый хлопок по руке.
– Почему вы работаете без обезболивания? – Еще немного, и он вцепится мне в горло.
– При данной процедуре в этом нет необходимости, но, если вы желаете, я могу обезболить, – согласилась покладисто. Взяла спрей и на всякий случай обработала всю десну. Вдруг возмутится, что чувствительность все еще сохранилась?
– Что у вас за паста полировочная? – только расслабилась и снова сосредоточилась на процессе, как очередная жалоба. Красивое лицо скривилось в гримасе отвращения. – Невероятно ужасный вкус. Этим же пытать можно!
– Закупкой необходимых препаратов занимаюсь не я и не могу отвечать за такие параметры, как вкус, но уверяю вас, она полностью соответствует ГОСТу. – Еще один крайне недовольный взгляд.
С опаской продолжила процедуру, как вдруг…
– Нет! Это совершенно невозможно! Сколько еще вам нужно времени, чтобы закончить? Мало того, что у меня уже челюсть затекла, так еще и шею не чувствую! Как вообще можно с комфортом расположиться в вашем кресле для карликов? – господин Тишинский так разволновался, что в обычном человеческом голосе пробивался драконий рокот.
– Уверяю, осталось совсем немного. Для вас ведь не составит большого труда немного потерпеть? – не могла больше молча сносить его придирки. – Может, предложить вам подушку? – ехидно осведомилась. Шоколадные глаза гневно сверкнули и сузились, обещая на мою голову все кары небесные.
Пристроив небольшую подушечку под мощную шею, снова получила возможность заняться своими непосредственными обязанностями. Интересно, надолго ли в этот раз?
– М-м-м-м-м, – громко замычал Егор, когда я промыла полость его рта.
– Что случилось? – полюбопытствовала, впрочем, без огонька.
– А воду еще похолоднее вы не могли сделать? – Явственно видела, как карие глаза наливаются яростью. В них его скрюченные пальцы уже сжимались вокруг моего горла.
Бедная Светочка уже просто молчала, с испугом глядя на все сильнее закипающую меня. Но даже внутреннее недовольство не заставило выполнять мою работу плохо, я считала себя профессионалом и не могла позволить отвлекаться на эмоциональные всплески и недовольство пациента. Глядя на идеальный рот господина Тишинского и воспроизводя в голове все его замечания, совершенно искренне порадовалась, что у волшебных существ, а уж у драконов и подавно, не может быть серьезных проблем с зубами. Природная регенерация, свойственная каждому представителю наших видов, не позволит. Обругав напоследок наш ополаскиватель для полости рта и даже не выслушав стандартных рекомендаций, он поднялся. Едва я успела отпраздновать свою очередную маленькую победу, как широкая спина в проеме двери уступила место высокомерному лицу, и приятный баритон произнёс:
– Хочу заметить, что восторги моих знакомых, порекомендовавших вас, Елена Станиславовна, как высококлассного специалиста, сильно преувеличены. Если бы мой личный стоматолог не отправился неожиданно в отпуск (ага, удрал, поди, от этого невозможного зануды на другой конец света, тут ни одна психика не выдержит), я ни за что не пришёл бы к вам. А впрочем, ни к чему миндальничать, – выдал он через мгновение и нахмурил идеальные темные брови. – Вы, Елена, весьма опрометчиво сделали выбор в пользу профессии стоматолога, ибо уровень вашей квалификации вполне соответствует вашей фамилии, и я, разумеется, отражу все это в своём отзыве о клинике. – И, не прощаясь, вышел.
