Петр Васильевич Шидловский "Мир войны"

Мир войны
Петр Васильевич Шидловский

«Мир войны» – новое слово в индустрии развлечений. Отложите в сторону компьютерные мыши, клавиатуры. Забудьте о джойстиках и геймпадах. У Вас появился реальный шанс примерить на себя броню космодесантника. Овладеть космическим оружием. Возможность сесть за штурвал десантного корабля или взяться за рычаги управления космического танка. Отправиться на другую планету и принять участие в битве с инопланетным противником. Натуралистичность, реализм, море адреналина – мы Вам обеспечим. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

Петр Шидловский

Мир войны

Пролог

На огромном билборде, расположенном над стеклянными дверями корпоративного здания, красовалась грудастая брюнетка в обтягивающем комбинезоне цвета хаки с серебристым бластером в руках. Одна нога покоилась на отрубленной голове зелёнокожего существа, из раскрытой пасти которого торчали мощные клыки. Надпись над девушкой гласила:

«МИР ВОЙНЫ – НОВОЕ СЛОВО В МИРЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ И ПУТЕШЕСТВИЙ»

Стоило мне приблизиться к дверям, как они автоматически раскрылись передо мной. Переступив порог, я оказался в просторном холле. Пол, колонны и стойка регистрации – всё было сделано из серого мрамора. В мягком и слегка приглушенном освещении всё выглядело таинственно и загадочно. Свободное пространство холла занимали картонные инсталляции, на которых были изображены могучие космо-десантники, величественные шагоходы, колёсные и гусеничные танки, капсулы для высадки десанта, воздушные катера поддержки. Между инсталляциями стояли небольшие журнальные столики, заваленные рекламной продукцией. Люди, по одиночке, а кто группами, ходили и разглядывали инсталляции, изучали журналы. На огромном экране, занимающим целиком одну из стен, крутился ролик, демонстрирующий сцену битвы космических десантников с существами с зелёной кожей. Они были очень похожи на то существо, что лежало под ногой красотки на билборде на входе.

Я, быстренько, осмотрелся по сторонам и направился к стойке регистрации.

Девушка, сидящая за стойкой регистрации, что-то изучала на мониторе своего компьютера. Стоило мне приблизиться, как она повернула в мою сторону свою головку и улыбнулась.

– Чем могу быть полезна? – приятный бархатный голос обратился ко мне.

Я опёрся о стойку. Мой взгляд, не специально, упал на грудь девушки. Её белая блузка была слегка расстёгнута. Девушка регистратор могла бы дать огромную фору девушке с билборда. Было сложно оторвать взгляд от таких форм. Но чтобы не смущаться и не смущать, я сделал усилие над собой и перевёл свой взгляд на бэйдж, приколотый к её блузке. Крупным шрифтом на нём красовалось имя девушки – Елена. Затем я посмотрел регистратору в её большие чёрные глаза. Девушка ничуть не смутилась. Я прокашлялся и ответил:

– Хотел бы поучаствовать в вашей игре.

– Ознакомьтесь, пожалуйста, с правилами и договором, – она улыбнулась, продемонстрировав идеально ровные и белые зубы, и положила на стойку папку с бумагами.

Я взял в руки этот увесистый талмуд и хотел было его просмотреть. Но тут за моей спиной возник какой-то шум и возня. Я обернулся. Два высоких парня, лет двадцать – двадцать пять, один с рыжей копной кудрявых волос, а второй с чёрного цвета ёжиком на голове, что-то бурно обсуждая, приблизились к стойке регистрации. Встав напротив Елены, они, синхронно и с таким довольным видом, будто выиграли миллион, положили свои папки на стойку. Елена их взяла, провела сканером штрих-кодов и положила на стойку перед парнями два пластика. Те, опять же, синхронно их схватили, поцеловали, приложили ко лбу, ударили друг друга по рукам, подпрыгнули на месте и ударились друг о друга грудью, радостно воскликнули:

– На войну!

Этот возглас, звонким эхом, разнёсся по холлу. Некоторые посетители даже вздрогнули, от неожиданности. Кто-то покрутил пальцем у виска. Но парни на это никак не отреагировали. Смеясь и что-то громко обсуждая между собой, они оба скрылись в темноте прохода, открывшегося в стене за стойкой регистрации.

Наблюдая за реакцией окружающих, я просто улыбнулся. Отойдя от стойки, я занял одно из кресел и принялся изучать выданный мне договор.

День первый

Скрип жёсткой раскладушки, которую мне выдали, унёс остатки и без того беспокойного сна. Я взглянул на часы – четыре утра. Перевернулся на спину и положил руки за голову. Надо мной, где-то там вверху, укрытый тьмой, располагался потолок.

