Они вернулись с прогулки и уже у входа столкнулись с Марией.
– С Алексеем гуляешь? – улыбнулась мать.
– Да… – замялась Люба и поспешила побыстрее сменить тему. – Что там у Шавриных?
– Салаты крутят на зиму, я засиживаться не стала. Завтра ж всем на работу… – Мария с подозрением вновь посмотрела на дочь, – А ты чего такая?
– Какая?..
– Грустная вроде или расстроенная. Обидел кто?
– Да кто ж ее обидит? – пришел на помощь парень.
– Ну ты за ней присмотри если что, Леш.
Девушка, улучив удобный момент, стремглав бросилась в комнату и понадежнее запрятала дневники за рядами книг на полках шкафа, служившего им заодно и буфетом, и секретером – там уже много лет кроме нее никто даже пыль не смахивал.
День Х
Люба стала чаще выходить на прогулку в сопровождении Алексея – с ним ей было разрешено гулять чуть дольше. И в этот раз они бродили по парку, о чем-то болтали, собирались уже пойти домой, как вдруг она услышала знакомый «кошачий» голос и пронизывающий смех. Люба замерла. Алексей все понял и потянул ее в сторону зеленых насаждений. Там стоял памятник на постаменте, и они укрылись за ним.
Из заброшенного здания бывшей кассы аттракционов доносились женский хохот и шумные голоса парней. По всем признакам было ясно, что компания уже хорошо навеселе.
Леша переменился в лице – в нем читались гнев и решимость:
– Ну наконец-то, я уж думал они затаились надолго… Люба ты готова?
– Наш план – время наступило! – и парень в деталях расписал как они будут действовать.
– Ну все, пора. Я пойду туда и уведу девчонок. А ты останься тут и следи, что будут делать эти подонки.
Люба присела на край постамента – ноги стали ватными – и стала прислушиваться. Алексей вышел из укрытия и в вразвалочку пошел в сторону павильона. Он подошел ближе, попросил закурить, потом попытался завязать разговор. Однако разговор не клеился, и он уже думал было уйти, как к нему обратился Макар:
– Эй, братан, деньги есть?
– А сколько надо?
«Кажется, есть надежда!» – подумал Алексей.
– А сколько не жалко… На бутылку.
– Когда отдашь? – Алексей вопросительно смотрел на парней.
– Как только, так сразу, – хихикнул Макар.
– Давай так – ты мне одну девчонку, а я тебе бутылку… Водки.
– Не, так не пойдет! – Макар покачал головой.
Девчонки испуганно переглянулись.
– Это что ж, ты нас купить за бутылку хочешь? – спросила одна из них.
– Радуйтесь, что так, – недовольно ответил Алексей.
Тогда они еще не понимали, к чему он клонит.
– Ну, давай, только с тобой паря пойдет, а то уведешь еще куда девчонку, – Макар махнул головой в сторону Никиты. – Иди с ними. И закусь возьми.
Алексей, Никита и одна из девушек пошли за спиртным.
Люба сидела за памятником и иногда сквозь кусты посматривала на здание кассы.
Там Макар уже скрутил папиросу и предлагал девушке закурить, а та отнекивалась и хохотала пуще прежнего, видимо, уже и сама «под градусом». Потом он набрал дыма в рот и поцеловал девушку, та – то ли от такого дымного «поцелуя», то ли просто от неожиданности – закашлялась.
– Что это? – спросила она, еле унимая кашель.
– Тебе понравится! – ухмыльнулся Макар и продолжил свои непристойные приставания.
Девушка сидела на подоконнике и, было видно, противилась его поцелуям. Через какое-то время Люба выглянула снова и не увидела ни Макара, ни девушки.
«Куда они подевались?» – растерялась она и начала обходить памятник с другой стороны. И тут она увидела, что девушка нетвердой походкой направляется в сторону зарослей неухоженных кустов, а за ней следом идет Макар.
«Странно», – подумала Люба. – «Если она хочет в туалет, тогда зачем Макар идет за ней?». И тут до нее дошло – та настолько пьяна, что не понимает, в какую сторону идти! Девушка оступилась, запуталась в корнях деревьев и упала. Макар медленно подошел к ней и начал как ни в чем не бывало стаскивать с нее джинсы.
«Но почему она лежит и не сопротивляется?» – не помня себя от страха, Люба с минуту наблюдала из-за памятника и не могла поверить собственным глазам. Она правда это видит? Ей не снится? Для достоверности она ущипнула себя, но картинка не поменялась. Что же делать, бежать? Тогда их с Алексеем план не удастся! Кричать, звать на помощь? Люба осмотрелась – вокруг ни души! Тем самым она скорее привлечет только внимание Макара к себе. Выйти из укрытия и наброситься с кулаками на насильника? Девушка выглянула из-за угла. В наступающей полутьме уже было сложно что-то различить, но он огромный и сильный – чего доброго, еще влепит, а ей одного удара хватит… Из кустов раздавалось шуршание и невнятное хихиканье пьяной барышни – вроде, она как будто даже и не против… Тогда Люба решила отвернуться и ждать Алексея.
Она села на постамент и обняла себя руками – было прохладно, и уже сгустились сумерки.
– Привет! – внезапно раздался тот самый «кошачий» голос.
Она вздрогнула и похолодела.
– Привет, – ответила Люба, не оборачиваясь. От неожиданности она не нашлась, что еще ответить.
– Пойдем, поговорим. –
А эта фраза была очень ей знакома – в прошлый раз после этого он применил на ней «болевой прием». Она не могла пошевелиться, мысли неслись сплошным потоком: «О чем он с ней хочет поговорить?». Так и не найдя, что ответить, она несмело встала и почему-то пошла за ним.
– Пойдем в палатку, погреемся, – предложил он.