Глава 2
Дверь тихонько щелкнула, отсекая раздражённого пациента. А у меня вновь стояли в ушах издевательские выкрики однокурсников: «Безрукая! Иди домой! Нечего тебе здесь делать, дочка богатеньких родителей! По блату пролезла!» Именно его последняя фраза, а отнюдь не все предыдущие замечания и даже не угроза негативного отзыва о клинике опять всколыхнула воспоминания о самых первых и самых сложных годах учебы, когда мне, стиснув зубы, приходилось доказывать не только преподавателям, но и однокурсникам, что я сама по себе чего-то стою. Обидное прозвище «безручка» плотно прилепилось ко мне на пару лет, но потом постепенно все выровнялось. Профессора стали все чаще бросать уважительно: «отлично», «превосходно», «лучшая работа на потоке», и тогда мнение моих однокурсников также резко поменялось. Мне стали завидовать, и желание увидеть, да что уж там, поспособствовать моему падению с пьедестала стало таким же сильным, как первоначальное пренебрежение. Вот в таком позитиве я доучилась до самого конца. А уж когда сам профессор Ланской пригласил меня к себе на преддипломную практику, ядом захлебнулась добрая половина выпускного курса. И никому невдомек было, какую школу я там прошла. Ланской и к себе был требователен, а уж к окружающим и подавно, но искреннее восхищение его талантом и желание хоть сколько-нибудь соответствовать подталкивали меня доучивать ночами то, чего ещё не знала, ловить каждое его движение и пояснение. Лично вручая мне диплом, он сухо бросил: «Рад, что не ошибся в тебе, девочка», – и скупо улыбнулся. Это была наивысшая похвала, как для спортсмена выиграть золото в олимпиаде. С тех пор ни разу, ни единого раза я не позволила себе вспоминать те самые первые и самые трудные годы до сегодняшнего дня.
Светочка притихла, справедливо ожидая от меня яркой эмоциональной реакции, обыкновенной истерики, в конце концов, но она, как и многие, не слишком хорошо меня знала. В такие редкие моменты, как этот, эмоции, наоборот, напрочь покидали меня, справедливо опасаясь, что рвануть может так, что я разнесу все в щепки в радиусе нескольких километров не хуже ядерной бомбы. Плавно опустилась на свой стул, механически сняла маску с лица.
– На сегодня мы закончили, Светлана, – произнесла идеально ровно. – Подготовьте инструменты к завтрашнему рабочему дню и можете быть свободны.
Простые действия всегда помогали мне успокоиться. Рука сама опустилась на выпуклые бока мышки, пальцы нажали кнопку. Глаза привычно пробежали расписание на следующий рабочий день. На этот раз без сюрпризов, хотя по-прежнему ни одного окна. Сигнал зазвонившего телефона прервал мое знакомство с электронными картами пациентов.
– Слушаю, – безупречно вежливо произнесла я.
– Елена Станиславовна, Виктор Константинович велел вам зайти к нему, – раздался недовольный голос Вики, секретаря нашего босса. Уж не знаю, за что именно она невзлюбила меня, но сейчас была полна предвкушения от выговора, грозившего мне. Главный врач нашей клиники – солидный, не старый еще мужчина, среднего роста, подтянутый, с пытливым синим взглядом. Всегда опрятен, ухожен, гладко выбрит. С самого первого дня моей работы у него мужчина по-отечески опекал меня. Может, Виктория приняла его заботу за проявление иных чувств и просто по-женски приревновала?
– Иду, – бросила в ответ и положила трубку.
Светочка проводила меня сочувствующим взглядом, я же отнеслась к проблеме философски. Во-первых, эта самая проблема ещё не поступила, потому нечего накручивать себя на пустом месте, а во-вторых, Виктор Константинович будет полным идиотом, если уволит меня после одного недовольного клиента, а уж наш главврач скудоумием никогда не страдал.
– Леночка, заходи. – Он вымученно махнул мне рукой, приглашая присесть. – Будешь? – спросил он, наливая себе в пузатый бокал из очередной жутко дорогой коллекционной бутылки.
– Вы же знаете, я за рулём, – ответила ему.
– Да-да, – как-то суетливо произнёс он и, сделав жадный глоток, ослабил узел галстука. – Ну Арсен Сергеевич! – Он покачал растрепанной седой головой и продолжил: – Какую свинью нам с вами подложил! – Понятнее не стало. – А ведь умолял втиснуть его пациента именно в ваше расписание. Сказал, если кто и выдержит скверный характер Тишинского, то только вы. Господи, Элен, – он всегда меня так называл, когда сильно нервничал, – я и сам-то до сих пор под впечатлением от его отповеди, представляю, каково вам пришлось!
– Подождите, Виктор Константинович, вас что, профессор Манукян лично просил? – выделила пока главное для себя.
– Так а я о чем говорю! Не предполагал, что под такой каток тебя брошу! – причитал он. – Думал, отпаивать придётся, ан нет, ты крепкий орешек. Не по зубам оказалась этому владельцу заводов, газет, пароходов! – Главврач даже с гордостью взглянул на меня. – Понимаешь, у Арсена внук родился, не мог он оставаться в Москве, вот и рванул к сыну в Ереван, а нам своего самого сложного пациента подкинул. Ну ничего, мы с ним ещё поговорим, дай только вернётся.