Ангар, в котором нас разместили после регистрации и выдачи формы, был таким огромным, что в нём легко могли разместиться как минимум два самолёта «Антей», при этом ещё оставалось место для того, чтобы они свободно могли маневрировать и не задевать друг друга. Я был сильно удивлён, когда всё это бесконечное пространство заполнили раскладушки и у каждого спального места оказался владелец. Уму не постижимо, сколько желающих поиграть в войну, хоть и не настоящую.

В данный момент, всё пространство было погружено во тьму. Единственным источником освещения служили вывески «Выход» с обоих концов огромного ангара. Тишину нарушали храп, скрипы раскладушек, чьё-то бормотание и звуки, непроизвольно отторгавшиеся некоторыми организмами.

Я пялился в темноту, прислушивался к какофонии звуков и размышлял о том, как могло так случиться, что я оказался здесь. Я с детства не любил летние лагеря и всем видам летнего отдыха предпочитал отдых в своей квартире. Родители пару раз отправляли меня в лагерь, но я никогда не дотягивал до конца сезона. Первый раз я пробыл на отдыхе две недели, это рекорд. А во второй раз я сбежал после недели. Меня всегда угнетали казённые вещи. Эти, вечно скрипучие, кровати. А нахождение в одном замкнутом пространстве с посторонними людьми – это вообще ужас. Я бросил институт только потому, что жизнь в общежитии была для меня невыносима. Подъём по сигналу; хождение на кормёжку строем; свободное время по расписанию – нет, это всё не для меня. И вот тебе сюрприз – я нахожусь в ангаре с пятьюстами незнакомыми мне людьми и лежу на казённой кровати, а ещё мне предстоит надеть казённую одежду и, в чём я совершенно не сомневаюсь, ходить строем и исполнять команды. Да, это игра, при чём новый вид игры, но всё-таки.

А ещё люди. Я был, откровенно говоря, поражён тому, сколько нашлось желающих испытать себя в этом виде развлечений. Как будто им мало тех потрясений, которые окружают повседневную жизнь. Пейнтбола, видите ли, им мало. Мочить гадов за компом – уже скучно. Так запишитесь в какой-нибудь добровольческий отряд и в «горячую точку». Нет. Там могут покалечить или, чего хуже, убить. А здесь, видите ли, можно врага в живую пострелять, да и самому не пострадать. Новые ощущения. Адреналин. Такими вот адреналиньщиками оказались те два парня, что встретились мне у стойки регистрации. Длинного рыжего звали Аркадий, а второго, с ёжиком на голове, Геннадий. Но друг друга они по именам не называли – просто Рыжий и Крокодил. Оба являлись членами олимпийской команды по киберспорту. Им захотелось эксперимента и возможности подготовиться к соревнованиям немного в другой обстановке. А ещё я познакомился с Павлом – тридцатилетним парнем, невысокого ростра, круглощёкого и немного пухловатого, типичного представителя мальчиков, выросших под чутким руководством бабушки и редко выходящим из дома. На вопрос, а что он здесь забыл, он просто пожал плечами и ничего не ответил.

Так, лёжа и рассуждая, ко мне, не заметно, подкрался сон, и я отключился.

*****

Свет, бесцеремонно пробравшись сквозь закрытые веки, ослепил меня. Звук сирены с такой силой двинул мне по перепонкам, что у меня звон в ушах стоял такой, что других звуков я просто не различал. Волосы по всему телу и на голове встали дыбом. Кожа покрылась мурашками. Я вскочил со своего жёсткого и дико скрипящего ложа. Широко раскрытыми глазами я осмотрелся – вокруг меня сотни мужиков повскакивали со своих мест точно в таком же состоянии что и я. Я, с трудом, сглотнул.

– Я такого пробуждения не заказывал, – донёсся хриплый голос из-за спины.

Я обернулся. Здоровенный парень, лет двадцати с небольшим, сидел на краю своей раскладушки, руками обхватив подушку и прижав к своей груди. Наши взгляды пересеклись. Он, как-то виновато, улыбнулся.

– Ага, я тоже, – рассеянно ответил я.

*****

Нас распределили по взводам и вывели на плац.

Железобетонную поверхность плаца усеивали, словно осколки разбитого стекла, многочисленные лужи – следы прошедшего ночью дождя. В сером предрассветном небе ветер гнал прочь рванные остатки грозовых туч. Далеко за вершинами деревьев в небо, робко, потянулись лучи, возвещая окружающему миру о скором восходе Солнца.

