Александр Николаевич Лекомцев "Вера в придуманное"

Страшиться ли весны?

Рабом я никогда

И не был, и не буду.

Вся наша суть в любви…

Да будет Русь свята!

Чугунная беда

Пускай летит отсюда

В заморские свои,

Потешные места.

Туда пускай летят,

Где сказки о свободе

Наивны и глупы,

Где не было её;

Туда, где тяжкий ад

Свободой стал в народе.

Обманутой толпы

Привычное житьё.

Не будет чёрных туч,

И верю я, что скоро

Земля поглотит враз

Грачей чугунных плоть.

Российский дух могуч,

Пришла пора отпора.

Благослови же нас

На ратный труд, Господь!

В начале дня

В провинции дремучей

Скажу, на всякий случай,

С душевной простотой:

В провинции дремучей

Мы в связке с маятой.

Но нам она – некстати,

Об этом знает всяк.

У нас умишка хватит

Не угодить впросак.

Второго сорта, вроде,

Но, всё же, люди мы,

И грезим о свободе

Среди кромешно тьмы.

Все в истину простую

Мы верим там и тут:

Мечту не арестуют,

В кутузку не сдадут.

Смотреть мы будем в оба,

Другой заботы нет.

Вам, если что, из гроба

Передадим привет.

Желаем жить без тягот

В них властный мужичок

Нас окунул не на год,

А на огромный срок.

На бережке, на узком,

Где булькает ручей,

Сидели двое русских

И трое москвичей.

Они вина не пили

И не дрались пока,

А просто так… тупили,

Играя в дурака.

Им позарез был нужен

В один конец билет.

Ждал за Большою Лужей

Их пламенный привет.

Решительный и смелый,

Трухлявый грыз пенёк.

Мужик, почти что целый,

Он был без рук, без ног.

От злобы мракобесной,

С большим кольцом в носу,

Он всех туристов местных

Пускал на колбасу.

На травушках, на глупых

Кровавые ручьи.

Людские грызли трупы

Большие муравьи.

На бережке, как дома,

Где помыслы мертвы

Сидели два фантома

И трое из Москвы.