– Что, отзыв-то оставил пациент? – уже даже развеселилась я.
– А как же! – хихикнул солидный мужчина. – Минут десять вот на этом самом месте распинался мне о качестве работы моих сотрудников, уровне клиники вообще, ну и заодно о проблемах здравоохранения в России в частности. Завтра обещал прислать в письменном виде, чтобы мы непременно разместили его на нашем сайте. В общем, спасибо тебе, иди отдыхай. Выходной, уж прости, дать не могу, сама знаешь, пора сейчас горячая, а вот молоко за вредность в виде взбитых сливок на чем-нибудь шоколадном – очень даже. Олечка Сергеевна завтра утром все устроит в лучшем виде. Ну? Иди-иди.
– Я не поняла, вы меня не уволите? – растерянно спросила его.
– Уволить? – возмутился он. – Да за что же это? Сам не раз видел, как ты работаешь, а до бредней истеричных барышень опускаться не намерен. До завтра, Леночка.
– Всего доброго, Виктор Константинович, – ошарашенно пробормотала я и вышла из кабинета.
И вроде бы отпустило, все же переживала я страшно, но ноги до сих пор были ватные, да и голова плохо соображала. Как доковыляла до кабинета и под пытками – не вспомню. Схватила сумку, мобильник, закрыла дверь на ключ и замерла в нерешительности посередине комнаты. Может, и надо было согласиться на коллекционный коньяк – глядишь, соображала бы сейчас не в пример лучше. Мотнула головой, снимая плотную резинку с волос и рассыпая свою платиновую гордость по плечам. Идеально ровные, густые, с правильным холодным оттенком, причем от природы. Кстати, именно такой цвет отличает нас, наяд, а еще голубые глаза и молочная кожа. Чем сильнее магия, тем светлее волосы и насыщеннее лазурь. Мой взгляд, кстати, сияет почти так же ярко, как у отца – сильнейшего в роду.
Спустя буквально десять минут я уже сбегала по ступеням большого офисного центра. Решила немного подышать воздухом, чтобы окончательно прийти в себя.
К вечеру снова пошел снег. Он мягкими хлопьями кружился в воздухе, то, вопреки всем законам гравитации, поднимаясь вверх, то, исправившись, опускаясь на землю. Праздничная иллюминация украшала окна огромных городских монстров из стекла и бетона. Во дворе, увешенная огнями и золотыми шарами, гордо стояла пластиковая зеленая красавица. Рабочий день уже закончился, и редкие задержавшиеся трудоголики спешили вырваться из смертельных офисных объятий. Запрокинула голову к чернильному небу и прикрыла глаза, чувствуя, как тончайшие снежинки, так похожие, но разительно отличающиеся друг от друга, касались нежной кожи щек, век, путались в ресницах, мгновенно превращаясь в капельки воды. Раскинула руки в стороны и покружилась на месте, дыша, наконец, полной грудью.
Метрах в пятидесяти призывно сверкала огнями приличная кофейня. По случаю наступающих праздников там готовили великолепный латте «Имбирный пряник». Сунула озябшие руки в карманы и пошла на свет. Шаг, другой, внезапно нога поскальзывается на ледяной луже, скрытой тонким снежным налетом, и я со всей неотвратимостью начинаю заваливаться назад. Подумать только! Вот смеху-то! Наяда пострадала от собственной стихии. Сашка еще год будет посмеиваться надо мной. Неловко взмахнула руками, закручивая вокруг себя белый вихрь. Снежинки соединились в плотное, вполне осязаемое мужское тело, и мой ледяной рыцарь подхватил меня под спину, мягко удерживая на весу, а потом поднимая обратно в устойчивое вертикальное положение. Не знаю, как так вышло, но у моего создания были черты Егора. «Чтоб тебя!» – топнула в сердцах.
Попадись он мне сейчас, и мамин прекрасный сад украсила бы еще одна идеальная ледяная скульптура! «Подумать только! – пробормотала, покачав головой. – Никогда ведь не была такой кровожадной! Все ты, Тишинский, чтоб тебе икалось!»
Порыв сильного ледяного ветра заставил поежиться. Вдруг стало неуютно, а еще очень страшно. Знаете, такой иррациональный глубинный страх, скорее ужас. Обернулась: вокруг никого, совсем. Неприятные ощущения никуда не делись, и я, накинув поглубже пушистый капюшон, поспешила в уютное нутро небольшой кофейни. И что это было? Паранойя?