Несмотря на то, что на мне была куртка, меня пробирала лёгкая дрожь.

Офицер, плотно сбитый мужик лет сорока с майорскими пагонами, вышел перед нами. Он расставил ноги на ширине плеч и завёл руки за спину. Серьёзным взглядом из-под козырька форменной фуражки он обвёл собравшихся.

Он мне показался похожим на офицера-вояку из какого-то дешёвого боевика. Я хихикнул. Могу поклясться, что я это проделал так тихо, что наверняка радом стоящие ничего не услышали. Но офицер резко развернул голову в мою сторону и пристально на меня посмотрел. От этого взгляда у меня мороз по коже пробежал. Я, как будто, оцепенел. Мне даже показалось, что его зрачки превратились в две тонкие вертикальные полоски. Я отнёс это к своему бурному воображению. Стоило ему отвести от меня свой взгляд, как оцепенение куда-то улетучилось.

Майор, громким, зычным голосом, обратился к нам:

– Братья!

Вот это да – у чувака не было в руках микрофона, а у каждого из стоящих в строю, не было в ушах наушников, но, бьюсь об заклад, каждый, отчётливо, слышал его голос.

– Добро пожаловать в семью! – сильно начал. – Нам с вами предстоит пройти долгий путь. И этот путь будет не из лёгких. Путь воина никогда не бывает простым. И, поэтому, очень важно, чтобы на этом, непростом пути рядом с тобой были те, на кого ты можешь опереться в самый трудный момент жизни; те, кто прикроют тебе фланги и тыл; те, кто готов отдать за тебя свою жизнь.

Да, пафоса он конечно нагнал. Спичрайтеры и сценаристы не зря получают свои гонорары – вон как глаза горят у пацанов.

– Пока ещё вы абсолютно чужие друг другу люди. Но со временем, я в этом уверен, роднее рядом стоящих у вас не будет никого.

Во загнул.

– И с этой минуты мы, каждый из нас будет делать всё возможное чтобы наше братство крепло. Сейчас вы – новобранцы. Но после этого дня вы вольётесь в ряды действующих подразделений и вместе с опытными товарищами преступите к выполнению сложнейших миссий. Сразу скажу – не все вернутся с поля боя. Но такова судьба воина. И, чтобы выйти из боя живыми, вы преступаете к тренировкам. Как говорил великий полководец Александр Суворов – «Тяжело в учении – легко в бою»!

Чё за бред? Я сюда тренироваться, что ли, пришёл? Этим я мог и у себя во дворе заняться, причём бесплатно.

Могу поклясться, что всё это я произнёс у себя в голове. Но майор резко развернул свою голову в мою сторону и пристально посмотрел на меня. Его зрачки превратились в две вертикальные чёрточки. Я нервно улыбнулся и тут же меня накрыло чьей-то тенью. Я не успел вымолвить и слова, когда мне в грудь врезалась, как мне тогда показалось, кувалда.

Моё дыхание тут же перехватило, и я оказался на плацу на четвереньках. Я пытался дышать. В глазах помутнело и по щекам, самопроизвольно, потекли слёзы.

– Какого?.. – выдавил я из себя.

Напротив меня кто-то присел на корточки.

– Нельзя прерывать командира, – голос был не грубым, но слова звучали угрожающе.

– Да я, – попытался ответить я.

– Согласно подписанного Вами договора, – прервал меня тот же голос и перед моими глазами замерцал экран планшета, но у меня в глазах всё плыло, и я ничего не мог разглядеть.

Поняв это, мой собеседник, спокойным, словно учитель читает нотацию неразумному ученику, изрёк:

– Пункт десять текущего договора гласит, что все участники обязаны слушать своих назначенных командиров и беспрекословно выполнять их приказы. В случае нарушения, и не должного исполнения полученных приказов, что, в конечном счёте, приведёт к возникновению несчастного случая – является не страховым случаем и издержки, потраченные на устранение нежелательных последствий, полностью ложатся на нарушившего правила участника. Вам всё понятно?

Я утвердительно закивал головой, при этом пытаясь восстановить дыхание.

Мой собеседник помог мне встать на ноги. Глаза перестали слезиться и зрение пришло в норму. Я, чистым взором, посмотрел на собеседника – им оказался высокий, широкоплечий парень с сержантскими погонами на форменной рубахе.

Когда я принял вертикальное положение и встал в строй, сержант отошёл от меня в сторону и встал, расставив ноги по ширине плеч и заведя руки за спину.

Я посмотрел по сторонам – никто, из присутствующих, на меня не смотрел. Лишь майор продолжал буравить меня взглядом.

