– А я-то как рад! А меж тем, начал дымиться асфальт. Воздух и так преисполненный духотой, прямо-таки отдает его ядовитыми испарениями. Все чудесно. Так здорово, прекрасно и великолепно…
– Послушайте, я тоже изнываю от жары и так же, как и вы не в восторге, что кондиционер без конца ломается.
– А знаете от чего в восторге я, Прохор Амбросович?
– От чего же?
– От кофе! Ничто меня не одухотворяет так, как кофе! Ну, еще закаты. И снег. И море. И горы…Знаете, Прохор Амбросович, получается, на самом деле много чего меня одухотворяет.
– Рад за вас.
– А то! Вопрос можно?
– Валяй…можно!
– Вы случайно не в курсе, у кого это там арабику отобрали?
– Что?!?
– У меня тут на баночке маленькими черными буковками непечатно: «Кофе с отборной арабикой».
– Боюсь, вы неправильно поняли смысл. Имеется в виду, лучшее…
– Стоп, Прохор, чтоб вас соседи семь дней в неделю заливали, Амбросович!!! Это я неправильно понял смысл? Смысл?!? Я не ослышался? Мне не показалось? И вы – это вы, а не замаскированный под человека инопланетный разум? И…швырните в меня вон тот горшок с бегонией, чтоб я остановился!
– Да-а-а…взрывоопасный вы сегодня!
– Нервный?
– Беспокойный.
– Резкий?
– Местами.
– И есть причины.
– Поведайте, прошу!
– Целых две!
– Да? Думал, больше.
– Ну, конечно, Прохор Амбросович! Тут и дураку ясно, что их было больше! Вам, кстати, ясно?
– Эм-м-м-м…да.
– Сотни, их было – сотни! Но как-то…забыл, знаете ли? Только эти две и помню. Правда, скажу вам только одну.
– Досадно.
– Вторая, пусть останется тайной для вас, да и для всех остальных.
– Унесете эту тайну в могилу?
– Кто вам такое сказал? Я вообще в могилу не хочу! Ну, так причина! Вы тут, любезнейший Прохор Амбросович, заявляете, что я смысл, видите ли, не правильно понял. Вы что же, считаете, что он существует?
– Кто «он»? Смысл?
– Нет, это я о том настенном календаре! Конечно, смысл!
– А вы иначе думаете?
– Думаю! И считаю! И полагаю! Доводы, конечно, не раскрыты, но зато какой утвердительный ряд получился, а, Прохор Амбросович?
– Мой дорогой коллега, спешу вас заверить, что смысл есть во всем! Абсолютно! И даже, как это не странно, в наших беседах. Ведь вы же сами говорили, что лучше выпустить пар, неся всякую ахинею, безобидную по отношению к окружающему миру, чем облачиться в костюм Адама и выброситься в окно, окончательно съехав с катушек от навязчивых клиентов, плоскоголового начальства и залежей бумаг, исписанных никому ненужным цифрам!
– Не аргумент, Прохор Амбросович.
– Отказываетесь от своих слов?
– Ни за что!!! Но…ведь можно и не делать этого, да? Можно же? Можно в абсолютной тишине завершить очередной невзрачный рабочий день и спокойно разойтись по домам, не так ли?
– Ну-у…возможно, вы правы.
– Возможно? То есть, вы сомневаетесь? А я вот, глубоко убежден в этом!
– В отсутствии смысла чего-либо? Что, и жизни?
– Ну, конечно, Прохор Амбросович, конечно! Фантом, и не более того! Знаете, какова моя позиция, мое мнение, по отношению ко всему этом? Люди сами придумали сей пресловутый смысл, с целью подкрепить свои высказывания по поводу предназначения человека, что всё не просто так, что во всём, в любом действии, от обычного вдоха до, изощренного обнесения банка, есть нечто, являющееся предопределением нашей расы! Люди придумали смысл, чтобы было легче всё объяснить. Всё, понимаете? Всё! В том числе и саму жизнь.
– Вас послушать, и жить расхочется.
– Почему же?
– А смысл???
– Как? Вы до сих пор не поняли? Жизнь, как раз и дана для того, чтобы лишней раз подтвердить отсутствие смысла!
– Вы, часом, не атеист?
– Я – верующий, Прохор Амбросович, просто, у меня такая позиция.
– Парадоксальный вы!