У нее не осталось выбора: она ждала, что Алексей придет и спасет ее. Бежать не было смысла, пришлось принять смелое решение – удержать его в месте, куда вот-вот должен прийти ее друг.
Люба действительно замерзла и решила, что там, должно быть, не так ветрено.
Они вошли внутрь – там было устроено что-то вроде табуреток и стола. Люба села и спросила:
– О чем ты хотел поговорить?
– Да ты расслабься, – захохотал Макар, – чего такая напряженная?
Люба не понимала, что он сделал с той девушкой и куда она подевалась. Может изнасиловал и убил. И теперь несчастная валяется в кустах, как дохлая кошка, которую сбила машина? «Где же Алексей с остальными?» – она уже не могла скрывать своего беспокойства, все тело колотила мелкая дрожь, Люба сложила ладони лодочкой и обняла их коленями – все ее существо ощущало себя настолько несчастно и нелепо – хотелось вмиг перенестись отсюда как можно дальше. Девушка корила себя за то, что согласилась на такое безумие, быть приманкой для маньяка – то же самое, что родиться курицей для жертвоприношений. Теперь-то она понимала, что Лешка решил на ней испытать один из приемов следователей – «ловля на живца», жаль только он еще не доучился и не представлял всей опасности данного способа…
Макар вытащил откуда-то банку коктейля и, открыв, подал Любе.
– На вот, выпей! Мой любимый.
Девушка несмело взяла банку и отхлебнула. Коктейль показался ей довольно вкусным. Она медленно потягивала напиток и не знала, как себя вести. Макар задавал весьма неприличные вопросы об ее отношениях с мужчинами и намекал на то, что она в него влюблена, иначе зачем бы ей следить за ним. Люба ухмыльнулась и попыталась опровергнуть версию, но Макар заспорил, откровенно насмехаясь. Препирались они довольно долго, и наконец девушка решила уйти – Алексей, видимо, не планировал возвращаться. Но как он мог бросить ее тут? А может с ним что-то случилось и поэтому он за ней не вернулся?
– Ладно, мне пора домой, – Люба взглянула на часы. Надо еще подумать, где она дождется Алексея, чтобы не вызвать подозрения у матери.
– Домой! – захохотал Макар. – Детское время! Ты же не ребенок. Или боишься пропустить «Спокойной ночи, малыши»?
Люба почувствовала обиду и решила еще немного подождать.
Ей хотелось поскорее уйти, но Макар вытащил еще одну банку с коктейлем из какого-то тайника в стене, открыл и протянул ей:
– Это мой второй фаворит…
– Не хочу больше.
– Так я уже открыл, не глупи, попробуй! Расслабимся, поговорим, – успокаивал ее Макар. – Чего ты такая напряженная?
Люба захотела в туалет и решила, что это будет неплохой предлог, чтобы пойти домой.
– Так тут кругом один большой туалет! – опять уговаривал он остаться. – Давай я тебя провожу, а то темно уже.
Люба направилась в сторону, куда ранее пошла девушка в сопровождении Макара, но он одернул ее:
– Не… Не туда, там пьяная валяется…
Люба пыталась в темноте рассмотреть, там ли еще та девушка, но было слишком темно, а фонари туда не светили.
Когда они вернулись, Макар снова подал Любе открытую банку, а себе открыл новую.
Алексей все не шел. Люба несколько раз порывалась уйти, но Макар останавливал и уговаривал остаться. Когда стрелки часов показали девять, она уже не оставляла надежд на то, что Алексей вернется.
– Ну, где же твой друг? – наконец спросила она.
Макар расхохотался и, нахально взглянув на нее, произнес:
– Следила все-таки… Паршивка!
– И вовсе я не следила, просто мимо шла, – она пыталась оправдаться.
– Ну и что же ты тут искала? – он полез к ней целоваться.
– Не надо! – Люба попыталась увернуться.
– Надо, детка, надо! – Макар прижал ее к себе.
Люба начала нервничать.
– Мне домой пора!
– Пойдешь домой, не беспокойся, немного развлечемся, и я тебя провожу.
– Точно проводишь? – Люба уже боялась самой темноты парка.
– Конечно, зуб даю… – в темноте сверкнул его золотой зуб.
Люба пыталась разговорить Макара, но он настойчиво и нагло лез к ней под юбку. «Где же Алексей?» Люба не знала, что и придумать.
– Давай покурим! – выпалила она, ничего другого в голову не пришло.
– Покурим, покурим, чуть позже… – он уже проскользнул под ее футболку и одним умелым движением расстегнул бюстгальтер.
– Эй, ты че! – Люба возмущенно вскрикнула.
– Расслабься… – повторял Макар и пытался раздеть Любу.
– Да отстань ты! Я закричу!
И тут Макар схватил ее за горло, и она повисла в воздухе. Было поздно… Крикнуть Люба уже не могла. Слезы подступили к глазам, кровь отлила от рук, Люба почуяла неминуемую беду и жалость к себе… Где же Алексей? Зачем только она согласилась на это?
Люба рыдала и пыталась вырваться, но Макар одной рукой зажимал ей рот, а второй стаскивал одежду и повторял:
– Расслабься, а то хуже будет…
Он был слишком сильным, и от страха Любу покидали последние силы.
И тут что-то мелькнуло в темноте, она услышала странный звук, и Макар вдруг стих. Люба попыталась скинуть его с себя, но он был непомерно тяжелым, и тут кто-то оттащил его. Люба вскочила, одернула юбку и тут только разглядела ту девушку, с которой он стаскивал джинсы.
– Вот ублюдок! – выругалась она. – Да он тебя чуть не трахнул. Ты как?
В руках она держала кирпич.
Люба посмотрела на Макара и чуть слышно пролепетала:
– Он живой?