Кружечка ароматного кофе с привкусом рождественского чуда вернула былую легкость и пошатнувшуюся уверенность. Просто трудный день, вот и померещится всякое. Спустилась на подземную стоянку, завела машину и поехала домой.
Набережная, на удивление, уже была свободна, дорога не заняла много времени. Квартира встретила привычной тишиной и уютом. Иногда мне очень не хватает сумасшедшей суеты родного дома. Моя младшая сестренка Сашка – самый настоящий человек-праздник. Где она, там вечно что-то происходит! Эта взбалмошная авантюристка еще с юности умудрялась вляпываться в неприятности и с завидной регулярностью и меня тянула за собой. Мама только руками разводила, да вздыхала тяжело, в очередной раз глядя на разбитые коленки и порванную одежду, папа лишь хмурился. А сейчас Александра, ко всеобщему удивлению, вышла замуж. Они обожают друг друга, но характеры… В общем, похожи как две капли воды. Он – оборотень-волк из Северной стаи, облюбовавшей пригород Санкт-Петербурга. Руслан встретил ее на какой-то светской тусовке. Он отвечал за безопасность крупного бизнесмена. Сашка у нас – лицо медийное, одна из топов в известном рекламном агентстве. В общем, это была любовь с первого взгляда, да такая, что они в тот же вечер едва не поубивали друг друга. Босс волка оказывал сестренке недвусмысленные знаки внимания, она – на тот момент свободная девушка – охотно принимала их. Да и не заметить такую, как моя сестра, просто невозможно. Высокая стройная блондинка с чистыми голубыми глазами, с грацией и плавностью движений большой кошки. Несмотря на первое впечатление и некоторую взбалмошность, умна и образованна. Внимания мужчин у нее всегда было с излишком. Вот и тогда Рус ужасно приревновал ее и позволил себе нарычать. Но Александра у нас не робкого десятка, и даже злобно скалящаяся в опасной близости от ее лица двухметровая зверюга не смогла свернуть ее с пути. В общем, отхватил он от нее тогда знатно, еле лапы унес. А потом все как-то закрутилось, и спустя полгода он надел на ее пальчик кольцо с розовым бриллиантом. Сейчас, пока в их квартире в центре идет ремонт, они радуют своей бурной семейной жизнью наших родителей, которые сами же и настояли на совместном проживании. Теперь мамочка тоже подумывает о ремонте в гостевом доме. Темпераментная парочка не стесняясь выясняет отношения. Уж сколько посуды перебила Сашка. Мамуля даже убрала подальше коллекционный фарфор, оставив лишь новодел.
Мысли о сестренке привычно окатили теплом, и я уже потянулась за телефоном, чтобы набрать ей, но оставила эту идею. Александра сразу поймет: что-то не так, примчится еще вместе со своим нервным мужем. А оно мне надо?
Глава 3
Не включая верхний яркий свет, зажгла нижнюю подсветку и гирлянды-шторы на окнах. Прошла через просторную гостиную в уютную спальню, переоделась в смешной домашний костюм: свободную кофту с оленями и короткие шортики в традиционную красную клетку – и вернулась в кухонную зону. Готовить я умела и любила, другое дело, что не слишком часто практиковала, и моя роскошная графитовая с белым мрамором кухня все чаще стояла без дела. Так, иногда побаловать себя, да в выходные у родителей в загородном доме – вот уж где мы, девочки, отрывались за всю неделю. В высоких вязаных гольфах прошла к холодильнику и открыла морозильный отсек. Там среди замороженных продуктов прятался особый контейнер с моими сокровищами.
Вода, которая здесь течет из крана, мертва. В ней нет и капли силы, чтобы подпитать истощенный резерв. Мой драгоценный папочка всегда заботится о своей ненаглядной дочурке и присылает в специальных контейнерах кубики льда, сделанные из талой воды с ледников Эльбруса, любые другие горные системы, кстати, тоже подойдут. Для наяд это бесценное средство, помогающее быстро наполниться магией, залечить раны, да мало ли еще что! Настоящая живая вода из здешних сказок.