– А это… Это забавно?
– Ну, без таких бесед было бы, действительно скучно! Все равно не разделяю вашего мнения, что смысл есть иллюзия!
– А мое мнение, Прохор Амбросович, и не нужно разделять! Потому как, оно в раз перестанет быть конкретно моим! Оно, страшно подумать, общественным может стать!
– Действительно, страшно!
– Не бойтесь, Прохор Амбросович, время уже вышло, домой пора!
– До завтра. Однако, завернули вы сегодня!
– Я же говорил, в дядю пошел,– тридцать лет в упаковочном отделе, это вам не шутка!
Последний день лета.
– Эх, Прохор Амбросович, завтра в отпуск. Прекрасно вам время провести.
– Спасибо.
– Шлите фотографии с море синего. Только, прошу, не в обнажённом виде.
– Как будто я славлюсь подобными вещами.
– Вот-вот, прежде чем фоткаться, не забудьте о вещах, оденьтесь.
– Да, ну вас.
– Шучу, шучу. Пишите, не забывайте.
– Всенепременно. Кстати, у вас ведь послезавтра день рождения? Примите заранее поздравления!
– Принимаю!
– Как отмечать планируете?
– О! Я устрою грандиозную пирушку за городом, на благодатном речном берегу. Соберутся вся родня и все-все друзья до единого. Будет приглашена крутая панк-рок-группа. Обязательно кто-то перепьёт так, чтобы самого себя потом не помнить. И обязательно затеют драку во славу кровопролития. В лучших мушкетерских традициях, задорно, весело и с размахом. Конечно, кто-нибудь, уединившись в укромном уголке, займется там любовью, да так страстно, что крики любовников оглушат, пролетающих над ними чаек. А потом, все уставшие, но довольные, пойдут любоваться закатом. И когда раскаленные угли солнца с шипением погрузятся в пучину волн…
– Я так понимаю,– дома будете сидеть за чтением книги или просмотром сериала?
– А вы прозорливы, Прохор Амбросович. Не обмануть вас никак.
– Общение с вами поспособствовало этому.
– Сочту за комплимент. Если подумать, ну вот зачем мне затевать подобную, безусловно прекрасную, вакханалию, мутить восхитительное безобразие, устраивать славную пирушку. Я ведь целиком и полностью самодостаточен и для веселья совершенно не нуждаюсь в обществе.
– Как-то грустно звучит всё это.
– И снова вы меня раскусили! Молодцом! Но грущу я не поэтому случаю. А по поводу предстоящей разлуки с вами.
– Да? Это приятно. Скучать, значит, будете?
– Конечно! Особенно, когда за вас отчет придётся делать.
– Да, бросьте, вам не привыкать.
– Согласен. Вообще, я скрывал, не говорил вам, что состою в драмкружке. И второго числа состоится премьера одной экспериментальной постановки. Между прочим, внимание, приготовьтесь ахать,– по моему сценарию.
– Действительно «ах»! Можете удивить. Вы и стих вот про ворону написали, сценарий тоже, просто творческая личность. Не думали сменить род деятельности?
– Конечно, думал. Вы как с отпуска вернётесь, следом я пойду. Отправлюсь в мировое турне, а по приезду, уволюсь и буду творить литературу высшей пробы!
– Ёрничаете всё.
– Конечно. Я без ёрничества никуда. Кстати, как на счет того, чтобы по пути домой, заглянуть в кафе? Надо же, в конце концов, проводить вас и последний день лета.
– Только ненадолго.
– Конечно, Прохор Амбросович, как скажите.
Осенняя тетрадка.
Сентябрь.
«Майк и Стив»
(Эпизод сериала, просмотренного Иволгиным во время
двухнедельного отсутствия Прохора Амбросовича)
– Ну, Стив, по-моему, тут все просто.
– И с чего это ты так решил, умник?
– Ну, во-первых, мы с тобой не дальтоники, Стив. По крайней мере, я. А ты, Стив? Или весь мир для тебя, как старый телевизор?
– Да, нет, Майки, все в цвете. Правда вот в последнее время никак не соскочу с одного канала. Как же он меня достал, Майк, если б ты только знал.
– Да? И с какого?
– «Засран-TV»! Знаешь, кто у них там генеральный директор?
– Догадываюсь, друг. Тем более у меня похожая история. Капитально подсел на «Предпенсионное нытье».