Как только я встал по стойке смирно, майор продолжил:

– Тренируясь, вы научитесь чувствовать друг друга. А теперь – равняйсь, мирно! На право! Бегом марш!

Дробный стук сапог о плац наполнил собой окружающее пространство.

*****

После массовой пробежки, нас распределили по отделениям. В наше отделение, кроме меня, попали Рыжий с Крокодилом, Павел и тот здоровяк, что утром сидел у меня за спиной во время такого не дружественного пробуждения. Его звали Андреем. А командовать нами назначили, какая ирония, того сержанта, что утром, во время речи майора, чуть дух из меня не выбил. Имя своё сержант нам не сообщил, поэтому мы к нему так и обращались – Сержант. В общем, та ещё компания собралась.

Первым совместным испытанием для нашего отделения оказалась полоса препятствий. Вроде бы ничего удивительного в этой полосе не было – те же лабиринты, заборы, брёвна, трубы, лестницы. Всё то что было в школе и университете. Но ко всему привычному добавились ещё и гигантские холмы. Сначала я подумал, что на них необходимо взбегать, но не тут-то было – забираться на эти холмы нужно было ползком. А ещё, внутри холмов были выстроены свои лабиринты. И самое интересное то, что при прохождении этого подхолмного лабиринта иногда возникало чувство небывалой тяжести, словно сила тяжести возросла в несколько раз; а порой – чувство невесомости. Это было очень странно.

Практически до полудня сержант гонял нас по полосе препятствий. Смысла в этом я не уловил, но после утреннего прочтения мне договора, который я, по глупости, подписал, иначе и не скажешь, никто из нас вопросов не задавал. Мы в точности исполняли всё что нам приказывал Сержант. Я так много не бегал с уроков физкультуры в университете.

*****

К полудню солнце высушило всю влагу, что образовалась после ночного дождя. Воздух стал влажным от испарений. Наши майки покрылись чёрными пятнами, а по всему телу, не переставая, тёк солёный пот. Наш сержант позволил нам немного отдохнуть. Оставив за старшего Павла, он удалился. Мы развалились на зелёной траве радом с брусьями. Я лёг на спину и, положив руки под голову, принялся наблюдать за тем как по синему небу мирно плывут облака. Только я собрался сомкнуть веки, как мне на лицо упала чья-то тень. Рядом со мной, на траву, опустился Павел.

– Можно вопрос? – обратился он ко мне.

– Валяй, – я приподнялся на локтях.

– Зачем ты комментировал речь майора?

– Комментировал?! – я принял сидячее положение. – Комментировал? Да я, как и все, стоял молча и внимал ему.

– Тебя все слышали, – рядом присел Рыжий, а к нему присоединились Крокодил и Андрей. – В игре мысли героев слышны играющим.

– Играющему, если уж на-то пошло, – огрызнулся я. – А я сомневаюсь, что являюсь персонажем игры и мной кто-то манипулирует.

– Никто не говорит, что нами кто-то манипулирует, – вмешался Крокодил. – Просто закон игры таков…

– Завязывай про игру, – прервал я его тираду. – Мои рёбра до сих пор болят. И поверь мне, удар был очень даже настоящим. Я думал, что с жизнью расстанусь.

– В игре такое случается с героем, а мы в игре, – не унимался Рыжий.

– Вы реально верите в то, что мы играем? У меня устойчивое ощущение того, что всё это уж слишком реально. Вот скажите мне, на хрена мы бегаем по этой полосе препятствий, а? Почему бы сразу и не в бой?

– В том и прикол – дать игроку устойчивое ощущение реальности, но при этом показать, что это, всё-таки, игра. А в игре всегда существует ознакомительная миссия. Нужно освоиться с системой управления и т.д. Всё как в любой игре, – прочитал лекцию Крокодил.

Рыжий утвердительно кивнули, а Павел с Андреем просто молча сидели и наблюдали за нашим спором.

– Ладно, пусть будет так. Но раз мы в игре, тогда объясните мне, почему я дико хочу жрать, а? Ведь в игре ваш персонаж, беспрекословно, исполняет ваши команды и есть не хочет. Или вы не проголодались и ваши мышцы не болят?

– Мы и есть – персонажи, – заключил Павел. – Отсюда и боль в мышцах, и усталость. Это искусственный мир, в котором мы должны жить и подчиняться его законам. Как и в любой игре.

– Точно! – воскликнул Рыжий. – А есть и правда хочется.

– А кормить они нас тоже игровой едой будут? – сыронизировал я.

Мы так увлеклись беседой, что не заметили, как к нам приблизился наш сержант.

– Всем построиться! – скомандовал он.