За окном уже давно стемнело, небо усыпано мириадами крошечных звезд, не успевшая подняться было метель стихла, и богатый черный бархат укрыл город драгоценным покрывалом. Забравшись на свой любимый широкий подоконник, где я устроила себе укромный уголок, задумчиво грызла ледяной кусочек, слизывая подтаявшие капли с пальцев. В такие моменты мне почему-то с особенной грустью вспоминался родной мир, захваченный и разрушенный почти до основания безжалостными завоевателями благодаря предательству правящего клана драконов. И хоть воспоминания мои весьма размыты (все же тогда я была слишком мала), но, может, именно поэтому я всей душой ненавижу крылатых ящеров?
Пробив магический щит, защищающий некогда цветущую Аттэю, легионы детей ночи (так они себя называли) ступили на нашу землю. Огромная сила, выносливость, невообразимая скорость, чудовищная регенерация – немногие опытные воины императорской армии могли похвастать подобным. Император, черный дракон, клялся, что гости пришли с миром и не нарушат договор, но он ошибся, поставив собственный народ на грань уничтожения. Им нужна была наша кровь, чтобы приспособиться, переродиться в совершенно иной вид существ и раз и навсегда освободиться от своей единственной слабости – зависимости от чужой крови. Слишком много магии было в каждом из нас, мир щедро делился ею со своими любимыми детьми, а агрессоры забирали ее силой, убивая. Немногие оставшиеся в живых, поняв, что родной мир потерян без возврата, приняли решение искать убежище в других. Среди нас были и драконы, не принявшие сторону своего вожака. Мы долго скитались в поисках нового дома и, наконец, добрались сюда. Планета Земля, которую населяли люди. Не обладая и каплей магии, своим упорством они смогли найти ей достойную замену. Они называют это наукой, но для нас в те далекие годы ее проявления были сродни волшебству: свет миллиардов лампочек, тепло, скоростные поезда и самолеты, подводные аппараты, всемирная паутина, мобильные телефоны – все стало возможным благодаря пытливому уму и упрямству венца природы. Мы жили с ними бок о бок, развивались, узнавая этот мир, принося ему собственную пользу, а люди смотрели и не замечали в нас главное – магию. Нам удалось приспособиться. Тысячи лет являясь частью их общества, мы видели рассветы и закаты великих цивилизаций, но каждый раз человечество поднималось с колен и начинало все заново.
Егор Тишинский
– Домой, Егор Андреевич? – спросил охранник, открывая передо мной дверь черного блестящего автомобиля. Крылатая богиня Ника на капоте таинственно мерцала в свете праздничной иллюминации. Задумавшись, откинулся на сиденье. «Ну почему нельзя было закупить что-то подобное по уровню комфорта, а не вот это пыточное кресло?» – в очередной раз потер затекшую шею.
– Саша, на Балчуг, – наконец дал инструкции водителю.
Рассеянно листал почту, а в голове почему-то упорно всплывали пронзительные голубые глаза, сверкавшие как два чистейших топаза, заглядывающие в саму душу. Дракон мгновенно заинтересованно заворочался. Ко всем моим любовницам черный относился… да никак не относился, старался нырнуть поглубже, спрятаться, чтобы даже отголоски скупых эмоций не трогали его толстую шкуру. А тут вдруг впервые за столько тысяч лет он откликнулся. Каждое осторожное, но такое уверенное прикосновение вызывало неконтролируемую дрожь в теле. Непозволительная слабость! И я злился на себя и на своенравную ипостась за несвоевременное проявление чувств, а срывался на маленькую наяду. Вел себя непозволительно, словно капризный мальчишка. Зверь внутри довольно порыкивал, предвкушая сладкую охоту.
Смартфон в руке завибрировал, привлекая мое внимание. Ольга! Уже в пятый раз за день. После приема на форуме в Дубае, где я имел неосторожность появиться вместе с этой наследницей семьи Строгановых, она совершенно потеряла всякое чувство такта. Мои спецы по информационной безопасности уже несколько раз докладывали, что эта девица выкладывает слишком много личной информации обо мне в своих постах в социальных сетях. Приходилось подчищать, но предупреждения, которые я делал Ольге всякий раз, не приносили никаких результатов.
– Егор, – раздался в динамике ее мягкий, соблазнительный голос. Если отбросить в сторону все последние посягательства на мою свободу, с ней было удобно и легко, но только до того момента, как она втемяшила в свою очаровательную головку, что хочет получить фамильное кольцо Тишинских. – Я звонила тебе сегодня, – прозвучало с обидой.
